Kitobni o'qish: «Гильдия Злодеев. Том 5»
Глава 1
Слава всем местным богам, до класса в академии Костя добрался без приключений. Хотя нет, один раз поймал крысу и закинул её в окно особняка, откуда раздался женский визг, а потом квакнул на проезжающую мимо лошадь, волокущую роскошную карету. Лошадь заржала, и кучер потерял над ней контроль. Карета подняла пыль и умчалась куда-то за угол, разгоняя детвору и прохожих. Вот откуда он знал, что лошадь боится лягушек? Тоже по мимике определил?
В остальном же всё прошло мило и спокойно. И вот мы сидим на занятии по искусству боевой магии. А ведёт её… профессор Примус. Он то и дело косится в мою сторону, видимо в поисках повода наказать, но, к моему огромному удивлению, Костя ведёт себя относительно прилично. Записывает лекцию и лишь изредка позёвывает.
– Как вы помните из материала первого курса, аэротургия изначально использовалась только в сельском хозяйстве, но в начале третьей эпохи Магнус Беребек Третий стал изучать военные аспекты этого элементального направления… – Примус, проходя мимо, заглядывает мне в тетрадь. Вот чёрт…
– Супермен, что это за каракули? Ты что, симулируешь? Минус балл.
«Мастер, давайте ему втащим?»
«Нет».
«Уверены? Будет весело».
«Нет, это тупо».
«К слову, тупость – вторая сторона веселья».
«Я сказал – нет».
– Это письменность альвов из первой эпохи, профессор, – лениво тянет Костя. – Очень удобный язык для записи лекций. Странно, что такой уважаемый преподаватель академии не знает основ.
– Не паясничай, Супермен. Ты же у нас особенный, да? Напомни нам, в каких годах третьей эпохи жил Магнус Беребек – архимагистр и основатель военной аэротургии.
– Не был он архимагистром.
Десятки взглядов устремляются на меня, предвкушая что-то интересное. На лице Примуса же расцветает довольная улыбка.
– Так-так-так, а вот и доказательство твоей некомпетентности.
– Магнус Беребек, как вы его называете, был известен под именем Беребек Скальп. И да, он первым изобрёл плетение «Ветряная Коса», но никаким архимагистром он не был. Скорее, славным парнем, захватившим весь север континента. Он переписал историю довольно интересным способом. Снимал историкам и учёным, не согласным с его видением, скальпы. Ах, профессор, вы продолжаете удивлять меня отсутствием понимания, что такое компетентность.
«Костя, ты его провоцируешь».
Примус хмыкает.
– Так-так-так, похоже сегодня в медицинском крыле пополнение. В секции для душевнобольных. Супермен, твои бредни никого не инте…
– Профессор, – пожимаю плечами, – вы перечитали глупых книжек. В конкретном случае седьмую главу «Элементалиуса» авторства Гили Айнса Гамона-младшего. Кстати, он-то как раз и был умалишённым.
«Вперёд, Костя. Закапывай нас!»
– Неделя отработок, – скалится Примус.
– А там будет весело?
«Костя, засранец, на них уже я буду ходить, а не ты!»
«Вы же говорили, что не будете их посещать…»
– Минус три балла!
Класс воет, кто-то откровенно меня поносит.
– Главное, что не штаны с меня спустите. Вот это было бы унизительно…
Кто-то смеётся, но гневный взгляд Примуса заставляет его заткнуться. Он подходит ко мне, сквозь сжатые зубы цедит:
– Ты будешь наказан суровейшим образом. Неуважение к профессору Академии Эфира – серьёзный проступок.
Чувствую, что Костя заскучал. Хрюкаю, встаю, забираю свои вещи.
– Я пошёл.
– Сядь на место! – орёт Примус, сжимая кулаки.
Похоже, психика у него на грани. На грани фола.
– Не могу. Я считаю себя умнее вас, так что нет никакого смысла посещать ваши занятия. Напишу какое-нибудь заявление о переводе меня к более… опытным профессорам.
«А что, так можно было?»
«Надо было больше читать, мастер. Тут много чего можно».
«Много же ты знаешь…»
«Вот проживёте с моё, тогда…»
«Да-да, я помню».
Обхожу Примуса, иду к выходу.
