Kitobni o'qish: «Ассасин: зерно Хаоса»
Пролог
Полупрозрачная плоскость, напоминающая растрескавшийся в некоторых местах огромный лист плексигласа с мерцающими в толще пластика разноцветными огоньками то ли плывущий, то ли просто медленно дрейфующий средь клубов тумана в редких разрывах которого далеко внизу виднеются причудливые переплетения ажурных конструкции. Вокруг нет больше ничего, только эта странная плоскость, на поверхности которой абсолютно чужеродным явлением смотрится стоящий на ее краю человек в несколько помятом сером твидовом костюме. Он задумчиво смотрит перед собой несколько нервно поигрывая желваками скул, словно решая внутри себя какую-то сложную дилемму, однако луч света за спиной заставляет его «вынырнуть» из омута раздумий и обернуться.
– Рад вас лицезреть, Корректор.
Мужчина почтительно склоняет голову, приветствуя появившуюся рядом с ним полупрозрачную фигуру, лишь очертаниями напоминающую человеческую.
– Взаимно, Смотрящий.
Прозрачная фигура кивает в ответ, затем оглядывается. Его голова словно причудливый радар поворачивается вокруг своей оси, буравя горящими глазами окружающий туман.
– Как я понимаю, тебе все же удалось произвести стабилизацию нужного инварианта, – наконец произнес он, останавливая свой огненный взор на своем собеседнике. – Что ж, хорошая работа, можно сказать, что этот факт вызывает деструктуризацию моих выверенных связей.
– На человеческом языке это называется удивлением, Корректор – произнес тот, кого назвали Смотрящим. – И я рад это слышать. Действительно пришлось потрудиться, особенно учитывая прежние неудачные попытки корреляции, проводимые уровневыми проекциями матричных разумов данного капсуляра. Теперь все хорошо и вектор развития приближен к некогда заданной ИМ, – он на мгновение устремил глаза вверх, – парадигме.
– Хорошо, – произнес Корректор совершенно равнодушным голосом и помолчав, добавил: – Почему ты все еще удерживаешь часть своей личностной матрицы в данной уровневой проекции?
– Не знаю, – Смотрящий пожал плечами. – Возможно, я еще не готов вернуться, вот только сам пока не понял почему. Может мне просто интересно, наблюдать за ветвлением линий событий этого мира, а может душой прикипел… не знаю.
– Слишком сильное ментально-физическое слияние с проекцией, однако это поправимо.
Глаза Корректора полыхнули ослепительной голубизной, заставив Смотрящего совсем по-человечески поморщиться.
– Не стоит вмешиваться в мою личностную матрицу, Корректор. Ее структура меня вполне устраивает.
Глаза Корректора погасли.
– В ней слишком много разноуровневых планов, что может вести к деструктуризации и сомнению в принятии решений. Это чревато неопределенностями.
– Я знаю, Корректор, я знаю, – Смотрящий вздохнул. – Однако считаю, что это пойдет мне только на пользу в дальнейшей работе, ибо если я не буду понимать уровневых, то не смогу работать с должной эффективностью.
Фигура Корректора на миг поплыла, принимая самые причудливы очертания, затем вновь стала похожа на человеческую.
– Возможно, – произнес он неожиданно уставшим голосом. – Однако лучше произвести хотя бы частичный сброс, иначе будет тяжело, очень тяжело и больно…к тому же нам все равно пора. Дальнейшее присутствие здесь может нарушить развитие капсуляра, сейчас лучше все оставить как есть.
– Хорошо, – кивнул Смотрящий, – только можно я еще немного тут побуду, один.
– Недолго, я буду ждать на границе перворода.
Образ Корректора размылся, стал двумерным, затем резко погас, словно кто-то неведомый отключил изображение невидимого проектора.
Смотрящий снова вздохнул, закрыл глаза и, скрестив руки на груди, некоторое время стоял неподвижно, словно раздумывая над чем-то.
