Kitobni o'qish: «Кто смеется последним»

Джеймс Хэдли Чейз

Shrift:

James Hadley Chase

MY LAUGH COMES LAST

Перевод с английского Анастасии Поликарповой

Серия «Звезды классического детектива»

Серийное оформление и оформление обложки Валерия Гореликова

Издательство АЗБУКА^®

* * *

Глава первая

Теперь-то я отчетливо вижу начало кошмарной истории, что произошла со мной, – ее семена – были посеяны года четыре назад: семена, которые в итоге проросли шантажом, двумя убийствами и одним суицидом.

Четыре года назад я работал за копейки в техподдержке в фирме «Оборудование для бизнеса и электроника». На эту работу меня устроил отец, он был у них главным бухгалтером. Когда я заканчивал школу, именно он решил, что мне стоит поучиться электронике, и отправил меня в местный университет, где я и получил магистерскую степень.

Идею, что мне стоит научиться играть в гольф, тоже подал он – я тогда еще в школу ходил.

– На поле для гольфа, Ларри, – говорил он, – в бизнесе решается больше вопросов, чем в переговорной.

Оказалось, что я прирожденный гольфист, а чуть позже я и от электроники зафанател.

Всю неделю, включая субботы, я горбатился с тяжеленной сумкой для инструментов, а после работы постигал электронику. По воскресеньям я играл в гольф.

У меня была договоренность с одним профи в гольф-клубе «Кресвелл»: я бесплатно играю один раунд каждое воскресенье в 8:30 утра, а после в уплату присматриваю до ланча за его магазинчиком. Такая договоренность устраивала нас обоих: он мог проводить все утро воскресенья на поле, а я мог играть бесплатно – стать членом клуба мне было не по карману.

Тем жарким июньским утром я решил потренировать свой пат, а не играть полный раунд. Что я могу сказать – это была судьба. Если бы я не решил улучшить мой пат, я бы не встретил Фаррелла Брэннигана и весь этот кошмар никогда бы не случился со мной.

Только я вкатил мячик с двадцати футов, как раздался скрипучий голос:

– Это чертовски хороший пат!

Я повернулся.

На краю грина стоял огромный мужчина лет шестидесяти. Он был за шесть футов ростом и почти столько же в ширину. Все атрибуты очень богатого человека были при нем, даже его костюм для гольфа словно кричал о роскоши. По его мясистому загорелому лицу, агрессивному подбородку и фарфорово-голубым глазам я понял, что он весьма важная персона.

– Можешь повторить этот трюк, сынок?

Я отступил немного, положил еще один мячик, взглянул на лунку, на этот раз она была в тридцати футах от меня, а затем, подкрутив мяч, отправил его в нужном направлении. Поверхность грина я знал как свои пять пальцев и был уверен, что мяч попадет прямо в лунку. Так и получилось.

– Господь всемогущий! Не возражаешь, если я попробую?

– Конечно, сэр.

Он попереминался с ноги на ногу, как делают большинство плохих гольфистов, а затем, нацелясь на лунку, стукнул клюшкой по мячику, и, конечно, ему недостало пяти футов до цели.

– Вот всегда у меня так, – простонал он. – Тут должна быть какая-то хитрость!

– Она есть, сэр.

Он оценивающе осмотрел меня:

– Очень хорошо, не поделишься? Что я делаю неправильно?

– Во-первых, эта клюшка вам не подходит, она слишком коротка для вас. Во-вторых, вы отвели взгляд, когда били по мячу. И в-третьих, ваша стойка совершенно никуда не годится.

– Клюшка слишком короткая? Да черт возьми! Я играю уже… – Он вдруг умолк, а затем продолжил: – Какая же клюшка мне подойдет?

– Могу подобрать для вас, сэр.

– Ну что ж, давай!

Я привел его в магазинчик, который был в моем ведении, и продал ему клюшку как раз под его рост. Потом я сопроводил его обратно на грин и объяснил, как читать поверхность лужайки. Он ничего в этом не смыслил. Еще через час я научил его попадать в лунку за три пата вместо пяти. Он был в восторге.

– Есть еще одна проблема, сынок, – начал он. – Может, ты и с этим мне поможешь? У меня чертовски плохой хук.

