Kitobni o'qish: «Тайга. Возвращение к корням»

Пролог

Анастасия

Прозвенел звонок, а это значит, что невероятно увлекательная лекция по истории мировой литературы закончилась. Студенты спешили собрать свои вещи и покинуть огромную аудиторию. Я не торопилась. И это не потому, что не хотела столкнуться в дверях с людьми, которые меня откровенно недолюбливали. Это потому что я до сих пор пребывала в лёгкой эйфории от прослушанной лекции о романтизме XVIII–XIX веков. Это такая увлекательная тема. Центр художественной системы романтизма – личность. А его главный конфликт – это конфликт личности и общества. События Великой французской революции послужили толчком развития реализма. Люди в те времена разочаровались в привычном укладе и в свойственной им манере принялись фантазировать. Я так всегда делала. Не можешь справиться с реальностью, окунись в фантазию. Наверное, поэтому меня считали чудной.

Витая в облаках, я неспешно убирала тетрадь в рюкзак, тщательно отсортировала ручки в пенале и вдруг поняла – аудитория совсем опустела. Поспешно поднялась и быстро пошла к выходу.

– Анастасия, – окликнул меня мужчина. Оглянувшись, я увидела ректора.

Гришин Аркадий Семёнович – гениальный профессор. Его лекции невероятно увлекательны. Он способен завлечь интересным рассказом даже самого нерадивого студента. Ну а уж я, всегда с удовольствием и вприпрыжку бежала на его пары. Честно говоря, я восхищаюсь им. Он молод. Может, чуть старше тридцати, а уже имел учёную степень в области литературы. Хотела бы я достичь таких высот к его возрасту.

– Да, Аркадий Семёнович? – остановилась возле кафедры и вцепилась в лямку рюкзака. Я прятала взгляд, стеснялась. Его внимание льстило, но смущало.

– Вынужден вам сообщить, Настя, что вы разочаровали меня, – с ужасом взглянула в суровое лицо ректора. – Последнее эссе будто написано не вами.

– Простите, – тяжело вздохнула. – Просто в этот раз мне было сложно сосредоточиться на работе.

– Через неделю начинается сессия и вот в конце года такой провал. Это фиаско, милая, – нахмурил брови.

– Я могу как-то это исправить? – с надеждой улыбнулась.

– Вы же живете в общежитии? – слегка кивнула. – Соседи не дают заниматься? – тепло улыбнулся он, и я снова кивнула, закусывая от досады губу и пряча взгляд. – Понимаю.

И ведь он правда понимал. Его глаза сверкнули искренностью. Они не лгали. А ложь я чувствовала особенно тонко. Сама не знаю почему, просто сколько себя помню, я точно знала, когда человек лжет. Мама говорила, что это из-за чистоты души. Бог наградил меня этим даром, потому что врать я не умею. Поэтому в общаге просто невыносимо. Люди смотрят в глаза и даже улыбаются, но я чувствовала – ненавидят. И из-за этого держалась в стороне. Но к сожалению, совсем отгородиться не получалось.

С моей соседкой было просто невозможно сосредоточиться на учёбе. У неё в голове лишь гулянки и мальчики. Но и это не самое страшное. Она доставала меня. Часто смеялась, унижала перед своими гостями. А в гости к ней заходили самые популярные парни университета. Светка не была разборчива в связях и, похоже, парням это нравилось. Пару раз она приходила с Максом Самойловым. Ох, слава богу, они не обжимались на моих глазах. Уверена, парня она не интересовала. Они просто проводили время вместе, как друзья, не больше. Потому что Макс он такой… он бы не повёлся на эту развратную особу. Он справедливый, добрый и чуткий. Я знала это, потому что так чувствовала. Человек с такими глазами просто не мог повестись на эту дешёвку!

– Так что скажешь, Шамахина? – голос преподавателя вырывал из сладких грёз о мальчике, по которому ныла душа вот уже год.

– Мм? – подняла взгляд. Похоже, я пропустила последнюю фразу.

– Я предложил тебе уединиться, – в ужасе и непонимании мои брови подлетели вверх. – Такое эссе я не принимаю. Ты можешь лучше, я уверен. И чтобы сосредоточиться на работе, я предлагаю тебе как-нибудь задержаться после пар в моем кабинете, – пояснил Аркадий Семёнович.

