Kitobni o'qish: «Под знаком Z»

© Андрей Яблоков, составитель, 2014

© Сергей Грушко, составитель, 2014

© Коллектив авторов, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Антон Текшин
У Немезиды сегодня выходной

За день крыша ангара нагрелась, словно противень в духовке. Мы лежали на ней уже второй час и собирались вот-вот покрыться золотистой корочкой.

– Ты изувер, – тихо прошептал Калина, качая головой. – Лучше уселись бы на погрузочном кране, в тенёчке…

– И в случае чего прыгали бы оттуда вниз головой, – возразил я. – Там подъёмная лестница простреливается со всех сторон, а внизу вдобавок ещё и бетонный пустырь.

– Да-да, пути отхода – наше всё, – проворчал парень. – Но ещё полчаса, и разгрузка приплавится намертво, будешь отдирать меня вместе с куском крыши.

– Не беспокойся, столько не просидим. Труби нашим, чтоб немедленно закруглялись.

– Ты что-то почувствовал? – встрепенулся Калина, вытаскивая рацию.

Я неопределённо покачал головой и продолжил просматривать внутренний двор через оптику. Грузовые контейнеры, ящики, бочки… В этом лабиринте легко заблудиться и стать чьим-нибудь обедом, но ради хранящихся здесь, по сегодняшним меркам, богатств можно было и рискнуть.

Наблюдение принесло плоды – между двумя дальними контейнерами мелькнула неясная тень.

– Движение на десять часов, – тут же среагировал Калина.

– Вижу.

В воздухе медленно разливалось звенящее напряжение – ещё не опасность, но первый звоночек, бьющийся в подсознании. До общего перезвона лучше не доводить.

Тем временем из-за груды гниющих поддонов показались две фигуры, осторожно водящие стволами автоматов по сторонам. Оружие, как и полагается, с глушителем, дорогая экипировка, за плечами внушительные рюкзаки.

– Коллеги? – предположил Калина.

– Вызови-ка их по общему каналу, – прошептал я. – Тут наверняка целая группа, просто мы не видим.

Напряжение повысило тональность. Не выйди на нас живые люди, мы бы уже сматывали отсюда удочки, но я должен был хотя бы попытаться их предупредить. В поле зрения попала ещё одна вооружённая пара метрах в тридцати от первой.

– Есть. – Калина протянул мне рацию.

– Приём, – прохрипели на другом конце. – Кто говорит?

– Тихий, – представился я. – Фуражиры из Солнечного.

– А, соседи, – несмотря на помехи, я различил в голосе нотки облегчения. – Мы из Северной. Группа Ганина.

– Слушай, Ганин, – без предисловий начал я. – На точку мы претензий не имеем, тут на всех хватит. Только сейчас здесь находиться опасно. Мы отходим и вам советуем.

– Совет принял, Тихий, – вполне серьёзно отозвался голос. – Удачи вам.

– Спасибо, конец связи.

Я отключил рацию и стал собираться, пристроив арбалет за спину.

– Не уйдут, – уверенно заключил Калина.

– Это их выбор.

Мы тихонько поползли назад. Напряжение накатывало всё сильнее, заставляя покрываться гусиной кожей. Я даже смог определить примерное направление источника – где-то в соседних ангарах, совсем рядом с группой Ганина. Такая точность была для меня в диковинку, обычно фонило намного слабее.

– Быстрей!

Позади нас, из внутреннего двора, послышались частые хлопки. Скрываться больше не было смысла – счёт пошёл на секунды. Я поднялся на ноги и рванул вперёд. За мной, гулко топая по металлическому настилу, поспешил Калина.

Края крыши мы достигли одновременно с первым взрывом. Из дворика донёсся короткий вопль, который утонул в раскатах очередей. Судя по звукам, били из пулемёта. Я мысленно пожелал Ганину удачи и прыгнул вниз.

Падать, к счастью, было не высоко. Вплотную к ангару примыкала шеренга высоких гаражей, где хранили погрузочную технику и тяжёлый транспорт. На крышу одного из них мы и приземлились – Калина с мягким перекатом бывалого паркурщика, а я с грацией сброшенного мешка. Как говорится, рожденный предчувствовать летать не может.