– Что, если мы переместимся на тренировочное поле, сэр?

Так мы и сделали. Он установил мячик, приготовился к удару, и в этот момент я его остановил. Поставил ему ноги в правильное положение, поправил захват. И у него вышел отличный удар прямо в центр.

– Просто следите за тем, чтобы ваши ноги и захват были вот в таком положении, как сейчас, сэр, и все будет отлично.

Он запулил три мяча подряд прямо в центр и весь засиял, глядя на меня.

– Я очень признателен тебе, сынок, – сказал он. – У меня важная игра сегодня утром. Думаю, ты практически спас мне жизнь.

– Рад был помочь, сэр. Вернусь-ка я, пожалуй, к своей тренировке.

– Постой. Как тебя зовут?

– Ларри Лукас.

– Приятно познакомиться. – Он протянул свою огромную ладонь. – Фаррелл Брэнниган.

Я с любопытством взглянул на него. Имя Фаррелла Брэннигана было известно в той же мере, что и имя Джеральда Форда. Он был президентом Калифорнийского национального банка с отделениями по всей стране.

– Для меня это большая честь, сэр, – сказал я, отвечая на рукопожатие.

Он широко улыбнулся, очевидно польщенный тем, что его имя произвело на меня впечатление.

– Чем ты занимаешься, Ларри?

– Работаю в техподдержке в «Беттер электроникс».

– Правда? – Он снова посмотрел на меня оценивающе. – Ты разбираешься в компьютерах?

– У меня магистерская степень.

– Где получил?

Я назвал ему свой университет.

– Очень хорошо, Ларри. Тогда возвращайся к своей тренировке. И загляни ко мне в банк завтра в десять утра. – Он коротко кивнул, подхватил клюшку и направился к ти.

Тогда, четыре года назад, я подумал, что вот он, великий момент. Я чувствовал, что Брэнниган собирается мне что-то предложить.

Что я могу сказать – теперь-то я понимаю, что именно тогда я и сделал свой первый шаг к пропасти.

В понедельник точно в десять ноль-ноль я явился к Брэннигану. Огромным там было все – и сам Брэнниган, и его офис, и стол, стоявший между окнами, и эти окна, из которых открывался панорамный вид на город.

Фаррелл Брэнниган катал по полу мячик для гольфа клюшкой, которую я лично продал ему.

– Входи, Ларри, – начал он. – Благодаря тебе я выиграл ту игру.

– Мои поздравления, сэр.

– Хорошую клюшку ты мне продал. – Отложив клюшку, он направился к своему столу, махнул мне в сторону кресла и сел сам. – Как насчет следующего воскресенья? Сыграешь со мной раунд? Интересно, что ты скажешь насчет моих выводящих ударов. Пойдет?

Я едва верил своим ушам: сыграть в гольф с самим Фарреллом Брэнниганом!

– Меня бы это вполне устроило, сэр.

– Отлично. Моя супруга любит, чтобы я возвращался домой к ланчу. Что, если мы встретимся в клубе в восемь утра? Годится?

– Да, сэр.

– Сегодня утром я поговорил с твоим деканом. Какого черта ты тратишь свое время, работая в техподдержке? По словам декана, ты высочайшего класса инженер, спец в электронике и компьютерах, самый лучший студент, какой у него когда-либо был!

– Отец хотел, чтобы я остался в «Беттер электроникс». Он придерживался мнения, что лучше быть крупной рыбой в маленьком озере, чем крохотной – в большом. Отец скончался несколько месяцев назад. Сейчас я обдумываю планы на будущее. У меня есть предложение о работе от IBM.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать семь, сэр.

– А зарабатываешь сколько?

Я сказал ему.

– Забудь об IBM, – ответил он. – Ты совершенно неправильно строишь будущую карьеру, сынок, с твоими-то данными. Но не суть. Я помогу тебе.

Он сделал паузу, чтобы зажечь сигару, а затем продолжил:

– Знаешь, Ларри, когда достигаешь того, чего достиг я, бывает забавно поиграть в господа бога. Время от времени я им становлюсь – для тех, кто что-то сделал для меня. Я никогда не ошибаюсь и не думаю, что ошибусь и в тебе. Слышал когда-нибудь о Шарнвилле?

