Kitobni o'qish: «Кот некроманта. Книга 1»

Глава 1

Что делать, если твой наглый рыжий и любимый кот, когда-то спасший тебе жизнь во время пожара, набив морду, чтобы ты соизволил проснуться, – начинает вещать на человеческом, на эльфийском, и вроде как, матюгнулся на языке драконов, вводя тебя тем самым в состояние задумчивого ступора?

Мою мысль о том, что я повредился в уме, эта наглая морда опровергла тем, что, встав на задние лапы, приложив правую лапу к сердцу и воздев левую лапу к небу, – поклялся, что может говорить столько, сколько себя помнит. Но молчал, ибо так советовал его бывший хозяин, эльфийский друид, от не хрен делать и вложившего в новорожденного котенка умение вещать…

Мы сидели на крыльце возле моей "господской" избы, где я натачивал свой меч и наслаждался свежим воздухом после грозы. Мой Эльра (Так назвали кота в честь друида, бывшего его хозяина, перед смертью обещавшего, что этот кот меня еще удивит. Видно, этот момент настал.) тоже сидел рядом, да изредка почесывал за ухом.

– А какого хрена ты сейчас заговорил? – озвучил я вопрос, который уже минуты две рьяно пытался выбраться из моей глотки, да степень моего удивления сильно мешала.

– Так ты же завтра, впервые за время моего существования с тобой, намылился хрен знает куда по просьбе короля. Вот я и хотел предупредить тебя, что я иду с тобой.

– Ха! А на кой лад ты мне сдался? Может, ты драться умеешь? Или колдовать?

– Буду твоим советником. Ты взял меня под свою опеку, а теперь хочешь бросить одного? Хрен тебе! Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Не знал, что коты так сильно привязываются к своим хозяевам. Это ведь собачье качество, – озадаченно говорил я, почесав нос.

– Рожа у тебя собачья, – вскричал обиженно Эльра. – У котов нет хозяев, есть лишь те, с кем мы сами хотим быть. Понял?

– Понял, понял, – с досадой бросил я.

Эльра вдруг гордо выпрямил голову:

– И неужели, если бы я был обычным котом, сам эльфийский друид держал бы меня при себе?

– Гм…

– То-то. В принципе я не спрашиваю у тебя разрешения, я лишь предупреждаю тебя. Так сказать, констатирую факт.

Я встал, потянулся до хруста в позвоночнике, и заявил коту, что тащить на себе еще и провиант для него не намерен. Эльра же в ответ печально вздохнул и спросил, помню ли я, когда в последний раз кормил своего любимого котика. Я оглядел любимого котика, и понял, что затрудняюсь ответить на его вопрос. Тем не менее, эта кошачья туша не выглядела заморенной голодом.

Игнорируя самодовольное выражение на кошачьей морде, я перешагнул через кота, задев того полами плаща, и отправился в дом.

Надеюсь, гадкое кошачье хихиканье мне только померещилось.

В доме, развалившись в своем любимом кресле с добротной кружкой вина, я попытался выкинуть из головы всяких говорящих котов, и сосредоточиться на полученном задании.

Его Императорское Величество Маркут Великий приказал своему советнику и учителю Кетру де Элиайну, получеловеку – полу эльфу, короче мне, наладить контакт с Драколией, ибо узнал, что лет семьсот назад я водил дружбу с тамошним принцем Шатром.

Мое заявление, что мы с Шатром разругались вдрызг, после того как не смогли поделить бабу, – Его Величество пропустил мимо ушей. Он, император, объяснил, что времена для империи наступили, прямо скажем, хреновые, и заручиться поддержкой такой державы как Драколия, – было бы очень кстати. Мое предложение послать к драконам послов, было тут же опровергнуто. Оказывается, весь совет, состоящих из лучших умов империи, решил, что с послами еще на границе может случиться маленькая неприятность. А именно сожрут послов и дело с концом. Мол, с таким заданием может справиться непревзойденный мастер клинка, единственный некромант империи, лучший друг и советник императора, герцог Брекки, короче я.

Польстил, не спорю. Вот только если Маркут рассчитывал, что после его лести я тут же, теряя тапки, ломанусь в Драколию то я его жестоко обломал.

Не заметив на моей роже энтузиазма, император начал торговаться:

– Ты сейчас становишься главой Ордена Боевых Магов, и такой подвиг высоко поднял бы тебя в глазах тамошних магистров…

– Насрать мне на них…

– Твои земли напоминают заброшенные деревни. Сколько у тебя душ населения?