– Немедленно вернись на место, нерадивый студентик! – В руках Примуса появляется посох, словно из воздуха.
Не оборачиваясь, отвечаю:
– Не советую, профессор. Второго раза вы не переживё…
Если бы моим телом управлял я, то вряд ли успел бы увернуться от стремительно летящего в спину ледяного шара. Такой не убьёт, так кости переломает.
Студенты ахают. И не оттого, что я продемонстрировал чудеса эквилибристики и ловкости.
А оттого, что штаны мага сваливаются, хотя на этот раз их держит ремень. Под дикий ор я выхожу из класса и, не дожидаясь продолжения, с диким смехом даю дёру и скрываюсь за углом.
Этот день войдёт в историю, хоть и негласную. Потому что никто так и не понял, как Римус Супермен проделал этот трюк второй раз. Ведь все видели, что я не использовал магию и даже не прикасался к Примусу.
* * *
Иду по пустым коридорам.
«Как, Костя?! Как ты спустил с него штаны?! Даже я ничего не заметил. И почему он сорвался, как последняя истеричка?! Аж напал на студента!»
«М-а-а-а-агия…»
«Да не было никакой магии!»
«Магия бывает разной, мастер. Даже в вашем мире».
«Опять ты муть несёшь… Ладно, ты взбесил Примуса. Поздравляю. Теперь он точно мне подгадит, а ведь казалось, что…»
«Что „что“? Вам нравилось терпеть этого идиота, мастер? Эти дешёвые и скучные подлянки? От назойливых мух нужно избавляться. Обратите внимание, что мы ничего ему не сделали, штаны с него просто падают по привычке».
«А на кой чёрт мне теперь лишний геморрой? Я на него внимания не обращал, а сейчас он мстить начнет.».
«Не разочаровывайте меня, мастер. И с чего вы решили, что он будет вам мстить?»
«В каком смысле? А что, не будет?»
«Он знает, что вы сильнее его. Ему проще уйти из академии, чем остаться тут и позориться. Кто вам вдолбил, что все вам хотят отомстить? Это не так работает. Если бы каждый, кому вы успели испортить жизнь в этом мире и правда бегал за вами и мстил, то мы бы сейчас не разговаривали».
Наверное, добрых полчаса мы спорили и философствовали. Костя даже остановился и какое-то время тупо смотрел в окно на просторы города. В конце концов мы оба устали от болтовни, и он целенаправленно пошёл дальше, через длинные коридоры, уверенно поворачивая то направо, то налево. Будто… знал, куда идти.
Так оно и оказалось.
Костя почти с ноги врывается в одно из помещений, с ходу сообщая опешившим дамам, снующим туда-сюда с кипами документов:
– Ответственно заявляю, что профессора Академии Эфира – балаболы и глупцы. Согласно пункту пять статьи семь устава академии, я требую проведения немедленного испытания мудрости и сдачи экстерном выпускных экзаменов.
А, ясно…
– Молодой человек, что за невоспитанность?! Вы кто такой? Вам тут не цирк! – вскакивает пухлая дама в розовой мантии.
Судя по тому, как быстро опустело помещение, это местная «главная бухгалтерша» и сейчас она взревётся так, что мало никому не покажется. Костя, болван, нашел на кого нарываться. Да по её виду понятно, что она ненавидит всё и всех.
Но на удивление Костя реагирует совсем неожиданно. В один прыжок оказывается около дамы, хватает её пухлую лапищу, склоняет голову и целует руку.
– Госпожа, я первый раз встречаю столь яркую особу! Ваш образ, ваш лик и ваша внутренняя сила затронули меня до глубины души. Как же разбежались эти доски! Прошу простить мою наглость! Если бы не обстоятельства, я ни за что бы не потревожил столь занятую и важную в академии фигуру. Если вы… в силах простить меня, то исполните мою маленькую просьбу! – Костя томно улыбается и подмигивает. – Я сделаю всё, что пожелаете… Только соберите комиссию. Если можно, побыстрее.
«Не может быть, чтобы это сработало. Это… ну не бывает так».
«Да что вы говорите, мастер? Часто срабатывает именно то, во что не верят. Таковы закон природы и эффекта неожиданности».
По порозовевшей «бухгалтерше» становится понятно, что именно она попросила бы у такого симпатичного молодого человека взамен маленькой услуги.