За гаражами послышался глухой рокот – наши готовились драпать на всех парах. Калина вырвался вперёд, перепрыгивая с крыши на крышу, как заправский сайгак, – и едва не столкнулся с упырём, вскарабкавшимся по водосточной трубе.

От неминуемой гибели парня спасла потрясающая ловкость – не сбавляя темпа, он поднырнул под левую лапу твари и оказался у неё за спиной. Свистнула шашка, и обезглавленное тело медленно завалилось навзничь.

Из-за козырька показался ещё один, судорожно цепляющийся когтями за шифер. Я вскинул арбалет и послал тяжелый болт в переносицу шустрого мертвяка. Упырь утробно всхлипнул и грузно шлёпнулся на асфальт.

– Ходу!

На крыши позади нас вскарабкалось еще несколько тварей, но мы уже достигли пожарной лестницы. Внизу послышались хлопки СВУ – Злата сбивала самых ретивых, бросившихся следом за нами.

Спустились за несколько секунд, причём Калина и тут не удержался, съехав «по-пожарному», не касаясь ступеней. Я нырнул в кабину головного ЗИЛа с широким отвалом, и машина тут же тронулась с места. Арбалет в сторону, а в руки «сто третий» Калашников.

– Что за стрельба на той стороне? – невозмутимо спросил Ануш, выворачивая широкий руль.

– Группа из Северной, – пояснил я. – Похоже, накрылись ребята.

– Упокой Господь и всё такое, – тихо вздохнул водитель, украдкой покосившись на меня.

– На дорогу смотри.

Вторым номером за нами двинулась «шишига» с нашитыми бортами, в ней как раз устроился бесстрашный паркурщик с дедовской шашкой. Замыкал колонну бронированный УАЗ с пулемётом на вертлюге – там ехала группа прикрытия.

Дорога впереди стремительно заполнялась мертвяками различной степени сохранности – от неуклюжих зомби, едва волочащих ноги, до юрких упырей, которые практически потеряли человеческий облик, превратившись в кровожадных мутантов.

– Что-то быстро они подтянулись, – заметил Ануш.

Он был прав, обычно проходили десятки минут, прежде чем привлечённые звуками твари собирались в подобном количестве. Но и такой густой волны ужаса, словно подгоняющей толпу мертвецов, я прежде не ощущал.

– Это Злата, приём, – зашипела рация под сводом кабины. – Сзади нас нагоняют, ходу прибавьте.

– Впереди целая толпа, держитесь рядом, – предупредил я ребят. – Смотрите, чтобы вас не отсекли.

– Не беспокойся, Тихий, не потеряемся, – хмыкнула Злата.

Я вздохнул. Дисциплина в моём отряде была строгая, но от излишнего словоблудия некоторых бойцов так и не удалось избавить. С другой стороны, все они – бывшие гражданские, ещё совсем недавно жившие нормальной человеческой жизнью. Вот, например, Злата – спортсменка и надежда молодёжной сборной по биатлону, а теперь спит исключительно в обнимку с СВУ, иначе её всю ночь мучают кошмары.

Толпа зомби становилась ближе с каждой секундой.

– Ох, и запарюсь же я машину отмывать, – посетовал водитель и воткнул повышенную передачу.

* * *

До Солнечного добрались уже под вечер, вымотанные и уставшие. Город был просто запружен мертвецами, и если бы не Ануш, досконально знавший все переулки и подворотни, нас много раз могли попросту смять. Бывшему таксисту пришлось вести колонну заковыристым маршрутом, избегая широких дорог и открытых пространств. Получилась занятная такая экскурсия.

Родной город медленно приходил в упадок. Когда я жил в нём, как-то не задумывался, сколько сил стоило поддерживать такую махину в чистоте и порядке. Прошло всего лишь полгода, а город уже превратился в бледную тень прошлого – с выбитыми стеклами и захламлёнными улицами, которые начали потихоньку зарастать травой.

