Kitobni o'qish: «Тайга»

Глава 1

Ангелина

Когда вас приглашает глубокой зимней ночью прокатиться компания не особо приятных вам людей, послушайте моего совета: не соглашайтесь. Я не была настолько мудра или, может, это гордыня, но сейчас стояла на опушке леса среди непривлекательных личностей, сонная и замёрзшая. Вокруг сугробы почти по колено, чистое, звёздное небо над головой, а позади километры непроходимой тайги. Поляну освещали лишь фары автомобилей, в одном из которых привезли меня на эту заснеженную поляну. А во главе этой шайки молодёжи, Михаил. Местный «плохиш» и лидер.

– Ну, Мишель, выкладывай, зачем притащил меня сюда? – фыркнула я, съёжившись от холода и обняв себя руками.

Миша хмыкнул. Он не любил, когда его называют Мишель. А назвала я его так намеренно. Хотела позлить. Горстка нищеты, лимита, отребье. Я ещё много могла придумать красочных эпитетов этой компании. Мнят из себя крутых ребят, а на деле просто обычное сельское быдло. И Миша – король города. Даже смешно. Жду не дождусь часа, когда вернусь в родную столицу.

– Принцесса, – расплылся в привлекательной улыбке парень.

Лощёный красавчик. Всех девчонок сводит с ума его улыбка. Каждая стремится заполучить внимание Миши. Каждая, но не я. Он думал: стоит только поманить, и я окажусь у его ног. Но как же ты ошибался, парнишка. Мне пришлось довольно доходчиво объяснить, что он не для меня и у нас ничего не может быть. И кого бы он не строил из себя, нам не по пути. Хотя, что греха таить, он хорош. И, возможно, будь я провинциальной дурочкой, то повелась бы на голубые глазки и подкаченный торс. Но внешней красотой меня не привлечь. Он ограниченный. Завоевал уважение горстки подростков и считает себя прекрасным принцем, способным заполучить любую красавицу.

«Что, не по зубам пришлась ягодка, Мишель?», – хмыкнула про себя.

– Я знаю, наши отношения не задались, – продолжил Миша.

Я лишь фыркнула ему в лицо. А на что ты рассчитывал, мальчик? Что меня можно соблазнить кружкой пива и лохматым букетом? Но Миша нарцисс, слишком самонадеян и, похоже, я довольно сильно задела эго короля, дав от ворот поворот.

– Я хочу это исправить, – смотря на меня в окружении своей свиты, развивает мысль дальше. – Мы с ребятами решили посвятить тебя в местные традиции. Может, тогда ты хоть немного поймёшь нас.

Делать мне нечего, как только понимать их! Кто-кто, а эти люди мне абсолютно безразличны. Живут в своей дыре и даже не стремятся выбраться. Считают, что достигли высоты, не покинув родного гнезда. Но самое непонятное заключается в том, что их вполне устраивает подобный расклад. Хотя, что может устраивать в этом городишке? Здесь нет нормальных магазинов, один кинотеатр на всю округу, про «Мак» и «Старбакс» даже не слышали. Они знакомы лишь с десятью процентами возможностей мира. И не стремятся познать остальные девяносто.

Миша обошёл меня кругом, осмотрел со всех сторон. Я лишь сильнее сжалась от холода в соболиной шубке. Специально купила её перед отъездом. Консультант обещал, что мех спасёт от любого мороза. Похоже, приврал. Местные ветра́ не по зубам даже соболю. Или не стоило надевать трикотажное платье в облипку на это «свидание», а предпочесть тёплые штанишки и кашемировый свитерок?

– Ты в глуши, принцесса, почти в тайге, а люди здесь суровые и даже жестокие. Иначе никак, – перестав жадно рассматривать меня, сказал Миша.

– К чему это ты? – вскинула бровь.

– Ответь мне, милая, знаешь ли ты, какая любимая забава была у наших предков?

Если это очередная попытка соблазнения, он явно попал мимо.

– Понятия не имею, – надменно вздёрнула подбородок, – может, они искали папоротник ночами?

– И это тоже, только летом, а сейчас зима. Может, у тебя есть ещё какие-нибудь предположения?