«Костя, хрена с два я к ней вечером домой пойду „полку вешать“!»
«Любите малинку, любите и дыньку».
Пышная дама снисходительно улыбается.
– Редко в наше время находятся понимающие молодые люди. – Кажется, она думает только об одном и полностью отключила голову. – Комиссия, говорите? Ох, давно такого не было… Вы уверены? Если вы не сдадите экзамены совету профессоров, то будете сурово наказаны. Потому эта процедура так непопулярна.
– Я уверен, как никогда, о свет мой средь кромешной тьмы.
«Да ну! Она что, тупая?»
«О нет, мастер. Она злая, обиженная и недолюбленная уже очень много лет. А неожиданные подарки судьбы многим кружат голову и отключают логическое мышление».
– Хи-хи… – совсем теряется дама. – Ну что ж… Вы на каком курсе?
Какой стыд и позор, но… это работает! Почему? Неужели с пухлыми бухгалтершами всё так легко? Из мегеры в душку всего за пару слов? Теперь я вижу, как мудр и опытен Костя…
– На третьем, ласточка моя. – Моя рука сжимает ей ягодицу размером с вагон с картошкой.
– У-у-ух! – подпрыгивает на месте бомба. – И вы хотите сдать экзамены за четвёртый?
– Что вы, конечно нет. Выпускные экзамены. А, нет. Давайте сразу за магистратуру, на профессорскую должность вроде бы эти экзамены нужны…
– Что? Это нево…
Костя нагло суёт руку под блузку размером с парус галеона… о срань… Я был готов к тому, что он спалит всю академию, а я не вмешаюсь, но ЭТО!
«Костя, гадёныш… Мне же это потом расхлёбывать!»
«В том-то и вся прелесть, мастер!»
– Уй… ах… ой… у-у-у… Хорошо, Супермен. Я всё подготовлю и согласую с директором. Сию же ми… ми… ми… нуту. Не обещаю, что он согласи… – Мои пальцы сжимаются сильнее. – Си-и-и-и-ится… Конечно же, он согласится! Директор мне должен!
– Славно. – Вытаскиваю руку. – До вечера, сладенькая.
Разворачиваюсь, выхожу из кабинета.
«Мастер, вряд ли комиссию быстро соберут. В лучшем случае завтра. Зависит от того, насколько директор задолжал этой свинине. Так что придётся мне задержаться в вашем теле. Если, конечно, вы не хотите сдавать экзамены самостоятельно».
«Развёл меня, да? Так и знал, что ты создашь ситуацию, из которой я без тебя не выберусь».
«А то ж. Самое главное – всё честно».
Это было ожидаемо. С самого начала я подозревал, что Костя начнёт вытворять такую дичь, из которой вывернуться сможет только он. Не сомневаюсь, что одним лишним днём в моём теле дело не закончится и он создаст ещё десяток сложных ситуаций. Но… это ожидаемо. Главное, что он не знает о том, что я учусь на его поступках. Чувствую, на экзаменах такого уровня Костя покажет мне ОЧЕНЬ многое.
* * *
Под конец дня я уже устал анализировать поступки Кости. Но делал он постоянно что-то странное. Прятался от кота. Посадил поднятое с пола семечко в один из горшков. Пнул доспех на стойке. Тридцать минут любовался картиной, которую я могу назвать только «У художника брызнула кровь из носа». Проник в лаборатории и через трубочку надувал жабу в аквариуме через одно место, а потом со словами «ты свободна» выбросил её с пятого этажа из окна. Я еле уговорил его не жрать те странные грибы из гербария первокурсника, уже было собрался перехватить контроль над телом. А чего стоило проникновение на кухню! Зачем?! Просто зачем надо было так стараться ради того, чтобы кинуть щепотку соли в одну из тарелок, пока повар отвернулся?!
«Костя, карнавал через час. Ты забыл, что туда без пары не пустят? И нужна именно студентка академии. Наши не сойдут».
«Я всё помню, мастер. Я уже заприметил себе одну даму и предпринял действия по ее соблазнению. Просто вы этого не заметили»
Странно. И правда не заметил ничего такого. Врёт?
«Страшно спрашивать…»
«Сильвия».