Блокпост на въезде в Солнечный проехали с большим трудом. Сначала машины, к облегчению Ануша, долго поливали из шлангов, смывая останки неупокоенных, а потом построили всех на досмотр. Солдат на посту заметно прибавилось, из чего можно было смело делать вывод, что к нам опять прилетело горячо любимое начальство.

– Петрович, не перегибай, – предупредил я старшего смены, когда тот предложил всем раздеться для осмотра. – Понимаю, у тебя порыв служебного энтузиазма, но среди нас заражённых нет.

– У меня приказ.

– А мне положить на него, в стриптизёры мы не нанимались. Я сам проверяю людей и не хочу, чтобы они тут унижались перед твоим взводом.

Петрович был старый вояка, но заслуженной пенсией насладиться так и не успел. Раз такого опытного человека поставили на блокпост, значит, руководство предполагало большие неприятности.

– Ладно, проезжай, – вздохнул он. – А то ещё развернёшься, Господи твоя воля, и объясняй потом Бате, что случилось.

Я поморщился, но промолчал. Упоминание «господа» выводило меня из себя, но с этим приходилось мириться, – людям необходимо во что-то верить, иначе у них попросту опускаются руки.

А на счёт того, что я могу повернуть в любой момент, Петрович был абсолютно прав. В округе ещё немало мест, где скапливались выжившие люди, и везде опытные мародёры пользовались неизменным спросом. Взять хотя бы войсковую часть на Северном шоссе, там как раз сейчас группа пропала…

Массивные ворота распахнулись, и нас пустили внутрь. До того, как всё случилось, Солнечный был элитным посёлком, где жили исключительно солидные люди, предпочитавшие покой и тишину, – поэтому дворцы и опоясывала внушительная стена, прерывавшаяся только укреплённым КПП.

Тут мы отбивались от первой и самой тяжёлой волны зомби, когда на троих была всего одна единица оружия, и приходилось сражаться чуть ли не врукопашную. Спустя полгода посёлок обзавёлся внушительным рвом и двумя смотровыми вышками, где как раз заканчивали устанавливать тяжёлые пулемёты. Можно сказать, что жизнь стала налаживаться, но нас было много, слишком много: три сотни бойцов плюс около шестисот гражданских. И до эвакуации на новое место жительства всех нужно кормить.

Возле главного склада, под который выделили один из коттеджей, нас нетерпеливо поджидал Рафик с командой грузчиков.

– Сколько привезли? – тут же поинтересовался он, едва мы покинули машины.

– Не беспокойся, Рафаил, – я похлопал его по плечу. – Мы, как всегда, под завязку.

– Отлично! Слушай, Тихий, там тебя Батя звал, как приедешь…

– Что ж, пойду, раз зовёт. Калина, проследи за погрузкой! Остальным отдыхать.

Рафик всплеснул руками:

– Да что же ты, не доверяешь, что ли…

– Нет, – честно ответил я и пошёл по аллее в глубь посёлка.

К слову, Рафаил – единственный из обитателей Солнечного, который смог пережить эти страшные полгода. Большинство из его соседей-приятелей скоропостижно заразились ещё в первую неделю, но сам он был заядлым охотником и сумел отстоять своё право на жизнь.

На вертолётной площадке обнаружились стразу две винтокрылые машины, охранявшиеся несколькими бойцами. Наши неодобрительно качали головой, видя такие предосторожности, но обходили площадку стороной.

Я тоже не стал искушать охранников и повернул в сторону насосной станции, установленной прямо над артезианской скважиной. Заодно напьюсь и приведу себя в порядок перед встречей с начальством.

Возле скважины образовался стихийный рынок, где предприимчивые гражданские торговали зеленью и овощами, выращенными на декоративных лужайках. Со временем ассортимент значительно вырос, в основном благодаря усилиям мародёрских групп, а вот товарообмен остался исключительно натуральным. Калина как-то предложил ввести местные деньги, в виде крышечек из-под кока-колы, но его всем посёлком подняли на смех.

Возле палаток, как всегда, крутилась мелкая детвора. Я вытряс из разгрузки горсть мятных леденцов, которые немного подтаяли на раскалённой крыше, и меня сразу же окружила гомонящая толпа. Малолетние вымогатели вытрясли всё, что я смог прихватить им на этот раз, и только потом соизволили пропустить к скважине.

