Kitobni o'qish: «Эос. Эпидемия магии»
И вышла младая из мрака с перстами пурпурными Эос.
Гомер. «Иллиада»
Пролог
Из затерянных пещер, пронизанных криками летучих мышей, из сумерек и тьмы неведомого прошлого, пришла в это мир опасная и непредсказуемая магия. Всемирные организации, ужаснувшись масштабами заражения признали свое бессилие и объявили магическую пандемию. Теперь любой человек мог нечаянно творить чудеса.
Чай в обнимку с небом
Она сидела на подоконнике наблюдая за снующими по улице шустрыми фигурками прохожих, серыми облаками, торопливо летящими, по своим весенним делам и грустила. Будущее казалось непонятным, безрадостным и унылым.
– Никто не знал, как жить в сошедшем с ума мире. Она еще раз вздохнула, подняла стеклянную чашку на уровень глаз и звякнула ей об оконное стекло. Зеленый чай равнодушно колыхнулся и защекотал в носу приятнейшим ароматом виноградного улуна.
– Саша, бросай хандрить. Сколько можно пить чай в обнимку с небом? Из комнаты вышла жизнерадостная и бодрая, как всегда, тетя Рая.
– Тебя, что опять на работу не взяли?
– Ага… – унылым голосом подтвердила Александра, все так же печально наблюдая за весенним дождем, мелким жемчугом стекающим по ту сторону стекла.
– Им нужны сотрудники с позитивно-полезной магией, а не нейтрально-безопасной.
– Что же мне с тобой делать, моя девочка.
– Рая подошла к подоконнику и нежно обняла Сашеньку.
– Что досталось, то досталось. Мало кому везет. Радуйся, что у тебя хотя бы не опасный статус. Не надо сидеть в самоизоляции и пухнуть с голоду.
– Видишь, я радуюсь. – уныло ответила Александра.
– Я вижу, как ты радуешься. Ну ка встала и бегом на кухню! Петенька придет вечером. Давай его порадуем шарлоткой? Я последние прошлогодние яблоки принесла с подвала. Александра сползла с подоконника и всем видом показывая несогласие с жестокостью этого мира поплелась на кухню. Мука опять насыпалась на футболку и домашние тайтсы.
– А ведь, говорила себе, что больше не буду лениться одевать фартук. В сторону раковины с посудой смотреть не хотелось. Магия! Что за неудачные магические способности достались: любая посуда, положенная в раковину, самостоятельно занимала такое положение, в котором, при включении воды струя дробилась, отражалась и орошала всю столешницу и прилегающий пол. Великолепно, живописно и каждый раз разнообразно. «Как раньше было хорошо. Закидывай в раковину, как придется. Мойка наполнилась и спокойно мой посуду. Теперь же нужно держать мойку исключительно пустой и когда моешь, тарелки держать крепко, чтобы не шалили и не пытались брызгаться. Вспомнилось, что китайцы мучаются с этой пандемией куда хуже! У них слишком часто возникала неконтролируемая магия дистанционного поджига фейерверков. Прогулялся такой «больной» мимо склада с хлопушками и весь квартал сгорел!»
