Kitobni o'qish: «Плохие вести от куклы»

Shrift:

James Hadley Chase

The Doll’s Bad News

Издательство Иностранка®

* * *

Глава первая

Когда в дверях конторы показались элегантные изгибы тела Паулы Долан и ее пушистые волосы, Феннер приоткрыл один глаз, рассеянно взглянул на нее и устроился поудобнее. Его большие ступни покоились на белоснежном бюваре, вращающийся стул опасно накренился под углом в сорок пять градусов.

– Беги, Диззи, – сонно пробормотал он, – потом поиграем. Прямо сейчас я думаю.

Теперь все приятные округлости и изгибы просочились в полуоткрытую дверь: Паула подошла к столу.

– Просыпайся, Морфей, у тебя клиент.

Феннер недовольно заворчал:

– Скажи ему, пусть уходит. У нас тут другие дела. Могу я иногда вздремнуть или как?

– Для чего тогда тебе кровать? – нетерпеливо спросила Паула.

– Лучше не спрашивай, – пробормотал Феннер и сполз на стуле еще ниже.

– Да перестань уже, Дэйв, – умоляюще сказала Паула. – Там снаружи такая горячая штучка! И судя по всему, жаждет поделиться с тобой своим горем.

Феннер снова открыл глаз:

– Что за штучка? Может, деньги на благотворительность собирает?

Паула присела на край стола.

– Интересно, зачем тебе вообще табличка на двери? Ты делом не собираешься заняться?

Феннер помотал головой:

– Если есть другие варианты, то нет. Мы же при деньгах, верно? Так что не напрягайся.

– Упускаешь кое-что хорошее… Впрочем, как хочешь.

Паула соскользнула со стола.

– Эй, подожди. – Феннер сел и приподнял надвинутую на глаза шляпу. – Что, и правда горячая штучка, цветок страсти?

Паула кивнула:

– И похоже, у нее большие неприятности, Дэйв.

– Ну ладно, пусть заходит.

Паула открыла дверь:

– Проходите, пожалуйста.

Донеслось спасибо, и в кабинет вошла молодая женщина. Она медленно прошла мимо Паулы, глядя на Феннера большими дымчато-голубыми глазами.

Чуть выше среднего роста, стройная и гибкая, длинноногая, с маленькими кистями и ступнями, она держалась очень прямо. Волосы под чопорной шляпкой – цвета воронова крыла. Она была в строгом костюме-двойке, казалась совсем юной и очень испуганной.

Паула ободряюще улыбнулась ей и вышла, тихо затворив за собой дверь.

Феннер убрал ноги со стола и встал.

– Садитесь и расскажите, чем я могу вам помочь. – Он показал на кресло рядом со столом.

Она покачала головой.

– Лучше постою, – выдохнула девушка. – Я, вероятно, ненадолго.

Феннер снова сел.

– Как угодно. Чувствуйте себя как дома.

Они смотрели друг на друга еще несколько секунд. Потом Феннер произнес:

– Знаете, лучше вам все же присесть. Вам явно есть что рассказать, и, похоже, вы утомились.

Было ясно, что она боится не его, но чего-то ему неведомого. В ее взгляде чувствовалась неловкость, привлекательное тело казалось сжатым в пружину, будто девушка готовилась в любой момент прыгнуть в сторону двери.

Она снова покачала головой:

– Я хочу, чтобы вы нашли мою сестру. Я очень за нее беспокоюсь. Сколько это будет стоить – ну, в смысле, каковы ваши расценки?

Феннер покосился на чернильницу, которую держал в руке.

– Вот прямо сейчас не думайте о цене. Просто успокойтесь и все-все мне расскажите. Для начала просто назовите свое имя.

У его локтя зазвонил телефон. Воздействие на посетительницу оказалось поразительным: она быстро и грациозно отступила на пару шагов, глаза ее расширились и потемнели.

Феннер улыбнулся.

– Понимаю ваши чувства, – тихо сказал он, пододвигая аппарат ближе. – Когда я дремлю и вдруг звонит телефон, у меня аж волосы на загривке дыбом встают.

Она напряженно застыла у двери, глядя на него.

– Извините, – сказал он, поднимая трубку. – Да, слушаю вас.

Послышался треск, потом очень мелодичный мужской голос с сильным акцентом произнес:

– Феннер?

– Да, это я.