– Ой, правда?! – наверное, чересчур восторженно отреагировала. – Это здорово, – слегка смутилась от несдержанности чувств.

Он лишь снисходительно улыбнулся, а я довольная побежала в столовую. Настроение резко подскочило от нуля до высшей точки. Закрыться в кабинете, одной, от души поработать, я и мечтать о таком подарке судьбы не могла.

Довольно улыбаясь, я брела к студенческой столовой и вдруг вспомнила о томике недочитанного романа, что лежал в моём рюкзаке. До следующей пары ещё целых сорок минут и то это физра. Вспомнила и поморщилась. Вот зачем скажите филологу, нужна физкультура? Может прогулять? Ай, так и поступлю.

Отошла немного в сторону, чтобы очередной шальной студент не снёс в узком коридоре, прижала мобильник подбородком к груди (для этого пришлось широко разинуть рот) и принялась искать в рюкзаке книгу. А она, как назло, затерялась среди тетрадок и учебных пособий. Подняла ногу, согнув её в колене, упёрла рюкзак и уже более досконально приступила к поиску. Ага, вот она! Нащупала краешек книги. И когда мне почти удалось её выудить, мимо прошла компашка местной элиты. Среди них естественно, была Светка. И она-то не смогла удержаться от комментария.

– О, гляньте, убогая раскорячилась, – звонко хохотнула она. – Опять чудишь? – ехидно оскалилась. А мне-то что? Растянулась в ответной улыбке. Светка хмыкнула. – Ротик ничего так. Как думаешь, Олеж, она способна заглотить полностью?

Рюкзак выпал из моих рук. От шока я просто вытаращила глазища на компанию, которая хохотала в голос. Но главное, среди них был Макс. Он не смеялся, просто смотрел на меня с таким высокомерием, что мне резко захотелось испариться. Я присела к рюкзаку и, сдерживая слёзы обиды, принялась складывать раскатившиеся по полу пожитки. А компашка, смеясь, продолжила путь. Подняла стыдливые глаза и заметила, как Макс провожает меня взглядом. И в этом взгляде я чётко почувствовала жалость. Но не этого чувства мне хотелось. Я мечтала, чтобы он взглянул на меня с обожанием, а не так. Словно я побитый щенок. Милый и пушистый, но блохастый и бездомный. Смущённо опустила глаза.

Переступив через обиду, я всё же направилась в столовую. Во-первых, мне было не впервой попадать под насмешки окружающих. А во-вторых, кушать хотелось. И вот с томиком романа в руках я зашла в помещение. Окружающие меня мало интересовали. Я полностью погрузилась в сюжет. Автор настолько закрутил его, что оторваться не было никакого шанса. Мне так не терпелось узнать, чем же закончится эта увлекательная история. Поэтому каждую свободную минуту посвящала ей. Я находилась на середине и сюжет только набирал обороты. Но автору удалось так запутать меня, что я больше ни о чём думать не могла. Реально ли у этой девушки вдруг оказался муж, которого она упорно не желает узнавать? А дети? Куда пропали дети? Их же было двое. Ведь матери не может показаться, что она мать. Бред! Похоже, я схожу с ума вместе с героиней.

Уткнувшись в книгу, я чисто инстинктивно брела к раздаче. Просто знала куда идти, а вот в книге можно упустить важную деталь. Картины! Она нашла свои спрятанные картины! Точно, в начале истории героиня рисовала портреты своего мужа. Женщина истерически сорвала обёртку с подрамника, а там… Чёрт, брюнет! Но ведь он ненастоящий муж. Неужели у неё реально поехала крыша? Но не успела я погоревать над сюжетом, как врезалась в чью-то спину. Книга выскользнула из рук, я опустилась на корточки, чтобы поднять драгоценный томик, не глядя на кого налетела. И вдруг увидела руку, которая потянулась за моей книгой. Мужскую и сильную руку. В недоумении вскинула голову и с размаха врезаюсь в кого-то. Всхлипнула от боли и подняла глаза. От шока разинула рот. Нет, только мне могло так повезти! Передо мной оказался Макс Самойлов собственной персоны. Парень моих грёз. И, похоже, это в него я впечаталась, а ещё расквасила затылком нос. Парень двумя пальцами зажал повреждённый нос, из которого потекли струйки алой крови. Он медленно поднялся, хватая ртом воздух, а я ошарашенно посмотрела на него, вцепившись в злосчастную книгу. И вдруг опомнившись от первого шока, вскочила на ноги. Попыталась что-то сказать, чтобы загладить вину, но вышло нечто похожее на писк.