– Штук тридцать наберется…

– И все старики! Один лишь парень десяти лет от роду живет в твоем доме, и то, через сколько лет он тебя покинет?

– Вы знаете мой образ жизни, с моими опытами только немногим дано не наложить в штаны при виде ходячих мертвецов…

– Не суть. А я тебе окрестные земли вручу. Все равно они считай ничейные, слишком близко от столицы, да слишком бедны. Я с них уже лет десять никаких налогов не брал… а ты получишь простор для своих опытов, да людей встряхнешь…

– Я могу не справиться.

– Не важно, ты только дай слово некроманта, что постараешься добиться успеха… И золотишка я тебе, само собой, подкину.

Знает гад, что ежели слово некроманта дано, его и после смерти некромант не нарушит. Выполнит свой долг, даже будучи уже мертвым.

В конце концов, я пообещал отправиться в Драколию. От почетной свиты отказался. От пожелания удачи отмахнулся. А вот за обещание назвать в честь меня улицу в столице – я поблагодарил. По умолчанию, улицы в столице назывались именами героев, павших в интересах империи…

Допив вино, я встал с кресла и отправился в спальню. Баиньки пора.

– Спокойной ночи, – раздался голос со стороны камина, который мне разжигали и днем, и ночью. Голос заставил меня вздрогнуть, ибо я уже напрочь забыл про кошачьи откровения.

– Угу, – буркнул я в ответ, стараясь не смотреть в сторону хихикающего кота.

Утро выдалось солнечным, но прохладным, ибо всю ночь шел дождь.

Умывшись и позавтракав, я взвалил на плечо свою походную сумку, проигнорировал заинтересованно – вопросительные взгляды своих слуг, – дедушки с внуком (о котором, кстати, упоминал Маркут) – поправил перевязь с мечом и вышел во двор.

А посреди двора, с царской миной, восседал Эльра.

– Кис, кис? – машинально выдал я, вспоминая вчерашнюю беседу. А у кота, вдруг, шерсть встала дыбом. Весь его вид показывал, что ему нанесли смертельную обиду:

– Я хоть и кот, но, между прочим, тоже личность. И прошу относиться ко мне как к равному, если и не по разуму, то хотя бы по духу. Я, считай, твой боевой товарищ, и негоже к брату по оружию относиться с пренебрежением. И впредь попрошу не употреблять в мой адрес всяких кошачьих выражений типа "Кис-кис", что сильно травмирует мою психику и колеблет мое душевное состояние. Понял, нет?

Я молча захлопнул рот. До моего тысячелетия оставалось менее четырех месяцев, и за всю свою долгую жизнь я никому не прощал такого тона. Мои обидчики, как правило, лишались зубов или зубов вместе с головой. Правда за последние два века я стал спокойнее и ко многому равнодушным, и все же…

Но не мочить же мне собственного кота, пусть и больного высокоразвитой степенью мания величия.

Вообще, как герцогу, мне предоставлялись многие привилегии. Как воспитателю, советнику и другу императора мне позволялось все. Но последние полвека я провел больше с мертвецами, чем с живыми, и, в общем-то, был далек от всяких радостей жизни. А потому в моей деревне, простите, в моем герцогстве не было ни одной захудалой кобылы. До сего дня, ни о какой кляче я и помыслить не мог. Когда я требовался Маркуту, за мной присылали королевский эскорт. Когда Маркут требовался мне, я присылал ему обычного почтового голубя. Правда, птичку я телепортировал сразу императору в покои. Не ждать же мне полдня, когда мое послание дойдет правителю империи. И получив мои сообщения, Маркут либо являлся сам, либо опять же присылал за мной эскорт.

Людей я никогда не телепортировал, а сам себя лишь в крайнем случае. Особенно после того, как Маркут пожаловался, что я прислал ему полностью ощипанного голубя. Притом дохлого.

Как говорится, дорога ложка к обеду. Но до ближайшей деревни, где можно было добыть "транспорт" было более десяти километров. Аккурат двадцать пять километров от столицы. Конечно, для меня это было плевое расстояние, но ведь со мной был такой спутник…

В общем, всю дорогу я изводил кота своим нытьем, мол, какой я старый, какой Эльра быстрый, и что я за ним не успеваю, и вообще он осел усатый. Правда после "осла усатого" Эльра взорвался, высказал все, что обо мне думает, и надулся как индюк. У меня, естественно, тут же поднялось настроение.