– Значит, так, Феннер: к вам собирается зайти одна девушка. Хочу, чтобы вы задержали ее, пока я не приеду. Я уже в пути. Понятно?

Феннер взглянул на девушку и ободряюще улыбнулся ей.

– Не очень, – сказал он в трубку.

– Тогда слушайте – только поймите правильно. Придет девушка и наплетет, что у нее пропала сестра. Задержите ее для меня. Дело в том, что она страдает галлюцинациями. Вчера она сбежала из клиники с намерением направиться к вам в контору. Просто задержите ее.

Феннер надвинул шляпу на нос.

– А вы, вообще, кто такой?

Опять раздался треск.

– Объясню на месте. Скоро буду. Если справитесь, вам щедро заплатят.

– Ладно, жду вас.

Девушка спросила:

– Он сказал, что я сумасшедшая? – И она стала беспокойно теребить шов юбки.

Феннер повесил трубку и коротко кивнул.

На миг она прикрыла глаза, потом веки ее поднялись, как у куклы, которую резко подняли и усадили.

– Сложно ему не поверить, – с отчаянием в голосе произнесла она, поставила сумочку на стол, сняла перчатки и торопливо скинула пиджак.

Феннер сидел неподвижно, глядя на нее и держа одну руку на телефоне. Она всхлипнула и дрожащими пальцами принялась расстегивать блузку.

Феннер заерзал:

– Не надо, я и без того вашим делом заинтересовался.

Она снова всхлипнула, повернулась к нему спиной и стянула блузку. Феннер потянулся было к телефону. Может, дамочка и правда не в себе и хочет подвести его под обвинение в попытке изнасилования. Потом он застыл и убрал руку с трубки. Ее спина была покрыта рубцами. Тонкие красные полоски исчертили белую плоть странным, пугающим орнаментом. Она снова надела блузку, застегнула все пуговицы, надела пиджак, потом обернулась и посмотрела на Феннера расширившимися глазами.

– Теперь вы верите, что я попала в беду?

Феннер помотал головой:

– Не стоило делать этого: вы ведь пришли ко мне за помощью. Значит, ее вы и найдете. Не нужно бояться.

Она стояла, покусывая нижнюю губу блестящими зубами, потом открыла сумочку, достала свернутые банкноты и положила на стол.

– Этого хватит в качестве задатка?

Феннер коснулся рулона пальцем. Не пересчитывая деньги, трудно с точностью определить, но он был готов поспорить, что рулон содержал не меньше шести тысяч. Он быстро встал, подхватил деньги и двинулся к выходу.

– Оставайтесь здесь, – сказал он и вышел из кабинета.

Паула в ожидании сидела за пишущей машинкой, сложив руки на коленях.

Феннер сказал:

– Быстрее хватай шляпку, отведешь эту крошку в отель «Балтимор». Сними для нее номер, пусть запрется там и никуда не выходит. Когда управишься, сдай деньги в банк. Вытяни из нее все, что только возможно. Скажи, что я о ней позабочусь. Убеди, что она в хороших руках, патоки не жалей. Ее натурально трясет, она явно в беде и еще достаточно молода, чтобы нуждаться в мамочке.

Он вернулся в кабинет.

– Как вас зовут?

Девушка умоляюще сложила руки:

– Уведите меня отсюда.

Феннер положил руку ей на плечо:

– Я отправлю с вами свою секретаршу. Она о вас позаботится. Сюда едет один тип, который интересуется вами, я им займусь. Так как же вас зовут?

– Мэриан Дэли. – Она сглотнула и торопливо продолжала: – Куда мне идти?

Вошла Паула, натягивая перчатки. Феннер кивнул:

– Идите с мисс Долан. Спускайтесь по черной лестнице. Теперь с вами ничего не случится – больше ничего не бойтесь.

Мэриан Дэли робко улыбнулась:

– Я рада, что обратилась к вам. Понимаете, я в большой беде, и моя сестра тоже. Что ей может быть нужно от двенадцати китайцев?

Феннер выдохнул:

– Откуда мне знать? – Он проводил ее к дверям. – Может, ей нравятся китайцы – такое, знаете ли, случается. Просто не беспокойтесь, а вечерком я к вам загляну.

Он вышел в коридор и смотрел, как женщины идут к лифту. Когда кабинка исчезла, он вернулся в кабинет, тихо закрыл за собой дверь и подошел к столу. Выдвинул верхний ящик и вытащил оттуда пистолет тридцать восьмого калибра. Он руководствовался интуицией. Сунул пистолет в карман пиджака и сел за стол, снова водрузил ноги на бювар и закрыл глаза.