– Что ж, пусть это будет моим последним вмешательством, – наконец произнес он и взмахнул рукой, словно загребая ей что-то невидимое из окружающего пространства, а когда разжал ладонь, то на ней пылал небольшой огонек ярко-синего пламени. Короткое дуновение и огонек начал преображаться: вытянулась длинная шея, хвост, расправились крылья, заблестела металлической синевой чешуя. Небольшой, размером с скворца, дракончик уцепился своими когтистыми лапами в руку Смотрящего и, повернув голову, преданно уставился на него своими глазами бусинками.
– Лети и помоги.
Дракончик тихонько рыкнул, словно говоря этим, что все понял и, развернув свои кожистые крылья, взмыл с руки, чтобы через мгновение исчезнуть в неожиданно начавшем сгущаться тумане.
Летящая в бесконечном пространстве плоскость начала истаивать, словно попавшая в теплую воду льдина, а одинокая фигура Смотрящего все еще продолжала стоять на ее краю, пока бурлящий туман не поступил к ее ногам. Только тогда ее очертания заколебались, пошли волнами, затем все его тело вспыхнуло ярким светом и резко сжалось, превратившись в светящуюся струну, которая огненной стрелой исчезла в тумане.
Часть 1
Смерти вопреки
Глава 1
Как говорится: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело…». Вот и со мной так. Желание устремиться в погоню за похитителями Гаи у меня присутствовало, а вот с возможностями было пока все еще туговато. Несмотря на все регенеративные способности моего организма, рана заживала трудно и болезненно, хотя местный эскулап постоянно заверял меня, что любой другой на моем бы месте давно отдал душу местным богам. Я конечно мысленно с ним соглашался, ибо прекрасно понимал, что выжил лишь благодаря помощи Наблюдателя. Признаюсь, утешало это не особо. Гая была в руках неизвестных, а это волновало меня куда больше чем собственное здоровье, однако все попытки отправиться в дорогу заканчивались где-то на середине улицы, откуда меня в состоянии прострации возвращали обратно в трактирную комнату заботливые сельчане. Тем не менее, на следующий день я с упорством бьющейся о стекло мухи предпринимал новую попытку, и все повторялось заново. За неделю это уже стало сродни какой-то привычки и развлечением для всей деревни, мне кажется, некоторые зеваки даже ставки делали, до чьего плетня я доберусь во время следующего захода. В результате доктору это надоело, и он пригрозил бросить мое лечение, коли его непутевому пациенту так хочется расстаться с жизнью где-нибудь на обочине дороги. Выразил, надо сказать, он это не самыми культурными словами, причем многие из них я слышал впервые, мысленно подивившись фантазии местного языкового фольклора. Отповедь подействовала, и я как послушный мальчик следующую неделю практически не вылезал из кровати, глотая жутко противные настойки и с недрогнувшим лицом переживая довольно болезненные перевязки. На грудь, надо сказать, смотреть даже не хотелось, рана была похожа на небольшую воронку от снаряда, внутри которой просматривались кости и судя по всему кусок легкого. Тем не менее, по окончании второй недели лечение стало приносить свои плоды, и я уже смог прогуливаться до озера, не рискуя свалиться бездыханной тушкой у очередного покосившегося забора.
Естественно перво-наперво я поперся к тому месту, где меня чуть не убили и, врубив свое иновидение на полную мощь, попытался отыскать хоть какие-то следы нападавших – тщетно. Впрочем, а на что я рассчитывал? На цепочки отпечатков ног, подсвеченных красным светом, мерцающий в воздухе шлейф запаха пота таинственного стрелка или может случайно оброненную карту с отметкой базы злоумышленников…. Глупо, наивно, бредово. К тому же я ни разу не следопыт, да и времени прошло больше месяца. Так что единственное, что удалось найти так это пару гильз рядом с лежкого снайпера, которую мне все же удалось вычислить, после трех дневного прочесывания растущего вдоль берега озера кустарника. И знаете, если судить по калибру этих гильз, стреляли в нас из чего-то похожего на противотанковое ружье не меньше. Уважают, мать их. Вот только выстрел, как помнится, был один… или нет. Последнее беспокоит, ибо навевает вопрос о том насколько стоит доверять словам свидетеля рассказавшему, что видел похитителей, уводящих Гаю в сторону старого форта. Судя по словам местных, он немного того, хотя лично сам я с ним поговорить так и не смог, ибо пока валялся тот уехал с отцом по каким-то важным делам в Надию и до сих пор не вернулся. Вопросы, вопросы, но что делать дальше, как поступить….