– Вы им нравитесь, – заметил женский голос за моей спиной. – Хоть от вас за версту несёт смертью.

– Им нравятся леденцы и прочие сласти, которые я регулярно привожу с собой, – возразил я и открыл кран.

Вода была холодной и вкусной. Я залпом выпил целую кружку, но со второй торопиться не стал, позволяя организму неспешно насытиться влагой.

– Нам надо поговорить.

Вот же упрямая!

– Мне нечего вам сказать. Люди, которые говорят на разных языках, никогда не достигнут взаимопонимания.

Я повернулся и отметил, что обычно спокойная Мария встревожена, хоть и старается держать себя в руках. Такие сильные эмоции улавливаются лучше всего; странно, что я не почувствовал этого раньше. Впрочем, толпа счастливых ребятишек своей звонкой радостью может заглушить кого угодно.

– Вы тоже это ощутили? – с надеждой спросила девушка. – Сегодня, около полудня…

– Да, – подтвердил я. – В этот раз особенно жутко. Сейчас весь город как кипящий котёл.

– Это Он подаёт нам знак, – зачастила Мария, вцепившись в мою руку. – Не отворачивайтесь от Него!

Я насколько мог мягко освободился и покачал головой:

– Свой крест я выбросил в унитаз и спустил воду. Что бы ни творилось сейчас в городе, не стоит искать в этом какой-то сакральный смысл.

Мария понуро опустила повязанную платком голову.

– Вы не понимаете…

Я развернулся и пошёл прочь. Хорошая она девушка, а в том, что в православие ударилась после всего этого ужаса, ничего странного нет. Потерять маленького ребёнка с мужем всегда легче, если это – всего лишь испытание, ниспосланное Им… Тьфу!

Другое дело, что способности Марии куда выше моих. Но для мародёрского дела она, увы, не годилась, – не могла поднять руку на зомби.

Предчувствие. Сколько людей оно спасало? Большинство слепо шагают навстречу смерти в полной уверенности, что ничего не случится; намного меньше тех, кто способен ощутить опасность, подстерегающую за углом. А таких, как мы с Марией, вообще считанные единицы.

У меня этот дар от прадеда. В далёкую Великую Отечественную он угодил в штрафбат и смог выжить только благодаря необыкновенному чутью на опасность. Отец рассказывал, как однажды прадед развернул продовольственную колонну, поехав в обход просто потому, что почувствовал – вперёд нельзя. Как оказалось потом, на ту дорогу высадились немецкие десантники, которые успели покрошить немало грузовиков, прежде чем скрыться в лесу.

С этими мыслями я подошёл к нашему импровизированному штабу, который располагался в бывшем здании службы безопасности посёлка. На входе, помимо наших бойцов, стояли еще четверо, со штурмовыми винтовками наперевес. Меня вежливо попросили оставить оружие и амуницию снаружи и только потом пропустили внутрь.

В узком коридорчике отчаянно пахло выпечкой и свежезаваренным чаем. Я кивнул одноногому сержанту Володько, который разбирал бумаги в приёмной, и постучал в дверь бывшего начальника охраны. Старую табличку давно уже сняли, заменив трафаретной надписью «Кирилов А.С.», а ниже кто-то приписал, вроде как для пояснения, крупными буквами – «БАТЯ».

– Войдите!

За дверью запах усилился, но в воздухе я почувствовал сильную нотку раздражения. Похоже, тут шёл оживлённый спор. Андрей, теперешний хозяин кабинета, нервно барабанил пальцами по деревянной столешнице, а дорогие гости с интересом уставились на меня.

Их оказалось двое. Немолодой, но ещё крепкий полковник и сухощавый мужчина с короткой бородкой и длинными каштановыми волосами. Ну прям мессия в полевой форме без знаков различия.

– Здравствуйте, – я сел на свободный стул и уточнил. – Вызывали?

Андрей хмуро кивнул, не сводя тяжелого взгляда с полковника. Тот, нисколько не смущаясь, продолжал меня рассматривать, будто автомобиль в салоне выбирал.