– Мы в «отгадайку» приехали играть? – разозлилась. Я замёрзла, хотела кушать и дочитать книгу Джона Маррса, укутавшись тёплым пледом. – Выкладывай, зачем притащили меня сюда?!

– Терпение, принцесса, – улыбнулся парень. – Как там, Егор? – окликнул Миша друга, который копался у огромного и ржавого джипа.

– Почти всё готово, – ответил тот.

– Отлично, – кивнул Михаил и обернулся ко мне. – Любимым занятием наших предков была живая охота. Знаешь, что это?

– Даже гадать не собираюсь, – сложила руки на груди и пренебрежительно хмыкнула.

Парень хищно улыбнулся, заглядывая мне в глаза.

– Живая охота – это когда охотятся на людей. Живых людей, принцесса, – пояснил парень.

И тут почему-то стало страшно. В его взгляде отчётливо читались азарт и жестокость. Улыбка напомнила оскал зверя. И уверенный в своей неотразимости Миша продолжил:

– Богатые купцы и бояре, к которым ты так смело себя относишь, выбирали жертву из крепостных, из нас, по твоему мнению, – окинул он руками собравшихся. – Давали пятнадцать минут, чтобы спрятаться в лесу, а затем пускали собак по следу. И псы, конечно же, находили жертву, а после начиналось веселье.

Глаза Миши опасно сверкнули и улыбка стала шире. Он же не собирается сегодня поиграть в эту игру? И кто жертва? Окинула взглядом собравшихся. Каждый с любопытством и с какой-то злой улыбкой смотрел на меня, ехидно посмеиваясь.

– Загнанный в угол человек изо всех сил старался бороться за свою жизнь. Но куда ему, устоять перед голодными псами?

Толпа отступила немного назад, и я увидела четверку разъяренных ротвейлеров. Псы клацали зубами, разбрызгивая слюни по сторонам. Гортанно рычали, внушая страх. Рвались с поводков, поднимаясь на задние лапы. Егор еле удерживал зверюг на привези, а моя душа ушла в пятки.

– Сегодня, принцесса, мы решили возобновить давнюю традицию, только немного поменять роли, – он приблизился близко-близко к моему ошарашенному лицу. – Сегодня жертвой станет зажравшаяся, надменная сучка, которая возомнила из себя королеву мира.

– Миш, ты шутишь? – отшатнулась немного назад.

– Какие шутки, милая, – улыбнулся он, только эта улыбка больше не казалась обворожительной. – У тебя пятнадцать минут форы, поторопись.

– Вы с ума сошли! – возмутилась я. – Если со мной что-то случится…

– Это тайга, – перебил меня Миша. – Тут волки встречаются.

– Так, всё, это уже не смешно, – махнула рукой и сделала шаг к машинам, но отскочила назад, когда собаки с новой силой ломанулись на меня.

– Не теряй времени, принцесса, – обманчиво ласково ухмыльнулся Миша и хлопнул в ладоши. – Давай-давай, беги!

И я побежала. Ноги сами понесли в глубь леса. Другого выхода не было. Позади толпа ненормальных с четвёркой разъярённых псов. Громкий хохот молодёжи и надрывный лай собак разносился по округе, а я бежала, что было мочи, до конца не веря в происходящее. Наверняка это просто шутка. Местный ритуал посвящения. Они же не в серьёз натравят собак на меня? Я замедлилась, но услышав приближающийся лай, взвизгнула и понеслась с новой силой.

Морозный воздух больно обжигал лёгкие, ноги утопали в сугробах, но я бежала. Сердце заходилось в панике, из глаз сочились слёзы, но я бежала. Я не верила в происходящее, мысли путались, но я бежала. Падала и снова поднималась, мчалась прочь от голосов и лая собак. Мной овладела паника. Я не понимала, куда бегу и зачем. Главное – спастись. Любой ценой спастись. Бежать дальше и дальше.

Вскоре из груди начали вырываться хриплые стоны. Это уже истерика. Я, конечно, не ангел, хоть и обладаю ангельским именем, и не самый лучший человек, но зачем же так жестоко? За что? Я не хотела верить в происходящее. В душе теплился огонёк надежды, что все это глупый розыгрыш. Но так страшно мне не было ещё никогда!

