Kitobni o'qish: «Рули как Черчилль. Уроки лидерства, управления и власти»

Shrift:

Ведь так интересно узнать теорию тех, кто так силен на практике.
Мишель Монтень, «Опыты».
(Книга вторая, глава X «О книгах»)

Глава 1. Иллюзия управляемости

Чему может научить опыт Черчилля

Теме управления посвящены тысячи книг и статей, на эту тему подготовлено множество учебных курсов и программ, которые с успехом преподаются. Подобное обилие материала недвусмысленно говорит о том, насколько эта область востребована и актуальна. Однако, несмотря на всю тщательность и глубину уже изученных вопросов, управление до сих пор остается одной из самых непонятых и непостижимых сфер человеческой деятельности. Даже такой маститый специалист, как профессор Генри Минцберг (род. 1939), отзывается об управлении как о «каверзной работе», потому что «никто с уверенностью не скажет, что оно подразумевает»¹. Учитывая популярность и важность работы руководителя, подобные утверждения звучат, по меньшей мере, парадоксально. Но именно с парадоксами нам и придется иметь дело, находя слабости там, где обычно принято видеть только силу, и указывая на неопределенность там, где привычно говорят о четкости и однозначности. Придется также обратить внимание на издержки в тех случаях, которые традиционно воспринимаются как доход или, в крайнем случае, как обмен на безвозмездной основе.

Эта книга не ставит целью ответить на все вопросы, прояснить все неясности и разрубить узлы всех противоречий. Однако определенные закономерности мы все-таки выявить сумеем. А чтобы наше путешествие в таинственную страну управления не было скучным, возьмем с собой компаньона, на примере которого и рассмотрим некоторые из обнаруженных по дороге разгадок.

Имя нашего спутника – Уинстон Леонард Спенсер Черчилль. Личность британского государственного деятеля стоит особняком не только в мире политики, но и в сфере управления. В 2013 году Pricewaterhouse Coopers опубликовала результаты своего масштабного исследования с опросом свыше тысячи трехсот руководителей из шестидесяти восьми стран, в ходе которого была предпринята попытка выяснить, кто из лидеров в истории человечества внушает им наибольшее уважение и восхищение. Был сформирован список из десяти государственных деятелей и бизнесменов, первое место в котором безоговорочно занял наш герой.

У каждого респондента была своя причина предпочесть именно Черчилля на фоне других руководителей. Нам же британский политик интересен в первую очередь своим опытом. Он стал одним из немногих представителей высшего эшелона власти, кто занимал высокие посты в двух мировых войнах, пройдя «суровую школу», в которой, по его собственным словам, «уроки даются обычно лишь раз в жизни»². Более того, Уинстона Черчилля смело можно отнести к политическим долгожителям: более шестидесяти лет заседаний в парламенте, более полувека в большой политике, руководство десятком министерств и ведомств, не говоря уже о двух периодах премьерства¹.

Множество событий и эпизодов мировой истории первой половины XX века, в которых Черчиллю довелось не просто принять участие, а стать одним из главных действующих лиц, представляет для исследователя проблем управления настоящий Клондайк. Но чтобы не путать наших читателей, мы сконцентрируем внимание на управленческой деятельности Черчилля в годы Второй мировой войны, когда в период с сентября 1939-го по май 1940 года он сначала возглавлял Военно-морское министерство, являясь, как принято говорить в Великобритании, первым лордом Адмиралтейства, а в течение следующих пяти лет – премьер-министром. В отдельных случаях мы будем обращаться к другим эпизодам из жизни британского политика, чтобы заострить внимание на определенной закономерности либо демонстрации изменчивости событий в схожих условиях.

Помимо обширного опыта практика, Черчилль также представляет интерес своим литературным творчеством. В своих произведениях он оставил множество рассуждений о проблемах и особенностях управления. Причем, учитывая, что Черчилль писал на протяжении всей жизни, у исследователей есть возможность наблюдать, как эволюционировали и развивались его взгляды по мере прохождения очередных препятствий.

