Третья ночь полнолуния

J. H. Reynolds

MONSTERSTREET #1:

THE BOY WHO CRIED WEREWOLF

Copyright © 2019 by J. H. Reynolds

Cover art © Chris Fenoglio

© Погосян Е.В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

1. Нет сети

Размокшая дорога петляла по лесу, но худенький мальчик на пассажирском сиденье не обращал на это внимания. Спрятав лохматую шевелюру под капюшон красного худи, он уткнулся в айпад, самозабвенно истребляя монстров на некой отдалённой планете.

Внезапно палочки индикатора сети в верхнем углу исчезли, и игра зависла.

– То есть как – нет сети? – Мальчик поднял карие глаза от экрана и принялся трясти планшет, пытаясь вернуть его к жизни. Безрезультатно.

– Ничего, пару дней переживёшь, Макс, – сказала мама, направляя синий минивэн ещё дальше в лес. – Когда мне было двенадцать, у нас и в помине не было всех этих завлекалочек – мы играли во дворе. Просто надо немного времени, чтобы отвыкнуть от города.

Макс развалился в кресле и обречённо вздохнул.

Он посмотрел в окно и в первый раз за всю поездку увидел высокие колючие сосны. На обочине мелькнул ржавый указатель:

Странно, но число 781 было перечёркнуто жирными мазками алой краски, и рядом красовалось: 634.

– Тошнилово, – буркнул Макс и обратился к маме: – Я что, правда должен торчать в этой дыре все выходные?

Вопрос прозвучал умоляюще.

– Милый, мы ведь уже сто раз это обсудили, – вздохнула мама. – Ты совсем как отец – вечно во всём сомневаешься. Впрочем, не исключено, что именно это сделало его хорошим учёным.

– Но я же там никого не знаю! Хочешь бросить меня одного с незнакомцами на целых три дня?

– Ты был с ними знаком. Просто этого не помнишь, – возразила мама. – На самом деле мы довольно долго жили здесь, когда ты был маленьким. До тех пор, пока…

Мама замялась, и в машине повисла неловкая пауза. Макс понял, что она намекает на папину внезапную гибель, но эту тему мама очень редко обсуждала с кем-либо. Он уже сбился со счёта – сколько раз пытался выспросить хоть какие-то подобности, но ей всякий раз удавалось сменить тему, уйдя от ответа. По сути, он вообще почти ничего не знал о своём отце.

– Макс, можешь поверить, я и сама не слишком хотела сюда ехать, – мама нервно постучала по рулевому колесу. Она вообще как-то странно вела себя в последние дни. – Честно говоря, твои дедушка с бабушкой довольно внезапно прислали это письмо прямо к твоему дню рождения. Они умоляли привезти тебя к ним на выходные. И очень убедительно. Они написали, что хранят какие-то папины вещи, которые хотят тебе передать. Планировалось, правда, что это будет сюрприз.

Но и это Макса не убедило.

– А почему же они ни разу сами не приехали к нам? И почему мы только теперь с ними встречаемся?

Мама тяжело вздохнула.

– Потому что ты становишься взрослым, и я считаю, что для тебя важно побыть какое-то время с папиной роднёй. Когда он умер в этих лесах, я поклялась, что ноги моей здесь больше не будет. Но…

– Погоди! – воскликнул Макс. – Так это здесь с папой произошёл несчастный случай? Ты говоришь именно об этом?

Мама кивнула.

Макс выпрямился в кресле и уставился перед собой. Это была зацепка. И первая информация, полученная им от мамы о смерти отца.

– Мам… – негромко произнёс он.

– Что, милый?

– Когда ты собираешься рассказать мне правду о том, как умер папа?

Вопрос был очень простой. Но отсутствие ответа глубоко задевало мальчика, словно незаконченная история.

Макс совсем не помнил папу. Когда к ним в школу приходили родители других учеников, он старался делать вид, будто ему всё равно, что его папа никогда к нему не придёт. И когда он видел, как другие дети играют в парке в мяч со своими отцами, то старательно отворачивался, чтобы не страдать от тоски по папе. Единственной вещью, когда-то принадлежавшей отцу и доставшейся Максу, было выцветшее красное худи, которое он надел сейчас. То самое худи, которое он получил недавно в подарок от дедушки с бабушкой на свой двенадцатый день рожденья.