Так он просидел минут десять, прокручивая в голове всевозможные варианты. Его заинтересовали три момента. Шесть тысяч долларов, исполосованная спина девушки и двенадцать китайцев. Такой большой задаток? И почему она разделась, вместо того чтобы просто рассказать ему о побоях? При чем тут двенадцать китайцев? Почему не было сказано просто: «Что ей было нужно от китайцев?» Почему именно двенадцать? Он заерзал в кресле. И потом, этот тип по телефону. Неужели она сбежала из психушки? Едва ли: она была сильно избита, но при этом казалась вполне нормальной. Он открыл глаза и посмотрел на небольшие хромированные настольные часы. Она двенадцать минут как ушла – когда уже объявится тот тип?

Сосредоточиться не удавалось. Феннеру показалось, что кто-то насвистывает в коридоре. Он раздраженно дернулся и вернулся к насущной проблеме. Кто такая эта Мэриан Дэли? Очевидно, богатая девица, сливки общества. Одежда наверняка дорогущая. Хоть бы этот поганец перестал свистеть. Кстати, что за мелодия? Он прислушался, потом тихо-тихо начал подпевать про страдания бедной Хлои.

Мелодия захватила его, и он умолк, прислушиваясь, отбивая такт указательным пальцем по тыльной стороне другой руки. Потом ему вдруг стало не по себе. Источник свиста не двигался. Тихий назойливый звук все время оставался одной громкости, будто свистун стоял прямо за дверью и обращался непосредственно к нему.

Феннер очень тихо спустил ноги со стола и осторожно отодвинул стул. Печальная мелодия не прерывалась. Он сунул руку в карман пиджака и нащупал пистолет. В контору вела только одна дверь – через приемную, – но в его личном кабинете был еще один выход, обычно запертый. За этой дверью имелся черный ход – и оттуда-то и раздавался свист.

Он подошел к двери и аккуратно повернул ключ, стараясь, чтобы его тень не падала на матовое стекло. Когда он начал потихоньку открывать дверь, свист прервался. Он вышел в коридор и огляделся. Никого. Он быстро шагнул к лестнице и посмотрел вниз. Ни души. Он развернулся, прошел по коридору и посмотрел вниз, в другой лестничный пролет. И опять никого.

Натянув шляпу на нос, он остановился и прислушался. С улицы доносился негромкий шум дорожного движения, поскрипывали носящиеся между этажами лифты, над головой назойливо тикали большие часы. Он медленно вернулся к кабинету и застыл на пороге, нервы немного пошаливали. Когда он вошел и закрыл за собой дверь, опять раздался свист.

Он помрачнел и вышел в приемную с пистолетом в руке. В одном из больших мягких кресел, предназначенных для посетителей, сидел, сгорбившись, невысокий человек в потрепанном черном костюме. Он так низко надвинул шляпу, что лица не было видно. Едва взглянув на него, Феннер понял, что человек мертв. Он сунул пистолет в карман пиджака и подошел ближе, посмотрел на маленькие желтые костлявые руки, покоившиеся на коленях, потом подался вперед и снял шляпу с его головы.

Не очень-то приятное зрелище. Самый настоящий китаец – и кто-то перерезал ему горло ровным полумесяцем, от уха до уха. Рана была аккуратно зашита, но это не делало зрелище менее кошмарным.

Феннер промокнул лицо платком.

– Ну и денек, – тихо сказал он.

Когда он встал, думая, что же делать дальше, зазвонил телефон. Он первым делом отключил параллельный телефон и только тогда поднял трубку.

Паула говорила взволнованно:

– Она исчезла, Дэйв! Мы доехали до «Балтимора», и она исчезла.

Феннер выдохнул:

– Хочешь сказать, ее похитили?

– Нет, она просто сбежала от меня. Я договаривалась о номере, поворачиваю голову – а она бросается к выходу. Когда я выскочила на улицу, ее и след простыл.

– А деньги? Тоже исчезли?

– Нет, с ними все в порядке. Но мне-то что делать? Возвращаться?

Феннер покосился на китайца:

– Оставайся там, поброди по «Балтимору», купи себе что-нибудь на обед. Когда управлюсь, приеду – прямо сейчас у меня клиент.