Разумеется, при работе с подобного рода литературой нельзя забывать, что она имеет объективные ограничения. А при рассмотрении ее как источника эффективных рекомендаций и того более – такие тексты представляют опасность. О чем в свое время еще предупреждал философ-скептик Мишель Монтень (1533–1592): «Кому можем мы верить, когда он говорит о себе, если учесть, что мало найдется таких людей, которым можно верить, даже когда они говорят о других». Но проблема мемуарной литературы не только в сознательных искажениях описываемых событий и переживаний. Выраженные Черчиллем мысли и отстаиваемые им тезисы представляют собой не просто личные оценки автора – они являются изложением успешного автора-лидера. Такие лидеры, как Черчилль, умеют не только производить нужное им впечатление, но и прекрасно разбираются в тонкостях саморекламы, убеждая окружающих в своих выдающихся качествах, а также в несомненной собственной правоте всегда и в любом вопросе. В этом отношении мы полностью согласны с профессором Джеффри Пфеффером (род. 1946), что на большинстве книг известных лидеров следует ставить печать: «Осторожно: этот материал может нанести вред»³. Чтобы не стать жертвой истории успеха, помимо произведений британского политика мы будем опираться на документы и воспоминания современников (в том числе критические), а также на мнения экспертов.

Книга, которую вы держите в руках, является не первой попыткой изучения опыта Черчилля-управленца. В большинстве работ внимание акцентируется на подходах и методах британского политика, подражание и копирование которых, по мнению авторов, может привести к успеху. Но насколько на самом деле эффективны подобные рецепты? Насколько высока вероятность, что следование им приведет к успеху? Удивительно, но они во многом бесполезны для использования в качестве руководства к действию. Они все построены на обработанной и выхолощенной истории успеха, в которой отсутствуют многие важные сведения, способные, во-первых, изменить восприятие ценности предлагаемых советов, а во-вторых, показать большую роль случая и указать на множество альтернативных исходов с менее впечатляющим финалом.

Но если такова суровая правда жизни и никаких практических рекомендаций нельзя почерпнуть на основе опыта других, то не ошибался ли сам Черчилль, пытаясь найти в прошлом ответы на вызовы настоящего? Ведь речь идет о человеке, который не просто написал несколько исторических сочинений. Речь идет об авторе двух объемных биографий: двухтомного жизнеописания его отца и четырехтомного – 1-го герцога Мальборо (1650–1722). Разве, приступая к написанию этих работ, Черчилль не хотел узнать, в чем секрет его героев и чему он может у них научиться? Хотел, и многое узнал. Но сам Черчилль не обольщался относительно почерпнутых им сведений.

Британский политик не верил в золотые правила. «Нет более прямого пути к провалу, чем имитация планов ушедших героев и применение их в новых обстоятельствах», – предупреждал он. Переходя на аналогию с военными действиями, он объяснял, что «принципы ведения войны нужно выводить в каждом из обстоятельств, которые всегда различны; следовательно, ни одно правило не является руководством к действию». По его словам, «успех полководца определяется не следованием моделям или правилам». Успех определяется «способностью к абсолютно новому восприятию ключевых фактов и основных сил, которые действуют в нынешней ситуации». «Это повара используют рецепты для приготовления блюд, а доктора конкретные предписания для лечения болезней, но каждая военная операция уникальна», – подчеркивал британец⁴.

Выводы Черчилля найдут подтверждение в работах лауреата Нобелевской премии по экономике² Даниэля Канемана (род. 1934). Проведенные им исследования показали, что сильные качества руководителя обеспечивают процветание вверенной ему организации в 60 %, что всего лишь на 10 % больше, по сравнению со случайным распределением! «Трудно поверить, что люди выстроятся в очередь за книгой, описывающей методы руководителя, чьими стараниями достигается успех чуть больше случайного», – иронизирует ученый. Канеман призывает не попадать в ловушку иллюзии понимания, которая заставляет нас верить в возможность выделения, освоения и применения лучших практик управления. Ни то, ни другое, ни третье невозможно из-за большого влияния случая. «Мысль о том, что крупные исторические явления определяются случайностью, глубоко потрясает нас, хотя она верна и доказуема», – резюмирует ученый⁵.

Эта книга написана как «биография управления». В отличие от стандартной биографии, объединяющей в себе две плоскости – жизнь, поступки, мысли, переживания и опыт главного героя с историческим фоном, в «биографии управления» добавляется третья плоскость – подходы и методы управления на пересечении философии, экономики, социологии, психологии и политологии, с которыми соотносится вся деятельность героя.

«Биографии управления» не похожи на бравурные жизнеописания в стиле «делай, как он». В них отсутствуют отполированные рекомендации с указанием единственно правильного поведения в конкретных ситуациях. Кроме того, они не ограничиваются изучением лишь положительного опыта. Не меньше, чем звездные моменты карьеры Черчилля, нас интересуют рутинные действия, которые обычно остаются за рамками рассмотрения, но которые содержат богатый фактический материал о реальных проблемах, снижающих эффективность работы руководителя.