– Ах ты, скотина бешеная, да я же тебя на колбасу пущу, – орал вусмерть пьяный детина своему коню.

Мы с Эльрой только вошли в деревню, с дурацким названием – Чахлая, огороженную прогнившим частоколом, когда услышали крики, маты и смех. Само собой, мы тут же устремились на эти звуки.

Посреди деревни, возле постоялого двора, собралась толпа деревенских жителей, с интересом наблюдающих, как пьяный амбал, в замызганной форме легионера, пытался обуздать коня, который, явно, не уважал своего хозяина.

Пока этот бухой дятел пытался удержать за поводья своего скакуна, а заодно еще и оседлать его, я понял, что эта лошадка будет моей. Такой наглой рожи я еще никогда не видел.

Я плечом пробороздил себе дорогу через толпу, приблизился к легионеру, тихонько тюкнул его кулачком по темечку, аккуратно уложил его на травушку, положил ему в пустые ножны два золотых имперских, и подошел к коню. Целую минуту мы с конем смотрели друг другу в глаза, после чего конь подошел ко мне, а я положил ему ладонь на морду.

Скакун был великолепен. Более чем два метра в холке, с иссини черной гривой, переливающейся золотом на солнце шерстью, с бездонными глазами и с веселой, и в тоже время злой мордой.

– Лепесток! – твердо сказал я, продолжая смотреть в глаза коню. И конь признал мое право дать ему имя…

– Почему Лепесток? – докопался до меня Эльра.

– Потому, что такой же легкий, – ответил я, поглаживая коня по шее.

Эльра насчет легкости ничего не мог сказать, ибо находился в моем заплечном мешке, и наружу выглядывала лишь голова. Естественно мешок находился у меня за спиной, я на коне, конь навеселе… Видно было, что Лепесток долго простоял в застое, и сейчас мчал во весь опор, да с таким чувством, что для меня было бы кощунством даже слегка натянуть поводья.

От не хрен делать, да и от полного недовольства своим положением Эльра начал причитать на свою жизнь, обвиняя во всех бедах и меня и моего коня.

Мы уже несколько часов мчались во весь опор. За спиной остались столица Керма, Брекки, Чахлая, пара деревень, и вокруг нас стеной стоял густой лес. Свернуть себе шею я не боялся, ибо тракт был хорошо наезжен. А так как здесь постоянно ходили караваны в столицу, то когорты легионеров частенько патрулировали этот самый тракт.

Но видно именно сегодня патруль не ходил. Или, может, уже прошел. Ибо без всякого зазрения совести из кустов на дорогу выпрыгнули два романтика большой дороги. Наверное, своим неожиданным нападением разбойники думали застать меня врасплох. Я бы, конечно, надавал разбойникам по шее, но убивать не стал. Другое дело, что, заболтавшись с котом, я этих разбойников даже не заметил до рокового момента.

Бандитов заметил Лепесток. Даже не думая замедляться, мой скакун просто втоптал обоих в землю. И слишком поздно я натянул поводья.

– Вот боевого скакуна некроманту и не хватало, – резюмировал Эльра.

Я соскочил с седла, бегло оглядел бедолаг, полностью убедившись в их гибели, и осуждающе посмотрел на коня:

– Нельзя так больше делать. А если бы это были мирные граждане?

– Ага, с мечами наголо, – поддакнул Эльра из-за моей спины.

Лепесток понурил голову, виновато ковыряя землю копытом.

Еще раз, оглядев покойников, я велел им встать, уйти подальше от дороги вглубь леса, где и упокоиться.

Мертвецы послушно начали выполнять мои команды.

Мои ожидания, что Лепесток испугается – не оправдались. Хуже того, когда один из зомби проходил мимо коня, тот, с невинной мордой разглядывающий ближайшие кусты, лягнул задней ногой этого зомби, да так что тот отлетел в вышеупомянутые кусты.

– Фу! Плохой мальчик! – заорал я.

Эльра зевнул…

Еще через три дня, которые прошли без происшествий и замечаний, я и живность добрались до границы Драколии. Ну, или до границы Камперии (империи людей). Вот только со стороны имперской границы не было ни одного пограничника, хотя до ближайшей заставы было меньше километра.

Зато возле заставы драконов, которых на границах Драколии было не в пример больше человеческих, нас приветствовали радостные возгласы:

– О! Еда!