В умелых руках споро возникала нежная домашняя шарлотка, уже готовая отправиться в духовку для окончательного рождения. Раиса сидела, откинувшись на низком кухонном стуле одним глазом посматривая на светящийся экранчик смартфона, а другим одобрительно наблюдая за длинной нескладной племянницей, старательно готовившей шарлотку. Девушка же занималась кулинарией и размышляла: «Разнообразные конторы, фирмы и фирмочки быстро успели перестроится после пандемии повального магического заражения. Вот раньше было проще – идешь устраиваться с резюме, где все написано, где родилась – где училась, где работала. И главное, можно ведь еще подучиться и где-то временно поработать, набраться опыта. Никто на тебя бирок не вешал и не подозревал особых способностей. А теперь? Все население загнали в очереди на пункты магической аттестации с выдачей QR кода. Магический статус предлагали обновлять раз год, хотя, как оказалось, однажды войдя в человека почти никогда не менялся. Были счастливчики, получившие от судьбы подарки в виде позитивно-полезной магии и соответственно позитивно-магический статус. Кто-то, вдруг начинал читать с листа все иностранные языки, или видел сквозь людей и стены, кто-то просто своим присутствием излечивал заболевание или целые группы болезней, кто-то вычислял ложь в показаниях, причем со стопроцентной гарантией. Но таких людей были единицы, и они оказались нарасхват. Часть населения получила негативную, опасную магию, их стали называть негативщики, но благо, что их оказалось почти также мало, как и позитивщиков. И тут уж не повезло, так не повезло. Кому-то теперь приходилось сидеть дома на самоизоляции, кого-то просто отправили в места не столь отдаленные, но уже приспособленные под людей с общественно-опасной магией. Ну, а большинство получило не Магию, а просто какие-то неуправляемые магические глупости. Ну вот у меня – непослушная посуда и… (Саша тяжело и грустно вздохнула) совершенно необыкновенное и совершенно бесполезное свойство, случайно обнаруженное в городской библиотеке – в моем присутствии бесследно разгибаются загнутые уголки страниц в бумажных книгах!» Саша аккуратно поставила шарлотку в духовку и достала свой старенький, видавший виды ноутбук, чтобы очередной раз прошерстить местные сайты по подбору персонала. Фирма, в которой она успешно трудилась секретаршей последние несколько лет не выдержала пандемийных ограничений и закрылась и вот теперь тощую, болезненную и нескладную секретаршу никто не хотел брать на работу.
– Саша, сколько тебе говорить. Перестань сутулиться. Ты своим носом уже до экрана достаешь. Саша фыркнула, поправила очки в тонкой синей оправе на длинном носу и пошла читать объявления в другую комнату.
Вечером с работы пришел Петенька, или Петр Яковлевич – бессменный и послушный муж Раисы Андреевны. Он радостно потер пухлые розовые ручки, сложил их на растущем пивном животике и радостно обратился к племяннице:
– Сашенька, душа моя. Как твои успехи в поиске работы?
– Петенька, не смущай девушку. Нам что жить не на что? Пусть ищет не торопясь. С ее слабым здоровьем, ни стрессов нельзя испытывать, ни тяжестей поднимать. Александра тяжело вздохнула и пошла мыть руки размышляя по пути, что хоть Рая и была в целом права, но зависимость напрягала и иметь хотя бы карманные деньги взрослой, почти 30-ти летней тетке необходимо. Вся маленькая семья сейчас жила в основном за счет Раисы Андреевны, которой «при раздаче слонов» в пандемию досталась простенькая, но совершенно необыкновенная и как оказалось, чрезвычайно востребованная магия. В ее присутствии любой самый простой чай приобретал цвет, вкус и аромат экзотических, а иногда и очень дорогих сортов, самой Раисой в жизни не пробованных. Кофейно-чайный салон, в котором теперь работала тетка надышаться на нее не мог и в страхе потерять ценную сотрудницу регулярно платил хорошие деньги и не скупился на премии.
– Сегодня в салоне Борис Иванович, наш приходящий дегустатор не хотел уходить. Я неожиданно сотворила белый чай – Дарджилинг «Белый совет». Так он как налил себе полную кружку, так и не мог оторваться, все нахваливал, аж ручки дрожали. Едва выгнали. – похвасталась Раиса. Вся семья уселась за стол. Александра не слушала разговоры родственников, прокручивая в голове прочитанные объявления. «Вот фармкомпания может быть интересна, они разжирели в пандемию. Зарплата небольшая, но и требования не завышенные. Надо завтра позвонить и, если вакансия еще не занята, пойду разговаривать».