Подобный взгляд необходим для понимания общих принципов и закономерностей, с которыми, вне зависимости от влияния случайных факторов, сталкивается каждый руководитель.

Мы не будем стремиться объять необъятное. Мы остановимся лишь на одном аспекте менеджмента – издержках управления. На наш взгляд, именно издержки являются существенным препятствием на пути эффективного руководства, без понимания природы которых невозможно создать оптимально функционирующую систему управления.

Прежде чем продолжить, остановимся еще на одном вопросе, связанным с нашим героем. Так ли универсален опыт Черчилля? Нельзя забывать, что он был государственным деятелем, в то время как большинство людей, интересующихся проблемами менеджмента, работают в коммерческих организациях. Несомненно, определенный зазор между политикой и бизнесом есть, но он меньше, чем принято думать, и многие проблемы управления, а также способы их решений, с которыми сталкиваются представители разных сфер, имеют много общего.

Помимо политической специфики у Черчилля есть еще одна особенность, которая может вызывать недоверие к его деятельности, как к источнику полезной информации для современных руководителей. Черчилль родился в 1874 году, а свою карьеру начал в 1900-х годах. Он мог банально устареть. В его время не было компьютеров, электронной почты и сотовых телефонов, которые на порядки увеличили объем и скорость коммуникаций. Значительно расширился и инструментарий руководителя, а также теоретический аппарат. Но изменилась ли сама природа управления? Г. Минцберг уверен, что нет. «Время идет вперед, и менеджеры сталкиваются с другими проблемами, но не с другим менеджментом, – считает он. – Сущность работы не меняется». Более того, Минцберг пришел к выводу, что новые технологии, в том числе Интернет, не меняют, а подкрепляют работу менеджера⁶.

Свои выводы ученый делал на основе проведенных им в 1970-х и 2000-х годах исследований с подробным наблюдением за работой различных руководителей. В частности, среди неизменных характеристик повседневной деятельности менеджера он отмечал: высокий темп работы, наличие множества коротких задач, фрагментацию и отсутствие непрерывности, постоянную нацеленность на действие, преобладание устных и неформальных коммуникаций, а также чередование скрытого и открытого контроля.

Исследования Г. Минцберга являются классическими, но есть и другая причина, почему суть работы руководителя не меняется, а опыт Черчилля не потерял своей актуальности. На наш взгляд, все дело в четырех факторах, с которыми сталкивается каждый руководитель, в какой бы эпохе он ни жил и в каких бы условиях ни выполнял поставленные перед ним задачи. Принимая во внимание, что, рассматривая в последующих главах разные составляющие работы руководителя, мы будем постоянно обращаться к этим четырем факторам, есть смысл остановиться на них подробнее в текущей вводной главе.

Ограниченность ресурсов

Обзор сдерживающих факторов лучше начать с ограниченности ресурсов. Это не только первый, но и, наверное, самый главный фактор, который и привел к появлению такой науки, как экономика. Не случайно часто цитируемым определением этой дисциплины является высказывание Лайонела Роббинса (1898–1984), утверждавшего, что экономика «изучает человеческое поведение как отношение между целями и ограниченными средствами, имеющими альтернативное применение»⁷. Перефразируя Черчилля, к этому определению можно добавить: «Искать ресурсы легко, гораздо труднее их найти». В годы войны британский политик неоднократно жаловался на «ограниченность наших ресурсов», а также на порождаемые этим «неумолимые препятствия во времени и пространстве». Жаловался он и на постоянные запросы военачальников, которые стремились «обезопасить себя везде». «Даже во всем мире нет столько войск, чтобы удовлетворить их требования», – возмущался премьер-министр⁸.

Представьте, как изменился бы управленческий ландшафт, а также сколько возможностей открылось бы перед руководителями, если бы в распоряжении каждого из них имелось неограниченное количество ресурсов. Но этого не происходит, и никогда не произойдет. «Если мы сможем достичь идеала, тем лучше, но обычно мы имеем дело лишь с тем, что есть под рукой», – заявил Черчилль на одном из заседаний военного кабинета в феврале 1940 года. Поэтому более успешным будет считаться тот, кто рачительно использует имеющиеся ресурсы и грамотно распределяет их в условиях аврала. По крайней мере, сам Черчилль призывал своих коллег «увеличить эффективность управления и распределения наших усилий»⁹.

