Kitobni o'qish: «Дневник страстей»

Страсти

Жаром грудь силлогизмы пленят,

Эпидейктической речью голоса говорят.

Но мозг не верит в риторику Бога,

Ему лишь бы забыться метафорой слога.

Я хочу поверить в себя,

Но фрустрация в боль превращает меня.

И чувствую себя, как таракан,

В рефлексивном процессе апатии.

Ищу утешения в бездне,

В которой личность нон грата я сам.

И диссонанс когнитивный,

Утешением стал.

Похоть и судьи

Мир близко к сердцу принимаю,

И будто господин К – ничего не понимаю.

Жизнь, состоящая из паралогизмов,

Бьёт ключом садизма.

Хотел у всех прощения просить,

Совета дать и Заратустрой стать.

Но судят все кому не лень,

Большие братья неписаных законов.

Хотел бы научиться принципу любви,

Эрих прижал меня к груди.

Свет озаряет упрощения век,

Под падшие возгласы нищих Антихриста.

Характер и смиренность

Сильных характер проверен бременем,

Импульсивность пала смирением.

Сверхлюди взошли помпезно,

Но пали наземь любезно.

Дуализм умертвили,

Плюрализм укротили,

Монизм в истину жизни превратили.

В Ящик Скиннера всех заточили.

Жизни сказали бы – да!

Но на деле лишь одна беда.

Проповеди даны лишь наставникам,

С компетенцией Иннсмутской хроники.

Инфантильный мудрец

По годам не оценим,

Эрудиция и этика за ним.

Ведь ему уж лет так двадцать,

В речах ядовит и мрачен.

Так хорош, будто яблоки Адамовы,

Но яблоня пуста,

Её молния сожгла.

В мире нет тебя.

Тот, кто в себе копается ночами,

Заживо гниёт печально.

Превращается фатально,

В мудреца посредственной печати.

Жизнь в истине