– Прости, – прищурила глаза и потянула руку к его лицу. Он отклонился.

– Дура, – грубо рявкнул Макс. – Ты мне нос разбила!

– Я… – заикнулась, – я случайно. Извини. Подожди! – опомнилась и схватила салфетку с подноса мимо проходящего студента.

Я хотела помочь. Честно хотела. Позаботиться, утереть кровь, и тогда бы он взглянул на меня другими глазами. Как в любовном романе, наши бы взгляды встретились, и он бы не смог больше забыть меня. Но это же я. У меня ничего не бывает просто. Схватила салфетку и рукавом любимого худи задела бумажный стаканчик с горячим кофе. Конечно, он упал и разлился прямиком на штаны Макса. Он взревел от боли (напиток очень горячий), отпрыгнул от меня, а я виноватым взглядом оглядела парня.

– Прости, – снова жалобно пискнула.

– Ты можешь ничего не делать?! – яростно загнусавил он.

– Эй, убогая, свали-ка отсюда! – откуда ни возьмись, появилась Света.

Она оттеснила меня в сторону, вырвала салфетку из рук и нежно вытерла кровь с лица Макса. Любовно погладила его, переминаясь с ножки на ножку, заглянула в его глаза. Вот прям как мне представлялось. Опустила виноватый взгляд и ушла, добавляя в конце:

– Извини.

На душе скребли огромные когтистые кошки, размером с гепарда, не меньше. Надо же так опростоволоситься. Я год мечтала, чтобы он просто взглянул на меня. И тут такой шанс! Но я, как всегда всё испортила. Меня называют убогой, потому что я неудачница. Нелюдимая и вечно влипаю в подобные ситуации. А ещё я звезда интернета, ну в нашем универе точно. И знаете, как я заработала эту безумную популярность? Я просто шла с подносом еды по столовой до свободного столика. Как всегда, погрузившись в свои иллюзии, я не замечала ничего вокруг. Мой выдуманный мир лучше, там так хорошо. И вот я грежу о прекрасном и вдруг поскальзываюсь на чём-то. Как выяснилось позже, на разлитом киселе. Эпично лечу, вскидывая руками, а в них ведь поднос с супом-лапшой. Ну и, в общем, эта лапшичка очень красиво повисла на моих ушах. Все ржали, как ненормальные. А Светка в очередной раз не удержалась от комментария. «Полёт убогой. Только сегодня, господа», – прокричала она. Стоит ли говорить, что потом я отмывалась в женском туалете, обливаясь слезами.

В общем, это я. Убогая и неуклюжая. Но я не унываю. Иду по жизни смеясь, и плачу в подушку ночами. Но знаете что, однажды я утру нос каждому, кто не достойно относился ко мне. Нет, я не собираюсь мстить. Моя мечта иная. Я стану первой в мире поющей писательницей. Потому что мой голос сравнивают с соловьиной трелью, а эссе занимают все возможные призовые места. И не только внутри страны. Вот как раз такие моменты как нельзя лучше влияют на моё творчество. Душа плачет, а мозг рождает сюжеты. Но сегодня я не отправляюсь писать мемуары. Я уединяюсь под лестницей у окна, забираюсь на широкий подоконник с ногами и достаю потрёпанную розовую тетрадку на кольцах. Там мои личные мысли. Я старательно их записываю и, возможно, когда стану знаменитой, по ним напишут мою биографию.

«Дорогой дневник, – начинаю я, – сегодня я столкнулась с ним. И это мог бы быть самый незабываемый момент в моей жизни. Но я, как всегда, всё испортила. Максим – мечта. Но однажды я дотянусь до своей мечты…»

Я потеряла счёт времени, описывая события, излагая факты и свои фантазии. Иногда мне было сложно определить, где вымысел, а где правда в моей жизни. Но не умей я мечтать, наверное, уже бы немножко свихнулась.

