Kitobni o'qish: «Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943»

John A. Armstrong

Soviet Partisans in World War II

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2023

© Художественное оформление серии, ЗАО «Центрполиграф», 2023

* * *

Предисловие

Эта книга, созданная под руководством профессора Висконсинского университета Джона А. Армстронга, подводит итоги послевоенной программы исследований возникновения, доктрины и эффективности действий советских нерегулярных вооруженных сил. Данный труд может рассматриваться как самостоятельный важный вклад в историю Второй мировой войны и в изучение советской политической системы в условиях оказания на нее давления извне. Такие исследования помимо прочего дают возможность по-новому взглянуть на недавний и весьма значительный опыт Советского Союза по ведению войны нетрадиционными методами.

Как отмечает во введении профессор Армстронг, о характере и военной значимости партизанского движения в период Второй мировой войны делались прямо противоположные заявления, а официальные советские оценки часто расходятся в толковании важности «спонтанной» патриотической реакции населения, мужества и организаторских способностей местных партийных руководителей, направляющей роли центральных партийных и военных органов. Данная книга представляет собой первую попытку внести ясность в эти вопросы путем системного исследования огромного количества подлинных документов – по большей части немецких, но также и советских, – захваченных в конце Второй мировой войны.

После того как начавшееся в июне 1941 года немецкое вторжение – в результате которого значительная часть советского населения оказалась под контролем гитлеровской Германии – было остановлено в ходе героической обороны Москвы, Ленинграда и Сталинграда (сейчас Волгоград), пришлось пройти долгий путь страданий и жертв, прежде чем удалось изгнать агрессоров с советской территории. В какой мере партизанские силы, действовавшие в тылу гитлеровских армий, ослабили военные усилия Германии и тем самым сняли часть груза с плеч Красной армии? Данные исследования дают убедительные ответы на этот вопрос, а также на вопрос о том, какова была реакция населения оккупированных районов на присутствие немцев и перспективы восстановления советской власти. Исследования, как отмечает профессор Армстронг, касаются осуществлявшегося из-за линии фронта «теневого» правления, одной из важных целей которого было напомнить населению посредством действий партизан о последующем неминуемом возвращении советской системы.

Наконец, действия партизан во Второй мировой войне представляют собой значительную часть накопленного Советским Союзом опыта по использованию нерегулярных вооруженных сил в боевых операциях. Этот опыт запечатлен в памяти целого ряда советских руководителей различных рангов. Многие из них, став в дальнейшем активными проводниками советской политики и занимая высокое положение в руководстве, в годы войны были неразрывно связаны с организацией и направлением деятельности этой военной и политической силы. Фактор преемственности доктрины и психологии делает полезным изучение современными специалистами по советской политике опыта советского партизанского движения во Второй мировой войне.

Часть первая. Район Ельни и Дорогобужа Смоленской области

Герхард Уайберг

Введение

Выбор для детального изучения района Ельни и Дорогобужа, находящегося в центре западной части европейской территории СССР, неподалеку от Смоленска, обусловлен двумя причинами. Этот район стал первым, где возникло крупномасштабное партизанское движение, оказавшееся достаточно мощным, чтобы удерживать значительный кусок территории (две-три тысячи квадратных миль) в тылу у немцев, и этот же район являл собой пример, вероятно единственный, когда немцам удалось сокрушить партизанское движение подобного масштаба. Изучение партизанского движения в данном районе может позволить вникнуть в сущность факторов, влиявших на его развитие, организацию, управление и операции в первый год войны на Востоке (с лета 1941 до лета 1942 года). Кроме того, такое исследование дает возможность разобраться в причинах, обусловивших уничтожение движения, – причинах, неразрывно связанных с характером самого движения и его структурой.

Немецкие документы содержат значительное количество сведений о происходивших в этом районе событиях. Этот материал был использован не только для того, чтобы представить полную картину партизанского движения там, но и провести сравнение с характером партизанских операций в других местах.