Я щелкнул указательным пальцем по одной из гильз, заставив латунный цилиндр упасть на стол и, сделав полукруг, подкатится к краю столешницы. В любом случае делать мне тут больше нечего, рана подзатянулась. на ногах дай бог более-менее стою, пора и честь знать. Да и деньги, оставшиеся мне в наследство от Гаи, кончаются. Нет, местные жители конечно люди добрые и помогали вполне бескорыстно, однако мне самому не хочется быть неблагодарным, а посему постарался оплатить свое содержание и лечение, запуская руки в кошель магички. Совестно конечно, но своих денег у меня оставалось «кот наплакал», да и не нужны они мне как-то были до этого. А еще дочь хозяина таверны принялась строить мне глазки, и с каждым днем внимание с ее стороны становилось все более настойчивым. Нет, она конечно девчонка молодая (даже слишком) и симпатичная, но…как объяснить…. Верный я чтоль. Пока не разберусь с одними чувствами новые не завожу, а от Гаи я буквально млел, даже больше чем некогда от Таиль и на сердце у меня сейчас довольно погано. Так что это в некоторой степени навязчивое внимание со стороны девушки раздражало меня с каждым днем все больше и больше. Все, нужно идти.
Я поймал собравшуюся свалиться на пол гильзу, встал со стула и, кинув ее в раскрытую горловину стоявшего на кровати рюкзака, решительным движением затянул ремень. Перекинув его через плечо, я подхватил прислонённую к кровати и завернутую в кусок ткани катану, на миг замер на пороге, оглядывая ставшую почти родной для мня комнату и, вздохнув, аккуратно затворил за собой дверь.
Грега я встретил меня на крыльце. Хозяин таверны сидел на небольшой скамеечке и был похож на старого кота, пригревшегося в лучах заходящего солнца. Правда, увидев меня, он тут же встрепенулся, но заметив рюкзак, как-то сразу сник и погруснел.
– Уже уходишь?
– Пора, – я, не скидывая рюкзака, опустился на лавочку рядом с Грегом. – Спасибо тебе за все и доктора от меня поблагодари.
– Да ладно, что уж там, – отмахнулся тот. – Только что это ты на ночь глядя собрался, обождал бы до утра.
– Лучше по холодку пойду, а то день, поди, опять жарким будет.
– Это да, – согласился он. – Вон как мошка столбом вьется, вроде конец лета, а печет как в духовке.
– Вот и я о том. Ну ладно, – я, поднимаясь, дружески хлопнул его по плечу. – Еще раз спасибо, Грег, может как-нибудь загляну в гости.
– Несли расстроится. Сохнет она по тебе.
Я мысленно вздохнул.
– Я знаю, но она еще совсем девчонка. Это первая влюблённость. Пройдет.
– Ну как знаешь, а то подумай…
– Мне не о чем думать, – несколько резко оборвал его я. – Все уже решено, прощай.
Я поправил сползшую лямку рюкзака, поморщившись от стрельнувшей в руке боли, и махнув рукой на прощание, решительным шагом направился вдоль улицы в сторону старого форта. На берегу я уже прочесал все, что только можно, так что если откуда и начинать свои поиски, то только оттуда.
Солнце уже коснулось своим краем горизонта, окрасив зеркало озера в бледно-красный цвет, когда я обессиленно опустился на траву у каменной стены полуразрушенной крепости. Черт, кажется, я немного не рассчитал свои силы. От деревни до этой развалюхи всего-то пару часов ходьбы, а к ногам уже словно пудовые гири привязали, да и плечо опять разнылось.