Я выбралась из-под лестницы, когда за окном начало темнеть и мне стало плохо видно строки и буквы.

Исписала с десяток страниц. Хорошо, что из этой тетрадочки можно вынимать листы. Когда они заканчивались, я бережно перетягивала их ниткой и складывала в коробку под своей кроватью. На коробке было написано «хлам», поэтому вряд ли в неё кто-то захотел бы заглянуть.

На улице было тепло, весенний ветерок слегка трепал мои рыжие локоны, обдувая прохладой, а я, не спеша, шла к общаге. Последние весенние деньки вызывали чувство предвкушения. Лето всегда приносило в мою жизнь что-то необычное, волшебное, а иногда и трагичное. Но о последнем я старалась не думать. Шла не торопясь. Не хотела столкнуться со Светкой. Может, она свалила на очередную вечеринку, тогда я спокойно смогла бы дочитать свой роман. Вот бы она исчезла навсегда. Хотя мне не привыкать жить с неприятными людьми. Я четыре года провела в стенах детского дома. А там встречались экземпляры похлеще Светки. Может поэтому, я уже не обращала внимания на глупые шутки. Научилась закрываться от них.

Зашла в здание общежития, мило улыбнулась вахтёрше и поздоровалась.

– Добрый вечер, тётя Маш.

– Здравствуй, Настенька, – ответила женщина.

Влетела на второй этаж по лестнице и пошла по длинному коридору. Мимо меня проходил люди. Кто-то улыбался, кто-то кивал. Я делала то же самое. Но приблизившись к своей комнате, услышала дикий гогот Светки. Меня сразу передёрнуло. Так хотелось, чтобы она ушла куда-нибудь. Открыла дверь и, не глядя в её сторону, прошла на свою половину комнаты. Плюхнулась на кровать и заметила, что в руках у Светланы исписанные листочки и она не одна. С ней два парня: Вадик и Славик. Мерзкие ребята. Они фоткали листы на телефон и периодически взрывались смехом. Проигнорировала их. Может, лекцию чью-то копируют. Легла на живот и достала книгу. Не терпелось дочитать.

– Нет, вы только послушайте, – взорвалась диким смехом Света:

«Когда я впервые увидела его, моё сердце сдавили железные тиски. А ведь он даже не заметил, как я застыла посреди дороги, разинув рот и уставившись на него. Он был словно Бог, спустившийся на грешную землю»

– Бог, етить колотить! – захохотала девица, а мне резко стало не до смеха, когда я поняла, что за строки она читала.

Мой дневник! Как она могла? Перегнулась через кровать, задрала покрывало, надеясь на чудо, но его не произошло. Эта тварь выкрала коробку и бесцеремонно вскрыла её. Внутри закипел дикий ужас и злость. Мне захотелось схватить её за чёрные патлы и врезать как следует об стену. Даже представилось, как она вопит от боли и заливается кровью.

Я вскочила и в один шаг пересекла комнату.

– Быстро отдала! – крикнула я.

– Ой, ой, ой, – закачала головой Светлана и вскочила на кровать, вытягиваясь в полный рост и поднимая листочки над головой. – А ты забери, – ёрничала она.

Парни вдруг поднялись с её кровати и отошли в сторону. Может, захотели насладиться женской дракой, но я не стану марать руки об эту дешёвку. Осмотрела Светку с ног до головы. Взлохмаченные чёрные волосы похожи на солому. Мини-юбка настолько коротка, что при желании можно разглядеть какого цвета её трусики. Голый пупок. Она симпатична, но вульгарна. И что парни в ней находят? Доступность – вот ответ.

План неожиданно созрел в моей голове. Я хитро ухмыльнулась нахалке, а потом резко схватила покрывало и дёрнула на себя. Естественно, соседка потеряла равновесие и упала. А пока она летела, я вырывала листки из её руки. Она приземлилась и больно ударилась головой о стену.

– Где остальные? – нагнулась над стонущей девушкой.

– Ненормальная! – закричала она. – Ты меня чуть не убила, убогая!

– Чуть-чуть не считается. Где остальные страницы? – повторила вопрос.

– Сумасшедшая! – взвыла девчонка, держась за затылок. – Ты точно не в себе, Шамахина! Под столом они.

– Не трогай, пожалуйста, мои вещи, – спокойно сказала я, достала коробку, перетащила на свою половину и любовно сложила странички обратно.

