Kitobni o'qish: «Стихотворения. Книга первая»

Но если ты тоскуя в тишине…

 
Но если ты, тоскуя в тишине,
Моя любимая, ты вспомнишь обо мне,
Твоих прекрасных глаз, мне бережные руки,
Но если я в плену томительной разлуки,
Молю тебя, о, вспомни краткий миг,
К твоим моленьям, о, сердцем я привык.
И красотою дней первоначальных,
Услышал я мелодию печальну.
Стою перед тобой, предчувствием томим:
Как я любил, как ты любима им.
 

Ветер, ветер сизокрылый…

 
Ветер, ветер сизокрылый,
Вдаль к любимой полети,
Перешли письмо ей ветер
Что воздушней чем аи.
 
 
Шёпот, робкое дыханье,
Ты уста её сомкни.
И тревогой ожиданья
Ей сомнения прости.
 

Найди меня, Господи, и в пустыне…

 
Найди меня, Господи, и в пустыне,
Найди меня, Господи, и в любви,
Найди меня, Господи, и в молитве,
Найди меня, Господи, и прости.
 

Романс

 
Я помню вечер, ваши встречи,
Движенья рук, томленье глаз.
Ваши взволнованные речи,
Не усладят меня сейчас.
 
 
Былых ли дней очарованье,
Я позабыл иное впредь.
И как томление желанья,
Мне искренне всего хотеть.
 
 
И тёмный мрак небесной ночи,
И приглушённый свет лампад,
Ваши взволнованные очи,
Всё было то, как много дней назад.
 

Тот мир, который полон так сомненьем…

 
Тот мир, который полон так сомненьем,
Где пью я негу с упоеньем,
Где негой полны словеса и речи
О, как дождаться мне той встречи.
И взгляд, улыбка брошена ли мимо,
Волнует всё меня невыразимо.
И нежны локоны до плеч,
В сомненьи бури я предтечь,
И глаз твоих невыразимых грусть
Пусть обитаю я сомненьем, пусть:
Прелестнице не надо покрывала,
Она поймёт всё с самого начала.
 

В тени оливковых дерев…

 
В тени оливковых дерев,
Младая роща расцветала,
И тихой синевой небес,
Её гармония пленяла.
 
 
И в дальнем шуме чуть слышны,
На землю капли упадали.
И ты невольно улыбалась,
И слёзы капали в тиши.
 

Как прекрасен запах свежих роз…

 
Как прекрасен запах свежих роз,
И во тьме твоё очарованье:
Удержать я не могу тех слёз
И в святой ночи твоё дыханье.
 
 
Сумерками уже застлан дол,
И закат сурово багрянится,
Не могу я удержать тебя, ты птица,
И судьбу оставь на произвол.
 

Святая тишина прелестней…

 
Святая тишина прелестней,
Чем этот сумрак неизвестный,
И что поэзии цветы
С тобой мы вместе: я и ты:
Собою кротко мы пленяем,
И тихий сумрак восполняем.
 

Молитву Божию прими…

 
Молитву Божию прими,
И утро так светло и ясно,
И роща, и тенистый сад,
Ну как же всё это прекрасно!
Молитву Божию возьми,
Не нарушай непостоянство,
Меня молитвой научи
В тяжёлом сумраке пространства.
Прибудет свет, рассеет тьма
Свои покровы мрака эти
И будем счастливы всегда,
Покорны и тихи как дети.
 

Грустно и больно, сакура, пришёл твой черёд

 
Грустно и больно, сакура, пришёл твой черёд,
И птицы опали твои морозной листвою.
И мнится, вечерней на лодке плывёшь по реке ты порою,
И так же кровавою смертью подбит золотой небосвод.
На камнях твоих не исписана дланью рука,
В молитвах твоих неземною я прельщусь красотою.
Какая же кровь по камням струилась всегда,
В каком же ручье я умоюсь холодной водою.
И чудится мне, не прельщает меня, всё не то,
В борьбе ли постигнем гармонию, в радостной жизни.
Бессмертны мы оба пред этим величием гор,
Бессмертны мы оба и верим, и верим отчизне.
 

Разве это не прекрасно

 
Разве это не прекрасно,
Услыхать лесную тишину,
Слышать как колеблется листочки
Или слышать плач берёзки по ветру?
 
 
Разве это не прекрасно,
Слышать тихое журчание ручья,
Или песнь ночную соловья,
В ночи зефира небо ясно,
И для тебя, и для меня.
 

Песня Офелии

 
Любимой быть не суждено,
Мой милый в саван завернулся,
И молча камнем лёг на дно:
Ушёл и больше не вернулся.
 
 
Не горевать и мне одной,
Меня зовёт к себе он, манит,
Любимой быть не суждено,
Меня он больше не обманет
 

Ангел

 
Ангел тихий, нежный, нежный,
Ты коснись меня крылом,
В час печали безмятежной
Мы помолимся о нём.
 
 
Тихий ангел, путь не длинен,
И средь тишины и сна,
Миг гармонии небесной
Да, душа тобой полна.
 

