Kitobni o'qish: «Ведьма и темный инквизитор», sahifa 4

Глава 7. Приворот?

А инквизитор улыбался. Жмурился, как кот, и улыбался. Смотрел на меня так, что сердце дрогнуло. За последние столетия ни разу оно так не трепетало. От неожиданности, наверное.

– А вы, студентка Сафровски, я смотрю, не одна пришли. Решили отработку щитов до конца курса сдать? Похвально, похвально. Но не волнуйтесь, я вами сам займусь. Так сказать, с пристрастием и высшим качеством. А эти, – тут он обернулся к парням, которые пытались мебель изобразить в пустом зале, – эти ваши помощнички… нам помогут.

И отправил парней в лабораторию убираться. Судя по выражениям их грустных лиц, работа эта была долгая и неприятная.

А я осталась. Одна. Анна Мяженова, пока он со старшекурсниками разбирался, по-тихому удалилась, как и положено благородной леди. А вот у меня не получилось. Всё это время коварный инквизитор не просто держал меня в своём поле зрения, но и держал за руку.

Мне казалось, что моя рука, повыше локтя, в которую он так вцепился, горит. Причём тёмным пламенем.

– Профессор?

– Да, студентка Сафровски?

– Может, отпустите?

Верлицкий с удивлением посмотрел на собственную руку, вцепившуюся в мою. Было впечатление, что он всё это время даже не замечал своей хватки.

– Конечно. – он отпустил, но сделал это с явной неохотой.

– Так что, студентка… Сафровски, – моё имя он произнёс с каким-то тревожным смаком, – приступим?

У меня по телу побежали мурашки. Казалось, мгновение и он… убьёт меня.

Все мои тёмные чары внутри будто сами по себе соткались в атакующее заклятие.

– К чему, профессор?

– К отработке щитов. Вы же сюда за этим и пришли. – удивительно тёплые шоколадные глаза смотрели на меня с усмешкой. – Или вы… рассчитывали на что-то другое? – внезапные интимные нотки в его голосе напугали меня больше, чем если бы он кинулся на меня с мечом света.

Никогда за всё время нашего знакомства Дэнис Верлицкий не разговаривал со мной ТАКИМ тоном. Это… напрягало. Я привыкла сама быть охотницей на мужчин, а тут… тут внезапно почувствовала себя жертвой. Это… будоражило.

Пришлось себя одёрнуть, Тёмный инквизитор наверняка находился под приворотом. Возможно, из-за того, что зелье было несильное, он ничего не заметил и не нейтрализовал.

Мне было известно, что инквизиторов учат распознавать зелья, тем более приворотные, дабы избежать неприятных тёмных пятен на репутации Церкви Света. А если маг достаточно силён, то он легко может нейтрализовать их воздействие. Дэнис был силён.

– Вы имеете ввиду, что мне нужно научиться ставить щит света? – робко, как и положено студентке перед преподавателем, уточнила я.

– Безусловно, – очередная улыбка, что растеклась по его губам, снова выбила меня из колеи.

Подействовал на него приворот или нет?

– Вы же не умеете ставить щит… света?

– Не умею…

– Я вас научу.

Дэнис Верлицкий подошёл ко мне сзади, его руки нежно прошлись по моим рукам, и подняв их… он начал учить меня:

– Сосредоточьте внимание на центре свой груди. Чувствуете жар?

– Чувствую…

– Отлично! Теперь укрепите его. Вас же учили как это делать? В вашем прошлом учебном заведении?

– Да…

– Замечательно, – последнее он прошептал мне прямо на ухо, от чего мурашки побежали по всему телу. Было… опасно, – а теперь сосредоточьтесь на цели.

– Ц…цели?

– Ну, например, на противоположной стене зала, – продолжил он мурлыкать мне на ухо. – Получилось?

– Д…да.

– А теперь аккуратно распределите собранную энергию в форму щита. Делайте это мысленно и всё получится.