Новая работа
Утром дождь не прекратился. И хотя в небе вспыхивали бирюзовые окошки чистой лазури, дождевая мелкая морось оседала на очках Александры и торчащие из-под вязаной шапки соломенные волосы и так, не отличающиеся густотой, намокали и превращались в украшение нечеловеческой красоты – серые мышиные хвостики. Добежав до офиса фармкомпании и показав на входе бумажку с распечатанным заранее QR кодом она оказалась в скромном фойе, покрашенном краской горчичного цвета и умирающей от тяжелой жизни и недополива колючей пальмой в углу. Пальма упорно боролась за жизнь, но все больше и больше принимала цвет фойе. Понять куда идти было сложно, а возвращаться ко входу и спрашивать у охранника дорогу не хотелось. В результате была выбрана самая большая и красивая дверь. За ней, прячась за обшарпанным столом, заваленным кипами каталогов и пластиковых папок восседал потный субъект предпенсионного возраста с формирующейся лысиной, заросшей неровным тонким волосом, пучками покидающем территорию головы и оставляющем за собой темные пигментные пятна похожие на цвет пальмы в фойе.
– Вы кто? – оторвавшись от бумаг мрачно воззрился на нее субьект?
– Я записывалась к вам на собеседование. На должность секретаря-референта.
– Ах. Да. Суета сует. Совсем забыл. – он выпростал пухлые телеса из под стола бесцеремонно прошел мимо Александры к двери и гаркнул в коридор:
– Света! Александра аж вздрогнула от такого неожиданного вопля и отошла от стола, присмотрев ближе к завешенному рекламными газетами окну, старый, утомленный тяжелой неволей, тонконогий стул. Она положила на него свою сумочку, но присесть не решилась. Буквально через минуту в кабинет ворвалась длинноногая девица с копной великолепных взъерошенных рыжих волос.
– Что Вадим Васильевич?
– Так, Светусик, принеси мне кофе, а вот девушке наши опросные листы для кандидатов. Она на должность секретарши будет устраиваться. Александра молча и слегка высокомерно смотрела на суету вокруг ее персоны. Первый неприятный звоночек уже прозвенел – кофе будет пить только начальник, а претендента на вакантную должность пока за человека тут никто не считает. Вадим Васильевич уже вновь утвердился на своем рабочем месте. Взял в руки несколько мелко разграфленных листов и пристально посмотрел на кандидатку.
– Ну-с. Как вас звать барышня?
– Александра Львовна Эос.
– Греческая богиня утренней зари? – недоверчиво протянул он.
– Паспорт пожалуйста. Надо же правда Эос. А родилась где? Ну-с. Посмотрим. А где этот милый уголок вселенной – поселок Малая Лая? Явно не в Греции? Александра грустно посмотрела в окно, где в щелочку между приклеенных рекламных листовок пробивался узкий луч солнца.
– Это в Свердловской области. Под Нижним Тагилом.
– Ла-Ла-Ла – Лая – фальшиво пропел Вадим Васильевич. – Что умеете, где работали? Саша достала из сумочки резюме и прочитала с листа несколько строчек.
– Не густо, не густо, и позитивного магического статуса я понимаю тоже нет?
– Нет. – как эхо откликнулась девушка. Очень хотелось скорчить рожу и глумливо протянуть «Ну-у-у возьмите меня!» – вспоминая выступление известной телевизионной пародистки, но Саша сдержалась и стала перечислять свои достоинства:
– Хорошо знаю делопроизводство, контроль оборота документов. У меня полный набор шаблонов договоров для организаций разного уровня и разной формы собственности. Акты-приемки работ. Вежливо и корректно умею говорить по телефону. Прекрасно варю кофе… И остановилась, обнаружив, что Вадим Васильевич смотрит не в ее глаза, а его взгляд уже соскользнул ниже, через вырез блузки к бедрам, обтянутым изящной серой узкой кашемировой юбкой.
– Вы меня слышите? – вывела его из разглядывания ее женских форм Александра. Начальник ничуть не смутился.
– Живете то в городе? Или далеко ездить?
– В городе, на Белинского.
– Ого, почти центр. Значит опаздывать не будете. Беру вас с испытательным сроком – месяц. Загляните в пятый кабинет. Света вам все объяснит. И в понедельник с паспортом и трудовой книжкой приходите к девяти.