Я поморщился и, опершись спиной о нагретый за день камень стены, прикрыл глаза, одновременно вгоняя себя в изменённое состояние и пытаясь просканировать свой организм.
– Что-то ты совсем раскис, дружище, – жующий травинку Дарнир опустился напротив на карачки, рассматривая меня угрюмым взглядом. – Я разочарован, думал ты куда более стойкий.
– Дар, ты как всегда тактичен. Не видишь Лексу совсем плохо, пожалел бы его хоть немного, друг называется.
Возникшая позади Дарнира Таиль шагнула ко мне и, наклонившись, взъерошила своей рукой мои волосы.
– Бедный…
Запах свежести леса после грозы и тонкий аромат неведомых цветов.
Я вздрогнул и открыл глаза, нервно оглядываясь. Естественно рядом никого не было, если не считать сидевшей на стене птицы, да семейства мышей-полевок, шуршавших в траве неподалеку. Блин, похоже, задремал. Я мотнул головой, зевнул и, оттолкнувшись спиной от стены, осторожно поднялся, с удивлением отметив, что далось это довольно легко. Голова вновь была светлой, боль в плече отступила, а усталость практически не чувствовалась. Интересно, сколько я проспал? Впрочем, небо еще до конца не потемнело, а значит прошло меньше часа – ну да без разницы, все равно сегодня дальше никуда не пойду, да и не планировал если честно. А вообще мое столь быстрое решение покинуть деревню больше похоже на бегство, бегство от самого себя. Ведь признаюсь, пару раз закрадывалась подленькая мысль остаться, остепениться, завести семью…к тому же Несли не так уж и плоха, хоть и молодая…Твою ж…
Я замотал головой, отгоняя лезущие в нее дурные мысли и, поддернув рюкзак, чтобы сидел поудобнее, направился вдоль стены к некогда большим двустворчатым воротам форта, остатки которых все еще поскрипывали на своих проржавевших шарнирах под легким вечерним ветерком, то и дело налетающим со стороны озера. Нужно было обустраиваться на ночлег, и логичнее это было бы сделать под защитой стен.
Пройдя под широким выщербленным сводом ворот, я остановился, оглядываясь. По сути, весь форт – это многоярусная каменная башня с расположенными на разных уровнях орудийными и наблюдательными бойницами. Внутри все пространство от стены до стены выложено прекрасно сохранившейся брусчаткой, так что каждый мой шаг по ней отдавался слабым эхом, теряющимся в глубинах смотрящих внутрь пустых глазниц окон и дверей. Почему-то стало жутко. Казалось, что стоит мне потерять бдительность и из темноты дверных проемов сразу полезет какая-нибудь неведомая гадость. Я зябко передернул плечами. Где-то вверху что-то с шумом посыпалось, затем раздалось громкое уханье, и над головой скользнула крылатая тень, заставившая меня нервно вздрогнуть и громко выругаться. Нет уж лучше снаружи, не люблю заброшенные здания, причем с детства, хотя почти на сто процентов уверен, что внутри крепости нет ничего опасного, ну не считая сов, летучих мышей да пары ползучих гадов. Все равно как-то неуютно, особенно одному. Я еще раз огляделся, нервно поглаживая потертую рукоять извлечённой из куска ткани катаны и, развернувшись, отправился назад. К счастью искать долго не пришлось, стоило пройти вдоль стены, завернуть за угол как там обнаружилось небольшое одноэтажное строение, с невесть как уцелевшими остатками черепичной крыши. Окна отсутствовали, но сложенные из серого кирпича стены все еще давали надежную защиту от ночного ветра. Дощатый пол давно сгнил, провалился, местами обнажив утрамбованную землю, однако его остатки прекрасно подошли для костра, который с веселым потрескиванием разогнал окружившую меня темноту. Отстраненно пожалев о своем решении уйти из поселка под вечер, я отстегнул от рюкзака свернутое в тугую скатку одеяло и, завернувшись в него, плюхнулся на землю рядом с костром.