Я постаралась сосредоточиться, чтобы щит вышел по-настоящему светлым. Суть магии такова, что свет и тьма разные стороны одной энергии. Просто у кого-то лучше получается использовать одну или другую сторону. По идее, маг может использовать обе, но это сложно… Похоже, как работать и левой, и правой рукой. Если ты правша, то левой пользоваться можно, но, например, писать ей ты не будешь так же красиво и гладко, как и правой.

Вот и я, опытная тёмная ведьма со стажем в несколько сотен лет, создала корявенький светлый щит, еле дотягивающий до уровня второго курса.

– Блестяще! – оценил мои «навыки» инквизитор.

Я с сомнением посмотрела на нечто дырявое, едва ли напоминающее щит.

– Может, на сегодня достаточно? – с надеждой спросила я.

– Что вы! Мы только начали! – и голос такой… соблазняющий.

Помогите мне, тёмные боги! Инквизитор, заигрывающий с ведьмой, это нечто странное и пугающее. Был бы он не чист на руку, тогда понятно. Но Дэнис Верлицкий само совершенство! Гордость Церкви!

– Продолжим, студентка… Сафровски.

Эти его паузы перед моей фамилией напрягали. Казалось, миг – и он меня разоблачит!

– Давайте ещё раз! – в преподавательском энтузиазме воскликнул он, и мы начали снова. И снова эти его объятия, маскирующиеся под помощь.

И второй, и третий щиты у меня вышли провальными. А объятия инквизитора становились всё… крепче. Ещё немного и они совсем выйдут за грани приличий. Будь я в своём облике, это было бы понятно, но со скромной студенткой это выглядело пошло. Что за мерзавец!

Я вывернулась из его рук при четвёртой попытке создания щита.

– Простите профессор, вы меня смущаете. Давайте я сама попробую.

Верлицкий лишь загадочно улыбнулся и, сложив руки, отошёл немного в сторону.

– Конечно попробуйте, студентка… Сафровски.

Я сосредоточилась, разозлилась и создала вполне себе приличный щит.

– Великолепно! Я счастлив, что у вас получилось, студентка… Сафровски.

– Благодарю, – от его обращения ко мне уже во рту кисло.

– Только один вопрос, студентка… – я, видимо, очень мрачно посмотрела на инквизитора, так как он проглотил очередное обращение ко мне, но вопрос свой задал, – почему я вас смущаю? – и взгляд такой… вовсе не невинный.

Я сделала несколько глубоких вдохов. То ли он извращенец, то ли я сама себя в ловушку загнала. Если бы он меня разоблачил, было бы всё намного проще. Но сейчас… я должна вести себя как обычная студентка. Ну… почти.

– Профессор, – я подошла к Верлицкому очень близко, намного ближе допустимой нормы. И глядя снизу вверх (этот гад был намного выше меня), обиженно посмотрела на него, невинно похлопав длинными ресницами, – дело в том, что никогда прежде, мужчина, не будучи моим близким родственником, не касался меня так… интимно. Я понимаю, что вы ничего дурного не имели в виду, но… всё же это смущает.

И снова этот невинный взгляд и хлоп, хлоп ресницами. Шах и мат, Верлицкий. Ну и что ты сделаешь?

Если он меня узнал, то сейчас зло рассмеётся и простыми щитами я не отделаюсь.

Но Тёмный инквизитор лишь посмотрел на меня удивлённо:

– Прошу прощения, студентка Сафровски. Не подумал. Редко среди моих студентов девушки попадаются.

– Почему? – не сдержала я ни любопытства, ни облегчения.

Тот пожал плечами:

– Я обучаю старшие курсы, а девушки до них обычно не доживают. В смысле, – спохватился он, – я имел в виду, что девушки, как правило, заканчивают академию после третьего курса.

– Да, я уже слышала.

– А вы? Вы, студентка Сафровски?

– Что я?

– Вы собираетесь учиться дальше?