В конце июля 1941 года немецкие войска, наступавшие в центре Восточного фронта, взяли Смоленск и вошли в западную часть района Ельни и Дорогобужа. На фронте царило относительное затишье до октября, когда немцы начали крупное наступление на Москву. На начальной стадии этого наступления большое количество советских войск в районе Ельни и Дорогобужа попало в окружение (так называемый Вяземский котел), и немцы прилагали усилия к захвату их в плен. Пока предпринимались такие попытки, основная масса немецких войск устремилась на восток.

За поворотом событий на подступах к Москве в начале декабря 1941 года последовал советский прорыв. Во второй половине января 1942 года клин советского контрнаступления достиг района Ельни и Дорогобужа в попытке отрезать дорогу и железнодорожную линию Смоленск – Вязьма, которые являлись основными путями снабжения немецких войск в этом регионе. Хотя на поддержку советским частям был выброшен крупный воздушный десант, наступление захлебнулось, и часть советских войск оказалась отрезанной от основных сил Красной армии, когда немцам удалось ликвидировать образовавшуюся брешь.

К оказавшимся в ловушке в этом районе подразделениям регулярной армии и десантникам присоединились крупные силы партизанского движения, которое в тот момент находилось в стадии формирования. Поскольку первые попытки немцев очистить этот район потерпели провал, у партизан и подразделений регулярной армии появилось время упрочить свое положение. В течение двух недель в конце мая¹ и начале июня 1942 года девять немецких дивизий в полном составе или отдельными частями вели наступление, нанесшее сокрушительный удар по партизанскому движению в этом районе. В дальнейшем проводились крупные операции по зачистке территории от партизан.

С середины июня 1942 года по март 1943 года в этом районе в целом не отмечалось партизанских действий. В результате немецкого отступления в марте 1943 года с целью выравнивания линии фронта группы армий «Центр» восточная часть этого района была занята регулярными советскими войсками, а полностью район был освобожден Красной армией в ходе крупного отступления немцев в августе и сентябре 1943 года.

Партизанская война

Подготовка к формированию партизанских отрядов проводилась советским Верховным командованием до подхода немцев к этому району, и первые попытки проведения операций были предприняты партизанами в августе и сентябре 1941 года, когда фронт временно проходил по западной границе района. Эти операции в основном сводились к переброске по суше через линию фронта и по воздуху людей для организации большого количества небольших партизанских групп, которые впоследствии могли оказать помощь Красной армии. Немецкое наступление в октябре нарушило этот процесс и вместе с тем непреднамеренно обеспечило появление дополнительных людских ресурсов, позволивших в дальнейшем сформировать крупномасштабное партизанское движение. В районе скрывалось большое количество оказавшихся в окружении военнослужащих Красной армии, но попытки проведения немцами облав не увенчались успехом. Подразделения немцев при отсутствии времени и энтузиазма для тщательного прочесывания местности брали в плен лишь тех, кто был добровольно готов сдаваться, но многие из них бежали вскоре после знакомства с немецкими методами обращения с пленными. Вместе с тем многие работники низшего звена партийных и государственных органов, а также органов НКВД тоже скрывались, и тем самым существовавшие в последние три месяца небольшие партизанские группы обретали в их лице надежных руководителей.

В течение двух с половиной месяцев, с середины января до конца марта 1942 года, происходил бурный рост партизанского движения, в котором на смену небольшим группам, численностью от пяти до тридцати человек, пришли крупные и хорошо организованные формирования, чья общая численность достигла 10 000 человек. Как этого удалось добиться? Рост партизанского движения происходил в основном за счет большого количества оказавшихся в окружении после боев 1941 года красноармейцев. Их большая часть пряталась в деревнях, некоторые, сбиваясь в мелкие группы, занимались мародерством. Эти люди быстро оказались мобилизованы находившимися на месте или доставленными сюда организаторами партизанского движения. Находившиеся здесь люди являлись вышеупомянутыми работниками партийных и государственных структур и органов НКВД. Многие из них уже имели небольшие группы последователей и с их помощью приступили к призыву годных к службе мужчин – главным образом оказавшихся в окружении красноармейцев – в партизанские отряды. По мере роста численности таких отрядов их организаторы повышались в звании и должности; первоначальная группа последователей становилась первой ротой батальона, а в дальнейшем полка. Тем самым простой организатор за несколько месяцев мог превратиться из командира небольшой группы в командира полка; но у рядовых членов, пожалуй, было мало перспектив занять должность выше, чем командир отделения. Организаторы, которых доставляли сюда обычно по воздуху, но иногда и по суше через линию фронта, либо занимали должности в штабах уже сформированных отрядов, либо начинали формировать свои отряды.