Волненьем ли души мятежной

 
Волненьем ли души мятежной,
Себя, мой друг, не утолим.
В волненьях страсти неизбежны,
О них с тобой поговорим.
 

И снова видятся мне рощицы и клёны…

 
И снова видятся мне рощицы и клёны,
И я, делами неги утомлённый,
Я променял и скуку городов,
На тихость древних лип, на тишину холмов.
Разбросаны то там, то здесь всегда,
Они покой не знают никогда.
Их красотой готов пленяться часто,
И знаю, что в спокойствии моём,
Являться ко мне Муза будет часто,
И встретить я, и приютить готов.
 

Из Пушкина

 
Корабль, лебедь белокрылый,
Молю тебя, плыви, плыви,
И сохрани нам до ненастья
Залог надежды и любви.
 

Шотланская песня

 
Зашёл в таверну на часок,
Хоть я и выпить не дружок,
Юла-юла-юла-ли-лум,
Мне слово ласково как шум.
 
 
Пусть кружки пенятся вдвоём,
За милый дом, за отчий дом.
И пусть главою не поник,
Душ освежающий родник.
 

Родник исповедальний…

 
….. родник исповедальний,
Журчая и бежа в пустыне дальней,
Несёт с собой он благость тишине:
Так лейтесь же ручьи, даря прохладу мне!
И отзвуки и прошлого сомненья,
Не победят отныне впечатленья.
 

Японка

 
Нежность нежностью обвита,
По щекам струятся слёзы,
А белее света лика
То белее чем берёзы.
И задумчивости нежной,
Тонких черт лица и руки,
Соловей в лесу украдкой
Мне поведал о разлуке.
 

Хайку

 
Как камень брошен в воду,
Круги по воде идут,
Так я, усталый путник,
Ищу себе приют.
И верю, я храним
Серебряной звездой,
И ты, усталый друг,
Найдёшь себе покой.
 

От царскосельских лип-моё уединенье

 
От царскосельских лип-моё уединенье,
К тебе спешу, спешу я вновь:
И не проявлена любовь,
К тебе лишь помыслы, сомненья,
Когда сердца волнует кровь.
 

О, тайну мне Венеция открой…

 
О, тайну мне Венеция открой,
О былях-небылицах, о кинжалах,
О тайной власти, гибельных ударах,
Которые ниспосланы судьбой.
Твои гондолы, плеск весла в воде,
Твоей гармонией Венеция любуюсь,
Твоих старинных зданий я коснусь,
Твоею сказкой очаруюсь.
И зачарованный скиталец
Напрасно слёзы лил и я,
Во тьме, в далёком полустанке,
Во сне Венеция плыла.
 

Люблю медлительную осень…

 
Люблю медлительную осень,
Угасшей зелени покров,
Седую вдумчивость стволов,
И тайну вековую сосен
В листве пленительных шагов.
 

В царстве розы и сомненья…

 
В царстве розы и сомненья,
Ты приди, приди, приди,
Соловей поёт о розе,
Я пою же о любви.
В царстве сладостных фонтанов,
Иль в движении небесных струй,
Я сорву (иль нет?) украдкой,
Робкий нежный поцелуй.
Не кичися громкой славой,
Ты безумец поспеши,
В неге сладостных фонтанов
Утешения ищи,
И небесным ароматом,
Напои себя до дна
Чтобы сладостных фонтанов
В них гармония жила.
 

Соловей поёт украдкой

 
Соловей поёт украдкой,
Он любовникам не мил,
Я сжигаю без остатка,
Ту, которую любил.
Ты гори, ты вздуйся пламя,
Опалённое ресниц,
Пред тобой, как пред Аллахом
Падаю покорно ниц.
Руку к сердцу прижимаю,
Ты гори, гори сердца,
Пьянства аромат вкушаю,
Полн тобою до конца.
И небрежность тонких талий,
Спьяну я в тебе узрел,
Аромат души миндалий,
Аромат души поспел.
 

Уж пусто всё кругом…

 
Уж пусто всё кругом. Осенний листопад,
Последние листы костром твоим горят.
И этот мне костёр оставлен в дар любви,
Гори последний день, последний миг. Прости.
 

Уже желтеет. Поздно осень

 
Уже желтеет. Поздно осень,
Спешит украсить свой убор,
Придёт она, и нас не спросит,
Стоит угрюмо тихий бор.
 
 
Листья мелькают, и осинник,
Уж полон непрерывной мглой,
И каждый день уже осенний,
Всё нежит светлой теплотой.
 
 
Уж потянулись к югу птицы,
Гляди-грачи уже летят,
С деревьев прыгают синицы,
Деревья, птицы не молчат.
 
 
И кротких дней очарованья,
Я полон страждущей тоской,
И жёлтых листьев уж мелканье,
Я полон осенью, тобой.
 

В суровой чистоте, вдоль Рейнских берегов…

 
В суровой чистоте, вдоль Рейнских берегов,
Твоей суровостью, Германия, утешен,
Но буду я когда-нибудь воскрешен,
Иль прах мой отойдёт к наследию веков.
 