Несколько, якобы человек, окружили нас кольцом. Оружие этим двухметровым светловолосым "людям" было без надобности. Незачем. Даже в облике человека, для них, плюнуть огнем было секундным делом. И не на много больше времени им требовалось, чтобы перекинуться в драконов.

Лепесток спокойно захрумкал травой. Понял гад, что не его в меню внесли.

Зато Эльра аж взвился. Кисточки на ушах и усы задрожали от негодования:

– Слышь вы, лягушки с крылышками. У нас важное дело к Его Высочеству Шатру! То бишь аудиенция. Поняли, придурки? Или ваш интеллект такие вещи не объемлет?

Ага. Я был прав, мой кот действительно умеет говорить на драконьем языке.

Вид говорящего на их языке кота, ввел пограничников в состояние шокового охреневания. Интересно, что бы было, если бы и Лепесток выдал что-нибудь в этом роде. Например, поздоровался?

Наконец кто-то из драконов родил:

– Его Величество Шатр, больше не Высочество. То бишь не принц. А король. Вот.

– Я, Кетр де Элиайн, прошу аудиенцию у короля Драколии, – это уже я родил.

Кажется, здесь еще помнили обо мне и моей дружбе с Шатром. Мне зачем-то поклонились, о чем-то посовещались, и, наконец, выдали нам проводника. Еще один светловолосый перекинулся в пятиметрового дракона и взмыл в небо. Гонец значит.

Ну что же. Пока все шло хорошо. А если учитывать то, что меня до сих пор никто не пытался поджарить на драконьем огне, или особо не заморачиваясь взять и сожрать, – то все было просто замечательно. Только отчего же мне было так паскудно на душе?

Спустя полчаса нас нагнал гонец и передал, что Шатр велел нас доставить как можно скорее. Гонец схватил своими когтистыми лапами Лепестка, дико заржавшего от такого обращения с собой, и взмыл ввысь.

Я с Эльрой кое-как вскарабкался на нашего провожатого, который уже успел перекинуться в красного дракона. И мы взлетели.

Когда-то я вот так же летал на Шатре…

А вот Эльра вообще никогда не летал, о чем и не преминул мне поведать, перемешивая слова с мяуканьем и мурлыканьем. Видно, котик немного ошалел от страха. Стыдно, но я не мог не порадоваться, когда кошачья голова, торчащая из сумки у меня за спиной, поперхнулась моими длинными светлыми волосами, развевающимися на ветру…

Я откровенно залюбовался пейзажем, открывающимся с высоты птичьего, простите, драконьего полета.

Под нами, насколько хватало глаз, простиралась зеленая долина, посреди которой стелилась изумительной чистоты река. Еще на самой долине, на довольно приличном расстоянии друг от друга, вырастали скалы, с верхов которых ниспадали водопады, устремляя свои воды к реке.

Это, конечно, была природная аномалия. Но где еще было селиться драконам, как не здесь?

Сбоку пронеслась тень, и я успел заметить Лепестка, который уже смирился со своей участью, и теперь с независимым видом что-то жевавшего. Интересно, что скажет тот "счастливчик", которому на голову с неба свалится куча конского навоза?

За моим плечом в мешке завозился мой спутник, прокомментировавший скорее для себя что-то насчет кошачьего рая и отсутствия там всяких полу эльфийских рож. Я не стал разочаровывать хвостатого замечанием об отсутствии кошачьего рая. Кому как не мне, некроманту, этого не знать?

На горизонте показалась самая высокая скала, с дворцом на вершине. Причем дворец тот был построен из золота, серебра, алмазов и еще каких-то блестяшек. Что поделать, любят драконы, когда все блестит и сверкает. Хорошо хоть свои поселения строят из камня и дерева. Иначе человеческие пограничники были бы в разы смелее.

Ну, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что именно в вышеупомянутый дворец меня в срочном порядке и доставляли.

Лепесток был удостоен чести быть первой лошадью, простите, конем в этом замке за всю его историю.

А Эльра был вообще первым котом в Драколии. И, естественно, все встречавшие меня, даже Шатр, сначала уделяли внимание четвероногим. Каждый считал своим долгом потрепать Лепестка за холку и почесать Эльре за ухом.