Задыхаясь от нехватки кислорода, я упала и поползла на четвереньках, через пару метров поднялась и набирала скорость, пока больно не запнулась об камень и снова не рухнула. Встав, я с ужасом осознала, что больше не в силах бежать. Нога жутко болела, не опереться. Прихрамывая, я попыталась двигаться дальше и через три шага рухнула в пушистый снег, зарыдав от отчаянья. И когда мой крик утих, вокруг стало так тихо. Ни дуновения ветра, ни лая собак, ни голосов людей. Надежда наполнила душу. Убежала. Однако рано я радовалась. Может, я на миг оглохла, но вскоре лай оглушительной волной вернулся вновь. А также хохот и свист толпы.

«Всё кончено», – обречённо подумала я. Утирая слёзы, отползла к ближайшему дереву и опёрлась об него спиной. Я все ещё не верила в то, что толпа этих ненормальных способна отдать меня на растерзание голодных собак. Хотя… я сильно обидела Мишу. Унизила на глазах у его свиты. Но как было донести до его одурманенных мозгов, что он мне не нужен. Вот и созрел план в голове. Он пригласил меня на очередную вечеринку. Я не раз отказывалась, но в этот раз решила пойти с одной целью. Парню нужно было объяснить в грубой форме, что он мне не ровня, раз человеческих слов не понимал.

Он заехал за мной в девять вечера, на своей гордости. ВАЗ 2112, купе, ко всему прочему! А я боялась даже сесть в неё, насколько ржавой и старой она выглядела. Но тогда было не время показывать своё фи. Нужно было правдоподобно отыграть, чтобы Миша поверил в искреннюю заинтересованность. В его доме закатили очередную вечеринку. Толпа местной гопоты, литры дешёвого алкоголя и доступных девушек. Моё нутро сжалось от отвращения, как только я переступила порог этого дома. Хотя встретили нас как полагается: громкими криками и овациями. Мишу уважали в этих кругах, но я не собиралась окунаться в его мир. С порога натянув маску надменной сучки, я скинула дорогую шубку в руки Миши и прошла в гостиную. Громко играющая из колонок музыка раздражала. Толпа уже подпитой и слегка не адекватной молодёжи подбешивала. Я привыкла к другому. Дорогие рестораны, клубы. Ну, а если дом, то как минимум с бассейном и барбекю. Это же помещение можно было с натяжкой назвать домом. Скудная обстановка. Безвкусная мебель. О дизайне здесь и не слышали. Но главное люди. Деревенщина. Девушки и не слышали о шопинге, обёртываниях и лифтинге. Одним словом – лимита.

Сглотнув комок тошноты и отвращения, я аккуратно присела на подлокотник видавшего виды дивана, а Миша умчался к столику с напитками. Он старался. Был окрылён моим присутствием. Я столько раз отшивала его, но он настырный. И что мне оставалось делать?

Притащив пиво в пластиковых стаканчиках, словно на студенческой вечеринке, он с лучезарной улыбкой протянул один мне.

– Надеюсь, оно хотя бы немецкое? – сморщила носик.

Миша лишь сделал глоток из своего стакана и блаженно улыбнулся. Последовала его примеру и тут же демонстративно сморщилась. Хотя напиток был неплохой.

– Может, есть шампанское? – протянула бокал обратно Михаилу.

– Сейчас, – парень скрылся, а вернувшись довольным, протянул фужер и принялся открывать бутыль.

– Постой, – остановила его. – Ты серьёзно считаешь эту бодягу шампанским? – уставилась в ошалелые глаза.

– Оно вроде неплохое, – слегка растерялся парень.

– Неплохое – это «Dom Perignon», «Cristal», ну, или на худой конец «Moet», а этими помоями можешь угостить какую-нибудь местную дурочку, которая готова раздвинуть ножки за бутылочку… – оглядела бутыль в руках у Миши. – «Boska», серьёзно? – расхохоталась я. – Четыре сотки не уложат меня в твою койку, красавчик.

Толпа замолчала, и даже музыка резко стала играть тише. Все слышали мою речь. Это даже к лучшему.

– Веселитесь, друзья, и смотрите не отравитесь дешёвым пойлом, а мне пора, – поднялась с подлокотника и взглянула в налитые кровью глаза Миши. – Подвозить просить не буду. Страшновато, знаешь ли, ездить на твоём ведёрке. Но ты не переживай, я возьму такси. И не кисни, – нежно тронула небритую скулу, – тут полно девчонок тебе по зубам.