Вот, опять придется привыкать к походной жизни, а то что-то совсем расслабился. Я криво усмехнулся и, поморщившись от потянувшейся в мою сторону струйки дыма, немного сместился вбок.
Ночь уже вовсю вступила в свои права и крупные звезды, прекрасно видимые сквозь дыры в крыше, украсили своими разноцветными огнями черную длань небосклона, в который раз заставив меня задуматься о местоположении данного мира. Интересно, где по отношению к старушке Земле я сейчас нахожусь? Судя по всему, явно ближе к центру галактики, ибо звезды здесь настолько густы и ярки, что местная ночь больше похожа на полусумрак. Вот только что это за галактика: наша, а может где-то на задворках вселенной, или вообще какой-нибудь параллельный мир. Вот ведь, столько раз встречался с богами (ну или кто они там), но так и не удосужился спросить, хотя вроде кто-то из них упоминал… говорил о разных мирах, но с другой стороны так можно говорить просто о разных планетах или все же…Черт…так все запутанно…. Впрочем, если честно, и пофиг, при любом раскладе этот мир теперь мой родной, причем на этот раз чую до самого конца во всех смыслах.
Я зевнул и, поплотнее завернувшись в одеяло, попытался уснуть. Некоторое время мне это не удавалось, но постепенно веки потяжелели, и я провалился в сон. Казалось, что прошло всего несколько минут, но полоснувшие по плотно сжатым векам солнечные лучи, опровергли данное предложение. Я некоторое время лежал, прислушиваясь к звукам просыпающегося мира и пытаясь понять, от кого идет некий поток внимания, направленный в мою сторону. То, что это не человек ясно стало сразу, но и ни с одним из знакомых мне живых существ тот образ, что рисовался у меня в моей голове, я сопоставить не мог – какая-то огненная птица. Создание небольшое, но в инозрении похоже на какой-то клубок энергии, которая плещется в нем словно вода в прозрачном сосуде. Опасности не чувствуется, наоборот есть ощущение чего-то до боли знакомого. Да что же это за тварь-то такая. Я открыл глаза и резко сел, удивленно уставившись на примостившегося в проеме окна небольшого, размером с птицу, дракона. Да, да, самого настоящего дракона, с зубами, хвостом, крыльями и переливающейся на солнце темно-синей чешуей. Пожалуй, последнее меня больше всего выбило из колей, ибо в моем представлении драконы могли быть черными, зелеными, ну золотистыми, но уж точно не синими, да еще с каким-то гламурным перламутровым отливом.
Дракон меж тем наклонил свою голову на бок, явно в свою очередь разглядывая мою скромную персону, а затем у меня в башке что-то «защелкало», «зашипело» словно в старом радио, подстраивающимся на нужную волну.
«Привет. Ты Лекс?» – четко произнес тонкий девичий голосок, заставивший меня лишь ошарашенно кивнуть в ответ.
«Хорошо. Я должна помочь».
– Кому?
«Тебе. Создавший послал, сказал помочь найти, подсказать, навести».
– Какой создавший? – спросил я, хотя подспудно уже знал ответ и когда в моем мозгу возник образ Наблюдателя, лишь удовлетворенно хмыкнул, мысленно поздравив себя с правильной догадкой.
– Ну и как ты мне поможешь?
Я поднялся с земли, невольно скрипнув зубами от боли, каленой иглой вонзившейся в плечо и ушедшей куда-то в лопатку.
«Найду твою пропажу, скажу куда идти».
Я с удивлением посмотрел на драконицу (пожалуй, стоит ее так называть, ибо по голосу эта ящерица-летяга явно принадлежит к женскому полу).
– Ты знаешь где Гая?
«Нет. Нужна вещь, скажу куда идти, увижу, доведу».
– Вещь говоришь.
