Kitobni o'qish: «Город сбывшихся желаний»
* * *
The Heiress’s Secret Baby
© 2015 by Jessica Gilmore
«Город сбывшихся желаний»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
Глава 1
Полли лежала на диване и задумчиво перебирала страницы своего дневника, обернутого в мягкую нежно-розовую обложку. Она записывала сюда только самые сокровенные мысли и желания и тщательно следила за тем, чтобы он никому не попадался на глаза. Дневник помогал Полли лучше понять себя, разобраться в сложных жизненных ситуациях, вот и сейчас она вдумчиво перечитывала свои недавние записи.
«Тайный список моих важных дел:
1. Поплавать голой в море: в голубом теплом море, а не в северном.
2. Спать под звездами.
3. Заняться сексом на пляже.
4. Пить настоящую „Маргариту“.
5. Влюбиться в Париже».
Три месяца, пять желаний. Она осуществила четыре, за исключением пятого, что совсем не плохо. Основные моменты прошедших трех месяцев вспыхнули в мозгу.
Полли вырвала страницу дневника и решительно разорвала на мелкие кусочки. Пора после трехмесячного отпуска вернуться в действительность, более соответствующую статусу нового исполнительного директора компании с мультимиллионным оборотом.
Задумчиво покусав кончик авторучки, она начала новый список.
«Мой список самых важных дел:
1. Путешествие на Галапагосские острова.
2. Увидеть Северное сияние.
3. Пройти по тропе инков.
4. Написать книгу.
5. Увидеть тигров в пустыне».
Две цели – Галапагосские острова и тропа инков – освоены, три – в стадии предвкушения. И все абсолютно прилично.
Роскошный лимузин мягко затормозил, вернув ее в настоящий день.
– Мы приехали, мисс Рафферти. Вы не хотите, чтобы я отвез вас сначала домой?
Полли оторвалась от своего дневника и глубоко вздохнула при виде внушительного здания из желтого камня, которое протянулось на целый квартал. Она – дома. Знаменитый универсальный магазин, основанный ее прадедом, – это ее дом. Она уже не ожидала снова его увидеть, не говоря о том, чтобы войти сюда как хозяйка.
Огромные венецианские окна с обеих сторон мраморной, выдержанной в традиционном стиле лестницы… Сердце сжалось от радости и гордости. Она с трудом сдерживала эмоции.
– Спасибо, Питер, я не поеду домой. Но, пожалуйста, проследите, чтобы мои сумки отвезли в Хоупфорд. И чтобы консьерж-сервис занялась вещами и отдала в стирку.
Питер открыл дверцу. Полли вышла из лимузина и вдохнула лондонский воздух. Пахло автомобилями, духами, горячим асфальтом и жареной едой. В общем, Лондон в разгар лета. Как же она соскучилась по всему этому. Она одернула подол юбки и пошевелила пальцами в лодочках на высоких каблуках. Немного жмет. Еще бы – три месяца она ходила босяком, в пляжных шлепанцах либо в походных ботинках, но ноги скоро привыкнут к модельной обуви. И она привыкнет к прежней жизни.
В конце концов, здесь осуществляется ее подлинная мечта, а отпуск всего лишь небольшое развлечение.
Полли накинула на плечо ремень новой деловой сумки и направилась к главному входу. Она зашла в свой магазин.
О, как же приятно идти по священным для нее холлам, здороваясь со служащими.
Как же здорово пройти через дверь с табличкой «Только для персонала», видеть суетящегося вокруг нее и приветливо улыбающегося старого Альфа. Альф работал в «Рафферти» еще до рождения отца Полли, и у него всегда имелись шоколадка и ласковое слово для маленькой девочки, которая, как преданная собачонка, ходила за дедом по пятам, надеясь, что он ее заметит.
Просто наслаждение быть снова здесь, в этом ярко освещенном фойе, где за столом сидит ее помощница.
– Здравствуйте, Рейчел.
Но кажется, Рейчел не разделяла ее восторга – она с ужасом воззрилась на Полли, приоткрыв рот и перебирая дрожащими пальцами пачку бумаг.
– Мисс Рафферти? Мы вас еще не ожидали.
