Kitobni o'qish: «На переднем крае битвы за Донбасс»

Битва за Новороссию

Книга подготовлена с использованием материалов

Департамента информации и массовых коммуникаций Министерства обороны России.

Издание осуществлено при содействии газеты «Красная звезда».

© Семенов Д.А., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

Взгляд из войны

Дмитрия Алексеевича Семенова знаю давно, без малого тридцать лет. В январе 1995 года формировалась фронтовая газета армейской группировки федеральных войск в Чечне с броским названием «Защитник России». Первый номер вышел 15 февраля 1995 года. Редакция формировалась «с колес», в добровольно-принудительном порядке. Кадровики стремились любыми путями уговорить желающих поехать на войну, воспитатели (бывшие политорганы) старались отчитаться о проделанной работе. Собирали редакцию из разных мест – от Забайкалья до Калининграда. И вот семеро смельчаков готовы работать: кто по залету, от кого-то просто избавились, кто-то болтался за штатом. Саша Сладков, известный репортер «Вестей», назвал как-то редакцию штрафной, посвятив ей целую главу в своей книге «Обратная сторона войны».

Первый состав редакции составляли выпускники Львовского высшего военно-политического училища. Натиф Гаджиметов окончил его в 1983‑м. Успел повоевать в Афганистане. На него взвалили основной груз в решении бытовых и хозяйственных задач. Саша Антонюк (выпуск 1986‑го) хорошо владел фотоаппаратом. Плюс в состав вошли совсем тогда молодые ребята: Дима Семенов, Слава Алимичев, Дима Девятов, Игорь Свинцов – все они были последним выпуском ЛВВПУ советской империи (отказавшись принимать украинскую присягу, дипломы получали уже в Москве летом 1992‑го). Мне довелось возглавить коллектив редакции.

Первый номер печатали во Владикавказе на базе типографии бывшего пехотного училища. Уже под парами стоял военный борт на Моздок, где располагался штаб группировки, а седой майор Витя из почтово-фельдъегерской службы все повторял: «Мужики, не подведите! Приказали доставить номер газеты прямо в кунг министру обороны!» Доподлинно неизвестно, держал ли в руках свежий номер «Защитника России» Павел Сергеевич Грачев, но уже скоро газету охотно читали в войсках. А ведь вспомнить, как бывало (особенно в советские времена), когда военные газеты называли окопной правдой, но использовали в сортире для общего пользования. Не согласен с такими выводами, но стоит признать, что такая шутка была популярной. На мой взгляд, военным журналистам издания «Защитник России» удалось доказать его информационную значимость и ценность.

Сменяя друг друга, мы постоянно находились на передовой. Как правило, в редакции оставалась только дежурная смена (2–3 человека), которая готовила очередной номер еженедельника, на 8 страницах форматом А4. Вылетая вертолетом или выезжая на броне в составе колонны, мы прихватывали с собой несколько пачек газет, чем облегчали работу почтовиков. Закрытых тем просто не существовало для нас. В окопах фальшь видна сразу. Писали правду! Чем и заслужили доверие у главных читателей – солдат и офицеров. Наши ребята старались успевать везде: бывали у десантников и морпехов в горах, в цепи блокирующих банду Радуева в Первомайском, присутствовали на переговорах Трошева с Масхадовым, а также во время взятия Бамута. Позже, когда о существовании такой газеты узнали коллеги из центральных СМИ, даже бывалые газетчики обращались к нам за помощью. И частенько!

Среди молодых ребят первого состава редакции выделялся старший лейтенант Дмитрий Семенов. Он постоянно выступал с инициативами, какими-то совершенно неординарными предложениями и замыслами. Касательно верстки, рубрик и прочих атрибутов газетной кухни. Всегда прислушивался к моим советам, не боялся критики, хотя, думаю, временами бурчал. Уже тогда я заметил его стремление очень внимательно относиться к фактам, примерам, досконально перепроверять полученную информацию – важнейшее качество в работе журналиста в зоне боевых действий.

Через год отмечали годовщину газеты. Поздравить приехал командующий 58‑й армией генерал Геннадий Трошев. Он хорошо знал каждого из нас. И первое свое интервью, будучи командующим группировкой «Юг», весной 95‑го давал именно нашим ребятам. Не раз он видел их в деле: чумазых и запыленных, с вещмешками за плечом (как любил повторять острослов Сладков). Геннадий Николаевич тепло поблагодарил за службу. Отвечая на вопросы присутствующих на вечере журналистов, назвал газетчиков «Защитника России» просто: «Наши, окопные, ребята!»

