Kitobni o'qish: «The Alone»
Название: The Alone
Автор(-ы): Дмитрий Ворон
Ссылка: https://author.today/work/223736
Пролог
Дмитрий Ворон© all rights reserved.
Я лежал в сугробе лицом вверх и очнулся от глухого грохота металла.
Холод пробирал до костей. Руки и ноги почти не ощущал, они словно одеревенели.
Дышать было больно, да и давалось с трудом. Я бы уже и бросил попытки вздохнуть глубоко, если бы не боль и томительный страх, перестать дышать вообще. И покуда мог этого страшится, я был жив.
– … Капитан?
Метель завывала, словно раненный зверь. Снежинки стегали по порезу на щеке. Меня могло попросту разорвать на куски, будь падение из самолета не столь благоприятным.
Тяжело заворочался, завозил руками по снегу, ища точку опоры, потом рывком сел и впился в окружающий хаос ещё мутным взглядом.
Глаза резали мутные вспышки света. Я знал, что за запах и треск раздаётся вокруг, это треск пылающих обломков крыльев и фюзеляжа. Большая часть из них полыхала у крутой высокой скалы – не смотря на метель и мороз, огонь перекинулся на несколько сухих деревьев, и окружающая ночь ещё не смогла поглотить свет целиком.
Жгучая боль привела меня в чувство. Даже сквозь обморожение чувствовал как болит всё тело, как ноет, возможно, сломанная нога…
"Нет" – выдохнул я. – "Ушиб… и все же времени мало"…
– Капитан!
Тишина. Лишь ветер. Ужасный воющий ветер.
Вокруг никого. Ни стона, ни движения. Я рассудил по обломкам траекторию падения, и хромая прошёл вперёд, к обрыву. Где-то там, далеко впереди за стеной снегопада, мерцали огни пылающего самолёта…
Далее все было как в тумане. Я просто шел вперед и увидел ее, оцепенев от холода, когда казалось, что надежды нет. Во всей ее мрачности было уже что-то мертвенное. Потому я, не страшась, устремился к ней.
Небольшая пещера или логово мертвого волка, от которого остался лишь оскаленный череп и скелет…
Кости шепчут о смерти… пробуждают желание жить.
Принялся лихорадочно сбивать в кучу высохшие листья, что нанесло ещё осенним ветром. Отмороженными пальцами насобирал ветвей, которые так удачно сломали запчасти самолёта при падении, а возможно и я сам.
Теперь, когда стало слегка теплее, праведно завыл от боли, когда в руках вновь стала теплиться жизнь. Прежде чем сумел поджечь зажигалку дрожащими руками, ушла целая вечность. Однако всё же пламя поддалось.
Я взглянул на череп волка и, запинаясь, произнёс:
– П-прости, друг. Но я не могу составить тебе компанию в в-вечности. Н-не сегодня…
Даже когда огонь наполнил теплом маленькую пещерку, я всё ещё дрожал, стараясь удержать сигарету. По крайней мере, у меня остался драгоценный яд, и дым, наполняя легкие, слегка привёл его в чувство. А чувствовал Рэм, что тело моё знобит, стал проявляться сухой кашель… Если к утру болезнь не превратит меня в обреченного человека, быть может сумею найти кое-какие лекарства.. и своё оружие, затерянное в снегах…
Глава 1 Хижина
Три месяца спустя…
Ещё несколько часов назад, белое безмолвие радовало мой слух тишиной. Сосны мрачно застыли вне времени, ветер исчез, будто и не было такого природного явления, а небеса были скованы, иссиним абсолютным льдом. Но я то знаю… Ночи в Колдхилз обманчивы.
Я следую за ней, словно раб, и сам несу её в руке. Здесь, среди вьюги и гнетущей тьмы, керосиновая лампа бесценна. Она направляет меня через деревья и, гаснет в унисон с жизненной силой, которая испаряется с момента, как я покинул Холмвотерс.
Если удастся пережить эту ночь, то я обязательно опишу её в особо мрачных тонах на страницах блокнота. Как самую долгую и холодную метель с момента катастрофы.
Сперва поднялся сильный ветер. Своим чудовищным порывом, он набросился на стоящие во льду кроны деревьев. Послышался треск веток. Я почувствовал, как они падают вокруг. Слышу, как сосны издают жалобный стон. Они так и хотят на меня наброситься и задушить в своих объятиях.
Не желая поддаваться страху, я начал рассчитывать свои запасы: вода, протеиновый батончик, консервы из ананасов… Пожалуй, это всё, что осталось в моем рюкзаке.
«Когда я достигну Риверстока, то буду сходить с ума от голода,» – мне даже удалось улыбнуться. – "Если доберешься, Алон, если доберешься…"
На самом деле мое имя Рэм, но, когда познакомился с сослуживцами поближе, я часто проводил время один, и они окрестили меня одиночкой. На самом деле я тратил все свободное время на книги и свой блокнот. Но все быстро подхватили это прозвище. Я сразу привык – мне даже понравилось. Кто бы мог подумать, что вскоре это станет моей судьбой.
В этих лесах я единственный живой человек, по крайней мере других еще не встречал. И сейчас, когда я карабкаюсь по холмам и пробираюсь сквозь густой кустарник, мне ничего не остается кроме пути, но шаги становятся все медленнее. Мои вещи давно изношены, а укутан тряпьем я настолько, что оставил лишь прорезь для глаз. Какое-то время мне удастся продержаться среди зверского холода.
Внезапно начался подъём. Резкая боль в ноге напомнила о вывихе лодыжки, но я старался, выбиваясь из сил, как можно скорее достигнуть высоты.