В его голосе была такая неприкрытая заинтересованность, что я поверила. Поверила, что он меня не узнал. Видимо, это зелье на него подействовало, а сыворотка развязала язык. Значит, у меня есть шанс выкрутиться из этой ситуации.

– Да! – отважно улыбнулась я, – собираюсь. Я же учиться сюда приехала, а не замуж выходить.

– Отрадно слышать, – улыбнулся он. И показался мне невероятно красивым. Улыбка затронула его глаза цвета шоколада, и мне стало так тепло, будто на солнышке в летнюю пору.

И я улыбнулась в ответ.

– Продолжим?

– Что? – не поняла я.

– Ставить щиты, конечно. Нам нужно отработать ваши щиты так, чтобы они хорошо держали магический удар.

Я в энтузиазме кивнула. Но тут раздался бой главных часов академии.

– Уже десять. Мы с вами чересчур увлеклись, студентка Сафровски. Вам пора спать.

– Хорошо, – я церемонно сделала реверанс. – Благодарю за науку, профессор.

Тот кивнул, но когда я взялась за ручку двери, произнёс:

– Завтра после ужина в восемь.

– Что завтра в восемь?

– Мы продолжим занятия.

– Но… я даже не ваша ученица…

– Если я за что-то берусь, то всегда довожу это до конца, студентка Сафровски. Завтра в восемь. Вам нужно научиться ставить щиты, которые способны выдержать удар.

Я вернулась в свою комнату в полной растерянности: что это вообще было? В прежние времена я несколько раз пыталась соблазнить Тёмного инквизитора, но всё безуспешно: ни улыбки, ни взгляда, ни искры интереса. Только ненависть.

Точнее, сначала было презрение, ненависть пришла потом. Не без моей помощи, конечно.

И вот сейчас передо мной был совершенно новый для меня Дэнис Верлицкий. Милый, обаятельный. Что это: действие приворота или он падок на нежных и юных?

– А может, дело в том, что сейчас я представилась светлой магианой?

Как оказалось, последнюю мысль я произнесла вслух.

– Что значит светлая магиана? О чём ты? – Чер сидел на подоконнике и его глаза светились в лунном свете.

– А значит это, что сегодня моя затея провалилась. И всё из-за Верлицкого!

– Я предупреждал тебя: надо ноги уносить. А ты меня не послушалась.

– Это ты меня не послушался. Я же просила тебя всё про него выяснить!

– А я и выяснил. – Чер соскочил с подоконника и важно прошёлся чёрной тенью по комнате.

– И?

– И ничего особенного. Его сюда преподавать Церковь Света назначила. Блюсти, так сказать, интересы церкви и подходящих студентов в инквизиторы вербовать.

– Им что, своих мало?

– Кто знает… – Чер уселся посреди комнаты и аккуратно свернул хвост вокруг лапок.

– Зато это многое объясняет в том, что творится в академии. Представляешь, они тут по-тихому свою линию продвигают. Мне сегодня пришлось согласиться, что железо и прочие металлы порождение света. Ну не бред ли? Типа, раз часть металлов с небес, а не с подземного мира, значит – это свет!

– Тебя действительно сейчас эта теологическая чепуха волнует? – Чер пристально посмотрел своими светящимися глазами на меня.

– Нет, конечно, – вздохнула я. – Просто… я растерялась…

– Хватку в борьбе с инквизиторами растеряла? Сначала спокойная жизнь на болотах, потом в столице… Никакого экстрима!

– Наверное, ты прав… А, знаешь что? Последи за ним?

– За Тёмным инквизитором? – встопорщил шерсть кот. – Он меня на раз два вычислит!

– А ты аккуратно. Ты же умный котик, – начала подлизываться я к своему фамильяру.

Тот презрительно посмотрел на меня, но согласно мяукнул.

А на утро я не нашла Анны. Она не пришла в столовую, и никто из студентов не видел её со вчерашнего дня. В своей комнате она не появлялась даже ночью. И куда пропала милая княжна?