– Да, сэр. – Мое сердце застучало. – Это многообещающий, активно растущий городок на полпути отсюда во Фриско.

– Верно. Мы открываем там банк. Банк будет таким же особенным, как и сам Шарнвилл, через несколько лет этот городок станет важнейшей точкой на карте. Я хочу, чтобы в нем были самые новые компьютеры, вычислительная техника и калькуляторы, какие только можно купить за деньги. Как думаешь, ты сумел бы оснастить такой банк?

Мое сердце бешено забилось в груди.

– Да, сэр, – ответил я, стараясь унять дрожь в голосе.

Он кивнул:

– Я собираюсь дать тебе этот шанс. У тебя мало времени. Мы никак не можем открыть этот банк уже полгода. Даю тебе три недели на то, чтобы ты предложил свое видение и прикинул стоимость. Если это будет не то, чего я хочу, я попытаю счастья с кем-нибудь другим. Идет?

– Меня это вполне устраивает, сэр.

Он ткнул большим пальцем в кнопку, и вошла его секретарша.

– Проводите мистера Лукаса к Биллу, – велел Брэнниган. Он глянул на меня. – Билл Диксон – мой архитектор. Вы с ним будете вместе работать.

Когда я вставал, он заключил:

– Увидимся в воскресенье, – и, ухмыльнувшись, взмахом руки отпустил меня.

Билл Диксон понравился мне сразу. Это был невысокий коренастый мужчина с широкой, открытой улыбкой. Несмотря на седину, он не выглядел уж очень сильно старше меня.

– Я уже наслышан о вас, – сказал он, пожимая мне руку. – Значит, Ф.Б. снова играет в господа бога.

– Похоже на то.

– Он и со мной в бога поиграл. У него спустило колесо под проливным дождем, а я остановился и помог его поменять. Теперь я здесь. – Он рассмеялся. – Делаешь что-то для него, и он делает что-то в ответ для тебя… великий мужик! – Он поднял палец. – Но не обольщайтесь: он столь же и требователен, сколь велик. Если не справитесь или отступите, выходите из игры.

А потом он рассказал мне о банке.

– Вам бы съездить со мной в Шарнвилл и познакомиться с Алеком Мэнсоном, он будет управлять этим банком. Вот чертежи. Потом посмотрите на месте. Ваша задача будет заключаться в поставке всего офисного оборудования, Мэнсон расскажет вам, чего он хочет. Может, встретимся завтра в отеле «Эксельсиор» в Шарнвилле?

По возвращении в свою квартирку я изучил чертежи.

Это не было какое-то маленькое банковское отделение. Речь шла о большом, солидном банке: четыре этажа с подземными хранилищами и депозитарными ячейками.

Вот он, говорил я себе, мой счастливый билет. Я был абсолютно уверен в том, что справлюсь.

Я вспомнил своего отца.

Крупная рыба в маленьком озере или крохотная – в большом. А собственно, почему бы и не крупная рыба в большом озере?

Я принял решение.

У меня было что-то около пяти тысяч долларов в банке. На это я мог бы прожить несколько месяцев. Даже если Брэнниган отвергнет мои предложения, я смогу себя обеспечить.

Так что я позвонил в «Беттер электроникс» и сообщил менеджеру по персоналу, что ухожу. Я не стал даже слушать, что он там нес. Просто повесил трубку.

Не было никаких сомнений в том, что Шарнвилл был многообещающим городом. Дома и офисные здания росли в нем как грибы после дождя.

С Диксоном мы встретились в отеле «Эксельсиор», он представил меня Алеку Мэнсону, будущему управляющему банком. Ему было чуть за сорок, высокий, худощавый, несколько замкнутый человек. Мы хорошо поладили. Он редко улыбался и, казалось, не интересовался ничем, кроме банковского дела.

– Мяч теперь на вашей стороне, мистер Лукас, – заключил он, разъяснив, что именно требовалось в банке. – Мы хотим самого лучшего, и это ваша задача – обеспечить нам самое лучшее.

Следующие четыре дня я не выходил из квартиры.