– Но, Дэйв, что с девушкой? Может, тебе лучше приехать прямо сейчас?

Феннер начал терять терпение:

– В этой конторе главный – я. С каждой минутой, что я заставляю этого парня ждать, он становится все тверже, и, поверь мне, отнюдь не из упрямства.

Он положил трубку, выпрямился и без каких-либо эмоций посмотрел на китайца:

– Ну что, пойдем, дружок, прогуляемся.

Паула просидела в холле «Балтимора» до трех часов дня. Она уже была сама не своя от напряжения, когда в четверть четвертого по холлу быстро прошел Феннер, сосредоточенно нахмурившись, с ледяным взглядом. Он снял ее пиджак со свободного стула.

– Давай, детка, надо поговорить.

Паула проследовала за ним в бар, который был почти пуст. Феннер подвел ее к столику в глубине, напротив входа, и отодвинул его от стены, чтобы можно было сидеть и наблюдать за дверями.

– Ты что, надушилась спиртным, – спросил он, садясь, – или думаешь, что в этом месте можно достать крепкую выпивку?

– Хорошая шутка, ничего не скажешь? Чем тут еще заняться девушке? Я выпила только три «розовых леди». Уже три часа тут просиживаю задницу.

Феннер подозвал официанта.

– Фи, какое вульгарное слово – «задница», не говори так.

Он попросил два двойных виски и имбирный эль, сел спиной к Пауле и стал наблюдать, как официант заказывает и несет напитки. Когда они оказались на столе, он вылил одну порцию виски во второй стакан, добавил в него до половины имбирного эля и подвинул Пауле.

– Следи за цветом лица, Диззи.

И выпил залпом половину неразбавленного виски.

Паула вздохнула.

– Ну ладно, – нетерпеливо сказала она, – пойдем уже вниз. Я три часа сидела как пришитая.

Феннер закурил и откинулся на спинку стула.

– Ты точно уверена, что мисс Дэли вот так просто удрала от тебя?

Паула кивнула:

– Я же рассказывала: я подошла к стойке, стала оформлять номер, она стояла рядом. Я сняла перчатку, чтобы расписаться, и почувствовала, что вроде как одна осталась. Обернулась – а она выбегает на улицу. К тому моменту, как я выскочила из дверей, ее уже не было. Говорю же, Дэйв, я была в шоке. Больше всего меня беспокоило, что все эти деньги при мне остались. Ты, наверно, рехнулся, когда мне их отдал.

Феннер неприятно усмехнулся:

– Ты просто не осознаешь, какой я умный, детка. Кажется, я все сделал правильно, отправив тебя с деньгами. Ладно, продолжай.

– Я вернулась в гостиницу, попросила конверт, сунула в него деньги, сдала их кассиру. Потом побежала на улицу, стала везде искать, но без толку – и тогда уж позвонила тебе.

Феннер кивнул:

– Ясно. Если ты уверена, что она просто убежала и никто ее к этому не подтолкнул, пусть будет так.

– Совершенно уверена!

– А теперь кое-что я тебе расскажу. Вся эта история очень и очень странная. Когда ты ушла, кто-то посадил в приемной мертвого китаезу и подкупил копов.

Паула выпрямилась:

– Мертвого китаезу?

Феннер безрадостно улыбнулся:

– Ага. У него перерезано горло, и умер он явно не только что. Хотелось бы это хоть как-то объяснить. Едва заметив его, я спросил себя: зачем? Этого парня оставили или как предупреждение, или как наживку. Я не стал рисковать и быстро сплавил его в пустой кабинет в конце коридора. И правильно сделал: это была наживка. Буквально через несколько минут явились три здоровенных быка: они искали того китаезу, и, уж поверь, мне стоило больших усилий не рассмеяться им в лицо.

– Но почему? – У Паулы расширились глаза.

– Предположим, они нашли бы его там. Тогда меня забрали бы в участок – что, собственно, и требовалось. Убрать меня с дороги, чтобы я не нагнал эту дамочку, Дэли. Парни постепенно сильно подобрели и подуспокоились, но обыскали обе наши комнаты. Я не мог не порадоваться, что отдал тебе деньги: если бы им попались те шесть штук, пришлось бы объясняться.

– Но что все это значит?

– Я-то откуда знаю? История забавная, но пока ничего в ней не ясно. Что ты узнала у мисс Дэли?

