Kitobni o'qish: «Рыбаки»

Мы едем в деревню

Как-то позвала нас мама со двора обедать. В самый разгар футбольного матча. Прибежали мы с Лёшкой домой, а у нас в гостях дядя Володя, мамин двоюродный брат сидит и чай пьёт. Тут мы, конечно, про футбол сразу забыли. Ведь он к нам так редко приезжает! Увидел нас дядя, поздоровался с каждым за руку, как с взрослыми и спрашивает:

– Ну что, братцы-коржики, не надоело вам в городе киснуть?

– Надоело! – хором закричали мы, потому что сразу поняли, что неспроста он это спрашивает.

– А не желаете ли вы поехать со мной в деревню на природу? Погостить, чистым воздухом подышать и парное молочко попить!

Мы даже на месте подпрыгнули:

– Желаем! Ещё как желаем!

А потом Лёшка спрашивает:

– А мама с нами тоже поедет?

Я тоже на маму посмотрел и забеспокоился:

– Да, мы маму с собой возьмём? Мам, ты с нами?

– А вы что хотите, чтобы я свой отпуск в душной квартире провела в полном одиночестве и умирала здесь от скуки? – возмущенно воскликнула мама. – Нет уж! Куда вы, туда и я.

Мы поняли, что мама с нами поедет в деревню и сильно обрадовались. Потому что было бы обидно, оставить ее одну в душном городе в скуке и одиночестве.

– Полчаса на сборы! – дядя Володя посмотрел на часы и налил себе ещё одну чашку чая.

– Нет! – тут же вмешалась мама. – Сначала обед. Я в дороге никого кормить не собираюсь!

– Ну, ма-а-а-м! – тут же стал канючить Лёшка. – Мы совсем не хотим есть! Скажи, Дима!

– Не хотим, – подтвердил я, потому что тоже очень хотел быстрее отправиться в дорогу.

– Я кому сказала! – прикрикнула мама. – Или никуда не поедем.

Мы с Лёшкой послушно уселись за стол и накинулись на еду так, как будто нас неделю не кормили. А дядя Володя на нас посматривал и подмигивал.

– А мы на чем поедем? – с набитым ртом стал расспрашивать Лёшка. – На автобусе? А потом пешком и через речку?

Когда-то, когда были ещё маленькие мы ездили к дяде Володе в деревню на автобусе. Ехали долго, а потом ещё от автобусной остановки шли пешком, тоже долго, потом вброд переходили речку, а на берегу паслись коровы, в воде плавали гуси, и Лёшка их всех так боялся, что дяде Володе пришлось его себе на плечи посадить.

– Нет, зачем на автобусе, у нас теперь собственный транспорт есть.

Мы с Лёшкой опять подпрыгнули. Я даже компот на стол пролил.

– На машине? – прошептал я.

– Ага, на ней самой.

– Что за машина? Какой марки? – засыпали мы дядю Володю вопросами.

– Чего я вам буду рассказывать. Сами увидите. Она у подъезда стоит.

Мы с Лёшкой, выскочили из-за стола, и, толкая друг друга, подбежали к окну, глянули вниз. Там стояло полно машин. Попробуй, догадайся, какая из них, наша.

– Которая? – закричал Лёшка и чуть не наполовину из окна высунулся, мне пришлось его за плечи схватить и назад втащить. – Мерс, или Тойота?

– А я знаю, – заторопился я, чтобы доказать, что я лучше Лёшки в машинах разбираюсь, – и не Мерс и не Тойота, а вот тот желтый открытый Уаз-66. Правда, дядя Вова?

– Точно, Дима! Ты в корень зришь. В нашей сельской глуши Мерседесам делать нечего. Только русский внедорожник может справиться с нашими дорогами и ухабами. К тому же, посмотри племяш, ничего необычного в нем не замечаешь?

– Замечаю! – обрадовался я. – У него колеса большие и подъем высокий.

– Ой, молодец! – дядя Володя обрадовался даже больше чем я. – Настоящий пацан! Всё видит и понимает. Я сам поднимал и кузов и рессоры, а колеса поставил тракторные. Это же танк, а не машина.

Мы пришли в восторг от мысли, что поедем на таком классном автомобиле и начали собираться.

Оказалось, что мама уже все необходимые вещи собрала и уложила в наши школьные рюкзаки, нам осталось только взять любимые игрушки, в первую очередь оружие и монстров с машинками, книжки и футбольный мяч. Так что уже через пять минут мы были готовы отправиться в дорогу. Встали в прихожей перед дверью, рюкзаки за спиной, бейсболки на головах, козырьками назад. Всё как полагается.