Глава 8. Слёзы – лучший инструмент

Ещё вчера я была уверена, что Анна Мяженова спокойно пошла к себе спать, подальше от неприятностей. Но оказалось, что нет. Моя подопечная пропала и мне предстояло выяснить куда.

Первое, что пришло в голову – это опросить парней.

Николас Айндервуд смотрел на меня мрачно.

– Понятия не имею, где твоя подруга, цыплёночек. А ты нам должна ещё за вчерашнее.

– С чего это? В зал вы пришли добровольно, я вас не заставляла. А появление профессора раньше времени, это как стихийное бедствие: трудно предугадать и невозможно предотвратить.

Пожала я плечами.

– Помоги мне, – я нежно заглянула молодому аристократу в глаза, – у тебя же большое влияние в академии…

– Хочешь, чтобы я помог? – голос Айндервуда сделался развязным, – а что мне за это будет?

– Я отблагодарю…

– Тогда, – парень наклонился ко мне, – оплата вперед, цыплёночек.

Я привстала на цыпочки, чтобы быть с ним лицом к лицу и рукой коснувшись его лица шепнула слово заветное:

– Помоги.

– Студент Айндервуд! – раздался суровый голос над нами, мы вздрогнули и разошлись в стороны, – вам мало вчера было чистки лаборатории?

Перед нами стоял Дэнис Верлицкий собственной персоной.

А я так и не придумала, что мне с ним делать!

– Нет, профессор, – вытянулся по струнке парень.

Как на него положительно Тёмный инквизитор влияет!

– Тогда идите в свою аудиторию. А если у вас есть время любезничать с девушками, то на сегодня у вас дополнительные занятия по боевым искусствам.

Парень сник и ушёл. Вот же гад этот Верлицкий! Все чары мои сбил и помощника лишил!

– А ваши занятия, студентка… Сафровски совсем в другом крыле, вы опаздываете, профессор Стомаш такого не терпит.

Шоколадные глаза сурово смотрели на меня, ни искорки вчерашнего тепла в них не было.

– Да, профессор, – я сделала реверанс и попыталась уйти, но меня остановили.

– Я буду следить за вашими успехами, студентка Сафровски, – мрачно, будто бы я только что совершила тяжкое преступление, сказал Верлицкий.

Пришлось бежать на совершенно ненужные мне занятия. Увы, Анна там не появилась.

Оставался ещё один человек к кому я могу обратиться – Джеймс Ферфакс, жених княжны. Как бы он к ней не относился, но пропажа невесты его должна тронуть. Если, конечно, не он сам к ней причастен. С другой стороны – зачем ему?

Ферфакса я нашла в столовой, на обеденном перерыве. Только тёмные боги ведают, где он пропадал на перерывах между парами. В результате я целый день крутилась рядом с четвёртым курсом. За что заслужила смешки от однокурсников, злобные шепотки от леди и мрачные взгляды Тёмного инквизитора, который, как оказалось, весьма серьёзно относился к своим обязанностям преподавателя.

Мне было плевать, что обо мне подумают: долго находиться в этих стенах я не собиралась (тем более учиться, а моя репутация как мисс Беатриче Сафровски меня не особо заботила). Наконец, обнаружив нелюдимого студента, я бесцеремонно схватила его за руку и затолкала в укромный уголок.

– Кто вы и что себе позволяете? – гневно вырвал свою конечность у меня юный принц.

Принцем я назвала Ферфакса за внешность. До сего момента я не особо присматривалась к юноше, меня больше интересовало, как залить в него приворот. Но сейчас, при свете дня, я потрясённо на него уставилась: он действительно выглядел как сказочный принц.

Точёные черты лица, будто вылепленные скульптором на заказ, тёмные блестящие локоны, обрамляющие прекрасное лицо, и тёмно-зелёные, почти чёрные глаза. Он был невообразимо хорош. На своём веку я повидала множество красивых мужчин, но этот… На него хотелось любоваться, как на произведение искусства. Было в этом нечто неестественное и притягательное одновременно. Неудивительно, что Анна так на нём зациклилась.