И я победно ушла. Больше Миша не предпринимал попыток ухаживания, чему я очень рада. Но кто бы мог подумать, что он настолько раним и обидчив?

Сидя в сугробе, я надеялась, что снег собьёт собак со следа. Глупая надежда и мысль шальная. Без собак они точно не отыщут меня. Но стоило только подумать, как лай стал всё громче и ближе, а моё сердце сжалось от страха. Но то, что я испытала в следующую секунду, было хуже в десятки раз. Ужас. Дикий, пробирающий до глубины души ужас. Из тёмного, ночного леса на меня вышел волк. Огромный волк. Может, я настолько сильно испугалась, но моё воображение нарисовало гигантское животное ростом с человека. Всё, теперь мне крышка! Дикий зверь уж точно не пожалеет.

Закрыла ладошкой рот, чтобы не взвизгнуть, и сильнее прижалась к стволу дерева, подобрав ноги к груди. Зверь посмотрел на меня, и это был совсем не животный взгляд, а вполне осознанный и понимающий взор голубых человечьих глаз. Я сжалась в комок, забыв, как дышать. Но зверюга повернула голову в сторону шума, оскалилась и размеренно пошла на лай. Следом показались ещё три таких же огромных волка, последовавших примеру первого. А моё сознание было больше не в силах оставаться со мной. Я отключилась…

Глава 2

Макарий

Эта ночь была особенно черна. Небо заволокло тяжёлыми тучами. Непроглядная тьма накрыла тёплым одеялом непроходимый лес. Но я со своим другом, будто не замечая преград, мчался вперёд. Ловко огибая широкие стволы многовековых деревьев, мы привычно бежали по сугробам, не обращая внимания, как глубоко утопаем в белых снегах.

Эта ночь особенная не потому, что не видно луны и звёзд и при этом необычно тихо. Не потому, что дикие животные непривычно затаились в своих убежищах. И не потому, что грядёт великая буря, которая не повторялась вот уже несколько зим. Нет. Эта ночь отличалась от предыдущих тем, что духи показали мне её. Потому что только я способен спасти её. Выжить в разгар буйства стихии в лесу не подвластно никому, даже людям из моего рода. Ну и, конечно, я намерен ещё разок взглянуть в эти удивительные зелёные глаза.

– Макарий, куда мчишься? – прокричал друг из-за спины.

– Не отставай, Тихомир, я видел её! – ответил.

– Кого ты видел? – резко затормозил тот.

Голос Тихомира был раздражённым. И это не удивительно. Мало кому понравится выбираться из тёплой постельки холодной зимой и мчаться в лес. Но мне нужна его помощь. Я оглянулся, поняв, что друг отстал, и, улыбнувшись, прокричал.

– У неё глаза зелёные, как у кошки. Я таких ещё не видел.

Друг нахмурился.

– О ком ты баешь¹?

– Баешь, баешь, – заворчал я, – так говорили наши деды, а ты не похож на седовласого старца.

– Это язык предков! – возмутился Тихомир, подходя ближе и отряхивая с одёжи налипший снег.

– Это древность. Побежали, ей помощь нужна, – рванул с места.

– Погоди, Макарий! – воскликнул Тихомир и кинулся следом за мной.

Мы бежали, не зная усталости. Бег привычен нам. Если знаешь маленькие секреты, бег даже по самым глубоким сугробам будет лёгкой забавой. А наша жизнь устроена таким образом, что без бега не уцелеть. С детства нас учили стойкости и выносливости. Без знаний и физической силы сложно в тайге. Поэтому хлюпики вроде Завида никогда не станут шамахами. Мы же с Тихомиром относились к другой группе. Мы элита. Одни из самых сильных парней в роду. Старейшины нам пророчат великое будущее. Особенно мне. И я не разочарую. Придёт день, и я буду во главе селения. Или, как отец, стану хранителем рода.

– Так, постой, – я так резко затормозил, что Тихомир чуть не влетел мне в спину. Оглянулся по сторонам. – Кажется, нам туда.