– Меня зовут Николай, – между тем представился длинноволосый. – А вы…

– Тихий.

– А нормальное имя у тебя есть? – поинтересовался полковник.

– Уже нет.

Военный раздражённо фыркнул, но промолчал.

– Послушай, – подал, наконец, голос Андрей. – У нас серьёзные проблемы, но если ты откажешься, то…

– Да ладно тебе, – махнул рукой я. – Нужен проводник в город?

– А ты соображаешь, – отметил полковник. – Это очень хорошо.

– Надеюсь не прямо сейчас, ведь город напоминает растревоженный улей, – напомнил я.

– Сожалею, но выдвигаться нужно как можно скорее, – грустно улыбнулся Николай.

Ну как всегда, у таких людей всё должно быть уже «вчера».

– А почему нельзя подождать, когда всё утихнет?

– Потому что дальше будет только хуже.

* * *

– Как вы знаете, первые инфицированные появились в нескольких небольших городах по всему миру. – Николай переключился на новый слайд. – Денвер, Уишань, Новокубанск, Тьерра-Колорадо…

– Если бы зараза пошла с одного места, её смогли бы остановить, – добавил полковник. – Но потом волна заболеваний прокатилась и по мегаполисам.

– Это известно всем, – кивнул я. – Наверное, не осталось такого идиота, который был бы уверен, что эпидемия началась случайно.

Старую карту посёлка на стене сменило развернутое полотно проектора. Перед глазами мелькали разные города, но происходило в них одно и то же: мёртвые инфицировали живых, пополняя свои ряды. Реки крови, ужас и безысходность в глазах людей…

Гости оставались невозмутимыми, а вот нам с Андреем поплохело от навалившихся воспоминаний. Мы в это время ни в каких бункерах не отсиживались, а были на улицах, пытаясь хоть кому-то помочь. Тогда наш лидер, ещё служивший в МЧС, и стал полностью седым. До сих пор, закрывая глаза, я вижу его, несущегося с двумя перепуганными детьми на руках впереди толпы перемазанных кровью зомби. Водитель автобуса всё-таки дождался опаздывающих, косясь на пистолет в моих дрожащих руках, а новообращенные мертвяки рассерженно зашипели, когда добыча ускользнула прямо из-под их носа.

– Вы слушаете?

Я тряхнул головой, отгоняя призраков прошлого.

– Всё в порядке, можете продолжать.

– В настоящий момент система слежения NORAD функционирует лишь частично, но даже ограниченных ресурсов хватило, чтобы собрать некоторые интересные данные.

На полотне высветился снимок со спутника. Ряды улиц, кварталы, тёмная лента реки…

– Это Денвер за час до регистрации первого инфицированного.

– И что не так?

– Вот это голубое пятнышко, в левом нижнем углу.

В искомом месте действительно обнаружилась размытая клякса небесно-голубого цвета.

– Это двухместный вертолёт, – пояснил Николай. – А самое интересное, что по показаниям радара на момент съёмки никаких летательных аппаратов в этом секторе не было.

– То есть объект был заметен только визуально?

– Да, и через некоторое время он просто исчез.

Замелькали другие снимки, разного качества, но везде присутствовал голубой силуэт, а на последнем его сфотографировали и с земли на фоне какого-то небоскрёба.

– Аномалию заметили не сразу, а потом стало уже не до этого. Сейчас, когда крупные объединения выживших людей более или менее наладили связь между собой, стал возможен обмен информацией, и оказалось, что вертолёты фиксировали не только в Америке.

– И опять только визуально?

– Да, однажды один из них чуть не столкнулся с заходящим на посадку самолётом в аэропорту Сиднея, но ни диспетчер, ни пилот не засекли его на приборах до того, как увидели своими глазами.

– А через некоторое время в городе массово появились инфицированные, – предположил Андрей.

– Верно, – кивнул Николай. – Связь между этими событиями подтверждена многократно.

– И теперь за вертолётиками идёт охота? – спросил я.

– Да, но пока что безрезультатно. Несколько месяцев не поступало никаких сообщений о них, но недавно в Ганновере военные объявили, что засекли похожий аппарат в центре города.