– Я сообщила вам, когда прилетаю, – холодно заметила Полли.
Рейчел бросила взволнованный взгляд на дверь кабинета Полли.
– А… да. – Она поднялась с кресла, обошла стол и встала перед дверью. – Но я думала, что вы сначала поедете домой.
– Надеюсь, мое раннее появление не причинило вам больших неудобств.
Что скрывает девушка? Может, Рафф обставил ее кабинет черной кожаной мебелью во время своего кратковременного пребывания в должности исполнительного директора?
– Как видите, я решила приехать прямо сюда. – Полли смерила помощницу строгим взглядом, ожидая, когда та посторонится.
– Вы приехали прямо из аэропорта? – Рейчел не смотрела ей в глаза и не двигалась с места. – Вы, должно быть, устали и в горле пересохло. Может, что-нибудь перекусите в нашем буфете? Кофе и…
– Кофе – это замечательно, – согласилась Полли. – Но я лучше выпью его в своем кабинете, если не возражаете. Пожалуйста, позвоните и договоритесь. Благодарю вас, Рейчел.
Полли кивнула, но помощница продолжала неподвижно стоять перед ней. Да, расхлябанность персонала под руководством Раффа налицо. Но у нее не займет много времени направить все в нужное русло.
Полли медленно повернула желтую стальную ручку двери в кабинет, с удовольствием ощутив под ладонью прохладный гладкий металл. Как и большая часть интерьера в магазине, дверная ручка была в стиле ар-деко – все выбирал еще ее прадед. Его наследие проглядывало в каждой детали.
Полли на секунду остановилась. Наконец-то это все ее. Все, ради чего она работала, все, о чем она мечтала: кабинет, магазин, образ жизни.
А три месяца назад это казалось недостижимым. Несмотря на четыре года пребывания в должности вице-директора, – а последнее время практически выполняла обязанности исполнительного директора, когда дед удалился от участия в делах компании, которую он любил не меньше, чем Полли, – она взяла и ушла. После того, как дед объявил ей, что наконец снимает с себя обязанности и на свое место ставит Раффа, брата-близнеца Полли, она положила на стол свою магнитную карточку, взяла сумку и вышла вон.
На следующий день она уже летела в Южную Америку. Она оставила свой дом, своего кота и свой магазин, и возместила все это легкомысленным списком самых важных дел.
В течение трех месяцев мысли о той несправедливости не давали ей покоя.
Но она здесь, вернулась к управлению компанией, и ничто и никто ей не помешает.
Полли с облегчением отметила, что в ее кабинете все по-прежнему. Сквозь витражное стекло огромных, от пола до потолка, окон лился солнечный свет. Все блестело: деревянные панели стен, плиточный пол и письменный стол орехового дерева – тот самый, который ее прадед приобрел для кабинета в 1925 году. Ее ждали книжные полки и фотографии, ее кушетка-шезлонг…
Спокойно. Колени подогнулись. Этого раньше не было.
Вернее, его не было.
Неужели ей мерещится, но на своем антикварном шезлонге она видит спящего полуодетого красавца?
Стуча каблуками, она подошла поближе и стала рассматривать новое дополнение своего кабинета.
Он лежал на животе, подложив руку под голову. Виден был только овал щеки и прядь темных волос, упавших ему на лоб. Джинсы плотно облегали бедра, торс был голый… загорелый, темно-оливкового цвета, с выпирающими мышцами. Внизу на пояснице красовалась татуировка – силуэт дерева, ветки которого доходили до середины позвоночника. Полли едва удержалась, чтобы не провести пальцами по тонким линиям. Она не любительница татуировок, но эта завораживала своей замысловатостью.
Что с ней? Она не должна стоять и восхищаться незваным гостем. Его надо разбудить и выпроводить.
Полли деликатно кашлянула. Никакой реакции. Она, пытаясь привлечь к себе внимание, кашлянула еще раз, погромче и с раздражением.
Он даже не пошевельнулся.
– Прошу прощения. – Она произнесла это мягко и вежливо. Полли сама на себя дивилась – ведь она в своем кабинете, с какой стати она осторожничает! – Прошу прощения!