Осторожно ступая, стараясь не издавать лишнего шума, мы направились к огромной ели. Необъятный ствол, покрытый снегом, раскидистые лапы многовекового дерева скрывали от глаз самое интересное. Ночной лес может быть коварен. А это место и подавно. Деревья растут слишком близко друг к другу. Внизу кустарник. Взору предстаёт слишком мало, чтобы оценить опасность, поэтому нужно быть осторожным и не торопиться бросаться сломя голову в неизвестность. Соблюдая дистанцию, мы обошли кругом дерево, и тут я увидел припорошенный снегом тёмный сугроб.

– Смотри! – воскликнул я, сразу поняв, что это.

Тихомир взглянул в указанную сторону и под большой берёзой увидел холмик. Он был грязно-коричневого цвета, что непривычно для этого времени года.

– Пошли, Макарий, это, похоже, медведь, – запаниковал друг.

– Какой медведь, балда, – хохотнул я от души, – они спят глубоко под снегом.

– А вдруг это шальной медведь?

– Не говори глупостей. Это она, – задорно улыбнулся и смело шагнул к сугробу.

Бесшумно подкравшись, я увидел припорошенное снегом тело. Скрючившись пополам, оно лежало бездвижно и казалась бездыханным. Присев на корточки, я лёгким движением стряхнул снежинки с пушистого меха. Тело так и не шелохнулось. Тогда я аккуратно перекатил его на спину, и сразу стало понятно: никакой это не медведь, это была девушка. Бледная, как высохшая кость, бездыханная и неподвижная. И, хотя черт лица в темноте леса было не разглядеть, я сразу понял, что увидел именно ту девушку, которую показали духи. Причём она была не обычной девушкой с белыми волосами, шёлковой волной рассыпавшимися по тёмному меху её шубки. Посиневшие губы сигнализировали: она замерзает. Оставалось совсем мало времени, чтобы спасти её. Не раздумывая, я просунул руки под хрупкое тело и поднял.

– Что ты делаешь? – спросил Тихомир.

– Её нужно отнести в селение, иначе замёрзнет насмерть, – пояснил другу и аккуратной, но твердой походкой направился в сторону дома.

– Мы не можем отнести её в селение. Она же обычный человек, – крутился вокруг меня друг.

– А ты у нас не обычный? – ухмыльнулся.

– Ты понял, о чём я! – возмутился Тихомир и уже шёпотом добавил: – она не умеет общаться…

– Тише, – перебил я друга, – они слышат.

– Точно, – протянул Тихомир, – и поэтому мы не можем отнести её в селение.

– Нет, друг мой, мы не можем оставить её тут умирать, – подытожил я и прибавил шаг.

– Ты говорил, у неё глаза зелёные.

– Да, – восторженно подтвердил, – я таких никогда не видел.

– Мой дед говорил, что девушек с зелёными глазами сжигали на костре, потому что они были ведьмами.

– Ну, может, во времена твоего деда так и было, – пожал плечами.

– Макарий, у неё и волосы белые! – догнал меня Тихомир. Он слегка отстал, потому как я уже со всех ног мчался к нашей общине.

– И что, – лишь хмыкнул в ответ.

– Она точно ведьма! – не унимался он.

– То, что она не похожа на наших девушек, ещё не делает её ведьмой, – фыркнул в лицо друга.

– Старейшины не позволят ей остаться, – настаивал на своём Тихомир.

– Поспеши, – проигнорировал замечание Тихомира. – Ей нужно в тепло.

Я мчался к селению сквозь снега, прижимая замерзающую девушку к груди.

«Нужно торопиться», – одна мысль в голове. Румянец отлил от щёк, на реснички налип иней. Ещё немного и будет поздно. Тихомир еле поспевал за мной, негодуя.

– Макарий, ты не понимаешь. Приводить чужаков запрещено, – кричал он вслед.

Его настойчивость начинала раздражать, поэтому я резко затормозил, так что друг снова чуть не врезался в меня. Я обернулся и сделал два быстрых шага к нему.

– И что ты предлагаешь?! – возмутился. – Оставить её в лесу?

– Да, именно это я и предлагаю!

– Духи накажут тебя за эти мысли. Они учат нас помогать нуждающимся.

– Она ведьма!

– Ведьма, ведьма, заладил, – фыркнул я, отворачиваясь и продолжая путь. – Она девушка! И она замерзает!

