Kitobni o'qish: «Клиника Икс-1»
Пролог
Ночь подходила к концу. Близился рассвет.
Над горизонтом проступила оранжевая полоска. Она быстро расширялась, и ее верхний край приобретал все более закругленную форму. Солнечный диск еще не появился целиком, но света уже хватало, чтобы озарить стоянку перед главным корпусом.
Ветер гонял по растрескавшемуся асфальту обрывки газет, мелкий мусор и серую пыль, закручивая ее десятками маленьких смерчей. Громадное бетонное здание безучастно взирало пустыми глазницами выбитых окон. Заброшенная промзона стояла унылая и безжизненная. Мертвое, никому не нужное пространство, давно пережившее свое время.
Послышалось негромкое жужжание. Массивная железная дверь, запечатанная проржавевшим навесным замком, легко отъехала в сторону. Дверь выглядела неприступной, запертой на века, но петли и засов оказались бутафорскими.
В проеме появился темный силуэт. Немного помедлив, молодая женщина вышла из здания.
Она сделала несколько шагов и остановилась. Подняла голову и зажмурилась, подставив миловидное лицо первым солнечным лучам.
Женщине было лет тридцать, или даже чуть меньше. Темно-синий медицинский костюм – куртка с коротким рукавом и брюки – красиво облегал стройную фигуру. Слева на груди висел бэджик. «Клиника ИКС». Строчкой ниже. «Анна Сергеевна Крылова. Заведующая».
Гулко упала капля. Анна опустила голову. На ногах у нее были белые кроксы. Она всегда носила их на работе. И на правом – была темно-красная капля.
Кап-кап-кап… Еще три капли. Неудивительно. Ведь в руке она держала любимый «нож шеф-повара». Острый, как бритва, с клинком длиной двадцать сантиметров. И весь клинок – был в крови.
Анна взглянула на нож. Не подвел. Не сломался. Она сделала то, что должна была сделать. И ни о чем не жалела.
Где-то неподалеку раздался вой сирены. Прошло несколько секунд, и на стоянку, окутанная разноцветными сполохами «мигалок», влетела полицейская машина. Завизжала покрышками, клюнула носом и остановилась.
Из машины вышли двое полицейских. Они настороженно смотрели на Анну. Затем тот, что был за рулем, потянулся к кобуре и резким движением выхватил пистолет.
– Не двигаться! Бросить нож! Бросить нож!
Второй полицейский, поначалу немного замешкавшийся, достал пистолет и теперь тоже целился в Анну.
Анна почувствовала, как между лопаток пробежал холодок. Они выстрелят, – подумала она. – Убьют! Анна разжала пальцы.
Нож со звоном упал на асфальт. Анна показала пустые руки, давая понять, что она – не опасна.
Первый полицейский посмотрел на второго и нервно дернул подбородком. Второй опустил руку с оружием вдоль туловища, другой рукой – достал из-за спины наручники и показал Анне.
Анна кивнула: я все понимаю.
Второй медленно направился к ней. Первый держал Анну на прицеле и с опаской поглядывал на дверь. Не зря.
Раздался странный звук: низкий, утробный, исполненный злобы. То ли рев, то ли рык, – не разобрать. Единственное, что было ясно, – человек такие звуки издавать не может.
Полицейские вздрогнули. Второй остановился. Первый позабыл про Анну и взял на прицел дверной проем.
– Что это?
Анна задумалась, тщательно подбирая слова. А потом – внезапно поняла: что бы она ни сказала, ей все равно не поверят. Не стоило и пытаться.
– Боюсь, я не смогу объяснить, – призналась Анна. – И даже если смогу, вы все равно не поймете.
Звук повторился. Но теперь в нем слышалась угроза – настолько явно, что полицейские попятились.
– Что это?! – дрожащим голосом воскликнул второй.
– Вам лучше не входить, – ответила Анна.
Первый несколько секунд размышлял. Потом – перевел пистолет на Анну.
– На колени! Руки за голову!
Анна не двинулась с места.
– Я должна закончить начатое.
– На колени! – первый повысил голос.
– Кроме меня, никто больше не справится, – убеждала Анна. – Это – мое предназначение.
– На колени! – заорал первый. – Руки за голову!