Я поднял рюкзак и, вынув из него потертый кожаный кошелек с остатками сбережений магички, протянул его драконице, а та неожиданно совершила прыжок, приземлившись (слава богам) на мое здоровое плечо. Покачнувшись, она беззастенчиво запустила свои когти мне в плечо, продырявив при этом куртку и поддетую под нее рубаху, после чего быстренько (видимо для удобства или удержания равновесия) обхватила мою шею своим шершавым хвостом и ткнулась мордой в поднесённый кошелек.
«Лес, горы, дорога. Твоя подруга жива, но словно спит, непонятно», – наконец выдала драконица после почти пятиминутного обнюхивания кошелька.
– И куда мне идти?
«Туда».
Она вновь прыжком покинула мое плечо и, вцепившись когтями в кирпичную кладку, словно юркая ящерица взбежала по ней вверх, перепрыгнула на стропила, пробежала по ним и, подпрыгнув, скрылась в дыре крыши.
«Ну, идем, скорей», – раздался в моей голове ее нетерпеливый голосок. – «Я знаю куда, по желтой дороге, вперед, к горам».
Я вздохнул, послушно закинул рюкзак за спину, подхватил катану и, втоптав остатки тлеющих углей в землю, поспешил за своей неожиданной проводницей, мысленно ругая ее за дыры в почти новой куртке.
***
Плато, узкое каменистое плато, усеянное разномастными камнями и острыми как зубу неведомых чудовищ обломками скал, из-под которых упорно пробивается к свету странная темно-зеленая трава и больше похожее на узкий проход, вырубленный меж вершинами двух скал.
Эндрю Гувер оперся коленом о покрытый мягким мхом валун, приткнувшийся у самого края почти отвесного обрыва и, поднеся окуляр подзорной трубы к правому глазу, направил ее в сторону колышущегося далеко внизу лесного «моря». Несколько минут он упорно пытался разглядеть, что скрывалось под плотным пологом листвы, затем вздохнул и направил трубу в сторону вздымающихся по другую сторону лесного массива далеких отрогов Скалистых гор. За спиной зашуршали камни.
– Увидели что-нибудь интересное, господин полковник?
Гувер опустил трубу и, скосив глаза на подошедшего к нему молодого худощавого мужчину в изрядно потрепанной походной одежде, равнодушно пожал плечами.
– Ничего интересного, господин Сагер, сплошные деревья. Просто смотрел и думал, что здесь тоже спуститься не получится. Нужно попробовать пройти дальше по кряжу.
– Не думаю, что это возможно. Вернулись отправленные Элларом разведчики, дальше нам с лошадьми не пробраться, а если бросать их здесь, то придется оставить и половину груза с припасами.
– Да уж, это невыход. Может все же вернуться назад и попытаться найти другую дорогу?
– Потеряем много времени, да и есть ли эта дорога? Если только идти обратно к перевалу и спускаться ниже.
– Вы же сами говорили, что там много мелких рек, озер болот, да и вообще местность малопроходимая.
– Это не я говорил, а Левингтон писал в своих записях, но с тех пор времени прошло предостаточно и все могло измениться.
Эндрю посмотрел на своего собеседника, но промолчал. Идея нынешнего маршрута была полностью на совести молодого археолога, хотя нанятые в одной из предгорных деревень проводники в один голос утверждали, что эта дорога заведет их в тупик. Впрочем, о местности по другую сторону перевала Ларнада, они ничего хорошего тоже сказать не могли, утверждая лишь что места там гиблые и населены какими-то не слишком дружественными племенами дикарей. Так что вполне вероятно, что решение не спускаться ниже, а двигаться по отрогам было единственным правильным, позволившим их небольшому отряду добраться так далеко практически без потерь. И тем не менее по лицу Сагера было видно, что сей выбор до сих пор мучал молодого ученого, заставляя сомневаться в его верности.