Только на самом рассвете нам удалось вернуться домой. Всю дорогу я молился, лишь бы не стало поздно. Лишь бы успеть. Я старался отогреть её теплом собственного тела, но этого было мало. Ей может помочь только тёплый костёр и уютная хижина. Надеюсь, старейшины поймут и не заставят оставить её в лесу. Не смогу жить, если не увижу эти глаза наяву.

Конечно, люди селения были шокированы появлением чужака на их территории. И многие даже осудили мой поступок. Но как я мог оставить её в снегах? Как мог позволить замёрзнуть? Ведь сами духи показали мне её. Это ли не знак, что её нужно спасти.

И пока народ негодовал, решая, что с ней делать, цвет лица девушки стал мёртвенно-бледным. Она серела на глазах.

– Доброгнев, – обратился я к главе рода, – прошу тебя, ей нужно в тепло.

Доброгнев лишь молча взглянул на замерзающую фигуру в моих руках. Он был мудр и стар. Проседь в его волосах – результат опыта и познания истинного смысла жизни. Он должен понять! Он должен позволить ей остаться.

– Макарий, мальчик мой, – размеренно начал старик, – ей не место среди нас, – подытожил глава и, развернувшись, собрался уйти.

– Её мне духи показали! – воскликнул я.

– Духи, говоришь? – обернулся Доброгнев.

– Да! Как, по-вашему, я бы смог отыскать в лесу маленького человека?

Доброгнев нахмурился, обдумывая решение, которое могло спасти жизнь девушке, а я во все глаза уставился на него. Он не может бросить беззащитную, хрупкую девицу в лесу. Он не такой. Он герой, великий шамах и охотник в прошлом, а сегодня – старейшина и глава рода. Он спасает, а не губит.

– Бабушка Ефания! – крикнул он, а на моём лице появилась довольная улыбка.

– Что столпились? – послышался хриплый старый голос бабушки Ефании.

– Здесь помощь нужна, – ответил ей старейшина. – А вы все расходитесь по своим делам. Нечего тут больше глазеть.

И шаркающей походкой старик побрёл в свою хижину, а бабушка, напротив, возникла передо мной.

– Бабушка Ефания, – начал было я, когда женщина подошла ближе.

– Тише, внучек, – властно проговорила старушка. – Кто это у тебя?

Бабушка Ефания была самой пожилой и мудрой женщиной общины. Её все уважали и даже остерегались. Обладая добрым взглядом и притягательной улыбкой, старушка производила впечатление милейшего создания. Невысокая ростом, сутулая, обветшалая кожа морщинистыми складками покрывала лицо. Но в то же время женщина была сестрой главы рода и обладала суровым нравом. Ей мало кто перечил и к её мнению всегда прислушивались.

Старушка приподнялась на носочки, чтобы разглядеть девушку, которую я держал на руках. Стянула меховую рукавичку и морщинистой ладонью дотронулась до лба юной девы. Нахмурив брови, бабушка Ефания скользнула рукой под ворот шубы.

– Быстро в моё жилище, – проговорила она и, повернувшись, направилась прочь.

Я поспешил следом. Драгоценные секунды таяли, утекали, словно талая вода. Медлить было нельзя. Бабушка размеренным шагом шла до своего шатра, а мне казалось, она двигалась слишком медленно. Но торопить я её не решался только лишь из уважения. Она прожила долгую жизнь и знала, что делала. Надеюсь, знала. Она не просто так считалась лучшей целительницей всей общины. Но ведь она стара и может забыть многое. Хотя моя сестра говорит, что бабушка в полном здравии и ещё всех нас переживёт. Бабушка Ефания учит Забаву премудростям врачевания. В будущем сестра займёт ее место.