– В таких местах обычно максимальное скопление мертвяков. Что там могло кому-то понадобиться?

– Пока неизвестно. Бундесверовцы послали три группы спецназа на разведку, но ни одна из них не вернулась. А потом…

– Со стороны города хлынули зомби, словно дерьмо из забитой канализации, – скривился полковник. – Больше никто на связь оттуда не выходил.

– Некоторые группы выживших замолкали и раньше, – продолжил Николай. – Теперь мы знаем, в чем причина. До этого людям было проще выживать, отдалившись от городов. Вирус, поражающий человеческий организм, оставляет некоторые участки мозга нетронутыми, поэтому инфицированные безотчётно стараются держаться населённых пунктов, где они когда-то жили. К сожалению, это всё, что ученым удалось выяснить, – до сих пор механизм распространения болезни можно наблюдать лишь косвенно. Некоторые вообще заявляют, что это не вирус…

– Да хоть кара Господня, – пожал плечами полковник. – Но первопричина всех бед в этой голубой винтокрылой херне.

– Которая объявилась и в нашем городе, – закончил я.

Николай кивнул и вывел последний спутниковый снимок. Вертолёт беспечно летел над мёртвыми улицами, по которым я бегал ещё ребёнком.

– Когда выдвигаемся?

– На рассвете, – ответил полковник. – Эвакуация Северной уже началась, вы на очереди. Дома, конечно, достроить не успели, но хоть периметр серьёзно укрепили, да и полигон располагался далеко от города…

– Людей у нас мало, так что будем рады, если с вами пойдёт ещё кто-нибудь, – вставил Николай.

– Я возьму двоих. Сколько пойдёт с вашей стороны?

– Тоже трое, – он улыбнулся. – Включая меня.

– Вы хоть стрелять-то умеете?

– Немного, но это как раз и не принципиально, потому что огнестрельное оружие мы с собой не возьмём.

* * *

– И ты ему веришь?

– По крайней мере, он считает, что говорит правду, – я пожал плечами. – Эксперты такого уровня, работавшие на серьёзную государственную контору, ошибаются крайне редко.

Калина недоверчиво фыркнул.

– Если есть вариант надрать задницу козлам, которые это всё заварили… – Злата сжала кулаки. – О, я в деле, без вопросов.

Мы сидели в крохотном домике для прислуги, который облюбовала наша группа. Остальные отдыхали, уставшие после тяжёлого рейда, их я будить не стал, сразу решив, кто именно со мной пойдёт.

– Эти неуловимые вертолёты… – Калина сделал неопределённый жест. – Как такое вообще возможно?

– Вот и узнаем, когда его возьмём.

– А почему именно мы двое? – спросила Злата.

Ответ напрашивался сам собой, но произнести это вслух было тяжело.

– Вы слишком много потеряли… И пойдёте до конца.

– Логично, – кивнул Калина. – Короче, я подписываюсь. Шашку-то можно будет с собой взять?

– Шашку – да, огнестрел – нет.

– Пойду, Риту почищу, а то ж никто из этих олухов не догадается. – Злата вздохнула и вышла из комнаты.

Ритой звали её винтовку. Я никогда не уточнял, чьё это имя, – среди выживших считается плохим тоном спрашивать о погибших. Стреляла девушка прекрасно, а на то, что её частенько видели разговаривающей со снайперкой, все дружно закрывали глаза.

Мы с Калиной понимающе переглянулись и пошли к вертолёту. Для заброса группы выделили тот, что поменьше, с полным боекомплектом на подвеске.

– Он отстреляется в противоположной части города, привлекая туда внимание инфицированных, – пояснил Николай. – Идти придётся пешком, так что это хоть немного облегчит нам дорогу.

– А просто подлететь и расфигачить – не вариант? – поинтересовался Калина, с любопытством рассматривая боевую машину.

– Приборы выйдут из строя, и он упадёт, – уверенно заявил эксперт. – То же самое происходит с любыми другими аппаратами. Однажды попытались бить ракетами, но они взрывались на подлёте. Современное оружие, увы, оказалось бессильно…

– Вот поэтому мы и идём, как будто музей ограбили?