Паула помотала головой:

– Она просто молчала. Я задала ей все стандартные вопросы, но она сказала, что будет говорить только с тобой.

Феннер прикончил виски и затушил сигарету.

– Похоже, расследование окончено. У нас шесть штук баксов, которые совершенно не нужно отрабатывать.

– Но ты же не будешь просто так сидеть?

– А почему нет? Она же заплатила мне, верно? А потом, когда я все устроил, чтобы пообщаться с ней со всеми удобствами, сдулась. Почему это должно стать моей проблемой? Понадобится совет – сама со мной свяжется.

В коктейль-холл вошел пожилой мужчина с очень худым лицом – нос да подбородок – и сел за несколько столиков от них. Паула с любопытством пригляделась к нему. Ей показалось, что он только что плакал. Интересно почему? Феннер прервал ее мысли.

– Что думаешь об этой Дэли? – вдруг спросил он.

Паула знала, что он хочет услышать.

– Образованная. Одета стильно и очень дорого. Явно чем-то напугана. Могу предположить ее возраст, хотя тут легко ошибиться: я дала бы ей, наверно, года двадцать четыре, плюс-минус год. Или хорошая девочка, или хорошая актриса. Макияж неброский, заметный загар. Скромная…

Феннер кивнул:

– Я ждал, что ты это скажешь. Ну да, с виду скромная. И зачем только она скинула блузку, чтобы показать мне следы побоев?

Паула поставила стакан и уставилась на него:

– Вот это уже что-то новенькое!

– Ага, умею вовремя подать информацию. – Феннер махнул стаканом в сторону официанта. – Ты еще не знаешь, что, когда я с ней беседовал, позвонил какой-то тип и сообщил, что у нее не все дома. И тогда она устроила стриптиз. Вот это-то меня и беспокоит: не складывается в общую картину. Она просто сняла пиджак и блузку и осталась в одном лифчике. Странно, да?

– Ее действительно избили?

– Я бы сказал, выпороли. Следы на спине похожи на мазки красной краской.

Паула на миг задумалась:

– Может, боялась, что ты сочтешь ее чокнутой, и решила вот так доказать серьезность положения?

Феннер кивнул:

– Очень может быть, но мне это не нравится.

Пока официант готовил очередной напиток, Паула снова покосилась на старика.

– Не смотри, но там кое-кто проявляет к тебе большой интерес.

– И что? – отмахнулся Феннер. – Может, ему рожа моя приглянулась.

– Да ладно! Думаю, он считает тебя просто находкой для киноиндустрии.

Старик вдруг поднялся и подошел к ним. Он был явно смущен и выглядел таким подавленным, что Паула ободряюще ему улыбнулась.

– Извините, пожалуйста, вы не мистер Феннер?

– Он самый, – сказал Феннер безо всякого энтузиазма.

– Меня зовут Линдси. Эндрю Линдси. Мне нужна ваша помощь.

Феннер беспокойно заерзал:

– Рад познакомиться, мистер Линдси, но едва ли я смогу быть вам полезен.

Линдси казался обескураженным, он смотрел то на Паулу, то на Феннера.

– Может, присядете, мистер Линдси? – сказала Паула.

Феннер строго зыркнул на нее, но Паула не обратила внимания.

Линдси после минутного колебания сел.

Паула продолжила таким тоном, что Феннер едва не сконфузился:

– Мистер Феннер очень занятой человек, но я ни разу не видела, чтобы он отказал кому-либо в помощи.

Феннер подумал: «Умничает еще! Ничего, останемся одни, задам ей жару».

Он кивнул, потому что другого выхода не оставалось.

– Да, конечно. Что у вас стряслось?

– Мистер Феннер, я читал, как вы нашли ту девушку, мисс Блэндиш, когда ее похитили. У меня та же проблема: дочка вчера пропала. – По его лицу скатились две слезы, и Феннер отвел взгляд. – Мистер Феннер, прошу вас, помогите найти ее. Кроме нее, у меня больше никого нет, и один Бог знает, что с ней случилось.

Феннер допил виски и весомо опустил стакан на стол.

– Вы сообщили в полицию?

Линдси кивнул.

– Похищение человека – это федеральное преступление. Едва ли я справлюсь лучше, чем ФБР. Имейте терпение – они ее найдут.

– Но, мистер Феннер…

Феннер помотал головой и встал:

– Простите, но я не смогу этим заняться.