Когда уже забрался достаточно высоко, как вдруг ноги начали скользить, и я соскользнул. Хотелось закричать от боли в ноге, но тут же заткнул себе рот:
"Нельзя кричать. Здесь полно злых и голодных волков".
Подняться стоило огромных усилий. Но не в моем характере сдаваться без боя, даже когда нет надежды на победу. Со справедливым негодованием я вновь поднял лампу и ощупал карман своей куртки. На месте.
Выдохнул. Продолжил взбираться на вершину, превозмогая боль в ноге. Хотелось выть, но завыл кто-то другой… Огонёк в лампе дрогнул, и в тот миг кровь застыла в жилах.
Воющий шум ветра всё возрастал, но я ответил на него новым рывком и наконец, оказался на вершине.
Вдох… Выдох…
Лампа погасла. Она оставила меня среди тьмы, в окружении нарастающего воя, на одинокую смерть…
Прошел час, за ним – другой. Я продолжал идти, проваливаясь в снег, затерявшись где-то среди леса в вечности. Упрямо с усилием воли прокладывал свой путь, во мне ещё теплилась искра жизни.
Смерть возьмёт меня к себе, несомненно. Бережно отнимет тревогу и желание идти, ведь вокруг так заманчиво стелиться покрывало белоснежной вечности…
Я поднял взгляд, и глаза мои округлились от того, что посчастливилось увидеть…
***
Я толкнул дверь открытой ладонью, и та со скрипом распахнулась, повернувшись на петлях.
Холодный затхлый запах скрывал явный оттенок распада. В хижине пахло смертью, но для меня она стала намёком на жизнь.
Я нащупал засов, прикрыл дверь дрожащими руками. Даже холодное помещение, удачно ставшее у меня на пути, принесло столь сильное спокойствие от отсутствия ветра, что я невольно рассмеялся, закончив веселье истерическим утихающим смехом.
Пожалуй, не так страшно умереть от холода, как от болезней. Страх прямо-таки заставил меня очнуться от мига сумасшествия, перевернуть содержимое широкого кармана парки и найти маленький пакет со спрятанной коробкой спичек.
Лёгкая искра. Свет. Я испуганно дёрнул назад. Упёрся рюкзаком о дверь. Спичка потухла. Какое-то время слышал лишь своё резкое прерывистое дыхание. В попытках совладать с собой, я выронил несколько спичек, но всё-таки смог зажечь ещё одну.
Небольшой огонёк вновь осветил, как оказалось небольшую комнату и прямо перед мной, на стене, вновь предстала чудовищная голова медведя, что мгновение назад так меня перепугала. Голова была с раскрытой пастью и толстыми клыками, этот зверь, был явно куда опаснее в былые времена.
"Это всего лишь чучело", – успокоил я себя. – "Наверное, хижина охотника".
Спичка погасла, обожгла пальцы. Чертыхнулся, на ощупь сосчитал остатки – пять спичек в запасе. Аккуратно подобрался к столу у стены – там мельком увидел лампу, такую же, как у меня.
Нащупал рукоять розжига. Раздался треск.
– Есть!
Свет плавно набирал силу, осветил комнатушку, раскрывая её тайны. Это была очень старая хижина, построенная каким-то человеком, из брёвен. Лишь тёмный угол с креслом и кроватью по левой стороне оставался слегка скрытым во тьме. Краем глаза уловил нечто странное в кресле, решил обернуться и застыл…
Казалось, что в кресле сидит человек, прикрытый простыней. Я медленно поставил лампу на стол и направился к креслу, доставая из кармана старый револьвер. Сердце бешено стучало, стоило потянуть прогнившую тряпку, как она соскользнула и упала на пол. Я отскочил назад, выставив перед собой оружие.
Под простыней оказался скелет, с огромной дырой в черепе, он был одет в клетчатую рубашку и темные штаны. По всей видимости, мужчина накрылся тканью и прострелил себе череп из старого… пожалуй, очень старого кольта, лежащего у самых ног мертвеца. Рядом с револьвером стояла полупустая бутылка виски. Я вздохнул и опустил револьвер.
– Ну, здравствуй, дружище…
***
Вообще-то я не спроста оказался здесь, а один так тем более. Три месяца назад группа «Дельта» отправилась на секретное задание. Цель операции так и осталась для меня тайной. Полуостров Колдхилз дикая и неприветливая земля, и три месяца выживая среди лесов, я только и делал, что знакомился с ее гостеприимством.
– Смогу, – пообещал я себе. – Я обязательно что-нибудь придумаю.
У меня сохранился нож и в мародерке – о счастье! – книга о северных растениях. На ее старых страницах были нарисованы растения, и под каждым рисунком указано название, место, где его нужно искать, какое можно есть и от каких болезней помогает. Тимофеевка луговая, рогоз, сосна, береза. К счастью я уже успел ознакомиться с частью этих записей.
Неделю спустя мне стало лучше. Я покрутился немного у пещеры, а потом все-таки решился и преодолел ее окрестности. В тот день я отважился уйти в лес едва ли больше чем на сотню шагов. Почти сразу же я облюбовал небольшую полянку, где обитало целое семейство кроликов. Удача и прирожденное снайперское мастерство, позволили мне метнуть камень и убить жирного серого самца.
К тому времени у меня закончились сух пайки. Когда я схватил кролика, как будто очнулся от наваждения. Поторопился, ободрал тушку и разложил мясо на камнях, у огня. Мясо было не самым вкусным, но в тот момент оно мне показалось божественным.
Bepul matn qismi tugad.