На этот раз слова произвели хоть какой-то эффект: раздалось слабое бормотание. И он перевернулся на бок. Да, и с этой стороны он также хорош. Темные шелковистые волосы вились на груди и на плоском животе, и узкой дорожкой спускались вниз под ремень джинсов.
Полли с трудом проглотила слюну – во рту вдруг пересохло. Она отвела взгляд, чувствуя, как вся горит, и быстро оглянулась – слава богу, никого нет. Она – исполнительный директор, в конце концов, и должна вести себя соответственно.
Хватит. Здесь кабинет, а не ночлежка для сомнительных – пусть и привлекательных – молодых людей или убежище для бойфренда ее личной помощницы. Кем бы он ни был, ей придется его разбудить. Прямо сейчас.
Хоть бы на нем была рубашка. Или майка, по крайней мере. Дотронуться до оливковой кожи… это выглядит назойливо… интимно.
Полли протянула руку и неуверенно дотронулась до крепкого плеча – кожа была теплая и гладкая.
– Просыпайтесь. – Она легонько потрясла его, но это было все равно, что трясти статую.
Ее охватила злость. Долгое путешествие, перелеты, нарушение биоритмов из-за смены часовых поясов… она раздражена, ей необходимо спокойно посидеть и выпить кофе.
Полли, громко стуча каблуками, твердым шагом направилась к гардеробной, где держала одежду на разные случаи, когда прямо с работы отправлялась на светские мероприятия. Вторая дверь вела в ванную. Полли схватила с полочки стакан и несколько минут сливала воду из крана, чтобы охладить. Наполнив стакан, она прошагала к шезлонгу и наклонилась над незваным гостем.
Он опять пошевелился, лежа вполоборота, что позволяло лучше разглядеть его черты. Длинные густые ресницы, красиво очерченные скулы, словно над ними поработал искусный скульптор, надменно изогнутые дуги бровей. Широкий рот слегка приоткрыт. Чувственный рот. Рот, созданный для поцелуев.
Полли подавила эти мысли, подняла стакан и решительным жестом опрокинула. Струя холодной воды полилась на мирно спящее лицо.
Чего ожидать, Полли не знала: гнева, смущения или вообще никакой реакции. Но получила следующее – один покрасневший глаз лениво приоткрылся, на красивых губах появилась улыбка и… рука сжала ей кисть.
Застигнутая врасплох, она потеряла равновесие и стала падать. Рука обхватила ее за талию и потянула вниз.
– Bonjour, chérie1. – Голос был низкий, скрипучий после сна и звучал… как-то по-французски. – Если хотели меня разбудить, то достаточно лишь попросить.
У нее шок. А иначе она сделала бы хоть какое-то движение, позвала бы на помощь, освободилась бы из цепких рук, крепко припечатавших ее к голой груди. И она никогда и ни за что не позволила бы, чтобы другая его рука коснулась ее шеи ласково и нежно, а рот… рот приблизился к ее лицу. Не будь она в таком потрясении, то успела бы отвернуться, прежде чем твердые губы прижались к ее губам.
Да ее просто парализовало. Неужели это она не отстранилась от поцелуя, а приоткрыла рот?
Полли наконец очнулась и выпрямилась. Ей хотелось вытереть ладонью рот, который пульсировал от поцелуя. А что будет, если нагнуться и дать ему снова ее обнять?
– Что вы себе позволяете?
– Сказать au revoir2, разумеется. – Он приподнялся, откинувшись на спинку шезлонга. Глаза его нахально шарили по ее фигуре.
– Au revoir?
Он, кажется, сошел с ума. И это вместо того, чтобы извиниться и срочно покинуть ее кабинет?
– Конечно. – Он поднял брови. – Раз вы одеты в деловой костюм, то я подумал, что вы хотите попрощаться. Но если это больше похоже на «доброе утро», – он широко улыбнулся, – то так даже лучше.
– Я не говорю ни au revoir, ни «доброе утро», или что-либо еще, кроме как: «Что вы делаете в моем кабинете и где ваша одежда?»