Имеющиеся материалы об этой массовой мобилизации свидетельствуют, что основной упор делался на повторный призыв на службу оказавшихся в окружении красноармейцев. Большая их часть присоединялась к партизанам без особых возражений, но кое-кто, по всей видимости, оказывался на службе лишь под угрозой применения силы. Проводить призыв жителей, проживавших в данном районе до войны, было труднее, и, за исключением немногих ярых сторонников советского режима, людей можно было побудить вступать в партизаны лишь угрозами. Поскольку подразделения регулярной армии, отрезанные немцами, понесли крупные потери, часть призывников в начале 1942 года направлялась на замену погибшим в такие подразделения, а не непосредственно в партизанские отряды.

Что представляли собой партизанские отряды? Вероятно, до 75 процентов их членов являлись бывшими красноармейцами, которым либо удалось ускользнуть от проводимых немцами в 1941 году зачисток, либо они сбежали из лагерей военнопленных. Отряды были организованы по принципу военных подразделений – формальное деление на отделения, взводы, роты, батальоны и полки часто насильно навязывалось слабо сплоченным партизанским отрядам. Существенные различия наблюдались в количестве входивших в полк батальонов, число которых могло колебаться от трех до семи. Это, по всей видимости, является единственным подтверждением того, что складывавшаяся обстановка и качества отдельных командиров играли большую роль в определении размеров партизанских отрядов в первый год войны. В одном случае, вероятно в начале апреля, были сформированы две партизанские дивизии, в составе одной из которых было три, а в составе другой пять полков. Но основной боевой единицей в большинстве случаев являлся полк.

Как уже отмечалось, в партизанские отряды призывались главным образом оказавшиеся в окружении красноармейцы. Когда приток красноармейцев иссяк, стали прибегать к призыву местного населения, делая особый упор на переосвидетельствовании тех, кто был освобожден от военной службы по состоянию здоровья. В силу того, что местное население данного района почти целиком состояло из представителей русской национальности, можно предположить, что местные призывники были в основном русскими. Имеющиеся по этому вопросу материалы свидетельствуют, что это относилось и к большинству призванных красноармейцев. По возрастному делению также отмечается преобладание красноармейцев, основную массу составляли лица в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Большинство командных кадров являлось представителями первичного звена партийного и государственного аппаратов. Политическую принадлежность партизан определить сложнее. Крайне скудные сведения указывают на то, что процент коммунистов был немного выше, чем в Красной армии после мобилизации 1941 года. Обучение не представляло особой проблемы, поскольку большинство партизан ранее проходило нечто вроде начальной военной подготовки. Десятидневный курс считался достаточным для ознакомления партизан с основами военного дела.

Управление партизанскими отрядами было тройственным. На всех уровнях, начиная с отделения, были кадровые офицеры. На уровне рот имелись политработники. На полковом уровне, а в ряде случаев и на уровне батальонов существовал Особый отдел НКВД. Такой тройной контроль иногда создавал неразбериху, поскольку многие занимавшие воинские командные посты были бывшими партийными работниками и офицерами НКВД, а политруки часто отвечали за проведение боевых операций. Кроме того, в ряде случаев должности командира и комиссара или комиссара и представителя НКВД совмещал один человек. Военные и политработники обладали огромной властью над подчиненными, и имеются свидетельства, что в ряде случаев они допускали серьезные злоупотребления этой властью.