Замечание было недалеко от истины. Молчаливые спецы Николая, коротко представившиеся Сергеем и Вадимом, вооружились настоящими мечами и булавами. Калина с дедовской шашкой был как нельзя кстати, я же выбрал себе небольшой клинок вдобавок к привычному арбалету. Доспехи, правда, были современные: удобные комбезы повышенной защиты. Нам достались такие же, и последние минуты перед стартом мы подгоняли их под себя.

Чуть позже подошла Злата и переоделась у всех на виду, ничуть не стесняясь. Все на площадке, включая эксперта, разом уставились на её красивую, тренированную фигуру, и только спецы продолжали проверять экипировку.

Раньше я на вертолётах не летал, но резкий взлёт не вызвал никаких неприятных ощущений, только уши на пару мгновений заложило. Злата заняла место возле меня и молча протянула свернутый белый платочек. Уже по одному его виду можно было догадаться, чей он, но ещё раньше я почувствовал тепло, исходящее от свёртка. Мария.

Я отрицательно покачал головой. Злата нахмурилась и положила платочек обратно в разгрузку. Тем временем Николай активировал гарнитуру, которую нам выдали перед стартом, и весело поинтересовался:

– Ну, как полёт?

– Нормально, – ответил Калина, по лицу которого было видно, что его начало укачивать. – Но мне было бы спокойнее лететь в обнимку с пулемётом.

– Увы, – развёл руками эксперт. – Я своими глазами видел, что случилось с группой в Ярославле, – они погибли в забаррикадированном здании, и над телами не успели поработать инфицированные. У всех одновременно рванул боекомплект, а трансивер, который установили в соседней комнате, выглядел как оплывшая свеча.

– Очень вдохновляет, – заметила Злата. – И вы решили, что с холодным оружием у нас больше шансов?

– По крайней мере, взрываться будет нечему.

Солнце медленно всходило над мёртвым городом. С такой высоты казалось, что всё в порядке, стоит приземлиться – и ты будешь окружен людьми, спешащими на работу или возвращающимися с ночной смены домой.

Каждое утро я шёл по этим улицам пешком, позволяя обгонять себя стайкам гомонящих школьников, вдыхал свежий воздух и наслаждался любимой музыкой в наушниках. Только сейчас понял, как мне этого всего не хватает…

– Садимся, – предупредил пилот, и вертолёт резко пошёл вниз.

Засосало под ложечкой, будто на аттракционе, но уже через несколько секунд мы приземлились на плоской крыше торгового комплекса. Дверь плавно скользнула вбок, и нам пришлось покинуть безопасное нутро боевой машины. Гарнитура и вся прочая электроника остались на борту.

– Как на дракона идём, – выразил общее мнение Калина. – А нас потом вообще найдут?

– Пилот опытный, – пожал плечами Николай. – Подберут всех, не волнуйтесь.

Вот тут я и уловил нотку, которой боялся больше всего. Что ж, настало время поговорить по душам…

– Раз уж мы пошли все вместе на такой риск, давайте без официоза, – предложил я. – И вдобавок нужно прояснить несколько моментов.

– Каких это? – удивился эксперт.

– Из какого ты объединения, Коля?

– Тебя сейчас меньше всего должны волновать такие нюансы.

– Меня волнует то, почему такого специалиста послали на убой, как простого разведчика?

– Я сам вызвался.

– На убой? – переспросила Злата.

– Вертолёт не вернется. Коля, ты не знал, что я хорошо чувствую человеческие эмоции?

– Ещё и эмпатия, любопытно, – эксперт задумчиво огладил бородку. – Мне сказали, что у тебя нюх на опасность, но такой уровень…

– Уровень чего?

Спецы заметно напряглись, но Николай успокаивающе протянул руки ладонями вперёд.

– Давайте не ссориться, ребята. Про вертолёт ты немного неправильно понял – я просто не верю, что он сможет вернуться. Кто бы ни находился сейчас в центре города, шума он не любит. Вряд ли пилот успеет израсходовать хотя бы половину боезапаса.

– Всё лучше и лучше, – проворчала Злата. – Значит, выбираться будем на своих двоих?

– Именно.