На моих глазах, собственно говоря, началась фронтовая жизнь военного журналиста Дмитрия Семенова. Жизнь, постоянно связанная с опасностью, трудностями и невзгодами – этими неизбежными спутниками войны. В первые же две-три недели рассеялись, как дым, наши наивные представления о боевой романтике.

Вместо неё мы увидели суровую, беспощадную реальность и стали привыкать к ней, как рядовые солдаты. От журналиста требовалось не только умение хорошо писать, зажигать своим словом душу бойца, но и все волевые качества, необходимые воину: мужество, стойкость, выносливость. Без этого ни один корреспондент не смог бы справиться с возложенными на него обязанностями. Интересный и поучительный материал можно сделать только побывав в передовых подразделениях, в окопах среди героев боёв. Именно к такой когорте военных журналистов относится Дмитрий Алексеевич.

Грузия, Чечня, Нагорный Карабах, теперь Украина – география репортажей Семенова, география постсоветского пространства, разрываемого на большие и малые лоскуты.

Но с чего бы ни начинал свой репортаж, зарисовку или очерк журналист Семенов, велика вероятность, что закончится все новыми воспоминаниями об увиденном и пережитом. Война не оставляет его так же, как и ветерана, штурмовавшего Рейхстаг, она «вошла в его кровь». В то же время почти в каждой публикации автора отчетливо просматривается умение журналиста на войне – приближать мир. Работа военного журналиста в мирное время – хранить правдивую память о ней, дабы не повторилась.

Семенов – достойный продолжатель военкоров Великой Отечественной, чей патриотизм не пустые слова, а тяжелый опыт потерь во имя будущего мира. Об этом свидетельствует и его книга «На переднем крае битвы за Донбасс». В 2023–2024 годах в течение нескольких месяцев автор книги выполнял задачи в составе постоянного корреспондентского пункта «Красной звезды» на одном из направлений проведения специальной военной операции. Освещал события в зоне ответственности Южной группировки войск, работал в Донецке, Луганске, Мариуполе и других населённых пунктах. Выезжал непосредственно в места выполнения боевых задач и в тыловые районы сосредоточения. Подготовил и опубликовал в газете более двух десятков материалов, рассказывающих о мужестве и стойкости наших воинов на передовой, о героях СВО, о поддержке армии обществом. Все публикации снабдил фотоиллюстрациями собственного авторства. Кстати, в главной газете МО РФ «Красная звезда» Семенов трудится 15 лет.

Особенно хочется отметить большой творческий рост автора книги. При всех положительных качествах стоит, на мой взгляд, подчеркнуть далеко не маловажные, пожалуй, даже главные особенности. Автор пишет о том, что сам хорошо знает. В первую очередь доскональное знание специфики армейских и других силовых структур. Другими словами – серых мышек, невзрачных специалистов Львовское высшее военное училище (советского периода) никогда не выпускало – не та закваска. К тому же постоянная шлифовка приобретенного боевого на Северном Кавказе. И сравнительно недавних локальных конфликтов.

В августе – сентябре 2008 года принимал участие в освещении событий, связанных с операцией по принуждению Грузии к миру, подготовил серию материалов о российских военнослужащих, проявивших отвагу и героизм, в том числе написал очерки о первых в стране кавалерах знака отличия Российской Федерации – Георгиевского креста IV степени. В 2020–2022 годах обеспечил регулярную публикацию тематических материалов под рубрикой «Фактор мира» – о деятельности российского миротворческого контингента в Нагорном Карабахе.

Спецоперация во многом изменила и нашу профессию. Эпоха, когда журналист мог выполнять одну функцию, уже прошла. Журналист – это универсальный солдат. Если ты хочешь остаться в этой профессии, нельзя застыть на чем‑то. Независимо от возраста и специализации надо уметь и учиться работать самому в кадре, даже если ты просто пишущий журналист, умело пользоваться фото, видео, другими электронными средствами.

Боевой опыт автора побуждает отнести книгу «На переднем крае битвы за Донбасс» к жанру документальной прозы и публицистики, в которой сюжетная линия строится на реальных событиях. По своей сути книга-исповедь, является наглядным свидетельством того, что мир и война слишком сложны, чтобы судить о них по шаблону.