Тройная система внутреннего контроля повторяла механизм контроля, осуществлявший управление партизанским движением извне. Порядок подчиненности выше полкового уровня вполне очевиден. Командиры полков получали приказы от генерала П. Белова, командира 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, который прорвался в этот район в январе 1942 года. Приказы поступали в полки напрямую или через дивизионные штабы, которые, по всей видимости, были созданы для облегчения управления нижестоящими подразделениями. Сам Белов, попав в этот район, стал подчиняться командованию Западного фронта, образованного из группы армий маршала Жукова в центре фронта. Внешние контрольные функции НКВД выполняли особые отделы на каждом из уровней выше партизанского полка. Аналогичен был и порядок подчиненности комиссаров, но он был усложнен вмешательством территориальных партийных властей. Отчасти властью обладал и областной комитет партии (высока вероятность того, что один из партизанских полков был сформирован Смоленским обкомом партии). Хотя имеющиеся сведения крайне скудны, можно утверждать, что партия занималась вопросами дисциплины и строго следила, чтобы активность партизан сохранялась на должном уровне; но руководство боевыми действиям осуществлялось только военными командными структурами².

В отрядах соблюдалась строгая дисциплина. Из имеющихся в нашем распоряжении документов большая часть затрагивает факторы, влиявшие на моральное состояние партизан. Их можно разделить на две основные категории: различия морального состояния отдельных групп участников партизанского движения и влияние особых ситуаций и событий на моральное состояние партизан. Важные различия морального состояния можно отметить среди призванных в партизаны местных жителей, бывших красноармейцев и командных кадров. Местные жители по большей части отнюдь не испытывали желания примыкать к партизанскому движению, служили без всякого энтузиазма и были склонны к дезертирству, когда возникала такая возможность. Бывшие красноармейцы в меньшей степени были склонны уклоняться от призыва; создается впечатление, что многие из них присоединялись к партизанам из чувства долга и без особого давления. Те, кто сбежал из немецкого плена, менее всего стремились дезертировать и часто пытались привить подобное отношение другим членам своего отряда. Вместе с тем большое количество бывших красноармейцев не испытывало восторгов по поводу своей службы в партизанах и оставалось в отрядах из страха наказания командирами либо опасаясь плохого обращения в плену у немцев. Моральный дух командных кадров был наиболее высок. Они по большей части отождествляли себя с советским режимом, и, каковы бы ни были их личные пристрастия, они понимали, что немцы в любом случае определят их принадлежность и уничтожат, если получат такую возможность.

Хотя прямо об этом не говорится, можно предположить, что успехи партизан в этом районе на ранних этапах и их усилившаяся в дальнейшем мощь стали важными факторами повышения морального духа партизан в первой половине 1942 года. Но существовал и ряд обстоятельств, негативно отразившихся на нем; сюда прежде всего следует отнести постоянные трудности со снабжением, отдельные случаи злоупотребления властью комиссарами и высокий уровень потерь.

Операции партизан в этом районе были обусловлены конкретной ситуацией, создававшейся, когда они, совместно с подразделениями регулярной армии, брали под свой контроль крупные участки территории. Для защиты такого района от атак противника обычного стрелкового вооружения было явно недостаточно. Дополнительное вооружение – артиллерия и танки – приобретало крайне важное значение. Партизанским отрядам удалось собрать большое количество орудий, в частности 45-мм противотанковые пушки и 76-мм пушки. Танки, брошенные в этом районе во время боев 1941 года, ремонтировались и использовались, чему способствовала доставка по воздуху советской авиацией запасных частей и горючего. Использование танков для поддержки контратак партизан с некоторой долей удивления отмечалось в немецких донесениях.

Партизаны уделяли большое внимание разведке. Работа по сбору разведывательной информации была широко поставлена, выполнялась энергично и приносила заметные успехи. Партизаны в этом районе, по всей видимости, не были задействованы в получении сведений политического характера для советского руководства. Это, скорее всего, объясняется тем, что в оказавшемся под контролем партизан обширном районе система советской администрации, включая органы НКВД, была полностью восстановлена, о чем будет сказано ниже.

Захваченных в плен немецких солдат партизаны в отдельных случаях расстреливали, но многих допрашивали и отправляли в имевшуюся в Дорогобуже тюрьму. Часть оказавшихся там пленных использовали в качестве подсобных рабочих; другие оставались в тюрьме, и судьба их неизвестна; по меньшей мере один из немецких радистов был вывезен на самолете.

