Kitobni o'qish: «Песок вечности»

Глава 1: Эхо в камне

Перу, Анды, 2077 год

Холодный ветер, пахнущий пылью веков, рванул в узкую расщелину, едва не сбив Лиру с ног. Она прижала ладонь к шершавой стене, пытаясь уловить в тактильных ощущениях то, что скрывал мрак. Свет фонаря на шлеме выхватывал из темноты барельефы – змеи с глазами из обсидиана, люди в странных головных уборах, тянущие руки к небесному диску. "Не инки, не майя… Кто вы?" – мысленно спросила она исчезнувших строителей, проводя сканером по трещине. Прибор завизжал, показывая пустоту за двухметровой толщей камня.

– Ты права, Эстебан, – Лира повернулась к дрожащему от холода проводнику, – здесь действительно есть полость.

Молодой кечуа перекрестился, сжимая в руке образок Девы Марии: – Это место зовут Умайпа Чакина – «Пуп проклятой памяти». Моя бабушка говорила…

– …что духи съедят мою душу, если я потревожу их сон? – закончила за него Лира, доставая из рюкзака термобур. – Расслабься, я уже третий год слышу одни и те же сказки от каждого местного.

Она соврала. В отличие от прежних экспедиций, здесь, на высоте четырех тысяч метров, где даже воздух казался жидким, тревога витала осязаемо. Может, из-за иероглифов, похожих на спирали ДНК. Или из-за слишком свежих следов у входа – кто-то побывал здесь за неделю до них.

Бур завыл, вгрызаясь в камень. Эстебан зажмурился, шепча молитву на кечуа. Когда плита рухнула с глухим гулом, Лира первой шагнула в черный провал.

…

Зал напоминал чрево гигантского механизма. Колонны, обвитые медными трубами, уходили в купол, усыпанный кристаллами, мерцавшими как звезды. В центре, на пьедестале из черного базальта, лежал диск – идеальный круг размером с обеденную тарелку. Лира застыла, ощутив знакомое щемящее чувство. То самое, что привело ее в восемь лет к кладу монет викингов под полом сарая в Нью-Мексико.

– Dios mío… – Эстебан упал на колени, указывая на стены.

Свет фонаря выхватил фрески: испанские галеоны, тонущие в океане огня; человек в современных очках VR, держащий молнию; и… она сама, с диском в руках, на фоне рушащегося города.

– Галлюцинации от нехватки кислорода, – пробормотала Лира, но пальцы уже водили по поверхности артефакта. Металл был теплым, словно живым. Символы – клинопись, переплетенная с двоичным кодом – пульсировали синим.

Щелчок.

Диск разделился на концентрические кольца, закрутившись с жужжанием. Воздух затрепетал, и Лира увидела…

…девочку лет семи в платье в горошек, бегущую по горящему полю. Взрыв. Крик. Человек в черном плаще толкает ее в траншею. Его лицо…

– Доктор Варгас! – крик Эстебана вернул ее в реальность. Кольца диска вращались теперь с бешеной скоростью, высекая искры. В ушах звенело, будто внутри черепа звонили в десяток колоколов.

– Надо выбираться! – Лира сунула диск в рюкзак, когда первый кристалл с купола рухнул ей под ноги.

Они бежали по туннелю, обваливающемуся за спиной. Эстебан кричал что-то о карающем божестве, но Лира думала лишь о странной метке, мелькнувшей перед активацией диска – крошечных гравированных буквах L.V. на ободе. Ее инициалы.

…

У грузовика их ждал сюрприз. Эстебан замер с поднятыми руками перед тремя мужчинами в экзокостюмах цвета хаки. На плечах незнакомцев красовалась эмблема: глаз в треугольнике, пронзенный стрелой времени.

– Доктор Варгас, – голос из-за респиратора звучал механически, – вы нашли то, что не принадлежит смертным.

Лира шагнула назад, нащупывая в кармане шокер. Внезапно воздух заколебался, как вода. Из ниоткуда возникла рука в перчатке с голографическими татуировками, схватившая ее за запястье.

– Бежим! – прошипел незнакомец, и мир взорвался вспышкой квантового телепорта.

Когда реальность собралась вновь, Лира стояла в заброшенном соборе, превращенном в хакерское логово. Перед ней висел голоэкран с новостной лентой: «Таинственный сбой стер с орбиты спутники над Перу». Незнакомец снял капюшон, открыв лицо парня лет двадцати с шрамом через левый глаз.

– Меня зовут Кай, – он достал из-под рубахи медальон – точную копию диска из храма. – Я твой правнук из мира, которого больше нет. И мы только что начали войну.

За окном, где должен был сиять неоновый пояс мегаполиса, простиралась пустота – будто гигант ластиком стер пол-Лимы.

…

Голос из прошлого:

– Лира, ты уверена, что хочешь это знать? – Человек в плаще поправлял очки, за которыми прятались глаза цвета грозового неба. – Некоторые двери, открывшись, меняют всё.

Она, двадцатилетняя, сжимала в руках артефакт майя: – Я должна понять, почему они меня преследуют. Почему ты их возглавляешь…

Глава 2: Тени забытых выборов

Лима, Альтернативное настоящее, 2077 год

Пустота на месте половины города была не черной дырой, а чем-то хуже – слепым пятном в реальности. Здания обрывались, как оборванные страницы, обнажая бетонные «швы», мерцавшие статикой. Лира прижала ладонь к виску, пытаясь заглушить гул в ушах – побочный эффект телепортации, как объяснил Кай. Или последствие Эха Пустоты.

– Где мы? – выдохнула она, глядя на голограмму разрушенного Лимарракея – древней пирамиды, которая в ее мире была снесена еще в 2030-х.

– В том, что осталось от моего времени, – Кай провел пальцем по интерфейсу на запястье, и стены собора ожили проекциями: карты временных линий, алые спирали распада, фото человека в черном плаще. Лира узнала глаза – грозовое небо, застывшее в радужке.

– Он – причина всего, – Кай увеличил изображение. – Габриэль Сальватор. Твой наставник. Мой прадед. И архитектор шести глобальных катастроф, которые ты называешь «историей».

Лира схватилась за спинку кресла. Воспоминание ударило, как молния: лаборатория в Кембридже, 2055 год. Габриэль, тогда еще просто профессор археофизики, вводит ей сыворотку после укуса ядовитого скорпиона. «Ты – единственная, кто видит узоры там, где другие видят хаос».

– Он спас мне жизнь, – прошептала она.

– И использовал тебя, – Кай вывел на экран сканы газет: 2061 – пандемия «синдрома хронофриза», 2070 – ядерный взрыв над Антарктидой. – Каждая «катастрофа» – его способ перезагрузить реальность, стирая тех, кто приближался к разгадке Кодекса.