У меня были все необходимые данные. Квартирная хозяйка приносила мне еду, и к вечеру субботы смета и мои предложения для Брэннигана были готовы в письменном виде, также я наметил и направление для дальнейшей работы, при условии, конечно, если Брэнниган будет доволен.

На следующее утро я уже ждал у магазинчика в гольф-клубе, когда Фаррелл Брэнниган подъехал на своем «кадиллаке».

– Привет, сынок, – сказал он, широко улыбнувшись. – Отличный будет денек. – Он достал из багажника тележку и сумку для гольфа. – Ну что ж, приступим.

Первые девять лунок были скорее уроком по гольфу, чем самим гольфом. Брэнниган жаждал улучшить свою игру. Он набрал восемнадцать очков. Его выводящие удары были просто ужасны, поскольку он, как правило, выбирал не ту клюшку. К девятой лунке я со всем этим разобрался. Он был в восторге от своего нового драйва, пат, впрочем, тоже значительно улучшился.

Он предложил, чтобы я показал ему, как закатывать мячик в лунку, и тогда мы сыграем по-настоящему.

Я хотел, чтобы он выиграл этот матч, так что время от времени я нарочно смазывал удары, и к восемнадцатой лунке мы сравнялись. Его мяч был в четырех футах, а мой в пятнадцати. Я мог бы попасть, но снова нарочно смазал удар, и мяч укатился дальше на два фута.

– Думаю, я сделал тебя, сынок, – просиял Брэнниган и приготовился ударить.

Он не торопился, и я начал потеть при мысли, что вдруг он промахнется, но у него все получилось. Мяч провалился в лунку, и он повернулся ко мне с улыбкой от уха до уха:

– Черт возьми, это была лучшая игра в моей жизни! Пойдем-ка отметим.

Я расхвалил его, и его улыбка стала еще шире.

Мы устроились в углу удобного клубного бара, он заказал пиво, зажег сигару, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня:

– Как дела, Ларри?

– Судите сами, сэр, – сказал я. – Я все сделал. Прикинул смету и список компьютеров, калькуляторов и прочих устройств.

– Быстро ты. Дай-ка взглянуть.

Я вынул машинописные листы и протянул ему.

Он пробежался глазами смету, попыхивая сигарой.

Я ждал, обливаясь потом, пока он не добрался до последнего листа, на котором было написано, сколько все это будет стоить. Он и глазом не моргнул.

– Отлично, сынок, – произнес он.

– Думаю, нужно сказать вам, сэр: я ушел из «Беттер электроникс» в прошлый понедельник. Теперь я сам по себе, – произнес я.

Он посмотрел на меня внимательно, снова взглянул в смету и ухмыльнулся:

– Выходит, сынок, ты намерен заключить эту сделку сам и сам получить комиссионные за все, что продашь нам.

– Именно так, сэр.

– Крупная рыба в большом озере, да?

– Ваши слова о том, что я зря трачу свое время, работая в техподдержке, задели меня за живое.

Он рассмеялся.

– Это уж точно! – Он допил пиво и встал. – Мне нужно вернуться домой к ланчу. Ладно, Ларри, бумаги я возьму. У нас завтра заседание совета директоров. Я попрошу своего человека просмотреть твои записи, обсудить это все с Мэнсоном и поговорить с моими директорами. Как тебя найти?

– Адрес и телефон на обороте сметы, сэр.

– Спасибо за игру… лучшая партия из всех, которые я играл. – И, коротко кивнув, он ушел.

По прошествии трех адских дней ожидания в моей квартирке я узнал, что Диксон дал мне зеленый свет.

– Хотите сказать, что все на мази? – спросил я, едва веря в то, что он говорил.

– Они со всем согласны. Письмо, подписанное Ф.Б., у меня, вам дано добро на приобретение всего, что надо. Заберите его завтра у меня в офисе, и вы в деле. – Он помолчал и произнес: – Поздравляю, Ларри.

Мне потребовалось четыре недели беспрерывной работы, чтобы укомплектовать банк оборудованием. Имя Фаррелла Брэннигана действовало на все двери как сезам. IBM, APEX и даже «Беттер электроникс» из кожи вон лезли, чтобы дать мне кредит. У меня не было никаких проблем. Мои комиссионные, как только сделка будет завершена, должны были оказаться внушительными.