«Супер. Гениально. Оскорблённую и знатную, старосту, невесту какого-то важного эльфа».
«Верно».
«Какой смысл? Подцепи любую в коридоре»
«Это не весело. Кстати, мастер, я удивлён. Вы не сильно-то сопротивляетесь моим приключениям. Дайте угадаю, вам ведь тоже весело?»
«Ага, очень. Ну, чем дальше займёмся? Кого-нибудь убьём?»
«Убьём? Как примитивно. Вы посмотрите на этот прекрасный мир – сколько возможностей, выбирай что угодно! А вот убивать любой дегенерат умеет»
«Только больше никого не домогайся. Мне за нас стыдно перед Вселенной.»
«О, глянь-ка на эту сладкую парочку».
Костя идёт к группе людей, которых лично я всеми силами избегал бы.
Принц Легдан и мой эльфийский брат Эрмин задорно общаются в компании аристократских подхалимов.
«О нет…»
«О да!..»
Глава 2
Позже. Где-то в академии
Директор откидывается на кресле, звеня колокольчиками. Коты, которых он контролирует псионикой и использует для шпионажа, первый раз за много лет его подвели. Он следил за Римусом Галленом, но в какой-то момент пушистые перестали ощущать его присутствие. Эфир, запах, шум – всё исчезло, студент будто резко прекратил существовать.
– А-та-та! – Директор обиженно натягивает на лицо колпак. – Никуда не годится. В моей академии – да такое безобразие. Так нечестно… хи-хи-хи…
Резким движением ручонки он хватает из тарелки перед собой баранье рёбрышко, с удовольствием вгрызается в мясо. Его любимое блюдо.
– Апчхи-и-и! – чихает под звон колокольчиков, и мясо изо рта разлетается по всему столу. Длинная сопля свисает из носа. Опять подавился. Наверное, не в то горло попало. Ещё и голова разболелась…
* * *
Сегодня у Милы самый важный день в её жизни. Если она получит высший балл по ботанике, то сможет претендовать после выпускного на должность профессора. Но ботаника… Единственный предмет, который Мила не переваривает. Сажать кустики? Цветочки? В магической академии эфира? Да кому это вообще нужно? Вот только профессор Люпия с ней не согласна и с третьего курса невзлюбила, заметив пренебрежение Милы к своему предмету. Её отношение не изменилось даже на последнем курсе, когда девушка скрипя зубами взяла себя в руки и вызубрила все учебники ботаники наизусть. После того как она сдала теорию на отлично, профессор стала заваливать её на практике, давая самые глупые, а порой и унизительные задания. Например, вчера потребовала пройтись по всему третьему этажу и посадить в заготовленные ею горшки арнию красную – цветок, используемый неодарёнными целителями. Если его приложить к ране, то кровь сворачивается, а если съесть, то временно придаст сил. Чтобы добиться таких эффектов, недостаточно просто посадить семена, нужно правильно запитать их эфиром, тогда цветок пустит ростки уже через пару часов и будет иметь особые целительские свойства, отсутствующие у обычной дикорастущей арнии красной.
Мила сделала всё как положено. До полуночи искала эти дурацкие горшки… Профессор не сказала, ни где они находятся, ни сколько их штук. Мол, проницательность – главное качество знатока ботаники. И ведь никому не пожалуешься на абсурдность задания: никто не будет считаться с мнением простолюдинки. А уж тем более той, которая открыто метит на профессорский пост. Мила догадывалась, что это просто какой-то сговор… Её хотят завалить. Завалить показательно и унизительно.
И сейчас она идёт с двумя язвительно улыбающимися профессорами. Они проверяют каждый дурацкий горшок. И недовольно хмыкают, ведь Мила прекрасно знает, как нужно сажать эти цветы, чтобы они проросли и обрели нужное качество за такой короткий срок. Она сделала всё, чтобы её не завалили.
Мила бледнеет и перестаёт дышать, когда они заворачивают за угол.
– Этого горшка вчера тут не было, профессор Люпия.
– Не говори ерунды, девочка. Конечно же, он был…
– Но…
– Ты не веришь профессору?