Военные действия партизан в первую очередь сводились к обороне контролируемого ими района. С этой целью прилагались огромные усилия к строительству полевых фортификационных сооружений. Предпринимаемые партизанами редкие контратаки и стычки с немецкими войсками во многом напоминали действия регулярных войск.

На контролируемой партизанами территории была восстановлена советская власть. Колхозы, часть которых распустили сами крестьяне, были организованы вновь под руководством новых председателей. Были назначены чиновники и восстановлена районная администрация. Сотрудничавших с немцами строго наказывали: некоторых казнили, других отправляли в тюрьму, но часть коллаборационистов была призвана на службу в партизанские отряды. Многое указывает на то, что, с одной стороны, наказание за сотрудничество с противником определялось с учетом внимательного отношения к свидетельствам о таком сотрудничестве, с другой же стороны, наказания отдельных коллаборационистов отличались по степени жестокости и часто были непредсказуемы, что, по всей видимости, делалось намеренно.

Отношение населения к немцам и партизанам трудно оценить однозначно. Поражения немцев зимой 1941/42 года, несомненно, сыграли важную роль. К тому времени население, о чем, во всяком случае, свидетельствовало его поведение, склонялось на сторону немцев, хотя это вовсе не мешало жителям помогать отдельным бежавшим пленным и оторванным от своих частей красноармейцам. Когда население осознало масштаб немецких поражений, отношение к немцам заметно изменилось, что в какой-то мере объясняет мотивацию оказанного им ранее дружелюбного приема немцам. Отношение населения стало более настороженным. Будучи крестьянами, мирные жители по-прежнему неодобрительно смотрели на советский режим, навязавший им колхозную систему, но теперь им приходилось учитывать возможность его возвращения, и такая возможность стала реальностью на несколько месяцев в первой половине 1942 года. В контролируемых партизанами районах население стремилось их поддерживать. В целом создается впечатление, что благодаря своему прежнему негативному опыту население приспосабливалось к существовавшей в тот или иной момент власти.

Само присутствие партизан в этом районе представляло собой мощный пропагандистский фактор, используемый ими в психологической войне. Имеющиеся материалы свидетельствуют об уверенности партизан в том, что присутствие их значительного количества и восстановление советской системы на контролируемой ими территории уже само по себе являлось явным доказательством мощи и несокрушимости советского режима и достаточным стимулом для оказания населением необходимой помощи силам партизан.

Немцы, со своей стороны, прилагали значительные усилия для увеличения дезертирства из партизанских отрядов, увязывая свои пропагандистские операции с существовавшими внутри партизанских отрядов различными настроениями. Весной 1942 года они стали делать различия между дезертировавшими партизанами и другими пленными и в противоположность существовавшей у них ранее практике расстреливать и тех и других, обещали дезертирам нормальное обращение. Поняв, что наиболее уязвимым местом партизанских отрядов являются призывники из местного населения, оказавшиеся в партизанском движении не по своей воле, всевозможные средства – листовки, плакаты, призывы, письма дезертиров – стали использоваться для убеждения этих людей в том, что насильственный призыв в ряды партизан не будет поставлен им в вину. Понимая, что использовавшиеся в прошлом методы обращения с пленными сильно осложняют подход к бывшим красноармейцам, немецкая пропаганда особо подчеркивала, что дезертиров ожидают нормальное обращение, работа и земля. К тому времени немцы также поняли, что, уничтожая всех попадавших в плен политработников, они оказывают огромную услугу советскому Верховному командованию. Подобная политика заметно повышала боевой дух партизан, а также регулярных войск, поскольку люди, игравшие очень важную роль в сохранении высокого морального духа партизан, знали, какая судьба ожидает их, если они попадут в руки к немцам. Пытаясь решить эту проблему, Гитлер даже согласился в качестве эксперимента отменить приказ о казнях политработников; такую политику немцы впервые стали проводить во время наступательной операции по очистке от партизан района Ельни и Дорогобужа. Призывы немцев впервые были обращены к политработникам, которым они обещали сохранить жизнь. Существуют свидетельства того, что, вопреки всем предпринимавшимся внутри партизанских отрядов усилиям по противодействию пропаганде немцев, значительное количество партизан дезертировало. Среди дезертиров были представители всех групп, входивших в состав партизанского движения, но абсолютное большинство составляли призывники из местного населения.