Как только все оборудование для банка было готово к доставке, я переехал в Шарнвилл. Я снял двухкомнатную меблированную квартиру в скромном комплексе. Мэнсон, Билл и я работали день и ночь, у нас получилась хорошая команда.

Как-то вечером, когда мы с Биллом перекусывали гамбургерами, он сказал:

– Что ты знаешь об электронных охранных системах, Ларри?

– Все, что только можно знать. В университете я специализировался в этом.

– Думаю, что Ф.Б. позволит тебе установить любую систему, если ты сумеешь убедить его. Он как большой ребенок, так что оформи ему свои идеи как-нибудь завлекательно. Бери его в оборот – деньги значения не имеют.

Вот таким было мое следующее рабочее задание. Я составил смету, обдумал разные варианты, проконсультировался с ведущими экспертами. К тому времени, когда я закончил и записал свои идеи на бумаге, я уже был уверен, что смогу устроить в банке самую навороченную систему безопасности, какую только можно собрать.

Брэнниган позвонил мне:

– Билл сказал, что у тебя есть идеи насчет системы безопасности, сынок. Хотел бы тебя послушать. Сыграем-ка в гольф.

После игры (на этот раз я не дал ему выиграть, но держал близко к тому) мы сели в клубном баре, и я рассказал ему о своих идеях.

– Мистер Брэнниган, – заключил я, – если вы установите это оборудование, я гарантирую вам, что у вас никогда не будет проблем с обеспечением безопасности. Ваш банк в Шарнвилле будет самым защищенным банком в мире.

Он внимательно на меня посмотрел, и лицо его просияло.

– Самый защищенный банк в мире! – воскликнул он и стукнул кулаком по ладони. – Самый защищенный банк в мире! Мне нравится! Господи боже! Мне нравится! Можно использовать как слоган! Самый защищенный банк в мире! Это что-то. Мы будем во всех заголовках!

Он помолчал и пристально взглянул на меня:

– Это не пустое бахвальство, сынок? Если мы действительно придем в город с таким лозунгом и рекламой, мы выстоим?

– Мистер Брэнниган, – спокойно сказал я, – шарнвиллский банк будет самым защищенным банком в мире.

– Завтра состоится совещание совета директоров. Приходи и расскажи обо всем этом. Я ни черта не смыслю в электронике, но все, о чем ты мне рассказал, звучит просто отлично.

Так что я пришел на совещание и поведал десяти директорам с каменными лицами, как организовать в банке лучшую систему безопасности. Я продемонстрировал им разные штуковины, чертежи и озвучил стоимость.

Они выслушали, и, когда я закончил, Ф.Б. кивнул, одарил меня широкой улыбкой и сказал, что мне сообщат о решении.

Выходя из зала заседаний, я услышал его скрипучий голос:

– Самый защищенный банк в мире! Черт возьми! Какой слоган!

Через три дня Диксон позвонил, чтобы сообщить, что мне дан зеленый свет.

– Вы, должно быть, устроили настоящее шоу, Ларри. Им понравилось. Реклама пойдет по всему миру. Самый защищенный банк в мире! Ф.Б. на седьмом небе от счастья. – Он помолчал и продолжил: – Понимаете, что это означает? Ф.Б. намерен открыть и другие филиалы, и вы автоматически получите работу по комплектованию и организации системы безопасности во всех будущих отделениях, а я буду их строить. Я видел расчеты. Ваши комиссионные…

– Я уже подумал об этом, – сказал я.

– Давайте обсудим, Ларри? Мы могли бы работать вместе, на паях.

Ну, мы и обсудили. Договорились стать партнерами, но, прежде чем взять на себя обязательства, мы пошли к Брэннигану и рассказали ему, что у нас на уме. Идею он одобрил и дал нам свое благословение, которое много значило. Сказал, что поспособствует нашему бизнесу. Так что мы основали фирму под названием «Беттер электроникс корпорэйшн» и решили устроить нашу штаб-квартиру в Шарнвилле. Сняли небольшой офис. Мы работали день и ночь. Сотрудников было немного, но все крутые специалисты.

