Kitobni o'qish: «Код тьмы», sahifa 6

– Интересно, как скоро можно снимать гематограмму? – спросил Петр Леонидович.

– Думаю, где-то через полчаса. Для верности… – Фролов помолчал несколько секунд, а затем нервно хихикнул: – Но мы ее хотя бы не убили.

– Да, это определенно плюс, – не мог не согласиться Покрышкин, после чего оба заразились громким безудержным смехом, давая выход нервному напряжению.

* * * *

Пожалуй, это были самые долгие полчаса в жизни Петра Леонидовича Покрышкина. Когда же Олег достал спектрограф и направился ко все еще лежащей без чувств Анне Зониной, Покрышкин даже уж и не знал, что сделать – скрестить пальцы на удачу, держать кулаки или молиться. Жаль, что он не был ни верующим, ни суеверным. Да, есть в жизни случаи, когда это можно считать недостатком.

Укол Фролов постарался сделать побыстрее и сразу отпрянул – он хорошо помнил, как вцепился Зониной в руку при подобной же процедуре ныне покойный охранник, тело которого они выбросили в коридор, предварительно убедившись через камеру наблюдения в отсутствии у двери с той стороны других солярников. Конечно, оба старались мыслить позитивно и верить в успех, но мало ли что…

Но она не пошевелилась. Олег отошел в сторону и какое-то время боялся смотреть на экран спектрографа, а когда взглянул… Лицо его было таким ошеломленным, что все другие эмоции на фоне этого ошеломления просто терялись.

– Не может быть… – повторял он. – Не может быть…

– Да что там уже?! – не утерпел Покрышкин и вскочил с места.

Фролов в ответ просто молча повернул к нему спектрограф экраном. Экраном, который заливала изумрудная зелень, означающая, что…

– Все в порядке! – все так же ошеломленно продолжал Олег. – Офигеть – у нас получилось!

А Петр Леонидович, не в силах сдержать эмоции, издал победный клич индейцев сиу (ну как он его представлял, конечно) и бросился обнимать напарника.

* * * *

15 часов до применения директивы семь-четыре

Пока заряжались основные и резервные аккумуляторы для излучателей, Петр Леонидович закачал в планшет с компьютера охраны план поликлиники и, сверяясь с камерами наблюдения, отметил на нем все основные скопления солярников, которые к этому времени захватили почти всю территорию больницы. Впрочем, несколько помещений, в которых, когда все стало очень плохо, успели забаррикадироваться немногочисленные счастливчики, избежавшие заразы, до сих пор держались. К ним следовало отправиться в первую очередь. Покрышкин и так чувствовал себя виноватым перед всеми теми, кого он вынужден был бросить, запершись здесь. Кто-то из них, конечно, бегал сейчас с дикими глазами и искал, у кого бы выпить крови, – этих еще возможно вернуть к нормальной жизни, но многих ведь солярники просто убили. В основном лежачих больных, которые не могли сопротивляться. Их уже не вернешь, так что победа, на грани которой они стояли, получалась с неслабым таким привкусом горечи. Но хотя бы тех, забаррикадировавшихся, надо спасти… Да и помощь в зачистке больницы очень не помешает. Это только кажется, что пятнадцать часов – это очень много. Но, учитывая размеры здания и его четыре этажа…

– Как будем действовать? – поинтересовался Фролов. В руках он держал два травматических пистолета с дополнительными обоймами, которые извлек из оружейного шкафа.

– Предлагаю сначала отправиться сюда, сюда и сюда, – Покрышкин указал на мониторы с уцелевшими здоровыми. – Это первый, второй и четвертый этажи. Потом возьмем этих ребят в качестве подкрепления и будем зачищать этаж за этажом. Ультрафиолетовый излучатель будет у меня, так что сначала работаю я, потом ты. Пистолеты применяем только в крайнем случае… Только бы аккумуляторов хватило…

– По моим прикидкам, должно хватить. Даже с запасом. Я специально сюда увеличенной емкости поставил. Как знал…

– Это ты молодец, – Петр Леонидович закончил заносить данные в планшет и собирался передать его Олегу, когда что-то привлекло его внимание: – А что это за число у тебя на планшете?

– Где? – чуть помрачнев, глухо спросил Олег.

– На экране, в углу. Сорок два. Это, что, как у Дугласа Адамса, «ответ на Главный вопрос жизни, вселенной и всего такого»?

– Если бы…

– А что тогда? – Петр Леонидович спросил и тут же пожалел об этом: в нем волной поднялась уверенность, что он не хочет слышать ответа. Но было поздно.

– Я подключен к той аналитической программе Крымской обсерватории. Которая отслеживает и прогнозирует вспышки на Солнце. Это обратный отсчет до…

– Той самой, да?

– Угу.

– И в каких он единицах? Надеюсь, хотя бы в годах? Нет?

– В месяцах.

– Твою вакцину! – присвистнул Петр Леонидович. – Три с половиной года, значит… Небогато.

Есть такая штука, называется стрессовая адаптация. Если человека в течение какого-то времени непрерывно долбить какими-нибудь шоковыми новостями или событиями, с каждым разом реакция на них будет все слабее и слабее. Внутренний предохранитель человеческой нервной системы. Да, бывает, что он перегорает и тогда человек сходит с ума. Но с Петром Леонидовичем Покрышкиным случилось иначе.

Олег пожал плечами:

– Ну, массовое производство излучателей организовать хватит… если, конечно, нас тут не сожгут через пятнадцать часов.

Покрышкин хмыкнул:

– Тогда нам стоит поторопиться, как ты думаешь?

Фролов бросил на Покрышкина пристальный взгляд с легким налетом удивления. Интересно, чего он ждал? Истерики в стиле «А-а-а-а! Мы все умрем!»? Не дождется.

Олег усмехнулся, словно прочитал мысли напарника, отключил резервные аккумуляторы от зарядников и разложил по сумкам – основные уже стояли в излучателях.

– Поторопиться? Пожалуй, стоит… Ну что, двинулись?

Один взгляд на камеру – в коридоре за дверью тишина и пустота, если не считать трех трупов. Путь свободен.

Врач с инженером открыли дверь, переглянулись и шагнули в коридор. Им предстояло много работы.