Каким образом достигается повышение эффективности использования ресурсов? На этот вопрос нет однозначного ответа. По сути, поиску ответа и посвящена эта книга. Но если абстрагироваться от сложности рассматриваемой проблемы и попытаться определить подход с практической направленностью, то можно предложить следующее – внимательно относитесь к просьбам о выделении дополнительных ресурсов, рассматривайте эти просьбы с изрядной долей скептицизма, не ленитесь задавать уточняющие вопросы и требовать предоставления полной информации для принятия решения. Например, в конце 1942 года Черчиллю передали на утверждение план распределения вооружения. Прежде чем высказать свое мнение, он озадачил коллег следующими вопросами: почему канадские корпуса запросили дополнительно тринадцать тысяч ружей; связан ли подобный запрос с увеличением личного состава; почему войска на Среднем Востоке требуют дополнительно шестьдесят три с половиной тысячи ружей; когда они сократили свое присутствие на две дивизии; сколько ружей осталось в резерве на Среднем Востоке; почему на фоне сокращения войск в Восточной Африке в этот регион направлено дополнительно восемнадцать тысяч ружей?

Черчилль демонстрировал дотошность не только в таких важных вопросах, как распределение вооружения. В июле 1943 года он озадачился проблемой нехватки в войсках игральных карт. По его мнению, карты, которые «всегда под рукой, занимают мало места и отличаются длительным сроком службы», прекрасно подходят для отдыха. Отметив, что важность отдыха «нельзя переоценить», Черчилль обратился к министру торговли с просьбой решить возникший дефицит. В ответ министр подготовил предложение о производстве еще одного миллиона колод, а также выступил с просьбой выделить дополнительные человеческие ресурсы (в объеме двадцати человеко-лет) и сто тонн бумаги. Прежде чем удовлетворить запрос, Черчилль поинтересовался тем, что произошло с почти двумя миллионами колод, выпущенными за последний год¹⁰.

Даже одно осознание непреложной истины об ограниченности ресурсов уже способно навести на многие полезные выводы. Например, о важности человеческого фактора, способного частично компенсировать отсутствие нужных средств. Нередко бывают ситуации, когда, как заметил Черчилль, «недостаток в области материалов заменяется отвагой»¹¹. Поэтому в продолжение мысли об успешном руководителе следует добавить, что многие результаты зависят от способности вдохновить и мотивировать подчиненных. Развивайте людей и верьте в их способности, и ваши усилия окупятся сторицей!

У этой медали есть и обратная сторона. В то время как благодаря своей гибкости и значительному потенциалу к развитию человеческие ресурсы способны компенсировать нехватку материальной составляющей, нехватка человеческих ресурсов может стать помехой в использовании остальных ресурсов в полном объеме. Например, в наличии могут быть материальные ресурсы, но отсутствовать необходимое количество персонала для их производства или эксплуатации. Подобная ситуация произошла осенью 1941 года. У Королевских ВВС было достаточно отважных летчиков, готовых вступить в бой, а у британской промышленности – достаточно сырья для производства нужного количества бомбардировщиков и истребителей. Но все уперлось в нехватку квалифицированного персонала для производства нужного количества боевой техники. Проанализировав представленные данные, Черчилль признал, что указанная проблема может быть решена лишь «ценой других проектов»¹².

Основные проблемы возникают, когда руководитель вынужден распределять ресурсы в рамках двух и более проектов. Вспоминая свои переживания в годы Первой мировой войны, Черчилль жаловался на отсутствие «достаточных ресурсов для организации одновременно нескольких наступлений вдоль боевого фронта». С аналогичной ситуацией он столкнулся во Второй мировой, замечая, что в основе управления лежит «правильное использование имеющихся ресурсов», но в реальной жизни «нельзя действовать согласно правилу: “Не все сразу”». Обычно приходится поспешать одновременно на нескольких фронтах, отвечая на множество вопросов и реализуя параллельно несколько инициатив лимитированными средствами. «Ни одна из проблем, стоявших перед нами, не могла быть разрешена вне связи со всеми остальными проблемами, – утверждал политик. – То, что посылалось на один театр военных действий, приходилось отрывать от другого. Усилие на одном участке означало риск на другом».

Подобная многозадачность предъявляет дополнительные требования к распределению ресурсов. В частности, «нужно внимательно следить, чтобы новые указания не тормозили текущие» проекты. Либо своевременно принимать корректирующие действия, меняя ресурсный план. Так, например, осенью 1941 года, разрабатывая план ведения боевых действий на новый, 1942 год, Черчилль пришел к выводу о «необходимости пересмотра в свете новой обстановки численности и организации армии»¹³.