Машинально играя с молнией, Макс смотрел, как мелькают на мамином лице тени от сосен. Она обернулась и открыла рот, собираясь что-то сказать. Макс почему-то поверил, что сейчас он услышит долгожданный ответ… Но вот её взгляд потух. Губы сжались. А взгляд обратился на дорогу.

– Я уже говорила. Папа погиб из-за несчастного случая на охоте, когда ты был совсем маленьким, – сказала она.

Однако Макс отлично видел, что мама не говорит всей правды. Той правды, которую он ужасно хотел узнать. Он ведь имел право разобраться, почему растёт без отца, почему должен мучиться от одиночества и тоски.

Но это не помешало Максу пожалеть о своём упорстве. Ведь он видел, что вопросы причиняют маме боль, и снова поклялся больше их не задавать. Мальчик не догадывался, что ответы на его вопросы уже совсем близко, впереди, в конце этой извилистой дороги.

2. Сторожка в лесу

Минивэн наконец затормозил перед бревенчатой сторожкой, выстроенной в самой глухой части леса. Макс выглянул в окно и увидел густой плющ, укутавший крышу из дранки^[1], и каменный дымоход. Многих камней и кусков дранки не хватало, а окна крытого крыльца были заколочены досками. На первый взгляд казалось, что дом необитаем. Или что в нём живут привидения.

«Вот в таких местах серийные убийцы прячут расчленённые тела своих жертв», – подумалось Максу.

Он убрал айпад в рюкзак, вылез из машины и следом за мамой пошёл по мощённой булыжниками дорожке к передней двери, нарочно отставая на пару шагов. В воздухе стоял запах дыма и сосновой хвои. Под ногами захрустели рыжие и алые листья, а лица коснулся прохладный ветерок, напоминая о том, что уже кончается октябрь.

Доски крыльца так заскрипели под его шагами, что мальчик испугался: как бы и правда не проломились! Все крыльцо оплела толстая паутина. Табличка над дверью гласила:

Мама постучала, и Макс вдруг понял, что она или боится, или просто очень нервничает. И это не похоже на её обычное беспокойство за своего единственного ребёнка. Тут крылось что-то иное.

– Давай-ка посчитаем… Сегодня суббота. Я заберу тебя во вторник, так что в школе ты пропустишь всего пару дней, – она обернулась к Максу. – И вернёшься как раз к Хэллоуину. Ты уже выбрал костюм?

– Мам, я ведь уже говорил – я давно перерос эти «сладости-или-гадости»! И в этом году собираюсь вместе с тобой раздавать конфеты и отпугивать мелюзгу, которая будет ломиться к нам в дверь!

– Никто не может перерасти «сладости-или-гадости», – возразила мама.

И снова постучала в дверь. На этот раз решительнее.

– Не забывай: очень важно внимательно выслушать всё, что бабушка с дедушкой скажут, пока ты здесь. Понимаешь?

Макс кивнул, и мама постучала ещё раз.

Но ответа так и не дождалась.

Прикрыв глаза рукой, она попыталась разглядеть что-то через окно. Но внутри было слишком темно.

– Как-то странно. В письме они точно сказали, что будут ждать нас сегодня.

– А почему ты им просто не позвонила? – спросил Макс.

– Ха! – воскликнула мама. – Чтобы старики поставили у себя телефон? Вот это была бы сенсация. Ты сам скоро поймёшь, что здесь всё… по-другому. Попробуй обойти дом и посмотреть, есть ли кто внутри?

– У меня от этого места мурашки по коже, – признался Макс, и при мысли о том, чтобы бродить здесь одному, у него бешено заколотилось сердце.

– Не пори чепухи. Это просто старый дом, – заявила мама.

Мальчик неохотно спустился с крыльца и направился к заднему углу дома. Едва не стало видно мамы, как его воображение наполнилось жуткими картинами.

Он разом припомнил самые мрачные сцены из ужастиков, которые смотрел в одиночестве по ночам вместо того, чтобы вместе со сверстниками веселиться на днях рождения или пижамных вечеринках. Клоуны-убийцы и морские монстры, кровожадные куклы и призраки-каннибалы…

– Не пори чепухи, – велел он сам себе, повторяя мамины слова.

Мальчик дотопал до заднего крыльца с застеклённой верандой. Окна были такие грязные, что едва позволяли разглядеть наваленный внутри хлам: ржавые лампы, покрытые паутиной полки, фотографии в рамках с портретами родных Макса, о которых он никогда ничего не слышал…

Мальчик постучал в заднюю дверь.