Я едва не упустила свою добычу, пока любовалась. Юноша попытался сбежать, видать привык к выражению ошеломлённого восхищения со стороны женского пола. Пришлось снова перехватить его:

– Постойте, Ферфакс, у меня к вам дело!

Скучающий, можно сказать, утомлённый взгляд был мне ответом.

– Анна пропала. Её нигде нет в академии!

– Анна? Кто это?

Вот же… маленький красивый гадёныш!

– Анна Мяженова, ваша невеста.

– Она мне не невеста, – равнодушно ответил он, и снова попытался уйти.

– Да плевать! – в этот раз я слишком резко дёрнула его за рукав, и парень просто завалился на меня.

Как ни странно, это привело его в чувство: в том смысле, что флёр равнодушия, которым окружил себя парень, пропал, и он испуганно отскочил от меня. Странная реакция. Я что, такая страшная? Вроде бы красивая рыжая девочка с веснушками, достаточно милая.

– Когда вы в последний раз видели Анну? – я тряхнула Ферфакса, испуг его прошёл, но он начал вырываться.

О, тёмные боги! За что мне это? Я не была готова к такому активному сопротивлению и завесу невидимости в этом углу не поставила. Мы начинали привлекать внимание.

Представляю, как наше общение выглядело со стороны: хрупкая рыжая девушка зажала в углу самого красивого и нелюдимого студента в академии и активно его домогается, парень пытается вырваться, но безуспешно!

И точно, скоро к нам подошли преподаватели: профессор Ванесса Артуп, та самая старая лекарка, с которой я спорила вчера, и… конечно Дэнис Верлицкий.

– Студентка Сафровски! Что вы вытворяете? – эта фраза дня сегодня у Тёмного инквизитора!

Из-за их вмешательства Ферфакс вырвался и сбежал. Мне же надо было объясниться.

– Это неподобающее поведение для леди, студентка Сафровски, – принялась выговаривать старуха, – в былые времена девушки не смели даже глаза поднять на мужчину, а вы зажали студента Ферфакса в углу, да ещё и у всех на глазах!

Как будто, если бы я его зажала без чужих глаз, это было бы прилично! И точно, старая ведьма (не по содержанию, а по сути) продолжила:

– Если вам надо объясниться в чувствах, это делается тайно, моя дорогая.

Чем заслужила ну оочень неодобрительный взгляд от Верлицкого.

Ну что ж, у меня не осталось выбора. И я заплакала.

Оба преподавателя замерли.

– Ну что ж вы, мисс Сафровски… любовь дело трепетное, но не безнадёжное, – закудахтала старушка, – и ласково взяв меня под локоток, повела с собой. Верлицкий, почему-то скрежеща зубами, поплёлся следом за нами.

Меня привели в комнату отдыха для преподавательского состава. Всю дорогу я рыдала взахлеб, старалась от души. Уж думала, забыла, как это делается, ан нет. Навыки мои, как всегда, на высоте.

Так как был перерыв, вокруг собралось множество профессоров: и знакомых, и тех, с кем мы ещё не встречались.

Когда их количество достигло, как я подумала, необходимого числа, то есть, если судить по размерам академии, здесь собрался почти весь преподавательский состав, я приступила к следующей части представления.

Не сказать, что рыдающая студентка такая уж редкость, но я делала это умело, расчётливо попадая в цель. Мужская часть преподавателей мною любовалась, (плачь я по-настоящему, это было бы некрасиво и сопливо, кому захочется смотреть на такое), но так как плакать красиво я умела, то глаза от меня оторвать было сложно.

А женская часть была погружена в сочувствие с помощью старой профессорши лекарского мастерства, так как всех ввели в заблуждение её реплики о провальном публичном признании. Академия удалена, и сплетничать тут особо не о чем.

Получив достаточно влиятельных (для академии) ушей в своё распоряжение, я успокоилась.