Я как раз доставал кота из мешка (звучит, не правда ли?), когда последний, наконец, не выдержал:

– Ну, вы! Ящерицы с пропеллерами! Хватит меня тискать как кота! Вернее, как обычного кота! Я, между прочим, личность. Причем высокоинтеллектуально развитая. Или высокоразвитая интеллектуально. Один хрен. Ясно, нет?

Шатр, наконец, удостоил меня взглядом:

– Ну, кто еще, кроме Кетра, мог раздобыть говорящего кота?

Вопрос был, явно, риторический.

В общем, жрать меня пока никто не торопился. В честь моего прибытия был накрыт грандиозный ужин. По крайней мере, для моего человеческого желудка, – это точно было грандиозно.

Эльра, хоть и высокоинтеллектуальная развитая личность, изволил кушать из миски на полу подле камина. Впрочем, ел он с таким видом, будто он был королем, а Шатр и я у него на побегушках.

Поедая кабана с меня размером, Шатр пристально разглядывал вашего покорного слугу своими пронзительными ярко-синими глазами. Я же делал вид, что кроме кубка с вином в моей руке, меня больше ничего не интересует.

Наконец, Его Величество соизволили родить:

– Итак?

Я тут же сделал самое заинтересованное лицо, на которое был способен.

– Ты решил нанести визит вежливости своему старому доброму другу?

– Ну, – я откинулся на спинку кресла, – насчет старого, бесспорно. А вот насчет доброго подумать надо.

Шатр поскреб свою мощную лысину, пропустив мои слова мимо ушей.

– Ты пришел заключить союз между Драколией и Камперией. Говорю прямо и без всех этих аристократических выкрутасов, – я согласен. Я, кстати, уже давно подумывал сам направить послов к Маркуту.

Я молча пил вино, нисколько не удивляясь осведомленности короля драконов. В конце концов, король он или кто?

А Шатр продолжил:

– Правда, все это в обмен на одну маленькую услугу.

Шатр заткнулся и принялся за нового кабанчика. Пятого или шестого по счету.

– Не тяни кота за хвост, ближе к делу… ой…

Пришлось заткнуться из-за тяжести "слона", запрыгнувшего мне на колени. Этим "слоном" оказался Эльра.

Шатр поймал мой взгляд, и с едва скрываемой болью в голосе, выдал:

– Спаси Ашку!

Ашка. Дочь Шатра. В последний раз, когда я видел ее, ей было восемь дней от роду. Тогда этот метровый дракончик, нежно-розового цвета, энергично пытался оттяпать мне руку или ногу.

Видно, от воспоминаний на моей морде что-то отразилось, ибо Шатр задумчиво улыбнулся и начал вводить меня в курс дела.

Все оказалось банальней некуда.

Пару дней назад, Ашка в человеческом обличье купалась в озере на границе Драколии. И как в сказке, вдруг, откуда не возьмись, появился какой-то дедуля, схватил обнаженную девушку (драконицу, между прочим) и смылся с ней в ближайшую пещеру, которая оказалась входом в сложный лабиринт подземелий. Естественно, за королевской дочерью тут же ломанулась чуть ли не вся Драколия. Но… в подземелье ни один дракон не мог принять свое истинное обличье, ибо не помещался. А харканье огнем на дедушку не произвело никакого впечатления, и он спокойно замочил с десяток драконов. Для справки, убить хотя бы одного дракона – это безумно тяжелое, почти безнадежное, дело.

В общем, стало ясно, что старик оказался нехилым магом, с огромным потенциалом силы. Ибо, почти, девяносто процентов силы заклятия тает втуне, когда дело касается драконов. Ведь среди драконов не бывает магов, по той же причине, что и таяние силы, направленной на них. А именно, – драконы сами магия своего рода.

И тут появляюсь я. Какая "приятная" неожиданность, какое удачное совпадение. Вот только хрен бы я дожил до своих лет, если бы верил в удачные совпадения. Но это я уже с Маркутом наедине потолкую. А сейчас не будем на этом заострять внимание…

Король Драколии закончил разглагольствовать и выжидающе уставился на меня.

Я же не успел и рта раскрыть, как Эльра громко заявил с моих колен:

– На рассвете отправимся куда угодно спасать кого угодно из лап дедули извращенца (при этих словах Шатр побледнел; видно ему и в голову не приходило что-то преступно-развратное; теперь, благодаря Эльре, пришло), только дай пару часов отдохнуть.

Шатр согласно кивнул, а я с сожалением отметил, что до рассвета осталось менее трех часов.