Преодолев мучительно долгий путь от центральной поляны с кострищем до хижины бабушки Ефании, мы оказались внутри. Быт у нас был не замысловат: только всё самое необходимое. Жилища представляли собой шатры из кожи убитых охотниками животных. Отличный материал. Не продувается ветрами тайги, сохраняет тепло. Как правило, в шатре стояли лишь кровать, состоящая из деревянного настила, застеленная мехами и пуховыми одеялами. На полу раскиданы шкуры, чтобы сохранить тепло. В центре тлел очаг. Металлическая чаша с высокими бортами и глиняным основанием, чтобы хранить тепло. В неё подкидывали горячие угли от кострища, которые медленно тлели, отдавая свой жар. Сколоченный местными умельцами из досок стол и табурет. Освещением служила лучина, дарящая тусклый свет. В двадцать первом веке мой род не принимал блага цивилизации в виде электричества и газа, от чего я искренне негодовал. Ведь можно следовать традициям и принимать новшества. Но каждый раз, когда я приносил очередную штуковину из города, старейшины сильно бранились и выкидывали находку, к моему великому разочарованию. Но что плохого в фонарике или газовой горелке?

Я уложил девушку на кровать и отступил на шаг. Бабушка Ефания принялась колдовать над травяным сбором для согревающего чая.

– Мне нужна хмельная вода, – обратилась она ко мне, пока я, как завороженный, разглядывал гостью.

Эта девушка очень отличалась от жителей моего селения. Люди больших городов, так называли их сельчане. И встречались они на моем пути не часто. Да и те, что приходилось видеть, были мало похожи на хрупких красавиц. Чаще это были браконьеры или охотники. Мужланы с ружьями наперевес. А тут чересчур худая, маленькая и хрупкая девушка с белыми волосами. Таких я не видел никогда и поэтому было особенно сложно оторвать любопытный взгляд.

– Что застыл? – послышался возмущённый возглас бабушки. – Я говорю, неси хмельную воду и позови сестру. Скажи, что нужна тёплая одёжа. Пусть заглянет в свой сундук. А то девочка никогда не отогреется.

– Забава, конечно, поможет, но как ты предлагаешь взять у неё одёжу? – вытаращил глаза. – Она меня покусает.

– Не рассуждай, Макарий. Действуй!

– Хорошо, – вздохнул я и, пригнувшись, вышел на улицу.

С хмельной водой проблем не было. Этого добра навалом у дедушки Ярополка. А вот с одёжей пришлось повозиться. Сестра, конечно, сразу согласилась помочь бабушке Ефании, но любимый меховой кафтан, который сшила сама, пуховые штанишки, вязанные долгими тёмными вечерами под свет лучины, и, конечно же, унты из оленьего меха, отдавала с боем. И только вспомнив долг будущего врачевателя, скрепя зубами, согласилась поделиться ценными вещами. В конце концов, ради спасения жизни можно пожертвовать столь дорогими сердцу одёжами. Несмотря даже на то, что сапожки подарил любимый папа.

Я вернулся в жилище Ефании с охапкой тёплых вещей, бутылкой хмельной воды и сестрой, которая без слов кинулась помогать. А я замер на месте.

Бабушка уже вовсю колдовала над почти бездыханным телом девушки, напевая на местном наречии песни духов, и медленно раздевала незнакомку. Затем подожгла лечебные травы, которые тлели у кровати. На очаге подогревался чай, который должен помочь согреться. Зрелище, что престало перед моим неискушённым взглядом, поразило своей красотой: под меховой шубкой, которая наверняка особо не грела, оказалось ещё более хрупкое тело, чем я мог представить. Подобного платья я ещё никогда не видел на изящной женской фигуре. Оно обтянуло стройное тело, не скрывая совсем ничего. Это был шок! Словно она обнажена, хотя и прикрыта одеждой. Волнующие изгибы предстали во всей красе. Пользуясь тем, что бабушка была увлечена своим занятием, я впервые в жизни с любопытством рассматривал манящие женские формы. В моём селении девушки носили удобную и свободную одежду. Под ней мало что разглядишь. Хотя в особенно жаркие летние дни девушки оголяли руки и ноги до щиколотки. И тогда так загадочно улыбались, замечая любопытные взгляды парней. Лишь после обряда сочетания браком, мужчина мог воочию увидеть и оценить всю красоту своей жены. А здесь буквально не было простора для фантазии. Конечно, я смущался, но не переставал с интересом разглядывать незнакомку. В моих кругах так в наглую пялиться на девушку зазорно. Неправильно. Но что я мог поделать, когда взгляд сам собой стремился познать каждый изгиб стройной талии и округлой груди.