Интуиция подсказывала Александре, что новое место работы вовсе не медом намазано. Для богатой фармкомпании – такой офис, это нонсенс. Света «из пятого кабинета» весьма сдержанно прокомментировала новые обязанности Александры. А из простого разговора удалось выяснить только то, что предыдущая секретарша ушла в декрет. Света явно осторожничала, уклончиво отвечая на скользкие вопросы. Поэтому стабильность зарплат и сексуальные предпочтения директора подробно обсудить не удалось. Это был шаг вперед, но шаг робкий. «Все пойму, когда первый раз нормальную зарплату выплатят» – сказала себе Саша.
Домой Александра пришла в приподнятом настроении. Все вопросы казались разрешимыми, а перспективы перспективными. Ее позитивный настрой тут же заметила тетка:
– Моя дорогая! Тебя на работу взяли?
– Ага.
– Что за компания?
– Посредники в фармацевтической отрасли. Возят все, что закажут аптеки и лаборатории. Вечером, на столе оказалась бутылка хорошего красного вина и Раиса погрозила пальцем племяннице:
– Отказ не приму. Даже с твоим сердцем можно чуток пригубить за этот маленький, но приятный успех. Петр Яковлевич присоединился к ним и с большим воодушевлением наливал сам себе армянского коньячку.
– Вот послушайте девочки. Ну не могу я понять, что это за магия такая. Ее же не видно. Вот, ты Раечка. Когда регистрировалась в пункте сертификации – ну откуда им знать, про твое чайное волшебство?
– Так я им сама сказала. Чего очередь задерживать.
– Ну а вот если бы не сказала? Что эти их приборы показывают? Толкают какие-то противные длинные электроды в нос! Ближе к мозгу что ли? Вот, Сашенька, ты же молодое поколение. Расскажи старому дураку как они статус узнают? Петр Яковлевич интересовался, т.к. у него самого умные приборы не нашли совсем никаких магических способностей. Гоняли его по кабинетам и учреждениям, потом на две недели закрыли на карантин. Все не верили, что бывает бессимптомная магия. Так, что наш Петенька – уникум. И видимо обладает какой-то секретной магией, которую и обнаружить нельзя и которая не проявляется никак. Скоро глазки у него уже осоловели от коньяка. Александра только тогда и собралась ответить:
– Петр Яковлевич, зачем вам знать это? Многие знания-многие печали. Но Петенька не сдавался: – Ну, а вот если у человека опасная магия? Ну поймут они по приборам – опасен. А в чем? Ну, например, он умеет плеваться ядом? А он не говорит?
– Вы горазды загадки загадывать. – возразила девушка. – Я вроде бы слышала, что есть редкие люди, которые могут сказать точнее приборов. А вообще не грузите меня, я сама не знаю. Вино делало вечер томным. Казалось, что мир становится меньше, проще и прекраснее.
Уличный музыкант
С понедельника жизнь изменилась. Александра боялась сказать что-то не то, сделать что-то не так. С утра начал бесить и доводить до белого каления виснущий компьютер. Потом пришлось искать исчезнувшие договора и акты, приводить в порядок, валяющиеся тут и там, папки входящих и исходящих заказов. Звонить в безумное количество мест и объяснять им непонятные даже ей самой вещи. Кроме того, ухитрятся время от времени приносить кофе и чай. Всем улыбаться и не падать с высоких каблуков, которые были одеты для того, чтобы покрасоваться в первый рабочий день. К вечеру ноги болели, глаза не видели, а сердце начало колоть сильнее обычного. Девушка добралась домой на «полусогнутых», упала в теплую ванну и отказалась от ужина. Раиса милосердно принесла ей в ванную два эклера с чаем. Саша воспряла духом и благодарно ей улыбнулась измазанными в креме губами. В голове продолжался рабочий сумбур. Она вспоминала где кто из сотрудников сидит, кого как зовут и кого можно игнорировать, а кого нельзя. В целом офис был небольшой и главным его недостатком оказалось почти полное отсутствие