В таких ситуациях с одновременным решением нескольких задач, разнесенных во времени, неизбежно возникает конфликт между краткосрочными и долгосрочными инициативами. Рассматривая эти случаи, Питер Друкер (1909–2005) предупреждал, что «задачу менеджмента нельзя считать решенной, если решение “куплено” ценой ухудшения “здоровья” в долгосрочной перспективе».

Глупо спорить с подобным выводом, особенно когда сегодняшние показатели эффективности обеспечиваются завтрашним выживанием, а добившиеся их «блестящие менеджеры» покидают организацию, оставляя за собой развалившийся баркас¹⁴. Но беспощадные реалии диктуют свои условия, и не всегда руководители готовы отложить текущие потребности ради достижения будущих побед. Одной из первоочередных обязанностей Черчилля на посту первого лорда Адмиралтейства было согласование программ нового кораблестроения. «Старый конфликт между ближайшими и отдаленными задачами особенно обостряется во время войны», – признавался он. Во время Первой мировой Черчилль принял решение о завершении строительства судов, которые могут быть спущены на воду в течение первых шести месяцев, отложив при этом постройку других судов, с более отдаленными сроками спуска. По его мнению, это позволяло достичь тактического преимущества в начале войны и предоставляло больше возможностей для составления и реализации последующих планов. Когда же стало понятно, что победу не удастся одержать решающим сражением на суше в первые месяцы, а война на море приобрела латентный характер, было принято новое решение: «Строить все, что можно закончить к следующему году, и ничего, что нельзя». С аналогичной дилеммой британский политик столкнулся в следующей войне. Озабоченный активностью подводного флота противника, угрожавшего снабжению Острова, Черчилль принял решение расширить строительство кораблей, предназначенных для борьбы с подводными лодками, и приостановить долгосрочные программы, добавив, правда, при этом, что его решение должно пересматриваться каждые полгода¹⁵.

В тех случаях, когда разные проекты выполняются в одинаковые сроки, приходится, как сказал наш герой, «выбирать между желаемым». Подобный выбор с расстановкой приоритетов позволяет не только сконцентрировать и сэкономить ресурсы, сняв их с менее актуальных направлений, но и повысить общую эффективность, обеспечив выполнение важных мероприятий. Для принятия соответствующих решений нужна информация о том, что значимо на текущий момент, а чем можно при определенных условиях пренебречь. Учитывая, что подобной информацией, как правило, располагает только руководитель, то расстановка приоритетов – этот мощный инструмент оптимального использования ресурсов – становится одной из его непосредственных обязанностей. Бывают, правда, случаи, когда в результате подобного изменения планов «с болью наблюдаешь за рассредоточением сил». Либо оказываешься в ситуации, когда выбрать приоритетную задачу не представляется возможным, поскольку речь идет об «интересах, ни один из которых не может быть проигнорирован». В этом отношении показательным стало заседание британского военного кабинета в августе 1940 года. Когда министру снабжения дали поручение увеличить скорость строительства танков, он потребовал предоставить этой задаче первый приоритет, аналогичный строительству самолетов. Что можно ответить на такое требование? Слово взял Черчилль. Он счел нецелесообразным рассмотрение подобного вопроса, который фактически сводился к выбору между танками и авиацией. «Нам нужны оба вида техники», – ответил он, попросив найти соответствующие ресурсы для решения обеих задач одновременно¹⁶.

Распределение и экономия ресурсов, а также расстановка приоритетов, которыми занимаются руководители, являются не единственным и не самым неприятным следствием ограниченности ресурсов. Гораздо больше проблем доставляет другое – несовпадение интересов и борьба за ресурсы. По мнению американского экономиста Джона Коммонса (1862–1945), именно с этой особенностью и связано появление кооперации, которая направлена на создание новых гармоничных отношений между участниками, находящимися в состоянии реального или потенциального конфликта¹⁷.

В условиях распределительного конфликта каждый руководитель вынужден выступать как минимум в двух ролях. В первом случае он борется с равными себе за снабжение своей группы. Как, например, произошло в конце 1913-го – начале 1914 года, когда за военно-морской бюджет вступили в спор два тяжеловеса британской политики: министр финансов Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945) и первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль. Кульминацией этой битвы, которая заняла не одну неделю, стала пятичасовая личная встреча двух министров, закончившаяся победой главы ВМФ.