Линдси надулся, как обиженный ребенок. Затем потянул Феннера за рукав:

– Мистер Феннер, сделайте это для меня. Вы не пожалеете. Заплачу, сколько попросите. Вы сможете найти мою девочку быстрее, чем кто-либо другой, – я же знаю. Мистер Феннер, умоляю вас.

Глаза Феннера остались ледяными. Он аккуратно, но твердо отвел руку Линдси:

– Слушайте, я сам себе хозяин и ни на кого не работаю. Если я хочу заняться делом – берусь, не хочу – отказываю. Прямо сейчас я занят. Очень жаль, что ваша дочка попала в беду, но я ничего не могу с этим поделать. ФБР прекрасно сможет о ней позаботиться – как и о сотнях других барышень. Простите, но я не возьмусь.

Он вскинул голову, глядя на Паулу, и вышел из холла. Линдси беспомощно опустил руки и тихонько заплакал. Паула похлопала его по руке, встала и тоже вышла. Феннер ждал ее. Он резко сказал:

– Хватит разводить сантименты. У нас что, приют для собачек?

Паула тоже рассердилась:

– Старик потерял дочь – это что, вообще ничего для тебя не значит?

– Только лишнюю головную боль. Пошли в контору, у нас работы невпроворот.

– Иногда я думаю, что ты милашка, – с горечью сказала Паула, направляясь в сторону ресепшена, – но прямо сейчас я не задумываясь обменяла бы тебя на вонючий медный грош.

С одного из диванов поднялся высокий молодой человек и подошел к Феннеру:

– Я Гроссет из окружной прокуратуры. Мне нужно с вами поговорить.

– Вот прямо сейчас я занят, дружище. Заходите ко мне в контору завтра, лучше – когда меня там не будет.

Гроссет извиняющимся жестом показал на двух здоровенных копов в штатском, стоявших прямо на пути у Феннера.

– Мы можем побеседовать здесь или у меня в кабинете, – сухо произнес он.

Феннер осклабился:

– Задержание, вот как? Тогда поговорим здесь, и быстро.

Паула сказала:

– Я кое-что забыла. Сейчас вернусь.

Она оставила их и ушла в коктейль-холл. Линдси все еще сидел там. Она присела рядом.

– Прошу, не думайте, что мистер Феннер злится, – тихо сказала она, – его просто беспокоит одно дело. Так бывает. Он действительно не имел в виду ничего плохого.

Линдси поднял голову и посмотрел на нее.

– Наверно, зря я его просил, – беспомощно сказал он. – Просто моя девочка так много для меня значит.

Паула открыла сумочку и достала тонкий блокнотик.

– Сообщите мне основные факты. Ничего не могу обещать, но, может, сумею его убедить.

У него в глазах затеплился призрак надежды.

– Конечно. Какие именно факты вам нужны?

Тем временем Феннер последовал за Гроссетом в тихий уголок и сел. Он был очень насторожен и недоверчив.

Гроссет же казался любезным – может, даже слишком любезным. Он открыл тонкий золотой портсигар и предложил Феннеру сигарету, потом щелкнул золотой зажигалкой, закуривая сам и давая прикурить детективу.

Феннер сухо констатировал:

– Неплохо живете, ребята.

– Не думаю, что прежде мы встречались. – Гроссет скрестил ноги, и стали видны носки в черно-белую клетку. – Я проверил вашу лицензию. Вы тот, кто срубил деньжат на деле о похищении дочери Блэндиша. Вам повезло, вы покинули Канзас и обосновались тут – так ведь?

Феннер выпустил из ноздрей длинные струи дыма.

– Как-то так, да. Пока все верно.

Гроссет сделал умное лицо:

– Вы в Нью-Йорке уже полгода и за это время не особо много сделали.

Феннер зевнул.

– Да уж, я разборчив.

– Впрочем, о вас сегодня утром сообщили кое-что горяченькое.

Феннер расплылся в улыбке:

– Да? Такое горяченькое, что вы прислали за мной громил? Да вот только ушли они несолоно хлебавши.

Гроссет улыбнулся:

– Потом мы обыскали весь дом и нашли в пустом офисе рядом с вашим убитого китайца.

Феннер поднял бровь:

– И что? Решили мне пожаловаться? Чтобы я за вас его убийцу нашел?

– Нам сегодня утром намекнули, что в вашем офисе обнаружат мертвого китайца.

– Горе-то какое. И что же в итоге? Комнатой ошиблись?