Анна решила, что лучше повиноваться. Она опустилась на колени и сомкнула пальцы на затылке. И тут…
Снова раздался звук. Сомнений больше не было: существо заявляло, что готовится атаковать.
Первый облизнул пересохшие губы и попытался сглотнуть. Второй мелкими приставными шагами подбежал к первому. На его лице выступил пот.
Момент был подходящий. Другого могло и не представиться. Анна схватила нож, вскочила на ноги и бросилась к двери.
– Стой! Стрелять буду!
Анна не слушала. Она уже не бежала – летела. Еще три прыжка – и она скрылась в дверном проеме, успев на ходу нажать кнопку. Зажужжал привод, и дверь пришла в движение.
Грохнули выстрелы. Пули ударили в толстый металл. Расплющились и упали на порог.
За три месяца до этого.
Глава первая
Зеркальная болезнь
1
Кардиограмма на мониторе была хорошей. Не идеальной, конечно. Но – вполне сносной. И другие показатели – в пределах нормы.
Анна отвела глаза от экрана и посмотрела на пациента. Ободрительно кивнула, отвечая на его немой вопрос.
Валентин, мускулистый гигант, чудом помещавшийся на стандартной четырехсекционной медицинской кровати, с облегчением вздохнул. Его тело было опутано проводами и катетерами. Само присутствие такого здоровяка в больнице казалось неестественным. Но, к сожалению, Анна знала, что подобное случается нередко.
– Сердце – это мышца, – сказала Анна. – У вас оно большое. Выросло вместе с другими мышцами. А клапаны – это соединительная ткань. Связки. Они остались прежних размеров. Поэтому возникла недостаточность митрального клапана. Вам нужна операция.
Валентин скривился. Пощипал кожу на гладко выбритой груди. Напряг – скорее всего, непроизвольно – правую большую грудную мышцу; она проступила четким контуром, отдельными рельефными порциями.
– Анна Сергеевна! Останется шрам. Как потом выступать? Бодибилдер со шрамом… – Валентин невесело усмехнулся. – Других вариантов нет?
Анна покачала головой.
Валентин отвернулся и уставился в окно, нервно кусая губы. Он хотел что-то сказать, но никак не решался.
Анна не торопила. По своему опыту она знала: чем сильнее и здоровее мужчина, тем тяжелее он переживает свою болезнь.
Валентин, наконец, потерял интерес к пейзажу за окном и снова повернулся к Анне.
– Это опасно? – негромко спросил он.
– Все будет хорошо, – улыбнулась Анна. Она действительно в это верила.
По-другому и быть не могло. Их больница была самой лучшей. Самой современной. Анна, еще когда училась в институте, мечтала здесь работать. Она отучилась в ординатуре, с отличием окончила аспирантуру и все равно – не была до конца уверена, что ее возьмут в штат. Однако же взяли – несмотря на активное противодействие заведующего отделением.
– Все будет хорошо, – повторила Анна и потрепала Валентина по руке.
Валентин попробовал изобразить ответную улыбку. Углы губ дрогнули и раздвинулись, но правый – внезапно пополз вниз. Валентин выдохнул – длинным свистящим звуком, будто из проколотого мяча вышел воздух. Глаза закатились, и голова завалилась набок. Раздался резкий тревожный зуммер, и кардиограмма на мониторе превратилась в прямую линию с мелкими зубчиками. Фибрилляция!
Анна действовала машинально, не задумываясь. В первую очередь – прекардиальный удар. Если повезет, он поможет запустить остановившееся сердце. Анна положила указательный и средний пальцы левой руки на мечевидный отросток, чтобы защитить его от возможного перелома. Правую – сжала в кулак, подняла и резко опустила на грудину. Удар! Потом – еще и еще.
Анна взглянула на монитор. Прямая. Не помогло. Надо переходить к непрямому массажу сердца.
Анна положила ладони друг на друга, уперлась основанием правой в нижнюю часть грудины, оттопырила пальцы и начала ритмично «качать».
Дверь отворилась, в палату вбежала Ирина – опытная медсестра лет пятидесяти.
– Адреналин! – скомандовала Анна.