 
Прощения не просишь никогда,
Из глубины, Господь, к тебе взываю.
Здесь Рейн течёт, прозрачная вода,
И чистота небес, от края и до края.
 

Надменность скал, изрезанных ветрами

 
Надменность скал, изрезанных ветрами,
Изрезанный временем собор,
И постижение тишины в молчании,
Я весь в тебе, земной простор!
Таинственно, как в первый день создания,
Глядим мы на своё житьё.
Продлись, продлись, очарование,
А время лишь возьмёт своё…
 

Оставь меня и в горестном сомненьи

 
Оставь меня: и в горестном сомненьи,
Когда вещает ложь язык врагов
Мне уповать на небо нет стремленья,
И дней моих так горестен поток….
 
 
Но и тогда, в печали безвременья,
Я буду видеть даль покрытых гор,
И руку мне подай без сожаленья,
Хоть горестен и сладок мой укор.
 

Прекрасен полумрак осенний

 
Прекрасен полумрак осенний,
И тайной осени приход,
Всему я вижу свой черёд,
И вянет лист уже последний,
И золотится небосвод
 

Когда во власти красоты

 
Когда во власти красоты,
Единой мыслию пленяют,
И легкокрылые мечты
Собой порою оживают,
Тобой, тобой забудусь я!
Но и взгляни: в порыве счастья,
Собою лишь мелькнёт она,
И недоступно сладострастье.
 

Минуют дни покоя

 
Минуют дни покоя,
Торжественно встречаю я тобою,
И тихость древних лип, и тишину холмов,
И древни скаты нивы и лугов,
И дивный сад, прохладу чистых дней,
Везде идёт гармония за ней.
 

То было ль вновь средь ожиданий

 
То было ль вновь: средь ожиданий,
Я видел и предел мечтаний,
И недосказаны слова.
Тобой, тобой я всем порукой,
Свидание нам будет мукой,
И жертв не требуй от меня.
 

Отплыв от берега запутался пловец

 
Отплыв от берега запутался пловец,
Когда тебя увижу наконец?
Забудь свои холодные сомненья,
И не к чему нам суета:
Одно тревожное волненье,
Я вновь увижу ли тебя?
Не перестану я ничем,
Тебя терзать любовной мукой,
Свидание будет нам разлукой,
И несвидание-зачем?
 

Томительным пленом покрылся Восток…

 
Томительным пленом покрылся Восток,
Я к небу взываю: плыви мой челнок.
Туманом покрылись и скалы, леса,
И лишь бесприютна земная краса.
Природа! Ты вёсла и руль подари,
Плыву я к Востоку, навстречу Земли,
И парус ветра напрягают, и чёлн,
Стихией, ветрами, гармонией полн.
 

И Севера великий господин

 
И Севера великий господин,
Твоя держава мне известна,
Вдвоём нам на планете будет тесно,
И я погибну-я один. Пусть так!
Теченьем рек,
Они перенесут мой прах известный,
И я прольюсь свободной песней,
Которую услышите навек.
 

Я храню тебя, Нотр-Дамский собор…

 
Я храню тебя, Нотр-Дамский собор,
И сплетенье колений сплетаю в узор.
И не криком, ни словом: молчанье приму,
И тебя не отдам никому никому.
А под шорох и шёпот заснеженных вех,
Там где судьбы сплелися устами у всех,
Я тебя ни за что ни приму, не прощу:
Отойди, отойди, отойди в старину.
 

О как мне дорого и мило

 
О как мне дорого и мило,
Седая старина веков:
Шотландия, и ты непобедима,
Я верю, вырвешься ты из оков.
Я верю, я не тъщусь надеждой боле,
К тебе спешу, спешу я вновь:
Молитвой выстроем мы ков:
Твои поля необозримы,
Ватагой буйных молодцов.
 

Редеет ливень. Жарко дышит

 
Редеет ливень. Жарко дышит
Земля от тяжести земной,
Ленивый вечер еле слышен,
И он даёт тебе покой.
 

Осенний шорох листопада

 
Осенний шорох листопада,
Поверь, мне ничего не надо.
Не нужно, чтоб дремота лени
Всё пробуждала во мне пени,
И тайной сладостью томим
Стою я пред тобой один.
 

Неверно предо мной являются черты

 
Неверно предо мной являются черты,
Нет, не напрасно-это ты.
Твой гибкий стан, твои прекрасны руки,
Не смог забыть я большей муки.
Дай прикоснуться к ним, хоть краткое свиданье,
Во мне твоё очарованье.
Тебе, прелестница, было б не с руки,
Прощать мои прелестные грехи.
И Муза ждёт, восторгом уповая,
Тебя, тебя одну желаю.
Ей не простить жеманнице одной,
Пора, пора ей на покой.
Порой восторгом тихо млея,
Порой собою я немею.
И тихий шёпот укоризн иль вежд,
Ни друга не давал, ни праздничных одежд.