– Княжна Анна Мяженова пропала. Тот юноша её жених.

– Что значит пропала? – оттолкнула меня от себя старушка, которая всё это время старательно утешала «несчастное дитя» (есть подозрение, что в своё время у неё самой было неудачное признание).

– Студентки часто бывают… пропадают, не переживай, деточка. – немножко скабрёзно (видимо в силу возраста ему многое прощали) высказался кругленький старичок, которого я ещё не знала. – А потом замуж выходят.

– Я всех опросила: никто её не видел. И судя по всему, она не с женихом.

– Ну бывает, что жених девушке не нравится. – пожала плечами молодая преподавательница (по крайней мере, выглядела она молодо).

– Её жених – Джеймс Ферфакс, – сказала я и поняла, что это заявление оказалось аргументом для многих дам. Красоту юноши они явно ценили.

– Тогда она точно не сбежала с другим… – протянул кто-то.

– Анна? Дочь князя Мяженова? – кругленький старичок нахмурился, явно до него дошло, что пропала не просто студентка, а та самая аристократка, которую к ним в академию сам император пристроил.

– Так, господа, – неожиданно трубным голосом взревел старичок – немедленно все активизируем заклинания поиска! Мы не можем допустить пропажи студентки из стен академии!

Все немедленно засуетились и начали творить заклинания. Кто-то посылал тут же сотворённых волшебных сущностей на поиски (аналог ведьминских фамильяров, но только сотканных из магии, без живых существ и, как следствие, недолговечных). Кто-то просто сигнальные маячки, кто-то, как я заметила, активизировал ментальные чары.

Я немного успокоилась: если княжна ещё здесь, её обязательно найдут. Должны найти.

Круглый румяный старичок беспокоился больше всех. Удостоверившись, что все заняты поиском, он начал меня подробно расспрашивать о вчерашнем дне.

Я, краснея, под надзором мрачного Верлицкого рассказала о вчерашних событиях, упустив, правда, момент с распитием вина, о приворотном зелье тоже, естественно, не сказала.

Про вино ни одна нормальная студентка на моём месте не стала бы распространяться (а раз Верлицкий промолчал, то пусть это будет на его преподавательской совести).

О привороте, я тем более не сказала, какая ведьма будет признаваться в преступных намерениях? Тут даже костёр не поможет. Признаваться можно только в полностью сделанных и успешно завершённых делах, причём публично и эффектно. Да так, чтобы всем завидно и страшно стало.

Старичок покивал, поцокал и резюмировал:

– Значит, последний раз вы видели Анну в тренировочном зале, в окружении молодых людей со старшего курса, которые благородно пришли вам, как новенькой, помочь с дополнительными заданиями?

Я кивнула.

– Но профессор Верлицкий их усердия не оценил и отправил мыть колбы в лаборатории? – на этом моменте глаза старичка хитро блеснули (видимо, не очень-то мне удалось провести его).

– Что-то вроде того, – подтвердила я, слегка неуверенно. Откуда мне знать, что они там драили?

– И вы подозреваете, что ваша подруга ушла вместе со всеми, но точно не уверены, так как были увлечены… занятиями с профессором? – и так он невинно это спросил, что я кивнула. И только потом до меня дошла вся двусмысленность данной фразы.

Я невольно подняла глаза на Верлицкого и увидела, как тот буквально побагровел. Забавно, никогда раньше мне его до такого доводить не приходилось, а румяный тип сделал это одним словом.

Старичок почему-то повеселел и, радостно покивав, куда-то ушёл.

– А кто он? – спросила я… у Верлицкого.

В своё оправдание замечу, что больше не у кого было спросить, все разошлись. Кто-то искать пропажу, кто-то, видимо, преподавать. Занятия же не отменили.

– Ректор. – сухо бросил мне в ответ инквизитор.