Пояснений не требовалось. Ирина подошла к столику на колесах, стоявшему у ножного конца кровати, и набрала препарат в шприц. Затем – сняла иглу, ввела канюлю в инфузионную систему и толкнула поршень.
Адреналин через катетер попал в подключичную вену. Анна посмотрела на лицо Валентина. Никаких изменений. Даже веки не дрогнули. Лицо – словно растеклось. Мозг не посылал электрические импульсы мимическим мышцам, поэтому их тонус упал до нуля.
Анна продолжала «качать». Ирина включила дефибриллятор и подкатила к кровати. Анна взяла электроды, наложила на грудь Валентина.
– Разряд!
Импульс пробил сердце. Валентин дернулся, но сердце так и не запустилось. Анна продолжала «качать».
В палату вошел заведующий – породистый мужчина лет пятидесяти пяти, с безупречной выправкой и ровным пробором в седеющих волосах. В вырезе белого, идеально выглаженного халата виднелся дорогой галстук с неброским узором. Заведующий несколько секунд следил за действиями Анны, потом строго сказал.
– Анна Сергеевна! Вы не прокачиваете. Кровь до мозга не доходит.
Анна и сама это понимала. Она взяла электроды.
– Разряд!
Валентин снова дернулся. На мониторе по-прежнему была прямая. Анна уперлась руками в грудину Валентина и продолжила «качать».
– Вы меня слышите? – раздраженно сказал заведующий. – Ломайте!
Анна слышала. Она понимала, чего от нее хотят, но думала, что еще не все возможности исчерпаны.
– Адреналин!
Ирина набрала шприц. Анна взяла электроды.
– Разряд!
Валентин вздрогнул. Эффект – нулевой. На мониторе – прямая.
Заведующий решительно шагнул вперед.
– Отойдите!
Резким, не терпящим возражений жестом заведующий отстранил Анну. Одним рывком с хрустом оторвал прикрепленные пластырем к груди здоровяка электроды. Схватил его за руку и резко дернул на себя.
Тяжелое обмякшее тело грузно упало на пол. Голова стукнула о кафель.
Заведующий опустился на колени и принялся «качать». Видимо, результат его не устроил: заведующий поморщился.
Он привстал и надавил на грудину коленом. Но и этого оказалось недостаточно.
Заведующий вскочил и изо всей силы ударил каблуком дорогого ботинка, начищенного до зеркального блеска, в грудь здоровяка.
Анна и Ирина, замерев, наблюдали за происходящим.
Заведующий размахнулся и ударил каблуком еще раз. Потом – еще. Наконец – раздался хруст. Заведующий удовлетворенно улыбнулся и отошел от Валентина.
– Теперь качайте!
Анна присела и стала делать непрямой массаж сердца. Под руками хрустело, но грудина стала гораздо податливее. Кровь разгонялась по сосудам. Лицо Валентина порозовело.
Заведующий отошел к раковине, ополоснул руки и вытер полотенцем. Глянул в зеркало, поправил узел галстука и сбившийся пробор. Потом – повернулся к Анне.
– Анна Сергеевна! И на будущее. Никогда не ставьте под сомнения мои распоряжения. Это ясно?
– Да, Сергей Николаевич, – запыхавшись, ответила Анна.
И продолжала «качать».
2
Солнце садилось в тучи. Его лучи окрашивали в багровый цвет верхушки сосен на Николиной Горе. Между сосен стоял большой деревянный дом с застекленной верандой. Ухоженный участок, классическая дачная архитектура, почерневшие от времени стены, – все указывало на старинное семейное гнездо, передававшееся по наследству из поколения в поколение.
На веранде хлопотала Анна. Ужин был готов, оставалось только нарезать салат. Анна выбрала из набора ножей любимый нож шеф-повара. Она пользовалась им почти всегда. Он годился на все случаи жизни.
Анна положила на доску огурец. Сверкнул клинок. За три секунды огурец превратился во множество тоненьких кружочков, источавших запах свежести. Потом – еще один. И еще. Пучки зелени были мгновенно порублены в пыль.
Олег, высокий плотный мужчина с уложенными волосами, подошел сзади и поцеловал Анну в шею.
– Боюсь поцарапать ваш фарфор, – сказал он, оглядывая расставленные на столе три комплекта посуды и приборов.
