«На что похоже счастье» kitobidan iqtiboslar

– И что теперь? – спросила Элли, и Грэм взглянул на нее.

Она затаила дыхание, ожидая, что он произнесет вслух то, о чем каждый из них думал про себя: что завтра он уедет. Что им придется попрощаться.

– Теперь? – переспросил он и взял ее за руку. – Теперь мы будем ждать.

– Чего?

– Завтра.

Она покосилась на него, и он ухмыльнулся:

– Когда видишь, как что-то приближается, оно перестает казаться таким пугающим.

– Это правда, – с улыбкой согласилась Элли. Они снова умолкли, и через миг она обернулась к нему. – Мы что, в самом деле будем ждать здесь до завтра?

Грэм даже не подумал оторваться от созерцания воды. Ветер ерошил волосы у него на лбу, и вид у него был совершенно безмятежный.

– Ты же сказала, что всегда просыпаешь рассветы, – сказал он ей. – А так ты его точно не проспишь.

– Ты серьезно? – расхохоталась она.

Он кивнул.

– Но тебе же завтра утром работать?

– И тебе тоже, – напомнил он.

– Да, но мне не нужно быть красивой.

– Ты все равно будешь красивой, – сказал он, притягивая ее к себе.

– Я уверена, что у тебя мама тоже классная.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что она вырастила такого классного сына, – ответила Элли, и Грэм улыбнулся. – Если, конечно, не считать его склонности бить морды фотографам. И закрыть глаза на тягу к краже лодок.

– Знаешь, – сказал он, – до того как я бросил школу, мои друзья вечно шутили, что если бы выбирали того, кто с наименьшей вероятностью угодит за решетку, то я занял бы первое место. А теперь я меньше чем за сутки чуть было не загремел туда дважды.

– В самом деле? – поддразнила его Элли. – Я бы вы двинула тебя на звание «Всеобщий любимчик», или «Улыбка года», или еще что-нибудь в этом духе.

Он засмеялся:

– А какое звание завоевала бы ты? «Наибольшая вероятность бросить вызов системе путем угона лодки в один прекрасный день»?

Элли на миг задумалась.

– «Наименьшая вероятность запасть на кинозвезду».

– Да, – Грэм притянул ее ближе к себе, – тут бы они просчитались.

реальность всегда становится большим разочарованием

Неписаное правило гласило, что утром все начинается с чистого листа, а ссора – сердитые взгляды и обидные слова – остается в дне вчерашнем

– Так откуда ты знаешь, что это делает тебя счастливой, если ты никогда этого не пробовала?

– Есть несколько видов счастья, – заметила она. – Некоторые из них не нуждаются в доказательствах.

– Как рассветы?

– Именно, – подтвердила она. – Я и так знаю, что рассвет – это счастье. В рассвете нет ничего печального.

– В отличие от заката.

– Да мне и закаты не кажутся особенно печальными.

– А мне кажутся, – признался Грэм. – Закат – это конец дня, а конец – это всегда грустно.

– Закат – это начало ночи, – возразила она. – Это уже что-то.

– Да, но все знают, что ночью страшнее, чем днем.

Элли рассмеялась:

– Тогда, наверное, нам стоит развернуться в другую сторону.

– Это еще зачем?

– Затем, что когда видишь, как что-то приближается, оно перестает казаться таким пугающим.

– Теперь ты должен меня поцеловать, – сказала Элли и посмотрела на него с непроницаемым выражением.

Сердце у Грэма ухнуло куда-то в пятки, и он молча посмотрел на нее в ответ, не понимая, что сказать. В кухне стало очень тихо, было слышно лишь тиканье часов над плитой и негромкое дыхание пса. Наконец Элли покачала головой. Когда она заговорила, ее голос прозвучал преувеличенно весело:

– Так написано в сценарии.

Она ткнула в листок, не сводя глаз с Грэма.

Он торопливо кивнул.

– Ясно, – сказал он и несколько раз моргнул.

– Ты должен меня поцеловать, – повторила она, потом залилась краской и тряхнула смятыми листками. – То есть Оливию. То есть… – Она заглянула в текст. – Зоуи. Они это серьезно? Джаспер и Зоуи? Кто это все пишет?

Она снова погрузилась в изучение сценария, но Грэм уже не слушал. В ушах у него звенели слова: «Ты должен меня поцеловать».

Она, разумеется, была права. Он должен был ее поцеловать. Когда вошел в дом. И еще до этого, на пляже. И тогда в городе. И в самый первый раз, на террасе.

Внезапно оказалось, что он должен был поцеловать ее уже миллион раз, без всяких сценариев, без чужих подсказок. Практически не думая, он оперся ладонями о столешницу и отодвинул свой стул. И лишь когда она улыбнулась, он понял, что тоже улыбается.

– Я считаю, мы ни в коем случае не должны отклоняться от сценария, – произнес он, поднимаясь.

Они были знакомы всего несколько недель, но у нее было такое ощущение, что они уже столько раз прощались с друг другом, что у нее просто не было сил сделать это еще раз.

– Я буду скучать по краю географии, штат Мэн.

– Может быть, ты когда-нибудь к нам вернешься, – сказала Элли, искоса глядя на него.

Она ожидала, что он отшутится в ответ, но он, казалось, задумался над этим предложением, прежде чем с серьезным видом кивнул.

– Может быть, – произнес он. Они прошли мимо того места, где сидели накануне, глядя друг на друга, как будто, кроме них двоих, вокруг не было больше ничего: ни рвущихся фейерверков, ни грохота музыки. – А может, мы с тобой увидимся где-нибудь еще.

– Стоит ли рассчитывать на то, что твое мировое турне занесет тебя в Бостон?

– Мне не помешало бы свериться с графиком, – сказал Грэм. – Но это не исключено.

– Уверена, мы с тобой смогли бы и там тоже вляпаться в массу неприятностей.

Грэм ухмыльнулся:

– Всегда мечтал украсть тамошнюю лодку с лебедями.

– Ну и будем переписываться, – сказала Элли, не глядя на него.

– Ну и будем переписываться, – согласился он.

– Только не перепутай мой адрес.

– За кого ты меня принимаешь?! Я никогда ничего не путаю, – с улыбкой отозвался он.

– Грэм, – срывающимся голосом сказала она, – это не твоя проблема.

– Это касается тебя, – сказал он с легкой улыбкой, как будто это была достаточная причина, как будто это все объясняло.

«Никаких чудес здесь не будет»