окон. Похоже Вадим Васильевич позарился на дешевизну и комнатки и комнатушки сотрудников располагались вдоль длинного коридора внутри огромного старинного здания и единственное окно, в его кабинете, через которое можно было посмотреть во внутренний двор он почему-то заклеил рекламными газетками. Конфликтов за первый день не случилось и вся эта разношерстная офисная братия называвшая себя не иначе как «Дети подземелья» подтрунивала над фамилией новой сотрудницы, приглашая поболтать и заодно осветить утренними лучами их мрачные кельи. Пока реальным проводником по лабиринту дел и интриг офиса для Александры оставалась Света. Как оказалось, она тут уже долгожитель, знала всех и могла рассказать что, где и почему происходит. Подробно поговорить, спокойно посидеть времени не оставалось, и Саша получала сведения урывками, забегая в маленьких перерывах между офисными заботами. Так прошла неделя, пока в пятницу, в конце дня Вадим Васильевич не вызвал Сашу на ковер. Она сама принесла два кофе. Уселась напротив и вопросительно на него посмотрела. Директор поднялся с места и закрыл дверь изнутри:
– Александра Львовна, хочу поговорить с вами серьезно. Начало разговора настораживало, и Саша навострила ушки. – Я вижу вы справляетесь с делами офиса. Всегда на месте. Личными разговорами не злоупотребляете. У нас мало таких полезных сотрудников. Но вы вполне смогли бы быть еще более незаменимой и полезной, если бы были полностью лояльны дирекции и конкретно мне. Саша стала постепенно понимать, куда он клонит, но нужно было выслушать все до конца.
– Я почитал ваше личное дело. Вы не замужем, и замужем никогда не были. Детей тоже нет. Вы свободная женщина. Почему бы нам не стать ближе? С вашей стороны женское внимание и понимание моих потребностей, а с моей – всесторонняя поддержка, внимание к просьбам и пожеланиям.
«С разбега» отвергать приставания начальника нельзя. Так можно и работы лишиться.» – подумала Александра и вдруг кто-то стал стучать в дверь. Вадим Васильевич чертыхнулся и нехотя пошел открывать – кинув по дороге:
– Сашенька, вы все же подумайте о моем предложении. На пороге стояла Светлана и умоляюще смотрела на директора:
– Вадим Васильевич, из «Партофармфлекса» парламентеры приехали, припозднившиеся, но с договорами. Очень вас ждут. Александра облегченно выдохнула и выскользнула из кабинета вслед за директором.
Рабочая неделя кончилась, навалилась усталость и безразличие. Сразу оказаться дома не было никакого желания и Александра решила прогуляться по центру, сменить обстановку и отключиться от офисных проблем. Она хорошо знала родной город и всегда гуляла с удовольствием, рассматривая и отмечая различные изменения и нововведения. Где тротуар вдруг отремонтировали, где-то возник новый магазин или открылось кафе. Поселок, в котором она формально родилась она совсем не знала, а прожила почти всю жизнь в Екатеринбурге. И любила наблюдать как хорошеет город. Ноги сами вели ее по центральным улицам. Весна никак не хотела вступать в свои права, уже теплое солнце стыдливо выглядывало из-за туч и тут же пряталось, уступая холодному назойливому ветру. Около старой булочной, встроенной в первый этаж серого громоздкого дома на Челюскинцев играл одинокий гитарист. Его красивая, хоть и потертая гитара так и пела в умелых руках, а маленький усилитель на удивление точно повторял звуки не пытаясь хрипеть или выть. Звучал «Dire Straits, Вода любви». Гитарист так точно и эмоционально повторял оригинальные гитарные пассажи, что Александра остановилась послушать. Тут же в голове всплыли незабвенные строки: «Когда-то у меня была женщина, которую я мог назвать своей. Когда-то у меня была женщина, но она ушла. Наша вода любви превратилась в камень. Приходит зло в пустой дом, если ты один.»