Геннадий АЛЁХИН,

военный журналист,

публицист, член Союза писателей России

Часть I
В окопах под Донецком

Не даём врагу расслабиться ни днём ни ночью

Подразделения Южной группировки российских войск в зоне проведения СВО ведут непрерывное наблюдение за позициями противника, реагируя ударами на любые передвижения по переднему краю

…Западные пригороды Донецка – самая близкая к столице республики линия боевого соприкосновения с ВСУ. Один из военнослужащих, сопровождающих нашу группу журналистов, взмахом руки указывает на место, где находятся позиции противника. Они совсем рядом: в конце улицы посёлка, на въезде в который расположился наш блокпост. То, что передний край отсюда неподалеку, подтверждают и постоянные звуки разрывов, стрёкот автоматных очередей, жужжание беспилотников в небе. Это и есть линия фронта.

Малая авиация пехоты

Задача этого подразделения – ведение наблюдения за позициями ВСУ, недопущение возможности прорыва украинских боевиков в сторону Донецка. По сути, этот участок – один из передовых рубежей, защищающих подступы к городу. До противника здесь не более километра. Вся «серая зона» густо нашпигована минами, а пространство до вражеских позиций и далее в глубину находится под нашим постоянным контролем. Как с помощью средств наземной разведки, так и с применением беспилотной авиации.

Наблюдатели на своих позициях

Военнослужащие Артём и Павел (позывные «Псих» и «Мороз») отвечают как раз за работу беспилотных летательных аппаратов на этом участке. Первый запускает разведывательные беспилотники – воздушное око наших войск. Второй по результатам разведки направляет на врага «дроны-камикадзе», снаряжённые взрывчаткой.

– Контролируем блиндажи, окопы, отслеживаем движение людей и техники, – говорит Артём. – Передаём информацию для нанесения удара и сами запускаем ударные дроны.

Расчёты БПЛА также обеспечивают корректировку огня по вражеским позициям из миномётов. Оператор дрона и корректировщик работают в паре: сначала даётся целеуказание, затем поступает информация о залпе, после чего ведётся наблюдение за местами разрывов и передаются сведения для внесения необходимых поправок.

Парни говорят, что максимальное отклонение при наведении на цель с помощью БПЛА даже с большой высоты не превышает считаных метров. Конечно, совсем уж ювелирной стрельбы от миномёта ждать нельзя, хотя ложатся мины довольно кучно. Это особенность данного типа вооружения. Но разброс осколков от разрыва той же 120‑мм мины происходит на такой внушительной площади, что позволяет поражать цели даже при не совсем точечном попадании.

«Без нас работа артиллерии будет не то чтобы невозможной – более затруднительной, – говорят операторы беспилотников. – Наведение и контроль с воздуха дают больше преимуществ в бою».

В задачи «Мороза», как уже было сказано, входит применение «дронов-камикадзе», или, как их ещё называют, FPV-дронов. Сбор, снаряжение, приведение в боевую готовность, запуск.

Как рассказал этот специалист, начиняется беспилотник примерно тремя килограммами взрывчатого вещества, которое помещается в оболочку и дополняется поражающими элементами – разного рода металлическими предметами. Причём в качестве оболочки зачастую выступают подручные материалы. Даже обычная пластиковая сантехническая труба подойдёт.

– Обрезаем нужный кусок, забиваем пластитом, «комплектуем» шрапнелью, крепим фитиль, – раскрывает Павел алгоритм приведения дрона к бою. – Всё, «подарок» для отправки на ту сторону готов. Такой снаряд поражает прежде всего живую силу.

FPV-дрон – крайне эффективная вещь, в цель попадает практически всегда, – отмечает оператор. – Даже если противник своими средствами радиоэлектронной борьбы пытается подавить наши устройства, они в любом случае долетят до места назначения, поразят окоп или любое другое место нахождения личного состава. А это при любом исходе урон для врага.

Кстати, все подобные удары нами обязательно фиксируются на видео. Каждый дрон оснащён камерой, кадры с которой до самого момента попадания в цель и подрыва идут на планшет оператора. Сохраненные записи передаются в штаб подразделения в качестве подтверждения успешного применения беспилотника по назначенной цели.

Наблюдение в режиме «нон-стоп»

От позиций этой группы до переднего края обороны противника – рукой подать. С дрона можно детально разглядеть, чем занимаются укровояки. «Копошатся в земле, пытаются рыть себе окопы, траншеи», – говорят наши ребята. Правда, как показывает наблюдение, делают они это то ли с неохотой, то ли у них наставления такие по натовским инструкциям – сильно в землю не зарываться, максимум по пояс.

К слову, наши позиции оборудованы куда более основательно: стенки траншей во многих местах укреплены досками, устроены укрытия от налётов с воздуха, сделаны накаты из стволов деревьев.