Через шесть месяцев «самый защищенный банк в мире» открылся с большой помпой и освещением в прессе по всему миру, телекамеры подъехали, как только появились важные гости. Президент Соединенных Штатов Америки заглянул на минутку, прибыв на крышу банка на вертолете. Все шло как нельзя лучше.

Ф.Б. и его совет директоров были счастливы.

С тех пор Шарнвилл стал расти еще быстрее. Я занимался поставками офисного оборудования и системами безопасности, Диксон – строительством. Мы переехали в офис попросторнее. В Шарнвилле появлялось все больше промышленных предприятий, а имя Фаррела Брэннигана открывало все двери. Поговаривали так: «То, что годится Ф.Б., годится и нам». Дел было выше головы.

Поэтому в начале четвертого года работы мы переехали в еще более крупный офис и приняли на работу пятьдесят сотрудников. Мы таки стали большой рыбой в большом озере.

Хотя я работал по девять часов в офисе и еще брал работу на дом, воскресенья были отданы гольфу. Я вступил в кантри-клуб, каждое первое воскресенье месяца приезжал Брэнниган, и мы играли с ним. Я легко находил партнеров для игр в оставшиеся воскресенья, все в клубе были настроены дружелюбно, а гольф с самим Брэнниганом придал мне особый статус.

Но семена катастрофы, посеянные тем июньским воскресеньем четыре года назад, дали всходы, и за четыре года моей успешной жизни они быстро проросли, дав урожай в виде всего этого кошмара с шантажом и убийствами.

В одно воскресенье, таким же жарким июньским утром, плод зла созрел. Я как раз собирался ехать на поле для гольфа, когда позвонил Брэнниган и сообщил, что его машина сломалась.

– Черт знает, что случилось с этой железякой, она не заводится. Я звонил в гараж, но сегодня воскресенье. К тому времени как кто-нибудь сюда доберется, будет уже слишком поздно.

Я решил сыграть в гольф в любом случае и попытать счастья в поиске партнера. Я приехал вскоре после 8:15 и спросил у одного профи, не слишком надеясь на ответ, нет ли кого-то, кто хочет сыграть.

– Там на грине, мистер Лукас, как раз есть юная леди, которая хотела бы поиграть. Она тут новичок, но вы только поглядите! – Он улыбнулся. – По мне, так вылитая гольфистка!

Вот так я и встретился с Глендой Марш: высокая, стройная, рыжеволосая и зеленоглазая, вся она была будто заряжена электричеством. Она произвела на меня большое впечатление, когда я подошел познакомиться.

– Представляете! – воскликнула она, отвечая мне хорошим крепким рукопожатием. – Я собиралась звонить вам завтра!

И поведала, что она внештатный фотограф и приехала сюда, чтобы сделать репортаж о Шарнвилле.

– Мне сказали, что вы электронный гений, я хотела сделать фоторепортаж про вас и вашу работу.

Она сказала, что ее нанял «Инвестор», влиятельный финансовый ежемесячник с большим тиражом, и мне это весьма польстило.

Вспомнив, что на следующий день у меня насыщенное расписание, я ответил, что если она захочет прийти в мой офис к 18:00, то я буду рад ее видеть. Она сказала, что придет.

Мы сыграли в гольф, и она была чертовски хороша. Мне пришлось постараться, чтобы победить ее. Во время игры я поглядывал на нее, и чем больше я смотрел, тем больше мне нравилось то, что я видел.

Было в ней что-то особенное!

Я тусовался со многими девушками, но в последние несколько лет у меня не было времени на все это баловство. Теперь, когда работа шла не так напряженно, я дозрел до отношений. Я размышлял об этой девушке, пока мы шли бок о бок по дорожке. Было в ней что-то такое, отчего я думал, что завоевать ее будет не так-то просто. Словно надпись «руки прочь» – и это делало ее более притягательной для меня, чем любая другая девушка, которую я знал.

После игры я предложил пойти выпить в клубном баре и познакомить ее с некоторыми важными членами клуба, но она покачала головой:

– Благодарю, но у меня встреча. Спасибо за игру, мистер Лукас. Увидимся завтра. – И, улыбнувшись, она удалилась.

Я смотрел ей вслед, пока она шла к своему «мини-куперу».

Пока я был с ней, этот день был как цветное кино, а теперь, когда она уехала, он стал черно-белым.