Гроссет уронил сигарету в пепельницу.

– Слушайте, Феннер, нам с вами делить нечего. Выкладываю карты на стол. Тот китаеза был мертв уже тридцать шесть часов. Наводка была странная, мы поняли, что это наживка, но проверить все же пришлось. Видите ли, нас интересует этот китаец. Мы хотим все о нем узнать. Может, расскажете, что знаете?

Феннер почесал нос.

– Послушай, брат, после такой речи мне хочется податься в Армию спасения барабанщиком. Если бы я хоть что-то знал, то сказал бы. Если бы я хоть понимал, кто этот китаеза, все и выложил бы – да вот только нечего. У меня в конторе отродясь не бывало китайцев. Я этого вашего мертвого китаезу не видел и с божьей помощью надеюсь никогда не увидеть.

Гроссет задумчиво посмотрел на него.

– Я слышал, что вы такой и есть, – мрачно сказал он. – Любите работать в одиночку, а потом заявляться с готовым делом. Ну ладно, если вам так сподручнее, вперед. Если сможем помочь – поможем, но если во что-нибудь влипнете, то придавим не хуже Эмпайр-стейт-билдинг.

Феннер ухмыльнулся и встал:

– Это все? Если вы закончили, мне пора работать.

Гроссет кивнул:

– Оставайтесь на связи, Феннер. Скоро увидимся.

Он сделал знак своим ищейкам, и все трое вышли.

Паула вернулась из бара и нагнала Феннера, направляющегося к выходу.

– Где была?

– Слушай, Дэйв, я поговорила с мистером Линдси. Записала, что произошло с его дочерью. Не хочешь взглянуть?

Феннер смерил ее холодным взглядом:

– Значит, так: ни слова больше о Линдси и его дочери. Мне неинтересно, не было интересно и никогда не будет интересно. И без того мозг трещит, хватит о чем думать – за глаза и по гроб жизни.

– Учитывая размер твоего мозга, я даже не удивлена, – сухо сказала Паула и последовала за ним на улицу.

Оказавшись у себя в кабинете, Феннер сразу прошел к столу и сел. Он зажег сигарету и закричал Пауле:

– Поди сюда, Диззи!

Паула скользнула в дверь, села рядом с его локтем и занесла карандаш над страничкой блокнота. Феннер помотал головой:

– Не буду диктовать – просто хочу, чтобы ты составила мне компанию.

Паула сложила руки на коленях:

– Ладно, буду твоим партнером и собеседником.

Феннер задумался.

– Может, я бы смог понять, что происходит, если б позволил копам выяснить, откуда деньги. В общем, да. Гроссета волнует тот китаеза, и он будет приглядывать за мной. Что бы я ни сделал – этот умник окажется в курсе.

– Почему нет? Только дай ему шанс – он и клиентку твою найдет.

Феннер покачал головой:

– Нет, пожалуй, доверюсь интуиции. Что-то подсказывает мне, что копы вне игры.

Паула покосилась на часы. Почти пять.

– Мне нужно кое-что сделать, – сказала она и привстала. – А ты прямо сейчас вряд ли что-то предпримешь.

– Куда? Вообще-то, я плачу тебе жалованье.

Паула устроилась поудобнее. Когда он вел себя так, она знала, что лучше ему не перечить.

– Если дамочка не свяжется со мной, дело заглохнет. У меня никаких наводок. Я не знаю, кто она такая. Она может оказаться кем угодно. Я знаю лишь, что у нее есть сестра, которую интересуют двенадцать китайцев. Если тот мертвый китаеза – один из них, осталось одиннадцать. Зачем, спрашивается, она сунула мне деньги и пустилась в бега?

– Может, увидела кого-то знакомого, испугалась и потеряла голову? – тихо предположила Паула.

Феннер задумался.

– А ты видела кого-нибудь, кто мог бы ее напугать?

Паула покачала головой:

– Сам знаешь, что творится посреди дня в холле «Балтимора».

– А это мысль. – Феннер встал и заходил туда-сюда по яркому узорчатому ковру. – Если так, нужно ждать ее звонка. Может, конечно, она и не позвонит, но если вдруг – мне надо немедленно об этом узнать.

Паула застонала:

– Да-да, похоже, пора тебе домой – собирать вещи и переселяться сюда, будешь спать на диване.

Паула встала.

– А ты тоже домой, но в теплую постельку, да?