Она не собиралась подчеркивать последние слова, но получилось само собой. Кожу на спине все еще жжет, вкус его губ ощущается на губах, а глаза никак не отвести от загорелого, мускулистого тела.
А он? Ни стыда, ни капли смущения. Он смеется? Он либо ненормальный, либо пьян, или и то и другое. Надо сию же минуту позвонить в службу безопасности.
– Конечно! Ваш кабинет! Полли, bonjour. Я в восторге от встречи с вами.
Что? Он знает ее имя? Она непроизвольно сделала шаг назад, а он плавным движением пантеры слез с шезлонга и протянул ей руку.
– Кто вы и что здесь делаете? – Она отступила от него подальше, одной рукой ища телефон, чтобы позвонить.
– Я очень сожалею. – Он улыбался, словно вся ситуация лишь веселая шутка. – Я заснул здесь прошлой ночью и был сбит с толку, когда вы меня разбудили. – Его глаза самым бесстыдным образом смеялись. – Не в первый раз меня будят, выливая стакан воды. Я Габриель Бофиль, ваш новый вице-директор. Друзья называют меня Гейбом. Надеюсь, что и вы тоже будете звать меня так.
Она продолжала смотреть на него, словно он был сбежавшим преступником. А чему удивляться? Что он мог ожидать? О чем он думал? Ни о чем. Он пребывал в дреме, в туманном мире между сном и пробуждением, когда почувствовал у себя на плече теплую руку, а затем на него обрушилась струя холодной воды. Он, ничего не соображая, решил, что это розыгрыш. Он провел три недели работая ежедневно по восемнадцать часов, чтобы до приезда грозной Полли Рафферти полностью утвердиться в компании, и поэтому в момент ее появления не был в соответствующей форме.
Да, в глазах Полли это выглядело ужасно – он был призван в компанию без ее ведома и мнения, а поцелуй, которым он ее наградил, скорее всего, не оказался лучшим способом произвести приятное впечатление. Ему необходимо наверстать упущенное и сделать это быстро.
Он улыбнулся ей, вложив в улыбку весь свой шарм.
Ответной улыбки не последовало – глаза смотрели недовольно и строго. Темные круги под глазами говорили об усталости – она, должно быть, приехала прямо из аэропорта. Темно-золотистые волосы были причесаны в аккуратный пучок, а костюм выглядел безупречно чистым и выглаженным. Несмотря на стиль деловой женщины, было что-то ранимое в ее голубых глазах, в тонкой фигуре.
– Габриель Бофиль? – По голосу было понятно: она что-то припоминает. – Вы работали у «Демулен»?
– Oui3, как директор по цифровым технологиям. – Он не стал упоминать, что его деятельность утроила прибыли сети магазинов старой парижской фирмы. Эта маленькая подробность пришлась бы очень кстати, но он не захотел этого делать… пока.
– Не припоминаю, чтобы я брала на работу нового вице-директора. – В ее голосе не было заметно ни слабости, ни ранимости. Этот голос был способен заморозить воду, все еще капающую с его тела. – Но даже если бы я это сделала, то как объяснить, что вы спите в моем кабинете и к тому же без верхней части вашей одежды?
«И как объяснить, почему вы меня поцеловали?» Она не произнесла этих слов, но он и без слов все понял.
Лучше ему забыть о поцелуе, пусть и восхитительном. Странно… Эта худенькая большеглазая женщина так откровенно и так охотно ответила на его поцелуй. Он до сих пор чувствует вкус ее губ, сладких, горячих.
– Полли, je suis désolė4. Я воспользовался этим кабинетом до вашего возвращения. Видите ли, мы не знали, захотите ли вы занять кабинет вашего деда или останетесь здесь. Вчера я опять проработал допоздна и не успел на последний поезд до Хоупфорда. А в такое время отель не найти, легче свалиться на кушетку. Если бы я знал, что вы этим утром возвращаетесь…
Он развел руками.
Не сработало. Она посмотрела на него с еще большим подозрением.
– Хоупфорд? Почему вы там остановились?
Гейб понял, что ситуация резко ухудшается. Если ей не понравилось, что он вице-директор, которого она не назначала, то каково ей узнать, что в ее доме живет чужой человек?