Во втором случае руководитель выступает третейским судьей для своих подчиненных. «Очень важно, чтобы Адмиралтейство свело к абсолютному минимуму использование алюминия для снабжения им в должной мере ВВС», – писал Черчилль военно-морскому министру в июне 1940 года. Во время Второй мировой войны британскому политику приходилось в основном регулировать споры между разными видами вооруженных сил. В апреле 1942 года Имперский генеральный штаб подготовил меморандум, указав на недостаточную поддержку сухопутных войск с воздуха. Рассмотрев означенный документ, премьер-министр счел жалобы необоснованными. По его мнению, подобные претензии создавали угрозу «независимости Королевских ВВС». На этом конфликт между армией и авиацией не был исчерпан. В мае 1942 года начальник Имперского генерального штаба Алан Брук (1883–1963) упомянул в своем дневнике о «тяжелом заседании» Комитета начальников штабов. После жарких дебатов с другим членом Комитета, начальником штаба ВВС Чарльзом Порталом (1893–1971), Брук был вынужден констатировать, что позиция Министерства авиации настолько расходится с потребностями армии, что он не видит другого решения, как создать выделенное авиационное формирование в составе сухопутных войск. Через несколько месяцев Брук вновь вступил в противостояние с Порталом, который настаивал на достаточности бомбардировок для сокрушения Германии и требовал выделения соответствующих ресурсов. Брук был против, рассматривая бомбардировки всего лишь как одно из средств, позволяющих «поставить Германию на колени»¹⁸.

Улаживание конфликтов между подчиненными, возникающих на фоне ограниченных ресурсов, дает, с одной стороны, значительную власть, но с другой – является делом неблагодарным, поскольку большинство исходов оставляет одну из сторон недовольной. Иногда в стане недовольных могут оказаться все. «В условиях общих стесненных обстоятельствах ведомства не могут больше получать все, что хотят, они должны довольствоваться тем, что мы можем им предложить», – заявил Черчилль членам военного кабинета в декабре 1942 года¹⁹.

Распределение ресурсов имеет еще одну особенность. Для принятия взвешенного и правильного решения с точки зрения задачи в целом, а не удовлетворения частных интересов, необходимо погружение в детали, а иногда и наличие специализированных знаний. И то, и другое приводит к дополнительным издержкам, поэтому в некоторых случаях руководитель, оставляя за собой право принятия окончательного решения, может делегировать сбор материалов с проведением исследовательской работы и подготовку проекта решения третьей стороне. Как, например, произошло в октябре 1940 года, когда на заседании военного кабинета представители Военного министерства выразили обеспокоенность запросом коллег из Министерства авиации в дополнительном объеме цемента. Они обоснованно опасались, что удовлетворение этого запроса произойдет за счет сокращения их собственных поставок. В ответ министр авиации парировал, что, если его ведомству не будут предоставлены запрашиваемые объемы цемента, он не сможет реализовать программу строительства ста двадцати пяти аэродромов. К обсуждению также подключился министр внутренней безопасности, который сообщил, что он также вынужден настаивать на выделении 514 тонн цемента, необходимых для строительства укрытий от бомбардировок люфтваффе. В конце слово взял Черчилль. По его мнению, ситуация напоминала поговорку: «По одежке протягивай ножки». Запросы каждого ведомства обоснованны, поэтому он предложил поручить министру без портфеля провести независимое расследование и урегулировать вопрос в свете текущей стратегической обстановки²⁰.

К ресурсам относятся не только цемент и различные материальные объекты, но и нематериальные активы: репутация, знания, влияние. Среди прочего к ним относится информация, которая, как и любой ресурс, ограничена. Однако, учитывая особые свойства информации: ценность, полнота, точность, актуальность, достоверность, объективность, – об информации целесообразно говорить отдельно, выделив связанные с ней ограничения в качестве самостоятельного фактора, определяющего работу руководителя.

1.Строго говоря, Черчилль возглавлял британское правительство трижды: с мая 1940-го по май 1945 года, с мая по июль 1945 года, с октября 1951-го по апрель 1955 года. – Здесь и далее примеч. автора.

2.В строгом понимании указанная премия не является «Нобелевской», поскольку экономика отсутствовала в завещании Альфреда Нобеля (1833–1896). Премия была учреждена в 1969 году и официально называется Премией Шведского национального банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля. Для краткости здесь и далее, будет использоваться общепринятая форма.