– Верю, но…
Она теряет дар речи от обиды. Очевидно, что горшок поставили совсем недавно. И она ничего туда не сажала. Это конец… Это отличный повод понизить её итоговую оценку, и тогда профессорская должность ей не светит. С ранних лет Мила готовилась к своей мечте, занимаясь по четырнадцать часов в день, потом унижалась перед аристократами, годами зарабатывая им баллы… И всё вот так закончится? На глупом горшке?
Мама правильно говорила… «Куда ты лезешь, холопка? Найди себе мужика, паси овец, дои коров, готовь еду… Как все нормальные девушки!»
Профессора замирают у горшка, и Мила чуть не врезается им в спины. Она не сразу замечает, что в горшке распустился большой алый цветок. По цвету видно, что он наивысшего качества. Такой никогда не смогла бы вырастить даже сама профессор ботаники.
* * *
– Тревога! – кричит дежурный страж в подземелье замка. – Охранный артефакт перестал отвечать на эфирные запросы!
– Что? – вскакивает с места второй страж. – Где?! Какой артефакт?!
– Стойка с доспехами на четвёртом этаже! Северное крыло! Кто-то повредил эфирный накопитель!
– Кто?!
– Неизвестно. Свяжись с директором!
Свяжись с директором… Легко сказать. К нему не обращаются просто так, только в крайних случаях. Когда обычные средства слежки не засекают нарушителей. Все знают, что у директора есть какие-то свои методы…
Страж становится белее мела.
– Во имя Первозданного…
Почему сейчас? Почему именно там? Охранный артефакт расположен у одной из секретных лабораторий, и в данный момент там проводят опыты над простолюдином-студентом, не выдержавшим инициацию. Он явился в академию слишком поздно и уже успел повредить разум нестабильным эфиром: орал, что всё вокруг нереально, что все мы лишь плод больного воображения и вообще являемся источниками какой-то силы… для кого-то… Ненормальный.
Страж считывает эфирные колебания со специального артефакта, его руки начинают трястись.
– Барьер на выходе в лабораторию… его больше нет…
– Но… Там же должны быть дежурные стражи…
– Похоже, их не было…
– Но по инструкции…
– Какая на хрен инструкция, Глеус? Ты двадцать лет тут работаешь, хоть раз такое случалось?!
Никогда. По инструкции стражи должны находиться возле лабораторий, особенно когда там проводят опыты. Но никто особо не придавал этому значения, ведь охранные чары и без этого отлично справляются. Мало того, что они создают физический барьер, так ещё и лишают подопытного эфира, перекрывая его каналы.
Теперь у стража трясутся губы.
– Он… сбежал…
Спустя час главный страж отчитывался директору о побеге испытуемого, а уже после этого директор отчитывал профессора ботаники за то, что та рассадила по всей академии лекарственные цветы, чем и воспользовался раненый и изнеможённый беглец. Он пробегал мимо неё, орущей на студентку за то, что та «украла её семена из кабинета», и, выхватив из рук какой-то уникальный экземпляр, сжевал его на ходу. Это придало ему небывалых сил, поэтому мерзавец смог сбежать из академии, несмотря на попытки стражей его перехватить.
* * *
Стайка девочек хихикает, наблюдая за странным, но очень симпатичным парнем. Он разглядывает картину Э. Сириана «Кровавая резня», изображающую фрагмент одной из войн Первой Эпохи. По крайней мере так расплывчато гласит табличка с пояснениями под картиной.
– Это же тот самый, да?..
– Угу, говорят он сильно разозлил Сильвию Сириан… Да и вообще всех в её группе разозлил, ага. Интересно, он знает, что разглядывает картину её древнейшего предка, хи-хи… А ещё я слышала, что…
Девочки продолжают сплетничать, кидая взгляды на парня. Тот стоит будто изваяние, не видно даже, как он дышит.
– А вы знаете, что жених Сильвии совершенно не разделяет её взглядов на искусство? Я слышала, что из-за этого они даже ругались. Род Сирианов просто с ума сходит от живописи, ага. А брак у них будет по расчёту. Ну, знаете, эльфийская политика…
– Тсс, говори тише!
Парень вдруг оживает, задумчиво трёт пальцами подбородок:
– Ужас войны подчёркнут ужасом этих мазков. А ещё эта боль… боль войны! Вот этот штрих повествует о грядущей… Нет, прошедшей боли… Художник кого-то потерял? Сына?.. Нет… Жену…
– Хи-хи-хи, вы это слышали? Нет, слышали? Ужас мазков? Боль войны? Потерял жену? Где он это заметил? Это же просто мазня…
– Тсс, дурёха, это картина Сирианов, замолчи!..