Это был самый эротический момент в моей жизни. Возбуждение не заставило себя ждать: в лицо ударил жар, а по позвоночнику стекла тонкая струйка холодного пота. И где-то в глубине души я стыдился того, что происходило с моим организмом, но ничего… абсолютно ничего не мог с этим поделать.

– Чего замер-то? – отрезвил голос бабушки Ефании. Я смог оторвать глаза от манящих форм и перевести растерянный взгляд на неё. – Всё принёс? А теперь брысь отсюда!

И я вышел прочь. Что ещё оставалось? Но чувства, что бушевали в душе, не хотели униматься. Чтобы успокоить себя, я принялся короткими быстрыми выдохами выпускать воздух из грудной клетки. Голова слегка закружилась, и стало невыносимо жарко. Резким движением руки стянул с себя меховую шапку, позволяя ветру раскидать волосы, как ему вздумается. Но ничего не спасало. Нарастала нервозность. Я превратился в сжатый комок, который мог в любую секунду взорваться. И катализатором послужил мой лучший друг.

– Ты в порядке, Макарий? – заботливо спросил он.

– В полном! – разъярённо буркнул. – Заняться нечем? Иди потренируйся отпускать сознание, может хоть в этот раз получится!

И швырнув шапку в снег, я рванул в лес. Жарко было настолько, что внутри всё буквально кипело. Нужно остудиться. Я мчался вглубь заснеженной тайги и, оказавшись на знакомой поляне, вдали от селения, рухнул лицом в сугроб. Уняв сердцебиение, перекатился на спину, устремляя взгляд на верхушки деревьев. Тихо. Так тихо не бывало давно. Пушистый снег мягкими снежинками слетал с веток деревьев, падая на лицо. Я погрузился в транс, убаюкивая сознание. Всё наладится, душа успокоится. И через какое-то время эмоции отпустили. Умиротворение, баланс, спокойствие и… стыд. Обидел друга. Я же был в курсе, как он старается. В его возрасте почти каждый уже имеет тотемного зверя. А ему всё не удавалось побороть внутренние барьеры. И ведь знал, как он переживает из-за этого, но надавил на самую больную мозоль. Не похоже на меня. А, может, Тихомир прав и эта девка ведьма? Она околдовала меня, не иначе. Откуда тогда такая реакция? А ведь с ней осталась Забава и бабушка Ефания. А что, если она околдует и их? Я принёс беду в родное селение. Не подумав, уничтожил самое дорогое!

Сломя голову я кинулся обратно к общине. Пока не поздно я должен исправить то, что натворил. Только бы успеть. Только бы сестра была в порядке.

Запыхавшийся я подбежал к жилищу бабушки и замер на месте от внутренней тревоги и страха за близких. Глубоко дыша, ошарашенный собственными мыслями, я боялся сделать шаг через порог. А что, если я опоздал? Процесс запущен, и она уже одурманила их? Но в следующую секунду вышла Забава. На вид обычная, только слегка уставшая.

– Чего всполошился-то? – удивлённо спросила сестра. – Всё с ней будет хорошо. Мы сделали всё, что могли, а сейчас ей просто нужно поспать.

Я не смог вымолвить ни слова от ужасающих мыслей. А Забава лишь мило улыбнулась.

– Не переживай, братик. Ты сделал всё правильно.

– Вы в порядке? – только смог вымолвить.

– А нам-то что будет? – задорно хохотнула сестра. – Но с тебя новая шкура на кафтан.

– Хорошо.

– Иди отдыхай, братик, – она заботливо коснулась моего плеча и пошла по своим делам, а я, немного придя в себя, отправился к Тихомиру. Обидел-то его выходит зря.

Жуткое и непривычное до этого момента чувство стыда накрыло меня, пока я шёл к шатру Тихомира.

– Что я наделал? – вслух произнес я и сильно ударил себя по бедру. Никудышный из меня друг выходит. Тихомир всегда был рядом. Искренне радовался моим успехам. Ни капли завести. А я… взял и ткнул носом в перегной. Но я не со зла. Никак не хотел обидеть его.

Щёки пылали, руки безвольно висели вдоль тела. Отрицательно помотав головой, на секунду застыл у входа в жилище. Тяжело вздохнул и всё же зашел внутрь. Я сожалел, что наговорил лишнего. Надо бы извиниться.