Одной из наиболее важных проблем, с которой сталкивались все партизанские отряды, являлось снабжение. В этом районе в высокоразвитой организационной системе партизанского движения имелась особая структура, занимавшаяся проблемой снабжения. Главным источником продовольствия и одежды был сам район партизанских действий. Пополнение запасов оружия и боеприпасов в основном происходило путем их сбора на местах боев 1941 года. Восстановленная при партизанах местная администрация играла важную роль в обеспечении поставок продовольствия местным населением.

Довольно неплохо было поставлено медицинское обслуживание. В западной части района, о которой имеется наибольшее количество сведений, находилось по меньшей мере пять полевых госпиталей. Они имели небольшой постоянный штат медицинского персонала, каждый госпиталь мог принять от пяти до двадцати пяти партизан. Помимо этого, в партизанских отрядах, начиная с уровня рот, имелись медсанбаты. Полное отсутствие жалоб на медицинское обслуживание, скорее всего, свидетельствует о том, что оно находилось на должном уровне.

Поддержка с воздуха находившихся в этом районе партизан советской авиацией была особенно внушительной. Быстрая мобилизация и значительное пополнение партизанского движения в первые месяцы 1942 года оказались бы невозможными без помощи офицеров и комиссаров, доставленных самолетами. Тот факт, что многие партизанские группы были организованы прибывшими по воздуху людьми или в их состав включались доставляемые авиацией офицеры для работы в штабах, был крайне важен для управления партизанским движением. Существовавшее между партизанами и советской стороной «курьерское» сообщение также способствовало поддержанию связи и осуществлению контроля.

Помимо транспортировки самолетами пополнения личного состава, в больших количествах по воздуху партизанам доставлялись материальные ресурсы. Доставка боеприпасов, оружия, мин и прочих военных материалов, безусловно, была важным фактором в быстром вооружении большого количества партизан, мобилизованных в начале 1942 года. Для использования брошенных танков, ремонтировавшихся партизанами, были крайне важны запасные части и горючее, доставляемое советскими самолетами. Одежда и обувь, а также в незначительных количествах продовольствие регулярно доставлялись по воздуху. Поставки продовольствия по воздуху в основном ограничивались такими продуктами, как сахар и, по всей вероятности, колбаса. Неоднократные упоминания о поставках по воздуху табака, пожалуй, указывают на признаваемую советским Верховным командованием важность таких поставок для поддержания боевого духа партизан.

Другими важными моральными стимулами были поставка по воздуху медикаментов и эвакуация самолетами раненых. Имеющиеся материалы о роли воздушной поддержки в других аспектах – например, оказание партизанам боевой поддержки с воздуха – не поддаются обобщению. Был обнаружен ряд интересных подробностей, касающихся технической стороны поддержки с воздуха, что может быть использовано для общей характеристики поддержки партизанского движения.

Борьба с партизанами

Присутствие крупных партизанских сил в районе Ельни и Дорогобужа, несомненно, тревожило немцев. Их первые попытки изменить положение представляли собой мелкие операции против партизан, оказавшиеся плохо подготовленными и повсеместно закончившиеся провалом. Более крупная операция планировалась на март 1942 года, но ее не удалось провести в заранее намеченных масштабах. Она представляла собой действия одной немецкой дивизии, целиком направленные на создание коридора через контролируемый партизанами район. Такой коридор, несомненно, оказался полезен для немцев, но опасность, исходившая от партизанского движения, сохранялась. Поэтому 24 мая 1942 года немцы осуществили крупное наступление, начатое двумя корпусами при поддержке ряда подразделений девяти дивизий. Силами, значительно превосходящими противостоящих им партизан и регулярных войск, немцам удалось осуществить свой план уничтожения основной массы советских сил. Из находившихся в этом районе в начале немецкого наступления 15 000–20 000 солдат регулярной армии и партизан порядка 2000 человек вырвались из окружения, а еще 2000 или 3000 человек по одному или небольшими группами попытались укрыться в этом районе. Остальные были либо уничтожены, либо взяты в плен. Однако имеющиеся статистические данные о потерях немцев показывают, что бои были тяжелыми и партизаны были полны решимости сдержать атакующего противника.