– Ты ещё пожалеешь, – зашипела «подруга».

Я проигнорировала её. Спрятала коробку на своё место и спокойно взяла томик романа. Уж очень хотелось дочитать. Но спокойствие моё было наигранно. Меня мелко затрясло изнутри. Я не могла показать этого окружающим, поэтому старалась переключиться. Читала строчку за строчкой, но не понимала ни слова. Сердце истошно колотилось в груди, я старалась его утешить. Хорошо, что Светка со своими дружками покинула нашу комнату. Оставшись одна, я глубоко вздохнула. Рваными глотками воздух наполнил лёгкие, а тремор в руках так и не хотел проходить. Перекатилась на спину и прижала к груди интересную книгу.

– Спокойно, Настя, – прошептала сама себе.

Мысленно успокаивала себя, как делала это не раз. Всё забудется. Новый день принесёт новый виток. Света потеряет интерес к моей персоне, увлечётся каким-нибудь мальчиком и всё, жизнь пойдёт своим чередом. Но я ошибалась.

Утром, придя в универ, я действительно пожалела. Стоило только войти в здание университета, на меня обрушились косые взгляды. Раньше я не пользовалась такой популярностью. Ну разве что после того видео с эпичным полётом. Сегодня же все оглядывались мне вслед и тихонько хихикали. Чем был вызван такой интерес, непонятно, но увидев толпу студентов у доски объявлений, я притормозила. Они оглянулись и, глядя на меня, тихонько захихикали. Очевидно то, что находилось на этой доске, заставляло людей улыбнуться и, похоже это было связано со мной. Проводила взглядом очередную группу заискивающих студентов и подошла к этой доске. И как только увидела, что всех забавляет, чуть не грохнулась в обморок. По всей её площади были расклеены копии страниц из моего дневника. И конечно же, аккуратным и очень знакомым почерком, они были подписаны моим именем в уголочке.

– Светка, – процедила сквозь зубы.

Пробежалась взглядом по листочкам и даже дышать перестала. Ярким маркером были выделены цитаты о Максе. Сложно было разобрать, кому именно посвящались эти строки (я редко упоминала его имя), но тело моё задрожало. А вдруг он это видел и догадался? А вдруг все догадались? Нервно сорвала каждый листочек и, скомкав, запихала в рюкзак. Мне не привыкать терпеть насмешки. Но сейчас было задето что-то личное и сокровенное. Я держалась как могла, пробираясь сквозь шушукающуюся толпу. Главное, не заплакать. Не хочу, чтобы они видели. Чтобы сочли слабой. Я спряталась в излюбленное место под лестницей и только там дала волю слезам. Но не рыдала в голос. Детский дом научил плакать безмолвно. Там было нельзя показывать слёз. Можно лишь укрыться одеялом и реветь, но так, чтобы никто не услышал.

Я жалела себя час или, может, два. Потерялась во времени. Я пропустила все занятия. Не могла показаться этим людям. Кажется, каждый захотел бы пнуть и без того раненую душу. Пусть лучше все разойдутся. Пройдёт время, и они забудут. Так всегда бывало. Я продолжу жить с гордо поднятой головой, улыбаясь прохожим и стараясь не унывать.

День катился к обеду. Больше я не плакала. Просто сидела на подоконнике, поджав ноги к груди. Я даже больше себя не жалела, просто провалилась в свои мысли. Плевать, что они думают и что прочитали. Может это наброски к любовной истории, которую я пишу? Точно, так всем и скажу. Гордо вздёрнув подбородок и снова закрыв обиду далеко в душе, я выбралась из своего укрытия. День потрачен зря. Я пропустила пары, но немного пришла в себя. Пора было возвращаться в реальный мир, в котором мне необходимо закрыть долг по истории мировой литературы. Вспомнила о любезном предложении Аркадия Семёновича и пошла к его кабинету. Он улыбнулся при виде меня, а я смущённо спрятала взгляд. А если он тоже ознакомился с моим «творчеством»? Но мужчина не сказал об этом ни слова. Аркадий Семёнович жестом пригласил меня войти в кабинет.

– Располагайтесь, Настя, – я прошла вглубь помещения, а он остался в дверях. – Не буду вам мешать. Я пойду на кафедру, а вы, как закончите, принесите ключ туда.