Я удивлённо посмотрела вслед румяному старичку. Насколько мне известно, ректором и основателем Академии Тьмы и Света был сам Генрих Арундел, могущественный маг света, первым перешедшим на тёмную строну (в смысле, принявшим тёмных, как равных и даже неплохо освоивший тёмную сторону магического искусства). Становится понятно, почему Церковь Света отрядила сюда своего лучшего инквизитора, который поступил в точности до наоборот.

– Постойте, – не удержалась от вопроса я, – а почему он так… выглядит? На портретах он же совсем другой!

– Студентки одолели. – мрачно ответил Верлицкий и ТАК посмотрел на меня, что сделалось неуютно.

Дело в том, что в реальной жизни Генрих Арундел высокий, почти двухметровый мужчина атлетического телосложения. И весьма хорош собой. Я когда-то даже мечтала его заполучить себе в коллекцию любовников, но не срослось. Он был чем-то занят на другом крае материка, а я потом отвлеклась на других мужчин и занятия. Может, это судьба?

Правда, сейчас Генрих Арундел – это маленький кругленький старичок. Забавно.

– Я отведу вас на занятия, студентка Сафровски. – высказался инквизитор, и когда я попыталась отказаться от столь высокой чести, добавил, – во избежание.

Пока мы шли по коридору, меня так и подмывало спросить: «Во избежание чего именно он меня провожает?». Боится, что и меня похитят? Или подозревает в чём-то? Например, в том, что я прямо сейчас побегу ректора домогаться?

Но Тёмного инквизитора всю дорогу окружала такая мрачная аура, а когда он бросал на меня взгляд, от него веяло такой яростью, что я благоразумно решила промолчать и не дразнить, так сказать, дракона.

Видимо, зелье моё на него ни капли не подействовало. Он, наверное, и сам не заметил, как нейтрализовал его. Оно и к лучшему. Связываться сейчас со старым врагом совершенно не хотелось.

Зато хотелось найти Анну. Её пропажа не вписывалась в мои планы и была очень странной. Куда могла пропасть студентка отличница из аристократической семьи и девушка приличного поведения? Да, она попросила приворожить парня. Но этот парень был её же женихом, одобренным и назначенным обеими семьями.

А жених этот… тоже был странный. Нелюдимость и скука – это понятно, можно сказать, такое поведение даже в моде у молодёжи. И его реакцию на меня можно объяснить. Но что-то меня смущало. Красота его? Она была невероятной и нереалистичной. Может, я конечно уже старею, и не могу по достоинству оценить юных, но… что-то тут не так. Ведьминым сердцем чувствую.

И я вызвала Чера. Для этого пришлось отпроситься прямо посреди занятий в туалет.

– И куда ты меня вызвала? – презрительно посмотрел по сторонам кот, брезгливо перебирая лапками.

– Самое надёжное место для тайных сходок – это туалет! – гордо сказала я.

– Не слишком ли ты увлеклась студенческой жизнью? – прищурился котяра.

– Может и увлеклась, – пожала я плечами, – сейчас вся академия ищет Анну Мяженову. А ты, мой милый, проследи, пожалуйста, за её женихом, Джеймсом Ферфаксом. Есть у меня подозрения…

– Ты про того, кого нам опоить надо было?

– Да.

– Так, может, опоим и дело с концом? Слово своё ты сдержишь. А мы, наконец-то уберёмся отсюда.

– Анну нужно найти, – сурово ответила я, – и потом, как дело будет сделано, если мы этих возлюбленных даже не свели ещё?

– Уверена, что тебя тут только это удерживает? – и так зараза чёрная проникновенно посмотрел, что я даже сама в себе засомневалась. Но ненадолго.

– Уверена.

– Ну смотри! То за инквизитором следи, то за студентом! Одно беспокойство! – всё ещё не убеждённый мною и ворчащий кот, отправился на задание.

А я вернулась на занятия.

День пролетел быстро, сумбурно и без результатов. Анну так и не нашли.

Когда же я вернулась к себе в комнату, у меня на постели лежал Джеймс Ферфакс. Связанный.