– Что же сегодня за день такой волнительный? – подумала она. Нахлынули воспоминания об университетской любви. О восторженном и нежном мальчике, который всякий раз, как они оказывались наедине, включал Dire Straits. И эти великолепные гитарные ноты навсегда вошли в ее кровь и плоть, а в ушах звучал бархатный голос Марка Кнопфлера. Она не могла назвать этого мальчика своим первым мужчиной, но он был точно ее первой настоящей любовью и ни с чем не сравнимой страстью. Ему одному она не отказывала ни в чем. Растворялась в их отношениях, дарила ему себя! Вся нежность и страсть, вся «Вода любви» качала их обнаженные тела на своих волшебных волнах пока ее больное, порочное сердце не дало первый серьезный сбой. Скорая увезла ее из общежития завернутую в одну простыню. Врожденный порок сердца чуть не убил девушку и сумел убить любовь. Восторженный мальчик очень скоро нашел себе новый предмет обожания, не пытающийся умереть во время приятных развлечений. А Сашенька пропустила сессию, в одиночестве разглядывая из больничного окна распускающиеся ветви сирени. Ее ученые родители опять были в экспедиции, а любимая тетка Раиса тогда еще не переехала в Екатеринбург.
Александра стала разглядывать музыканта и с удивлением поняла, что он мало похож на неухоженных бомжеватых типов, играющих то в метро, то в подземных переходах. Крепкий, высокий мужчина с широкими плечами, наводящими мысль на хорошие гены или частые посещения спортзала. Длинные прямые волосы, нос с легкой горбинкой, красивый изгиб губ. Цепкий, открытый взгляд темных глаз. Возраст было угадать сложно.
«Не юн и не стар и чертовски привлекателен», – вынесла вердикт девушка. Мелодия все еще плыла над мостовой, когда она подошла и бросила смятую купюру в открытую черную сумку, стоящую перед усилителем. Мужчина заметил и кивнул ей, взглянув прямо в глаза. Жесткий порыв ветра взметнул концы длинного шарфа и в глазах вдруг потемнело. Показалось, что в позвоночник воткнули тупую иглу, которая пробила тело до пяток. Сердце тревожно заныло и остановилось. Александра схватила вдруг ставший тугим воздух открытым ртом и едва не упала на мокрый тротуар. «Он магией останавливает сердца прохожих или это снова моя аритмия?». Домой идти расхотелось, а из распахнувшейся двери соседнего кафе вдруг напахнуло густым ароматом ванили и кофе. «Пойду отсижусь», – подумала девушка. – «Если, что позвоню Раисе. Заберет меня на такси». Она села за высокий столик лицом к окну и заказала латте. Музыкант на улице вдруг засобирался. Отнес инструменты в стоящую неподалеку машину и пошел к кафе. Саша спокойно наблюдала за его перемещениями, пока вдруг не услышала над ухом незнакомый голос:
– Прошу меня простить великодушно. Александра обернулась – рядом стоял демонический гитарист и улыбался. – Разрешите присесть рядом с вами? Девушка хотела отказать, но растерялась от противоположных чувств и вдруг кивнула.
– Марк – он протянул ей широкую загорелую ладонь, в которой ее белая тонкая кисть утонула как в боксерской перчатке.
– Александра.
– Еще раз прошу прощения, за мою нечаянную магию. У вас слабое сердце?
– Да, а как вы узнали?
– Вы чуть на дорогу не грохнулись и лицо стало белее мела. От моего присутствия и моей музыки у людей обычно просто щемит сердце, возникают печальные и очень личные воспоминания, но еще никто никогда не умирал.
– Так значит у вас опасная магия?
– Нет. Признали нейтральной и выпустили с карантина. Александра облегченно улыбнулась. – «А он неимоверно мил, общителен, большой и теплый как плюшевый мишка».
– Тискать меня не надо, поберегите свое сердце.
– Мои желания так очевидны? Марк утробно хохотнул и щелкнул ее кружку с латте своей, от чего тонкий игольчатый звон снова пронзил позвоночник и мурашки побежали по телу. Александра заерзала на высоком барном табурете вспоминая какое белье одела утром на работу.
– А вы не типичный музыкант. Скорее похожи на богатого композитора или жиголо.
– Все не так, но вы не ошиблись, предположив, что не только уличные серенады мое призвание.
– А какое ваше?
– Пандемия одарила меня неожиданно щедро, я могу не только стадионы своей музыкой собирать, но и собирать души!