– Хорошо, здесь всё понятно, – кивнул я. – А что за самоотверженность? Надоело заниматься умственным трудом?

– Иначе командование не санкционировало бы последнюю попытку. Я своим поступком показал, что на сто процентов уверен в правильности моих выводов. Они не ожидали такого и дали добро, пусть и нехотя.

– Последняя попытка?

– Умеешь ты вычленять нужное, – усмехнулся Николай. – Больше группы для захвата объекта посылать никто не будет. Если бы мы сейчас тут не стояли, в город уже прилетела бы баллистическая ракета.

– Их же сбивают на подлёте? – напомнил Калина.

– Эта будет с ядерным зарядом. Ей и не обязательно попасть в цель.

– И сколько у нас времени?

– Восемь часов. Если до этого мы не разведём на какой-нибудь крыше сигнальный костёр, здесь будет очень большая воронка, поверьте мне.

* * *

Последний и самый громкий взрыв заставил жалобно задребезжать чудом уцелевшую витрину соседнего магазина.

– Накрылась птичка, – констатировала Злата.

Мы шли переулками, прячась в тени домов. Чем ближе к центру, тем явственней я ощущал звенящую тревогу. Мертвяков было на удивление мало, редкие стычки с одиночками не представляли серьёзной угрозы. По словам Николая, зомби на данный момент концентрировались в пригороде, чтобы хлынуть оттуда неудержимой волной.

– Как мы вообще отыщем вертолёт или пилота за такое короткое время? – спросила Злата. – Это будет посложнее, чем иголку в стоге сена нашарить.

– Он сам нас найдет, – уверенно заявил эксперт. – Среди той бойни в Ярославле были обнаружены чужие отпечатки мужской обуви. Кто-то был там, когда всё это случилось, проверил, нет ли выживших, и ушёл.

– Тогда чего мы прёмся навстречу, не легче ли занять оборону?

– А кто даст гарантию, что он в этом случае нападёт? – ответил я за Николая. – Сделает свои дела и улетит восвояси.

– То есть мы ещё и наживка, – вздохнул Калина. – Чувствую, что хороших новостей лучше сегодня не ждать.

Очередной переулок привёл нас к широкому проспекту. Дальше шли высотки, постепенно вытеснявшие промышленные сооружения, которые когда-то кормили наш город.

– Пойдём внутренними дворами мимо церкви и выйдем к бывшему зданию администрации, – прикинул я. – За ней плотная застройка, и там же – самая высокая свечка в округе. С неё можно оглядеться и решить, куда двигаться дальше.

– Неплохо, – оценил Николай. – Тебя нам просто Бог послал.

Хоть я и почувствовал, что последняя фраза произнесена специально, скрыть свои эмоции до конца всё же не смог.

– У тебя какие-то проблемы с верой?

– Как и у всех.

Развивать тему эксперт не стал. Дворы, между тем, привели к почерневшему остову церкви. Купол обвалился внутрь, а обгоревшие стропила придела торчали, будто рёбра обглоданного скелета.

Мои родители часто ходили сюда, и неудивительно, что именно здесь они тогда искали защиту…

– Мне тоже одно время казалось, что Бог отвернулся от нас, – вздохнул Николай. – Твоя работа?

Я кивнул.

– А зачем?

– Там были все, кого я любил.

Если бы они остались дома… Забаррикадировались и ждали помощи, как сделали их соседи. До сих пор эти милые люди боятся попасться мне на глаза в посёлке, как будто в случившемся есть их вина.

К церкви я прорвался лишь день спустя, когда было уже слишком поздно. Бог не защитил своих почитателей, и мёртвые осквернили его святилище. Мне осталось только сжечь здание вместе со всеми, кто, переродившись, перестал быть моей семьёй.

– Соболезную.

Группа молча прошла мимо пожарища. Потянулись безликие здания хрущёвской застройки, которые в последнее время начали сносить, планируя построить на их месте огромный торгово-развлекательный комплекс. До самой администрации было подозрительно тихо, даже одиночные зомби перестали попадаться. И тут позади нас резко возникла волна злобного напряжения, как накануне в складских ангарах.

– Толпа идёт!