– Сядем на дорожку! – предложила мама и грустно вздохнула.

Мы присели на диванчик, который с полкой для обуви и заёрзали от нетерпения.

– За мной! – объявил дядя Володя, взял мамину походную сумку и пошёл к лифту.

Мы за ним. Мне даже не верилось, что мы действительно сейчас отправимся в дорогу на внедорожнике с тракторными колёсами.

Во дворе вокруг внедорожника уже толпились мальчишки нашего двора, и мы с Лёшкой просто выросли на полголовы от гордости, когда прошагали мимо них и стали грузиться в дядин Уазик.

– Диман, а вы куда? – спросил Ванька Парандеев, глядя на нас вытаращенными глазами.

– Вот, – скромно ответил я, – едем в деревню к дяде.

– Это его машина?

– Ага! – Лёшка деловито и нарочито медленно устраивал свой рюкзак в багажнике. – Это наша машина.

– Сила! – не удержался Ванька. – Смотри, пацаны, у него колеса тракторные!

– А вы надолго в деревню? – поинтересовался Антон.

– На всё лето! – уверенно заявил Лёшка. – А может, и навсегда останемся. Если понравится.

Тут из подъезда вышла мама.

– Чур, я впереди поеду! – закричал Лёшка.

Я даже вспотел от возмущения.

– Чего это ты? Я впереди поеду!

– Почему это ты?

– Потому что я старший!

– Цыц! – строго цыкнул дядя Володя. – Дети до двенадцати лет на переднем сиденье не ездят. Правила дорожного движения так гласят. Быстро оба назад.

Я даже обрадовался этому. Ну и ладно! И не надо будет спорить. И мы с Лёшкой радостно уселись сзади. А впереди села мама. И мы поехали.

Да! Ехать на внедорожнике с открытым верхом, когда все вокруг на тебя смотрят, это вам не в легковушке ползти! Это ого-го! Мы на эти самые легковушки сверху вниз стали смотреть, такой высокий был у дяди Володи Уазик.

По городу мы медленно ехали, потому что дороги все забитые и переполненные. Зато потом просто полетели, только ветер над нами зашумел. Мы с братом так вертели головами, что у меня даже шея заболела, но я на неё внимания не стал обращать, потому что снаружи столько интересного было, что не до шеи. А ещё мы всю дорогу кричали, даже охрипли.

– Смотри, Диман, вон мост впереди! – кричал Лёшка.

– Где?

– Да вон!

– Ага, вижу! А вон река!

– Точно! Смотри какой КАМАЗ здоровский!

– А вон немецкий тяжеловоз!

– А вон Хонда!

– Вон Нисан!

Там мы кричали, прыгали на месте, вставали, показывали руками, а ветер трепал нам волосы. Мама даже сделала вид, что сердится.

– Коржики! Вы не угомонитесь?

– Ничего-ничего! – поддержал нас дядя Володя. – Пусть резвятся. Такое их дело молодое.

– Ура! – согласился Лёшка. – Такое наше дело молодое!

Но самое настоящее счастье началось, когда через полтора часа мы с прямой и асфальтовой шоссейной дороги свернули на грунтовую и немного кривую. Здесь вовсе машин не было. Дядя проехал метров двести, остановился, выключил двигатель и повернулся к нам.

– Скоро будем дома, – сообщил он. – Теперь вы можете с мамой поменяться. Теперь неопасно.

Мы с братом с радостными воплями заняли переднее сиденье. Дядя проехал немного, а потом говорит:

– Ну что, Дима, теперь давай я с тобой поменяюсь.

– Как это? – я даже не поверил ушам.

– А так это, – сказал дядя Володя, поднял меня и посадил на водительское сиденье, а сам с Лёшкой сел.

– А я? Я тоже хочу! – взвыл мой брат.

– Потом ты! – успокоил его дядя.

– И что теперь? – я так разволновался, что даже почувствовал, как по моей спине забегали мурашки.

– Нажми вон на ту педаль и выжми сцепление, – начал учить и показывать дядя Володя.

Я изо всех сил нажал педаль, но ничего не произошло.

– Диман, ты ключ поверни, – стал подсказывать мне Лёшка.

Я посмотрел на дядю. Тот кивнул. Я повернул ключ, послышалось громкое жужжание и ворчание, и Уазик под нами вздрогнул и подпрыгнул. Я вцепился обеими руками за руль.