– Хорошо, – мило улыбнулась и заняла место за его рабочим столом.

Мысли уже роились в голове. Мне не терпелось их изложить на бумаге. Аркадий Семёнович заметил моё нетерпение, окинул меня последним взглядом и, улыбнувшись, ушёл. А я погрузилась в работу. По привычке закусила кончик ручки, когда задумалась над красивым оборотом. Хочу, чтобы они были оригинальны. Хочу зацепить читателя. Слова лились потоком: помогал пережитый стресс. Пусть смеются, меня это лишь закаляет. И когда я довольная отложила ручку, пробегаюсь по тексту, то поняла – здесь не хватает вывода. Да ещё такого, чтобы сердце читателя сжалось в комок! Задумалась. Пришла мысль. И только я решилась изложить её на бумаге, меня отвлек тихий стук в дверь. Заглянул Аркадий Семёнович.

– Ещё не закончили, Настя? – спросил он и аккуратно зашел в свой кабинет, как будто в гости.

– Остался вывод. Я почти закончила, – закусила колпачок ручки и бросила быстрый взгляд на преподавателя. Он странно нахмурился. Наверное, я задерживала его.

– Поздно уже. Мне бы хотелось вернуться домой к ужину, – прошёл вглубь кабинета.

– Ой, – смутилась и отложила ручку. – Тогда я закончу у себя в общаге.

Поднялась с места и поспешно начала собирать свои принадлежности со стола.

Я говорила, что неуклюжа. Да? Так это не шутка. Обернулась и нечаянно задела органайзер с ручками и карандашами Аркадия Семёновича. Он с грохотом упал, а я ахнула.

– Блин, – ругнулась. – Простите. Я такая неуклюжая.

Присела и судорожно принялась собирать ручки, как вдруг тёплая рука Аркадия Семёновича остановила меня. Он накрыл мою ладонь и сильно сжал. Я поднялась и попыталась вырвать руку, он дёрнул меня на себя. Потом толкнул на стол и перегородил путь вытянутыми руками. Он слишком близко. Дышит волнительно. Его дыхание коснулось моей щеки, а я впала в ступор. Не знала, как реагировать.

– Я могу поставить тебе автомат, девочка, – томно произнес он. – Если ты подаришь мне немного ласки.

Чего?! Вылупила глаза. Я не ослышалась?

– Не пугайся. Это случится всего один раз, – его ладонь легла на мою щёку, а я испуганно заморгала. – Ты такая скромная и невинная, просто челюсть сводит, – погладил моё лицо.

И тут разум отмирает. Вспомнила уроки по самообороне. Резко ухватила его запястье и выкрутила руку в обратную сторону. Дальше последовал удар по коленке и вот я уже побежала сломя голову подальше от этого места.

Мир сошёл с ума, не меньше! Вот как теперь прикажете мне ходить на любимые пары и видеть рожу препода? Извращенец. Фу! Тошнота подкатила к горлу. И меня реально вырвало в кусты у общаги. Чёрт! Любимый институт! Любимый предмет! И преподаватель так нравился. Он умный, так интересно рассказывал, а сам… меня снова вытошнило в несчастные кустики. А если учесть, что я практически ничего не ела сегодня, рот наполнился горькой массой, и я застонала от спазма, скрутившего живот. Села на зелёную травку и, поджала колени к груди, утыкаюсь в них лбом. Что же творится с этими людьми? Будто мир прогнил насквозь. Вокруг сплошное лицемерие и похоть. Нужно взять паузу и, может, всё уляжется? С этой мыслью я поднялась и потопала в общагу.

В подавленном состоянии я зашла в свою комнату. Одно обрадовало: Светки не было. Я одна. Наконец-то одна. Из-под подушки достала любимый талмуд. Любовно погладила обложку и прочитала название: «Легенды Дарена». Эта книга подарила мне новый смысл в жизни. Я её обожала. Вот именно в такой мир я бы с удовольствием отправилась, если бы он существовал. Там со мной точно бы не случилось ничего подобного. Обняла книгу, прогнала из головы дурные мысли и заснула, представляя, что мир, описанный в этой книге, реальный. И я в нём вместе с Максом. Ох! Это мечта.