– Шалия, ты же знакома с Сильвией? Только ей не рассказывай, ладно? У этого красавчика и без того полно проблем.
Шалия загадочно улыбается, сузив глазки:
– Ну конечно же я не расскажу. За кого вы меня держите…
* * *
Поговаривали, что блюда Фельца очень любит директор, и это немного раздражало главного повара, ведь его коронные блюда к директорскому столу подавали редко. Но он был профессионалом, и не позволял чёрным мыслям мешать высокому искусству кулинарии, и не строил козни ученикам, хоть и был строг, драл с них шкуру и мог запросто выгнать за любой проступок, наплевав даже на предпочтения директора.
Фельца трясёт. Нет, не так. Подмастерье повара Академии Эфира трясётся как подмороженный осенний лист на ветру. Опять не так… Мандраж такой сильный, что коленки еле-еле держат его в вертикальном положении. В глазах уже темнеет от страха.
Главный повар Академии Эфира скоро доберётся до его блюда. Пока что он критикует другого подмастерья за то, что тыквенный суп недостаточно «вкусного» цвета.
– Это не суп! Это понос гоблина! Что это? Ты когда-нибудь видел тыкву? Какого она цвета? В нашем великом деле подача столь же важна, как и вкус! Повтори семнадцатое правило!
– Подача не менее важна, чем вкус!
– Истинно так! Какого цвета твой суп?!
– Ор… оранжевого.
– Дерьмо твоё оранжевого цвета! Цвет тыквы – тыквенный! Благородно тыквенный!
– Но какая разница, уважаемый господин? Тыква тыквенная – это же…
– Пошёл вон отсюда! Чтобы твоей ноги больше не было в моей кухне!
Фельц с ужасом смотрит на своё рагу из бараньих рёбрышек. О нет… Оно точно цвета поноса. Ещё хуже, чем тыквенный суп. Он судорожно перебирает заученные наизусть ингредиенты… Паприка? Добавил… Перец душистый, чёрный, лавровый лист, фирменный соус из томатов и моркови, вымоченный лук, сушёный чеснок… Вроде бы всё добавил… Соль?.. Соль… СОЛЬ!!!
Из-за переживаний Фельц забыл самое основное. Самое важное…
Он уже в панике, когда учитель подходит к рагу, фыркает и руками достаёт косточку с мягким, хорошо проваренным мясом молодого барашка.
– Учитель, я…
– Молчать, когда я провожу дегустацию!
Фельц не услышал от учителя слово «неплохо», так как за секунду до этого свалился в обморок. Впоследствии его блюдо переименовали из «Душистого рагу» в «Рагу обморочного барашка».
Да, все знали, что Фельц – слабак. Безобидная тряпка. Но он очень вкусно готовит. Что ещё надо от таких людей? Пусть делают, что могут, и радуются, что не на улице. Только так они могут хоть как-то быть полезны серьёзным и важным господам.
Вот только никто не знал, что Фельц – не просто тряпка и повар. У него давно зрел план. План отмщения за свою младшую сестру, которая не смогла пройти инициацию в Академии Эфира. Директор лично отправил её в питомник для бракованных. С тех пор Фельц не видел сестру. И, скорее всего, уже никогда не увидит, ведь всем известно, что бракованные долго не живут. Он не смог её спасти…
Поэтому Фельц десять лет только делал то, что мог. Готовил.
И вот в последний месяц задуманное свершилось. Его блюда полюбились директору. Фельц годами наблюдал, что чаще всего подают к столу Великого Мага, так легко отправляющего детей в питомники бракованных. Нравится ли ему острое, мясное, овощное, сладкое, солёное… Он выяснил всё до последнего ингредиента и приступил.
Теперь в свои блюда для директора Фельц подмешивает яд. Он медленно, очень медленно накапливается в организме, а потом убивает. Неожиданно, но наверняка. Конечно же, Фельцу жалко тех, кто дегустирует блюда директора перед подачей, но…
…ради мести за сестрёнку трусливый, незаметный и ни на что не способный поварёнок готов стать злодеем.
