Белые тени

Красивая интеллектуальная мутота. Возможно, если бы читала эту книгу после книги о Эмили Дикинсон, она бы мне зашла, но... возможно, и нет. Поначалу текст выглядит художественным произведением. Сюжет начинается от смерти Эмили Дикинсон и переживаниях ее сестры Лавинии и подруги, по совместительству жены брата. Текст написан в настоящем времени, как считается правильным в западной литературе, а потому неожиданное вступление авторки от первого лица воспринимается... странно. Причем, авторка вступает с научпопом, сообщает некие факты, на мой взгляд, повествования не совсем касающиеся, и - продолжает писать о сестре, подруге, любовнице брата, дочери любовницы брата... И снова появляется с какими-то "левыми" рассуждениями о своей фамилии. Потом - о смерти своего отца. Потом еще с какими-то впечатлениями. С учетом того, что объем книги - около 150 страниц, очень хотелось спросить: "Не знаешь, о чем писать? Не пиши". Мертвая Эмили постоянно присутствует, что, впрочем, понятно, все же речь идет о публикации ее стихов. При этом такая она замечательная, ну просто потрясающая, что постоянно снится девочке, которую видела всего один раз, и которая даже не знала о ее существовании. "Между поэтессой и ребенком, который ее никогда не видел, эти слова установили некое таинственное родство". И половина книги как раз посвящена снам, в которых девочка видит поэтессу на облаках вместе с умершим мальчиком, которого она тоже не знала... Мужчины в книге присутствуют исключительно как мимоходящие спутники. Обычно такое свойственно книгам, написанным мужчинами, в отношении женских персонажей, здесь же у нас полноценное Herstory. Томас Хиггинсон обрисован как формалист, ничего не смыслящий в поэзии. Муж любовницы брата Эмили никак не выражает своего отношения к открытому адюльтеру своей жены, "лишь бы она была счастлива". Сестра Эмили Лавиния (несчастная женщина, всю жизнь обслуживающая родителей и "особенную" сестру) вступает в связь с молодым работником... и снова все довольны. И это в 19 веке? Не смешите. Так что сюжет и композиция этой книги оставляют желать лучшего, однако... написано красиво. Редкостно красиво - и описания природы, и чувства героинь, и даже размышления авторки о жизни - образно и поэтично. Возможно, это я такая приземленная, что дома из одних окон мне мало, необходимо еще фундамент и стены, а крыша... фиг с ней, пусть летает. Но что делать с одними окнами, я не представляю.

Она сегодня умерла. И вот, как умерла: Свою одежду собрала И в небеса ушла.

"Белые тени" продолжают дилогию Доминик Фортье об Эмили Дикинсон, начатую "Городами на бумаге". Первая книга была исполненной нежного любования биографией, вторая рассказывает об истории издания посмертного сборника, открывшего ее миру. Понятно, что если бы его не было, не случилось бы и колоссальной славы Дикинсон, которую признают самой читаемой и цитируемой сегодня в мире поэтессой. А история совсем не простая. Дело в том, что Эмили не только отвергала самую мысль о публикации, но даже просила младшую сестру Лавинию сжечь стихи после ее смерти. Та ослушалась и это еще одно "предательство", которое обернулось большой удачей для всего читающего мира - в веке двадцатом с той же просьбой обратится к своему душеприказчику Максу Броду Кафка, тот не выполнит воли, и мировая литература обретет одного из самых созвучных современности гениев. На самом деле, с Кафкой у Дикинсон больше параллелей: оба предпочитали общению в реале затворничество и вели обширную переписку; оба были достаточно привлекательными для противоположного пола и вполне могли устроить семейную жизнь, но полностью посвятили себя своему дару. Совпадают даже разрозненные листочки, из которых приходилось складывать мозаику - львиная доля наследия Эмили, насчитывающего около 1800 стихотворений, была записана на таких и "Процесс" Кафки попал в руки редактора в виде пачек ненумерованных листов, рассованных по конвертам.

У истории публикации сборника Дикинсон еще и та особенность, что эта работа свела под одной обложкой людей, которым по всему враждовать бы, и значительный вклад внесла женщина, с которой Эмили не была знакома. В общем, они и были врагами в жизни, но основную часть разбора текстов, трудночитаемых, с особенностями пунктуации и вольным обращением с заглавными буквами - Эмили любила их, в отличие, скажем, от Бродского, игнорировавшего традицию титульных литер в начале новой поэтической строки. Так вот, большую часть этой работы проделала Мэйбл Тодд, бывшая хм, любовницей Остина (старшего брата поэтессы), и соответственно ненавидимой соперницей ее любимой подруги Сьюзен. Таким образом, к посмертному изданию томика оказались причастны четыре женщины; сестра Лавиния и невестка Сьюзен, предоставившие архив, и Мэйбл с дочерью Милисент, на тот момент девочкой, но она внесла неоценимый вклад в расшифровку рукописей. А позже посвятила жизнь продвижению и популяризации наследия Дикинсон.

Переплетение непростых отношений этих людей, приправленных ревностью, завистью, предательством, но объединенных любовью к творчеству женщины, прожившей одинокую аскетичную жизнь и никаким способом не добивавшейся такого внимания в самой своей сердцевине содержит мощную пружину интриги, и Доминик Фортье мастерски раскручивает ее. Отличная книга, которой небольшой объем не мешает быть наполненной многими смыслами.

При жизни она опубликовала не больше десяти стихотворений. Известность же получила уже после смерти. И только благодаря людям, которые решили сохранить память о ней.

Канадская писательница Доминик Фортье сплетает фантазию и реальные факты в тонкую поэтично-лиричную прозу об утрате, поэзии, мире образов и продолжении жизни даже после смерти.

Это роман о рождении книги спустя годы после смерти автора. Когда Эмили Дикинсон умерла, она оставила после себя беспорядочные сотни текстов на клочках бумаги, которые с изумлением обнаружила ее сестра Лавиния в старом сундуке. Издание она поручила Мэйбл Тодд, любовнице их брата. Именно она стала редактором первого сборника, проделав огромную работу по разбору стихотворений и приведению их в порядок. К тому же свой вклад внесла лучшая подруга Эмили и жена брата - Сьюзен. Без этих трех женщин сегодня бы никто не вспомнил имени Эмили Дикинсон.

Ещё в романе нашлось место маленькой девочке Милисенте, дочери Мэйбел, удивительным образом похожей на Эмили. Умная, любознательная и очарованная деталями окружающего мира девочка как никто понимает внутренний мир Эмили.

Женщинам удалось не только издать сборник стихов, но и тем самым продлить жизнь Эмили Дикинсон.

«На столе в комнате Эмили спит глубоким сном перо, ему снятся недописанные слова или невидимые стихи, начертанные им в небе, когда оно было дикой казаркой. Перо знает о своем везении: ему удалось прожить две жизни».

Прожить сотню жизней в стихотворениях удалось Эмили Дикинсон. Белыми тенями, текстами, вытканными из тишины между слов.