Тарелки действительно были примечательными: императорского фарфорового завода, с резными краями, покрытые фирменной «кобальтовой сеткой» – причудливым переплетением синих линий на белом фоне.
– Серебро – мягкий металл, – ответила Анна. – Не поцарапаешь.
– Ложки и вилки – из серебра? – удивился Олег.
Анна кивнула.
– Конечно.
Олег покачал головой.
– Мне даже неловко. Не стоило устраивать целый прием. Это обычное знакомство с отцом девушки.
– Олег! Ты здесь ни при чем, – успокоила Анна. – Просто папа так привык.
С улицы донесся рокот мотора. Лучи фар скользнули по стене.
– Приехал, – сказала Анна.
Она сразу подобралась. Движения ускорились.
Ужинали на веранде. Анна сидела, уткнувшись в тарелку, и краем глаза поглядывала на отца: все ли ему нравится? Доволен ли? Олег тем временем – рассказывал о себе. Пытался произвести впечатление.
– Аудитор – хорошая профессия. Высокая зарплата. Отличные перспективы. Мне нравится.
– Очень интересно, – сухо сказал отец.
Он взял белоснежную накрахмаленную салфетку и промокнул уголки рта. Галстук он снял, рубашку поменял на более свободную, но пробор в седеющих волосах по-прежнему был безупречным.
Во главе стола сидел Сергей Николаевич Крылов. Известный врач, доктор медицинских наук, профессор кафедры госпитальной терапии и заведующий первым терапевтическим отделением. Словом – тот самый непосредственный начальник Анны, который никак не хотел принимать ее на работу.
– Игорь! – отец сделал небрежный жест. – Пожалуйста, не стесняйся! Налей себе вина!
Олег с недоумением посмотрел на отца.
– Спасибо! Олег.
– Что? – поморщился отец.
– Меня зовут Олег.
– Ах, да! – отец махнул рукой, словно речь шла о чем-то несущественном. – Игорь – это другой.
– Папа! – укоризненно сказала Анна.
– Анна! – отец повысил голос. – Я все помню. Вторая отрицательная. Наследственных заболеваний нет. Индекс массы тела двадцать семь, но холестерин в норме. Если хочешь знать мое мнение – он нам подходит. Но совсем не обязательно сидеть и слушать всю эту финансовую чушь.
– Да что с тобой? – воскликнула Анна.
Взгляд отца стал суровым.
– Ты чуть не потеряла пациента.
– Ты сломал ему четыре грудино-реберных сустава.
– Да. Я этого и хотел.
– Я все делала, как надо, – настаивала Анна.
Отец снисходительно усмехнулся.
– В нем – сто двадцать килограммов мышц. И все – в гипертонусе. Плюс – недостаточность митрального клапана. Кровь до мозга не доходила.
– Я давила изо всех сил!
– Не спорю, ты старалась. Но для нормальной циркуляции этого было недостаточно. Еще минута, и он бы остался «овощем». Навсегда!
– Мы этого не знаем, – не сдавалась Анна.
– Я знаю, – веско сказал отец. – Я потерял пациентов больше, чем ты спасла. И, если тебе кажется, что я к тебе цепляюсь, то так оно и есть. Только потому, что ты – лучше всех. Но этого мало. Я хочу, чтобы ты была лучше меня. А иначе – зачем это все? Включая Олега, который с красным дипломом окончил финансовую академию, полтора года стажировался в Великобритании и сейчас занимается проблемами стандартизации вариационной маржи беспоставочных фьючерсов на Нью-Йоркской бирже? – отец взглянул на Олега. – Я ничего не упустил?
– Все именно так, – подтвердил Олег.
Отец кивнул.
– Как видишь, я его внимательно слушал.
Анна сердито посмотрела на отца. Иногда он ее злил. Вообще-то, довольно часто. Вот как сейчас. Но долго на него злиться она не могла. Она его любила.
Анна улыбнулась.
– Папа! Прости! Я была неправа. А ты – всегда прав.
Отец, в знак примирения, протянул руку. Анна пожала его пальцы.
Из гостиной послышался звонок мобильного. Анна вскочила.
– Это – твой. Я принесу.
Она убежала и через несколько секунд вернулась. Протянула мобильный отцу.