– Знаете, Адрия, – сказал Гувер, переводя разговор на другую менее болезненную для Сагера тему, – глядя отсюда как-то трудно поверить, что все эти легенды о Рамионе –правда. Гигантская крепость стеной протянувшаяся от одних гор до других. Тут же десятки миль расстояния, я даже в трубу те горы толком не различаю. Как такое могли в древности построить?
– И, тем не менее, это правда, – ответил Сагер, помолчав. – И если вы обратите внимание на тот камень под вашим коленом, то наверняка заметите на нем следы обработки.
– На этот валун? – Гувер невольно снял ногу с камня посмотрел на него, но не найдя ничего интересного на его замшелой поверхности лишь неопределенно повел плечами. – По мне так обычный кусок скалы, свалившийся откуда-то сверху.
– В принципе так и есть, но если вы посмотрите на тот нависающий карниз вон там дальше, – он указал на торчащий из почти отвесной скалы кусок камня, – то поймете, что это остаток кладки. Видите?
Эндрю послушно повернул голову, пару минут разглядывал нависающий над пропастью изъеденный временем и ветрами кусок скалы, затем честно признался:
– Нет.
– Ну как же, – удивился Адрия. – Вот посмотрите, видны линии кладки, да и форма….
– Вижу трещины, причем порой очень неровные… а форма, хм…когда я бывал в Найрокской пустыне, то там нам часто попадались камни круглой формы и тем не менее люди в тех местах отродясь не жили, все это сделал ветер, вода и песок.
– Это все не то, посмотрите внимательнее, прямые линии, расстояние между блоками, просто посмотрите, отсейте лишнее, естественно за века камень потрескался искрошился, но ведь кладку видно.
Гувер вновь уставился на скалу, пытаясь представить ее куском стены, вышло не очень, о чем он честно признался археологу.
– Ну, видимо это видно только мне и тому старому бородатому ворчуну.
– Неужели господин Баркин хоть в чем-то с вами согласен? – удивился Гувер.
– Представьте, да, – рассмеялся Сагер. – Причем именно он первый обнаружил, что этот кусок скалы является частью некоего древнего строения.
– Интересно, – Эндрю на некоторое время задумался, рассматривая скалу и пытаясь представить ее частью чего-то рукотворного, затем спросил: – Ладно, предположим это кусок стены, вопрос вот в чем в этом месте стена просто смыкалась с горой или…?
Он вопросительно посмотрел на молодого археолога.
– Именно «или», – кивнул тот, подтверждая его догадку. – Если судить по упоминаниям в легендах и тому подобном внутри окрестные горы были пронизаны системы тоннелей, там располагались склады, гномьи мастерские куда из шахт напрямую доставляли…. Демоны меня раздери!
Он хлопнул себя ладонью по лбу и с уважением посмотрел на ухмыляющегося Гувера.
– Проход. Можно попытаться найти вход в эти тоннели и спустится по ним вниз.
– Если они конечно еще существуют.
– Должны, – Сагер закусил нижнюю губу. – Должны. Гномы тогда строили на века, мы до сих пор находим их шахтные разработки и там даже крепи не сгнили, порой хоть вновь добычу открывай. Древняя магия не чета нынешней, заклятия плели качественно и многослойно.
– Слишком много веков прошло, хотя попытаться поискать стоит, других-то вариантов всё равно нет. На веревках тут не спустишься, слишком высоко, а скала практически отвесная, – Гувер подошел к краю и осторожно заглянул вниз. – Пара узких уступов есть, но я бы не стал рисковать, камни как лезвие только заточенного кинжала. Так что если твои древние тоннели существуют, то думаю, это наш единственный вариант, или возвращаемся к перевалу.
– Этого бы не хотелось, пойду, скажу Эллару о нашей идее.
– Давай, – махнул рукой Гувер, – а я еще немного пейзажем полюбуюсь.
Сагер молча кивнул и почти бегом отправился в сторону лагеря, пару раз едва не поскользнувшись на выскользнувших из-под сапог мелких камнях. Гувер проводил его взглядом и, покачав головой, вновь припал к окуляру трубы.