– Я кормил кота. Рафф волновался, что Мистер Симпкинс заскучает. – Он надеялся обаять ее улыбкой, но не получилось.
Так, с обаянием осечка, тогда попробуем деловой подход.
– Я договорился насчет своей квартиры, но, к сожалению, только я собрался туда въехать, как на всей улице провалилась почва – сосед расширял цокольный этаж, и вот авария. Я мог, конечно, поехать в отель. Но раз уж ваш дом пустовал, а мне негде жить… – Он пожал плечами. Тогда это казалось ему вполне разумным выходом.
Но Полли, очевидно, так не казалось.
– Вы остановились… в моем доме? А где Рафф? Почему он не там?
– Он был в Иордании, а теперь, по-моему, он в Австралии, но должен скоро вернуться. – Трудно запомнить все передвижения второго из близнецов Рафферти.
– В Австралии? Что он там делает? – Полли опустилась в большое кресло за письменным столом и вздохнула. Наверное, устала от всех вопросов, которые обрушила на него. У Гейба самого голова пошла кругом.
– Я думала, что Рафф подождет, пока я не вернусь, а уж потом уедет, – так тихо пробормотала она, что Гейб едва ее расслышал.
Если бы Габриель свел все претензии к своей семье к одному определению, это было бы полное отсутствие уважения личного пространства. Каждое движение, каждый порыв, каждая мысль обсуждались на семейном совете.
Его сестра Селина умудрялась по скайпу из Новой Зеландии принимать участие в семейных делах, и никакая разница во времени ей в этом не мешала. Абсолютно невозможно, чтобы кто-нибудь в доме Бофилей не знал точно, где находится каждый член семьи в любое время. Гейбу иногда казалось, что все они при рождении получили чипы. Как может быть такое, чтобы Полли Рафферти понятия не имела, где был ее брат-близнец и чем он занимался?
Она подняла на Гейба темно-голубые глаза.
– На меня, наверное, сильнее, чем я предполагала, повлияла смена часовых поясов при перелете, – медленно произнесла она. – Внесем ясность. Вы работаете здесь, в «Рафферти», как вице-директор и живете в Хоупфорде в моем доме.
– Временно, – уточнил он. – Да, в вашем доме.
Она прикрыла глаза.
Стук в дверь заставил Полли снова их открыть.
– Да?
Дверь открылась, и появилась Рейчел с большим подносом. Она сочувственно взглянула на Гейба, а он ей подмигнул.
– Ваш кофе, мисс Рафферти. – Рейчел поставила кофе на стол и улыбнулась Гейбу. – Я принесла ваш обычный смузи, мистер Бофиль, – сказала она уже неофициальным тоном. – А шеф-повар приготовил для вас мюсли. Я сказала ему, что вы, наверное, захотите съесть свой завтрак в служебном буфете. Из химчистки прислали вашу рубашку. Я только что получила.
– Merci, Рейчел.
Полли застыла с чашкой кофе в руке и, прищурившись, посмотрела на свою помощницу.
– Вы знали, что мистер Бофиль здесь? В моем кабинете?
– Он часто работает допоздна… – произнесла Рейчел.
– И вы не подумали о том, чтобы предупредить меня?
– Я…
– Сообщите службе эксплуатации, что я хочу их видеть сегодня же утром. Мистеру Бофилю нужно собственное помещение для сна и завтрака. Да, и собственный помощник. Свяжитесь с кадровой службой. Остальное обсудим позже.
– Да, мисс Рафферти. – Рейчел с облегчением выдохнула и вышла, но через минуту вернулась и передала Гейбу упакованную рубашку.
– Приятная девушка, очень расторопная. – Гейб, не спеша, подошел к столу и взял с подноса смузи. У шеф-повара заняло несколько дней, чтобы достичь идеального вкуса. Вернувшись на шезлонг, он стал медленно потягивать напиток. Чувствуя, что Полли смотрит на него, он тоже на нее посмотрел и вопросительно улыбнулся.
– Вам вполне удобно? – поинтересовалась она. – Может, принести сюда еще и мюсли? А может, вы хотите принять душ перед тем, как одеться? А как насчет массажа?