– Да! – сказал он в трубку. – Да. Хорошо. Скоро буду.
Отец убрал мобильный и встал из-за стола.
– Прошу меня извинить. – Он кивнул Олегу. – Приятно было познакомиться.
Анна смотрела с тревогой.
– Ты куда?
– На работу.
Отец поцеловал Анну в лоб и вышел.
Хлопнула дверь. Во дворе зарокотал мотор. Отцовский «мерседес» выехал за ворота.
Олег, дурачась, помахал ему вслед.
– Да. Профессор Крылов зажигает.
– Он тебя напугал? – спросила Анна.
– Нет. Даже наоборот. Было интересно узнать, в кого же ты такая?
– В отца?
– Без вариантов. И сейчас я… – Олег оскалился и поднял руки со скрюченными, будто когти, пальцами. – В твоем лице… Накажу его!
Олег с притворной грубостью набросился на Анну, облапил, прижал к себе и поцеловал. Анна неохотно ответила, но быстро отстранилась.
– Олег! Ты можешь посмотреть пока телевизор?
– А ты куда? – удивился Олег.
– Отца вызвали на работу. Значит, поступил интересный пациент.
Олег развел руками.
– В этом доме есть другие темы, кроме медицины?
– Я быстро, – сказала Анна и убежала в дом.
Олег в растерянности огляделся.
– Анна! – крикнул он. – Я уеду!
– Хорошо! – уже со двора отозвалась Анна. – Тогда закрой дверь! А ключ положи за дверной косяк!
Олег разочарованно вздохнул.
3
Анна пробежала через приемное отделение и уже собиралась подниматься на этаж, как вдруг у лифта встретила Ирину, оставшуюся на ночное дежурство.
– Ирина! Доброй ночи! – приветливо сказала Анна медсестре. – Где Сергей Николаевич?
Ирина покачала головой.
– Я не знаю.
Анна опешила.
– Он разве не приезжал?
– Нет. Что-то случилось?
Анна улыбнулась.
– Нет-нет. Все в порядке.
– Поедете на этаж?
– Нет, спасибо! Спокойного дежурства!
Двери закрылись, лифт уехал. Анна достала мобильный и набрала номер отца.
Раздался раздражающий сигнал, и голос диктора сообщил, что «абонент временно недоступен».
Анна нахмурилась. Что происходит?
4
Было темно. Свет фар пронзил ажурное остекление. Двигатель умолк. Послышались шаги. Отец вошел на веранду, включил свет и увидел сидящую за столом Анну.
– Привет! Где Олег?
– Уехал домой.
– Почему не спишь?
Анна строго посмотрела на отца.
– Хотела узнать, где ты был?
Отец нахмурился.
– Ты что, меня контролируешь?
– Я думала, между нами нет секретов.
– А я думал, что каждый из нас имеет право на личную жизнь.
– Конечно! – согласилась Анна. – Но зачем тогда говорить, что едешь на работу?
Отец замолчал. Подошел к Анне, примирительно погладил по плечу.
– Анна! Пойми! Я не хотел тебя травмировать.
Анна сбросила его руку, резко встала и отошла на пару шагов.
– Папа! Мама пятнадцать лет, как умерла. И я – далеко уже не маленькая девочка. Если у тебя есть женщина – никаких проблем. Но, по-моему, это неправда. И ты от меня что-то скрываешь.
– Анна!
Отец развел руками, словно хотел сказать: зачем ссориться из-за ерунды? Но у Анны было другое мнение.
– Вот что самое обидное, – закончила она и ушла, хлопнув дверью.
Профессор остался на веранде один. Он вздохнул. Плеснул в бокал вина и с наслаждением выпил: залпом, не отрываясь. После чего – немного повеселел.
Профессор поставил бокал на стол и отправился в ванную. Он включил свет, подошел к раковине и пустил воду.
Плеск воды действовал успокаивающе, но внезапно к нему добавился какой-то посторонний звук. Тихий, еле уловимый, звенящий шум, похожий на звон благородного хрусталя.
Шум нарастал. Вместе с громкостью появилось чувство непонятной тревоги. Профессор огляделся, пытаясь найти источник звука, но ничего не заметил.
Профессор скользнул взглядом по зеркалу и замер. Глаза остановились. Он уже не мог оторваться. Увиденное потрясло его.