– Что тебе до меня? Я дам тебе знать, где я.

Паула надела пиджак и шляпу и добавила:

– Если в конторе, что под нами, узнают, что я здесь ночую, слухов не избежать.

– Не страшно. Они в курсе, что я особенный, и не станут раздувать скандал.

Паула удалилась, хлопнув дверью. Феннер усмехнулся, схватил телефон и набрал номер.

– Контора окружного прокурора? Позовите Гроссета, скажите, что звонит Феннер.

Голос Гроссета прорвался сквозь бесконечные щелчки:

– Здрасте, Феннер. Передумали и хотите поговорить?

Феннер улыбнулся:

– Да нет, дружище. Я хочу, чтобы заговорили вы. Этот китаеза, которого вы нашли, – про него пока ничего не известно?

Гроссет рассмеялся:

– Бога ради, Феннер! Крепкий вы орешек. Уж не ждете ли вы от меня информации?

Феннер серьезно сказал:

– Слушайте, Гроссет, дело еще толком не началось, а когда начнется – чует мое сердце, вы забегаете. Так вот, я хочу прекратить его, пока оно не набрало обороты.

– Я предупреждаю, Феннер: если вы что-то скрываете, вам же хуже. Если случится что-то, чему я мог бы помешать, и выяснится, что вы были в курсе, я с вас не слезу.

Феннер заерзал на кресле:

– Хватит болтать! Вы же знаете: я вправе прикрывать клиента. Будете со мной играть и не давать информацию – я тоже не буду вмешиваться, когда начнутся проблемы, – как вам такое?

– А вы та еще птица, – с сомнением в голосе сказал Гроссет. – И все же, я знаю слишком мало. Мы до сих пор ничего не нашли.

– Как они его туда притащили?

– Это было нетрудно. Принесли в большой корзине для белья через служебный вход и выгрузили в пустом кабинете, прежде чем подбросить в ваш офис.

– На это не напирайте. Они его ко мне не приносили – оставили в пустом кабинете.

Гроссет издал такой звук, будто порвалась ткань.

– Кто-нибудь видел парней, которые его притащили?

– Нет.

– Тогда спасибо, дружище, со временем отплачу вам. Больше ничего? Ничего, что показалось бы странным?

– Много всего странного, но ничего не складывается. Тому типу перерезали горло, и кто-то зачем-то рану зашил. Вот это странно. Кроме того, у него по всей спине следы, будто его как следует отходили хлыстом. Это тоже странно.

Феннер напрягся:

– Что, кто-то высек китаезу?

– Именно. Он был весь в рубцах. Это вам о чем-нибудь говорит?

– На данный момент – нет, но эта информация может пригодиться.

Феннер повесил трубку. С каменным лицом и озадаченным взглядом он просидел несколько минут у телефона.

Вернувшись парой часов позже, Паула обнаружила, что он развалился в кресле, закинул ноги на стол, пиджак его весь был в табачном пепле, а на лице по-прежнему читалось недоумение.

Она поставила на диван небольшой чемоданчик и сняла пиджак и шляпу.

– Что-нибудь случилось?

Феннер помотал головой:

– Если б не тот мертвый китаеза, я бы решил, что нам легко достались деньги. Те ребята не стали бы рисковать и тащить сюда жмурика, если б не стремились как можно скорее убрать меня с дороги.

Паула открыла чемоданчик и достала книгу.

– Я поужинала, – сказала она, садясь в мягкое кресло у стола, – и собралась. Если этого достаточно для твоего самооправдания, можешь идти.

Феннер кивнул, встал и отряхнулся.

– Ладно, скоро вернусь. Если она позвонит, скажи, что мне очень нужно с ней увидеться. Узнай ее адрес и продолжай ее улещивать. Хочу подобраться поближе к этой дамочке.

– Этого-то я и опасалась, – буркнула Паула, но Феннер уже направился к двери и ничего не услышал.

Снаружи стояли плечом к плечу двое мужчин в черном. Они были похожи на мексиканцев, но едва ли таковыми являлись. Феннер решил, что, может быть, это испанцы. Каждый держал правую руку в кармане тесного пиджака. Одеты они были одинаково – все в черном, в черных шляпах с полями, белых рубашках и с кричащими галстуками – и чем-то напоминали пару актеров из водевиля, разве что при взгляде им в глаза невольно вспоминалось нечто иное: змеи и прочие опасные гады.