Месяц с лишним занял их поход от места последнего столкновения с таинственными некроводами, отправлявших в бой странных марионеток собранных из частей тел различных живых существ, до перевала. К счастью атаки больше не повторялись, по крайней мере, в лоб, хотя несколько солдат отправленные на охоту так и не вернулись обратно в лагерь. После нескольких вылазок пришлось урезать рацион и идти до самых гор, вздрагивая от каждого шороха травы. К счастью жители предгорья оказались не столь враждебны, а щедрость Эллара при закупке продовольствия сделали их почти что дружелюбными. Это оказалось, как нельзя кстати, ибо каждая из деревень предгорного народа, не подчинявшегося ни Арании с Родарией, ни Эльфийской Республике, была похожа на маленькую крепость, а штурмовать каждую из них, несмотря на все магические умения Эллара и его сестры, было бы полным безумием. Потом был тяжелый переход через заснеженный перевал, где они потерями половину лошадей и еще нескольких солдат. Как результат от эльфийского отряда сопровождения осталось всего ничего. К счастью все его спутники были живы, ну почти все, если не считать слуги господина Дворкина, который пропал после нападения некроводов.
Гувер провел пальцами по глазам и, сложив подзорную трубу, посмотрел в темнеющее небо. Как же оно рядом и одновременно далеко. А ведь еще совсем недавно он бороздил их просторы стоя на капитанском мостике шестимоторной «Тракнии» – тяжелом боевом дирижабле, принадлежащем к небофлоту великой Танийской Империи, а теперь? Да, а что теперь?
Эндрю криво усмехнулся своим мыслям.
Теперь он «ползает» по земле, слушая приказы лощеного остроухого и до конца не понимает, что делать дальше, и какая роль отведена ему и его друзьям в этой непонятной экспедиции к руинам крепости из древних то ли сказок, то ли легенд. Ну не верил он в слова эльфийской владычицы о сотрудничестве в научных целях и то, что их просто так отпустят. И дело тут было даже не в том факте, что республика никогда не считалась дружественным Тании государством, в конце концов, интересы двух стран редко пересекались…. Нет, дело тут было в ином. Гувер считал себя старым солдатом, привыкшим доверять подсознательным ощущениям, а они просто кричали, что дело тут нечисто и нужно бежать при первой возможности. Только вот куда и как? Хотя с одной стороны их силком вроде бы и не удерживали, но с другой.… Стоило отойти от лагеря или отряда на приличное расстояние как рядом с тобой буквально из ниоткуда возникал гигантский черный волк, являющийся одним из подручных сестры Эллара и в голове слышался рык просящий не отставать. Вот и сейчас Гувер скорее не услышал, а почувствовал подошедшего зверя и, вздохнув, несколько нервно бросил:
– Я скоро вернусь.
«Я вас не тороплю, полковник», – раздался в голове Гувера хриплый голос.
Эндрю обернулся. На этот раз волк был не черный, а серый.
– Расрак, кажется.
«Неужели, вы, наконец, научились нас отличать».
Зверь явно попытался улыбнуться, но оскал его зубов в свете заходящего солнца выглядел довольно зловеще.
Гувер внутренне поежился, но постарался не показать свой испуг и как можно равнодушнее пожал плечами.
– Я вас и не путал. Просто твоего брата вижу чаще.
«У него такая задача, вас охранять».
– Скорее не дать нам убежать.
Волк не стал возражать, лишь коротко рыкнул, словно усмехаясь, затем подошел ближе и, усевшись, уставился в сторону заходящего солнца.
«Люблю закаты», – в его голосе послышались нотки плохо скрываемой грусти. – «Они будят во мне воспоминания о прошлом».
– Я тоже люблю, – сказал Гувер. – Пожалуй, тут мы похожи.
Так они и стояли, смотря на медленно опускающийся за далекие горы красный диск светила, старый солдат и волк, некогда бывший человеком, но пошедший по дороге зверя.