Но никто не ответил.

Он постучал снова.

Снова без ответа.

И тут над ним нависла высокая тень.

Он обернулся.

И застыл на месте.

Совсем рядом стоял здоровенный незнакомец.

И держал в руках окровавленный топор.

3. Всё по правилам

– Нет! – завопил Макс, прикрываясь рюкзаком.

Содрогаясь от ужаса, он замер в ожидании удара, который разрубит его пополам. Ему всегда хотелось понять, что чувствуют жертвы убийств в свои последние секунды. Теперь он узнает это на собственном опыте.

Но удара так и не последовало.

– Макс, что там у тебя? – услышал он издалека мамин голос.

Мальчик отважился открыть глаза и увидел, что незнакомец опустил топор. Это был пожилой мужчина в поношенном комбинезоне и грязных рабочих башмаках. Густая паутина морщин говорила об изрядном количестве прожитых лет. Редкие волосы незнакомца были так же белы, как дымок из трубки, которую он теперь держал в другой руке.

– Это твой дедушка, – представила мама. А потом поздоровалась со стариком.

Макс топтался на крыльце, чувствуя себя по-дурацки из-за того, что так легко принял собственного деда за убийцу с топором.

– Дай-ка я на тебя посмотрю, парень, – добродушно произнёс дедушка, отставив в сторону топор и за плечи разворачивая Макса лицом к себе. – Так я и думал. Точная копия отца в двенадцать лет! Особенно в этом красном худи. Он носил его, не снимая.

Дедушка обнял Макса, так что холодные металлические пуговицы на лямках комбинезона прижались к щеке мальчика.

– А это, – продолжала мама, – твоя бабушка.

Макс молча смотрел, как к маме подошла старушка, тащившая за ногу мёртвого поросёнка. Поверх простого платья из грубой ткани у неё был повязан измазанный кровью передник, длинные седые волосы собраны в узел на макушке.

– Давно мы мечтали об этом дне! – Бабушка наклонилась, чтобы поцеловать Макса в щёку. – Хорошо, когда есть кто-то помоложе, чтобы управляться с хозяйством.

– С хозяйством?! – возмутился Макс. Мама строго посмотрела на него. – То есть привет и спасибо, что пригласили.

Бабушка уложила поросёнка на колоду для рубки мяса возле крыльца и обернулась к маме.

– Ты ведь пообедаешь с нами, милая? Давненько мы не говорили по душам.

Мама заколебалась и оглянулась на лес за спиной. Как будто что-то её беспокоило.

– Спасибо, но мне… мне лучше вернуться в город засветло, – отказалась она. И обернулась к сыну: – Я заберу тебя через пару дней. Не забывай слушаться бабушку с дедушкой. Хорошо?

Она наклонилась и поцеловала его в лоб. А потом шепнула бабушке то, что, как показалось мальчику, не было предназначено для его ушей:

– Прошу, присмотрите, чтобы с ним ничего не случилось!

Бабушка ответила маме серьёзным взглядом.

Вскоре Макс смотрел, как мама садится в минивэн и машина исчезает за поворотом дороги. Он отчаянно хотел убраться отсюда вместе с мамой.

– Ну что ж, – дедушка хлопнул Макса по спине. – Показать тебе твою комнату?

Мальчик кивнул, и все трое вошли в сторожку.

Его удивило, насколько уютнее оказалось это жильё внутри, чем снаружи. Потолки были высокими, и вся обстановка носила отпечаток старины, как будто её перенесли сюда из другого времени. Лампы с абажурами и кресла-качалки, побитые молью покрывала, чугунные котелки и сковороды. А стены в коридоре были сплошь загорожены стеллажами, заполненными стеклянными банками. Каждая банка имела этикетку со странными названиями трав, написанными от руки.

Но больше всего поражало то, что стены комнат оказались увешаны чучелами – головами животных.

Куда бы ни посмотрел Макс, он натыкался на застывшие морды оленей, рысей, индеек, пум и даже бизонов… Судя по всему, отцовские родные были знатными охотниками.

– Да будет тебе известно, твой папа был лучшим охотником в Волчьем округе! – проследив за его взглядом, с гордостью сообщил дедушка.

– А я думал, он был учёным, – ответил Макс.