Он подавил усмешку.
– Спасибо, душ не помешал бы. – И допил коктейль, наслаждаясь тем, как прохладная витаминная жидкость обволакивает горло. – Не беспокойтесь – куда идти, я знаю.
– Подождите. – Но Габриель Бофиль исчез в туалетной комнате.
Полли вскочила на ноги. Не пойдет же она за ним в душ! Хотя он наверняка возражать бы не стал, а даже попросил бы ее подать ему полотенце. Он ведь не испытывал угрызения совести, разгуливая перед ней полуголым. Неудивительно, что он покорил Рейчел. И все эти смузи и мюсли…
Громко зазвонил телефон на столе. Уж не из кухни ли звонят, интересуясь, не желает ли Гейб яйцо пашот на завтрак? Полли бросила гневный взгляд на аппарат и нажала кнопку:
– Полли Рафферти.
– Значит, ты прибыла, – послышался знакомый отрывистый, недовольный голос.
– Здравствуй, дедушка. Надеюсь, ты лучше себя чувствуешь.
Хотя бы он не ждал, что она сразу поедет в Хоупфорд, а не на работу. Но Чарлз Рафферти никогда не брал отпуска. Его собственный список дел наверняка ограничивался одним пунктом: «Проводить больше времени в кабинете».
Дед хмыкнул:
– Надеюсь, ты готова вернуться к серьезной работе после своего небольшого отпуска.
Полли удержалась от колкого ответа. Но неплохо напомнить деду, что последние пять лет она почти никуда не уезжала, даже на уик-энд.
К чему спорить? Его все равно не изменить.
– Ты еще не встретилась с Бофилем?
– Я его видела, – сухо ответила она. – Самонадеянный молодой человек.
– Габриель – мальчик Винсента. Ты, разумеется, знаешь о винодельческом хозяйстве «Бофиль»? Мы не один десяток лет были их постоянными потребителями в Великобритании. Он – единственный сын в семье.
– Это не объясняет, почему он здесь. – Слова прозвучали резче, чем она того хотела. Деду не к чему знать, как ее поразило присутствие Гейба.
– О, он здесь не из-за виноградников. Этот молодой человек прекрасно зарекомендовал себя в «Демулен», вот почему я его пригласил. Решил, что он тебя удачно уравновесит.
– Удачно уравновесит? – Ей смеяться или плакать? Уравновесит или заменит? С Раффом у деда не вышло, и теперь вместо Раффа он пригласил Бофиля? Сколько еще всего ей нужно сделать, чтобы дед, наконец, принял ее всерьез?
– Мне представляется, что со мной следовало посоветоваться.
– Нет. – Ответ деда был отрывист и недвусмыслен. – Вице-директор – это решение совета директоров. Нам необходим кто-то, обладающий другими по сравнению с тобой возможностями. С ним тебе не удастся самоуправствовать.
Ну и разговор. Воистину горшку перед котелком нечем хвалиться.
Полли сердито уставилась на телефон.
А дед продолжал:
– Он знаком с европейским рынком и весьма силен в цифровых технологиях, поэтому я хочу поручить ему все электронное обеспечение. И, Полли? Тебя не очень обеспокоит, если он пока поживет в твоем доме? Всего несколько недель, прежде чем его квартира будет в порядке. Ты ведь почти там не бываешь.
Помимо воли у нее в мозгу возникла картина: Гейб лежит, распластавшись, на ее шезлонге, мускулистая спина, татуировка, спиралью поднимавшаяся по позвоночнику.
Слава богу, что деда здесь нет и он не видит, как у нее зарделись щеки.
Первым побуждением было потребовать, чтобы Габриелю Бофилю нашли другое жилье как можно дальше от ее дома. Но… может оказаться полезным держать его под рукой? Что там говорят насчет друзей и врагов?
– Не могу представить, чем его устраивает Хоупфорд, – мягко произнесла она, – но, разумеется, пусть поживет.
Чем больше она узнает о Габриеле Бофиле, тем легче будет его перехитрить. За «Рафферти» несет ответственность она, и никакой полуголый харизматичный француз – любитель смузи – этого не изменит.