У противника на переднем крае в основном располагается пехота. Техники немного. Именно по живой силе и работают наши дроны, реагируя на любые перемещения по переднему краю.

«Странные люди, убитых своих не вытаскивают, их «двухсотые» часто так и лежат на позициях, – рассказывает о поведении украинских военных «Мороз». – Мы это хорошо видим».

Разведчик с позывным «Усман» служит в этом же подразделении, но отвечает за наблюдение с земли. Он, как и операторы дронов, тоже фиксирует любые манёвры с той стороны. Особое внимание – попыткам проведения ротации сил противника. Здесь нам часто помогает неосмотрительность украинских вояк. Могут, например, в ночное время включить фары на своих машинах, чем сразу выдают себя.

«Докладываю в штаб, передаю координаты и ориентиры для нанесения удара, – говорит «Усман». – Для связи использую закрытые каналы. После этого следует удар по вскрытой цели. На всё про всё уходят секунды».

Ещё одна задача разведки – контрбатарейная борьба, то есть подавление вскрытых огневых точек противника. Позиции артиллерии ВСУ определяются по демаскирующим признакам: вспышкам при выстрелах, звуку, ударной волне. Наша задача – максимально быстро отреагировать на удар противника своим залпом. Взаимодействие у нас отработано чётко – с артиллеристами, с танкистами, с птурщиками.

Уместно отметить, что передвижения на позициях украинских войск, даже самые незначительные, наши наблюдатели фиксируют как днём, так и ночью. В тёмное время суток в этом помогают приборы ночного видения и тепловизоры.

– Аппаратура очень хорошая, работать с ней удобно, – говорит «Усман». – Видно всё как днём.

Достоинства техники, которую используют наши войск, в том, что она не капризная и работоспособна в любом состоянии. «Даже если нет пассивной подсветки в виде луны, когда небо закрыто облаками, всё равно местность просматривается хорошо, вскрывается любое движение, – говорит «Усман». – Это что касается «ночника». Ещё более удобная вещь – тепловизор. Он помогает определять даже контуры человеческого тела – в лежачем положении, стоя. Можно понять, что собирается делать враг, куда он идёт или ползёт».

Пулемёт ДШК – разящее оружие пехоты

А вот нашего разведчика засечь не так-то просто. Позиция для наблюдения оборудована таким образом, что представляет собой лишь крошечное окошко в укрытии, к тому же хорошо замаскированное. Тепловое излучение сведено к минимуму.

И на эту «старуху» найдётся проруха

Канонады в этом районе звучат постоянно, и здесь все уже привыкли к работе ствольной артиллерии, «Градов», миномётов. Противник, как говорят наши военные, постоянно пытается огрызаться. Хотя после неудач этой зимы ему откровенно несладко. Это видно по активности ВСУ на данном участке: она нынче уже совсем не та, что была, например, весной или в начале лета. Интенсивность огня со стороны ВСУ снизилась. Украинская сторона бережёт резко ставшие дефицитом снаряды, а если и бьёт, то с дальних рубежей, наугад, без разбора. Часто по жилым районам того же Донецка – Петровскому, Куйбышевскому, Кировскому, Киевскому…

Недооценивать врага не нужно.

«Беспилотники у них тоже есть, и кто бы что ни говорил – сбить их из автомата крайне сложно, для этого нужно быть очень опытным стрелком, – свидетельствует военнослужащий этого подразделения с позывным «Ветрогон». – Самый опасный дрон – «Баба-Яга», его по звуку определишь – тарахтит своими движками на всю округу. Поэтому и запускают они его в основном ночью».

Дрон, о котором идёт речь, – это переделанный под военные нужды украинский беспилотник сельскохозяйственного назначения. Обычно такие используются для опрыскивания полей химикатами, враг же приспособил этот вполне мирный аппарат под свои зловещие нужды.

«Баба-Яга» обладает большой грузоподъёмностью – может нести на себе до четырёх 82‑мм миномётных мин, оснащён современными средствами навигации. Преимущество БПЛА этого типа и в том, что они способны летать по маршруту без связи с оператором, то есть в соответствии с заданной программой, автономно.

С другой стороны, как уже было сказано, «Баба-Яга» издает такой громкий звук, что сразу демаскирует себя. Этим пользуются наши военные на передовой. К тому же аппарат при полной загрузке поднимается на высоту не более трёх десятков метров, а передвигается со скоростью всего около 40 км/ч. То есть засечь и обезвредить БПЛА такой модели вполне по силам.