– Как раз занятия наукой и сделали его хорошим охотником. Он лучше любого из нас мог читать знаки природы и всегда готов был к проверке какой-то новой гипотезы.

Макс внимательнее присмотрелся к чучелам.

– Если ваш округ называется Волчьим, почему же на стене нет ни одного волка?

– Когда-то здесь и правда водились волки, но они исчезли уже много лет назад, – с сожалением сказал дед.

Бабушка с дедушкой повели Макса на второй этаж по скрипучей лестнице. Каждая ступенька стонала на свой лад, словно живые разбуженные создания. Наверху бабушка открыла первую от лестницы дверь.

– Когда-то это была комната твоего папы, – сказала она. – Вы с родителями останавливались здесь, когда ты был маленьким. Не очень шикарно, зато уютно. Можешь разложить вещи и осмотреться на ферме до ужина.

Макс оглядел голые дощатые стены. Над кроватью висела странная то ли карта, то ли календарь с фазами луны. Рядом с тумбочкой у кровати торчал старый телескоп, а под ним толстая стопка журналов по астрономии. Объектив смотрел в окно, на десяток тыквенных грядок, тянувшихся до соседнего двухэтажного коттеджа на холме. Кажется, это поле уже принадлежало соседям.

А ещё на тумбочке у кровати лежал блестящий серебряный нож. Макс не мог оторвать от него глаз.

– Да, этот нож принадлежал твоему отцу, – сказал дедушка. – Мы сохранили его на память. Он с ним не расставался.

Макс подошёл ближе, рассматривая клинок и представляя себе, как часто его касались папины руки.

– А где я могу зарядить свой айпад? – спросил мальчик, озираясь в поисках розетки.

– Боюсь, в этом доме нет электричества, – вздохнул дедушка.

– Но… как же вы обходитесь без электричества? – удивился Макс. Он только сейчас понял, что во всём доме ему не попалось ни одного электрического светильника. Только керосиновые лампы и свечи.

– Мы предпочитаем простую жизнь. И нужно нам не так много… – Дедушка пожал плечами. – Не зависеть ни от кого – вот ключ к выживанию.

Тут, громко прокашлявшись, вмешалась бабушка:

– И к твоему выживанию тоже. Следуй правилам – и всё будет хорошо, – добавила она. Причём сказала это очень серьёзно.

– Что ещё за правила? – спросил Макс.

Если что-то и могло разозлить его больше, чем отсутствие электричества, так это какие-то правила. Он никогда не умел им следовать: ни в школе, ни дома, ни даже в играх.

– Вообще-то правило одно, – уточнила бабушка. – Твой отец постоянно его нарушал, и вот…

Старики обменялись выразительными взглядами.

– Слушай внимательно, мальчик! Что бы ни случилось, пока будешь здесь, никогда не заходи за забор из колючей проволоки между фермой и Восточным лесом.

– Почему? Что такого в Восточном лесу? – тут же спросил Макс.

И дедушка ответил каким-то низким, угрожающим шёпотом:

– Там чудовища. Монстры.

Макса было пробрал смех, но тут он заметил, что деду вовсе не до шуток. И смех будто застрял в горле.

Мальчик сглотнул.

– Монстры? – теперь дрогнул и его голос. Вообще-то ему нравились монстры из фильмов и игр, но перспектива встретиться с настоящими монстрами – это нечто иное.

– Ох, дед, ну что ты страху напускаешь! – Бабушка погладила мужа по руке. – Мальчик только приехал. А ты с ходу на него набросился.

Но Макс уже почувствовал, что в дедушкиных словах есть доля правды.

Старик что-то пробурчал, недовольный бабушкиным вмешательством, посмотрел на Макса и продолжил:

– Словом, не суйся в тот лес – и с тобой всё будет в порядке. И следи за тем, чтобы худи было застёгнуто, куда бы ты ни пошёл. Оно тебя защитит. Особенно в следующие три ночи… Да, и ещё важно не доверять никому из местных – даже если это наши соседи.

– Да в чём дело? И что может случиться за эти три ночи? – недоумевал Макс.

Дед положил руку ему на плечо.

– Полнолуние, – веско произнёс он.

Дедушкины глаза, показавшиеся вдруг огромными и пустыми, остекленели, словно от страха. Складывалось впечатление, что стариков действительно пугает грядущее полнолуние.

Оставался один вопрос: почему?