И в ограниченной по масштабам операции немцев в марте 1942 года, и в крупном немецком наступлении в мае важным фактором явилась оказанная поддержка с воздуха. Особенно полезной оказалась воздушная разведка. Бомбардировки и обстрелы с воздуха скоплений партизан существенно различались по степени эффективности. Материальный ущерб и людские потери, по всей видимости, были значительными лишь в тех случаях, когда непосредственная боевая поддержка с воздуха наступающих немецких частей могла компенсировать нехватку у немцев артиллерии. В других случаях эффективность, в частности бомбардировок, была низкой. Но их деморализующее воздействие, наоборот, оказывалось весьма существенным. Атаки с воздуха вызывали у партизан страх и создавали неразбериху, а подчас даже панику, вне зависимости от причиненного материального ущерба.

После разгрома партизанского движения в этом районе усилия немцев были направлены на предотвращение его возрождения. В частности, осуществлялось наведение порядка с помощью войск; мерами политического характера стремились заставить население отказаться от оказания помощи партизанам; превентивные меры были направлены на предотвращение попыток советской стороны содействовать возрождению партизанского движения путем использования авиации. Усилия немцев возымели успех. С лета 1942 года до осени 1943 года, когда немцы отступили из этого района и больше сюда уже не возвращались, серьезной активности партизан здесь не наблюдалось.

Выводы

Чем можно объяснить успех немцев по предотвращению нового подъема партизанского движения? Немцы считали, что партизаны в этом районе потерпели провал, поскольку им так никогда и не удалось одержать крупных военных побед. Верно и то, что партизанам так и не удалось перерезать основную транспортную артерию, по которой осуществлялось снабжение группы армий «Центр», но отвлечение весной 1942 года крупных сил немцев для борьбы с представлявшими угрозу партизанами само по себе может считаться важным военным достижением. Тот факт, что почти на протяжении двух месяцев два немецких корпуса вели подготовку и проводили операцию против партизан, примечателен сам по себе; в какой-то степени он даже уникален. Никогда больше немцы не выделяли столь крупных сил для борьбы с партизанами. Разумно предположить, что, будь у них возможность всегда посылать по два корпуса против скоплений партизан, партизанским отрядам в других районах жилось бы куда труднее.

Последнее замечание помогает отчасти объяснить успех немцев в разгроме партизанского движения в этом районе. Можно сказать, что успешное создание мощного партизанского движения в тылу у немцев в непосредственной близости от линии фронта обусловило то, что партизаны вызвали на себя удар таких сил немцев, которые изначально были способны справиться с задачей по их уничтожению. Вышесказанное дает объяснение и второму важному фактору. Партизанское движение приобрело настолько военизированный характер, что для борьбы с ним потребовалось чисто военное использование регулярных войск. В этом районе немцы проводили четкое разграничение между партизанами и населением и постоянно следовали этому принципу. Не прибегая к мерам коллективного наказания, при которых обычно не являвшиеся партизанами мирные жители страдали куда сильнее партизан, немцы сознательно стремились ограничивать свои операции борьбой с последними. Это происходило в то время, когда антигерманские настроения населения были еще не столь сильными, и потому можно было сравнительно легко добиться успеха. После проведения операции продолжение такой политики позволило немцам удержать остатки партизанских отрядов в состоянии мелких групп, озабоченных исключительно проблемой выживания. Тот факт, что доставляемые в этот район советской авиацией новые группы партизан не смогли способствовать возрождению партизанского движения, указывает на то, что использование авиации для организации партизанского движения может оказаться успешным лишь тогда, когда в том или ином районе уже существуют потенциальные его участники.