Станция Университет

Замечательная книга! Прочитала на одном дыхании. Жизнь московских студентов на фоне событий 90х годов. Когда все это происходило мне было совсем мало лет, и сейчас в уже зрелом и возрасте интересно узнать, а что-то и вспомнить, обсудить с родителями как они это пережили и что чувствовали в то время. Не смотря на то, что в книге описано смутное время, после прочтения не остаётся горького осадка. Наоборот! Заряжаешься оптимизмом молодых студентов. Спасибо автору за эту прекрасную книгу, я получила огромное удовольствие, читая её.

Шедевральная книга, рекомендую всем к прочтению.В ней описан быт и жизнь московских студентов МГУ в 90е годы.Читается, легко на одном дыхании.

Очень понравилась. Живое и реалистичное повествование. История страны пересекается с биографией. Встречаются знакомые лица. И радуют интересные герои.

Шагая по Москве

Но я пройти ещё смогу Солёный Тихий океан и тундру, и тайгу. Над лодкой белый парус распущу…

Когда я была совсем маленькой школьницей, то обожала слушать рассказы папы о его детстве и юности. Почему? Ведь это были абсолютно обычные рассказы о живом, быстробегающем и громкоговорящем мальчишке. Но зерно в том, что этим мальчишкой был МОЙ папа. И то необъяснимое отношение-восприятие, которым пропитаны слова "мой папа", и создавали замечательность его рассказов. Свою книгу «Станция Университет» Дмитрий Руденко посвящается дочерям Александре и Вере. Эта книга – папины рассказы о том, как жилось, когда Александры и Веры еще не было на свете, а папа был тем самым мальчишкой. Оттого создается впечатление не прочитанной книги, но услышанной. Это воспоминания о молодости человека еще совсем не старого, но уже прожившего и повидавшего немало; человека, которому в голову иногда лезут по ночам «дурацкие мысли» о безостановочности времени и конечности жизни. Оттого воспоминания так самоироничны, разухабисты и ностальгически теплы. Двадцать два года назад в 1989 году Дима Руденко становится студентом экономфака МГУ. В то время он высоко держал голову, категорически верил в себя и беззаботно шагал по Москве, а земной шар вертелся вокруг Димы. Он студент лучшего вуза страны, вся жизнь впереди, друзья рядом, и было ощущение, что легкие полны воздуха. В то же время в стране правили переломные и тяжеловесные девяностые. В этом водовороте крутились студенты, порой бессознательно. «Пока мы стояли в очереди за Биг Маками, в стране произошло историческое событие – съезд народных депутатов СССР отменил шестую статью Конституции СССР» . «Ну, подумаешь распался Советский Союз, и что?... Чепуха! Нелепица! К тому же в те дни у нас были дела и поважнее, чем следить за политическим курсом… Надвигалась очередная сессия». А в ту весну, когда выбирали первого и последнего президента СССР Дима Руденко влюбляется. Впервые и навсегда. Спустя год в августовский путч с друзьями самоотверженно проводит весь день на баррикадах. «В 11 часов снова раздался звонок. - Димусь! - Что? - Надо спасать Россию! - Как предлагаешь это делать? - Ну я, например, иду к Белому дому. Буду там защищать демократию. -Так ведь погода плохая, дождь собирается. - Я плащ-палатку беру у отца. Давай! Пойдем!»

На самом деле прелесть этой книги заключается в обилии деталей и мимоходных мелочей. И в студенческих историйках и байках о МГУ. Знаете, ли вы, что в советское время игроков телепередачи «Что? Где? Когда?» за правильные ответы награждали книгой? В детские годы автора Патриарший пруд официально назывался Пионерским, но мальчишки всегда называли его «Патрики». Дмитрий Руденко вспоминает все: и звонкие пяточки – «проездной» в метрополитене, и шариковую ручку за 35 копеек, которой было написано вступительное сочинение по литературе. Часто на страницах мелькает журфак МГУ (мама автора преподает на факультете). Книгу начинает рассказ о профессоре Елизавете Петровне Кучборской, рассказы о которой ставших уже фольклором факультета. Еще одна легенда МГУ – Елена Борисовна Гуревич по прозвищу Баба Лена, преподававшая физическую культуру ослабленной спецгруппе «Здоровье», в которую обычно попадали прогульщики. «Однажды 80-летнюю бабу Лену отважились попросить уйти на пенсию, дать дорогу молодым. В ответ она пришла к заведующему кафедрой физкультуры и села на шпагат: «Если кто-нибудь еще с кафедры физвоспитания так сможет – уйду». Прощается студент-Руденко с МГУ на журфаке: последний экзамен был сдан в «здании детства», сказочном и восхитительном здании со скрипучим паркетом. Личность автора растворяется в происходящих событиях, в друзьях, в учебе. Он очень меткий, остроумный наблюдатель. Это книга-ностальгия: признание в любви времени, молодости и МГУ. Это попытка переосмыслить прошлое с помощью «папиных рассказов» для Александры и Веры. Потребность и необходимость вспомнить молодость, чтобы не потонуть в прошлом. Может быть это реакция на тягучее нынешнее время, которое не залечило пустоту от исчезнувшей страны? А возможно это просто охота написать автобиографию, которую приятно написать и старому, и молодому. В любом случае в «Станции…» нет ничего гордого, как нет и претензии на историчность. В ней есть впечатление и память жизни, которые интересны своей ненавязчиво-занятной простотой. Ведь на какое бы время не выпала молодость, это все равно хорошее время.

Нежная пора моего детства пришлась на время перестройки и лихие 90-е. Я помню очереди, продукты по карточкам, галопирующие цены, гуманитарную помощь в школе (нам раздавали прелестные японские карандаши, сладко пахнущие розоватой древесиной), японские мультфильмы по каналу “2*2”, “Лебединое озеро” утром, когда бабушка заплетала мне косички, собирая в школу… Но именно потому, что это происходило в далеком детстве, все эти события не оставили чувства кошмара от рушащегося привычного мира. Это было прекрасное время детства, когда плюшевые зайцы и вкладыши Lovе is интересовали куда больше, чем танки в Москве. Много позже, выбирая тему дипломного проекта, я решила обратиться к перестройке. Хотелось понять,что же и как тогда происходило, в это совсем недавнее время. Документы исполкома и официальная пресса давали настолько ровную, радужную картину, что невольно задаешься вопросом: а как тогда вообще могло произойти крушение такой прекрасно отлаженной системы? Воспоминания очевидцев и документы многочисленных общественных организация (как тогда их называли, неформальных) показывали совсем иное: коррупцию. злоупотребления, стагнацию экономики… И до сих пор книга, касающаяся своими событиями этого периода, представляет для меня особый интерес; еще один взгляд на происходившее, еще один кусочек мозаики. Очень, очень мало в книге собственно Университета, но очень много общественной жизни и бытовых зарисовок. Есть в ней чувство времени: беспутного, неопределенного, сложного, полного свободы и вседозволенности. Совместные фирмы, “Макдональдс”, турецкие дубленки и любовь через границы. Эта книга не подарит вам ни замысловатого сюжета, ни глубины, но есть в ней легкость и беспечность юности, совершенно неполитизированный взгляд на вещи. Это подкупает.