Для защиты своих беспилотников от огня стрелкового оружия украинские операторы пытаются обвесить их пластинами, вынутыми из бронежилетов. Не помогает: сбивается «Баба-Яга» регулярно, к тому же наличие таких элементов на корпусе утяжеляет аппарат, делает его более громоздким, ещё больше снижая маневренность и повышая уязвимость.

Хорошо себя показывают в наших руках и антидроновые ружья. Благодаря такому устройству, рассказали парни на передовой, недавно удалось не просто перехватить, а аккуратно посадить украинский разведывательный БПЛА. После этого наши умельцы «перепрошили» трофей и отправили его обратно, но не просто так, а с «подарком» в виде трёх килограммов пластита.

По законам переднего края

Служба на этой позиции организована вахтовым методом: несколько дней на передке, потом замена и короткий отдых в тыловом пункте. Бытовые условия на линии боевого соприкосновения крайне жёсткие, можно сказать, спартанские. Живут парни в блиндажах, скорее даже в землянках. Питание в основном сухпайком, бронежилет и шлем не снимешь даже в короткие минуты отдыха между несением службы на постах, так как это небезопасно: в любой момент может случиться обстрел.

Даже просто умыться бывает проблематично, а уж полноценная баня или хотя бы душ возможны только после ротации, то есть с промежутком в несколько суток. Любой выход из укрытия – сразу взгляд в небо: не висит ли вражеский беспилотник, не слышно ли стрекотания его движков. Это основной закон здешней жизни, правило, доведённое до автоматизма.

Личный состав подразделения представлен преимущественно военнослужащими, призванными в ходе прошлогодней частичной мобилизации. Павел (позывной «Мороз») на «гражданке» работал барменом, был бариста в кафе. Ему 24 года, по призыву отслужил в Мурманской области, в гвардейском зенитном ракетном полку объединения ВВС и ПВО Северного флота. Воинская часть, где он проходил «срочку», – одна из самых именитых в составе российских вооружённых сил: на её боевом знамени – пять орденов.

«Когда пришла повестка по мобилизации, мыслей о том, чтобы куда-то сбежать, скрыться, не было, – вспоминает мой собеседник. – Изначально предполагалось, что на СВО буду кладовщиком. Так и поначалу и было. Работал на складе, получал продукты, выдавал по подразделениям, вёл учёт. Но в какой-то момент что-то во мне переключилось, решил, что моё место не здесь. Тем более на складе тоже не так тепло и весело, как некоторые думают. Загрузка, выгрузка, таскаешь всё на себе. Плюс данные учёта, которые нужно держать в голове. В общем, захотелось настоящей боевой работы, поэтому и попросился в это подразделение».

Ремеслом оператора дрона Павел овладел прямо здесь, на передовой. Времени на учёбу особо не было, поэтому помогали сослуживцы, уже имеющие опыт, подсказывали, что и как нужно делать. Обучение шло параллельно с боевой работой, то есть теория сразу сочеталась с практикой.

«Усман» старше Павла всего на год, ему 25. По призыву служил в Челябинской области, в самоходном артиллерийском полку гвардейской танковой дивизии Центрального военного округа, в должности механика-водителя самоходной артиллерийской установки. Вспоминает, что солдатская служба была насыщенной – частые выезды на полигоны, боевые стрельбы.

А вот «Ветрогон» в подразделении, пожалуй, самый возрастной. Ему 40 лет, есть семья – жена и дочка (другие парни в этом подразделении пока холостяки). По призыву служил на узле связи космодрома Плесецк.

В течение трёх месяцев мобилизованные проходили подготовку на полигоне под Пензой (все они призваны из этого региона). Освоили стрельбу из автомата, метание гранат, медицину.

«Особенно много занятий было по медицинской подготовке. Зато научились и жгуты перетягивать, и повязки накладывать, – говорит «Ветрогон». – Оказание первой помощи освоили во всех деталях. Инструкторы уделяли этому большое внимание. В конце учёбы по всем предметам сдали зачёты».

Пополнение боекомплекта и короткая передышка

В коллективе, как признаются парни, обстановка у них товарищеская. По-другому здесь нельзя. «Стараемся во всём поддерживать друг друга, если есть минутка – общаемся по душам, делимся новостями из дома», – говорят они.

– Домой, конечно, тянет, – признаётся Павел («Мороз»). – Очень скучаю по обычной ванне в своей квартире. Хочется просто лечь, растянуться в тёплой воде, ни о чём не думать… Но это я, а вообще у нас в подразделении есть желающие остаться на военной службе по контракту. Некоторые уже готовят документы. Война стала просто работой, наверное, в этом всё дело.