Профессор, закрыв лицо руками, подался назад и закричал.
5
Крик! Это кричал отец, сомнений быть не могло. Но она никогда прежде не думала, что у него может быть такой страшный голос: наполненный болью, тоской и отчаянием.
Анна вскочила с кровати и выбежала из спальни. Где он?
Анна бросилась в коридор. Из-под двери, ведущей в ванную, пробивалась полоска света. Слышался шум льющейся воды. Анна постучала в дверь.
– Отец!
Ответа не было.
– Папа!
И снова – тишина.
Анна попробовала открыть дверь, но она была заперта изнутри. Анна бросилась в чулан и вернулась с небольшим топориком в руках.
Она попыталась вставить лезвие между дверью и косяком и отжать язычок замка, но это не помогло. Тогда Анна отступила, замахнулась и опустила топорик на дверное полотно. Крак!
Тонкая филенчатая дверь подавалась легко. От фанеры летели во все стороны щепки. Наконец Анне удалось прорубить в двери небольшое окошко на уровне лица.
Анна заглянула в ванную. Отец лежал на кафельном полу, ногами к двери. Голову не видно. Что с ним? Инфаркт? Инсульт?
Времени на раздумья не было. Анна снова принялась крушить дверь. Она расширила дыру в филенке – настолько, что смогла запустить руку и нащупать шпингалет. Щелк!
Анна распахнула дверь и ворвалась в ванную. Отец лежал, опрокинувшись навзничь. Глаза его были закрыты.
Анна действовала машинально. Правой рукой нащупывала пульс на сонной артерии отца, а левой – набирала на клавиатуре мобильиного 112.
6
Голубые сполохи проблесковых маячков играли на стене гостиной. Усталый врач «Скорой» сидел на краю кушетки, где лежал отец. Врач с хрустом оторвал липучку, снял с его руки манжету тонометра.
– Давление нормальное. Пульс – тоже, – сообщил он.
– Спасибо, доктор! – ехидно сказала Анна. – Мы это знаем.
Врач пожал плечами.
– Могу предложить госпитализацию, – он посмотрел на отца. – Побудете пару деньков под наблюдением.
Отец улыбнулся.
– Коллега! Прошу вас, не беспокойтесь! Я и так – под наблюдением, – он показал на Анну.
Анна покачала головой.
– Папа! Не отказывайся! Ты потерял сознание.
– Кратковременная гипогликемия, – отец посмотрел на врача. – Извините, что потревожили!
Врач встал и собирался уйти, но Анна преградила путь.
– Везите его в больницу!
Врач замер в нерешительности: кого слушать? Потом – повернулся к отцу.
– Профессор! А как бы вы поступили на моем месте?
– Дал бы пациенту сладкого чаю с лимоном. И отправил спать, – заверил отец.
– С каких это пор мнение больного стало решающим? – возмутилась Анна.
Отец встал с кушетки.
– Пойдемте, я вас провожу.
– Лежите, лежите! – замахал руками врач.
– Со мной все в порядке, – улыбнулся отец.
Врач раскланялся и вышел. Отец помахал ему вслед.
«Скорая» коротко взвыла сиреной и уехала.
Едва голубые отблески маячков скрылись, улыбка исчезла с лица отца. Он покачнулся и, если бы не помощь Анны, наверняка бы упал.
– Папа! Что с тобой? Тебе плохо?
Отец тяжело дышал. Кожа приобрела землистый оттенок.
– Ты должна отвезти меня, – через силу сказал он.
– Куда?
– Куда я скажу.
Анна не любила водить отцовский «Мерседес»: слишком большой и слишком черный. Она ездила на оранжевом «Солярисе», купленном в кредит: машину хотелось, но просить деньги у отца ей даже в голову не приходило.
Анна завела двигатель, включила фары. Отец сидел рядом, на пассажирском сиденье.
Анна ввела в навигатор адрес, который назвал отец, и посмотрела на экран. Все это выглядело очень странно.
– Папа! Ты уверен? Там же…
Отец кивнул.
– Надеюсь, я об этом не пожалею, – пробормотала Анна и перевела селектор автомата в позицию «Драйв».
Машина тронулась с места.
