Kitobni o'qish: «Ледяные трущобы»
Интерлюдия 1
Однажды в студёную, тропическую ночь…
Ночью человек слаб. Ночью человек беззащитен. Ставший вдруг черно-белым мир пугает его, рождая в мозгу образы его личных страхов. Человек ждет рассвета, ему необходим солнечный свет, он спасет его. Но это всего лишь заблуждение. С закатом все повторится по новой.
И снова человек, словно тщедушная букашка, забьется в укромное местечко и будет трястись всем своим слабым телом. А взгляд его станет с надеждой взирать в небеса и ждать, когда ночь потушит миллиарды своих холодных глаз и землю озарит рассвет.
Это замкнутый круг, и его не разорвать. Потому что ты – человек. Ты живешь страхом, он тобой движет. Да, порой он побуждает тебя к решительным действиям и тебе кажется, что все, ты его победил. Однако это не так, и ты в этом вскоре убедишься.
Нестерпимый холод сковал тело, жгучая боль, растекавшаяся по обмороженным конечностям, заполнила все сознание девушки. Линда даже позабыла о своей фобии, что неотступно шла за ней всю ее недолгую жизнь. Она больше не думала о мраке ночи как о чем-то ужасном. Безразличие овладело ею. Безразличие ко всему, даже к собственной жизни.
Едва переставляя ноги, словно живой мертвец, девушка брела по заснеженной темной улице. И только кусавший ее мороз, причинявший страдания, напоминал о том, что она еще жива. Она-то жива, а вот Дэйв…
Линда скосила взгляд на озябшие руки. Кровь любимого, в изобилии забрызгавшая конечности, заледенела на синеющей коже. Почему же все так получилось? Почему в этой жизни рано или поздно кому-то или чему-то приходит конец? Это несправедливо! Они же любили друг друга! Любили так, как никто другой на земле! Никому не мешали, никого не трогали. Жили каждый день строя планы и по возможности осуществляли их не смотря на всю тягостность нынешней жизни. Они просто любили друг друга. А его взяли и забрали!
«Кто, смерть? Тогда ответь же мне, сука костлявая, ЗАЧЕМ? – вопросы без ответов всплывали в мозгу Линды один за другим. – Зачем было забирать Дэйва? Ты же знаешь, старуха, что я без него не смогу! Он все, ради чего я жила! Или ты таким способом решила убить сразу двух зайцев? Ты прекрасно понимаешь, теперь я долго не протяну».
Линда осознавала, что все это бред, она разговаривает сама с собой, никто ее не слышит. Однако твердый голос внутри продолжал спорить, спрашивать, он даже кричал, пытаясь докопаться до истины. Ответов, конечно, не было.
Жуткий, невиданный для таких широт холод сковал этот некогда красивейший тропический уголок. Город, и без того разрушенный войной с ожившими мертвецами, а потом и с их «кукловодами», покрыли снега. Оставшихся людей охватила паника, никто не был готов к такому повороту событий. Начались болезни и, как следствие, – смерти. А столбик термометра с каждым днем опускался все ниже и ниже. Человека, отправившегося на улицу и через тридцать минут не возвратившегося, можно было не ждать. Мир окончательно сошел с ума! Или ему в этом помогли?
Линда с трудом сделала еще один шаг и упала. Она больше не чувствовала ног. Ей даже почудилось, что они попросту разбились, разлетаясь на сотни кусков красного льда, когда девушка рухнула в снег. А ведь с того момента, как Линда оказалась на улице, прошло не больше десяти минут. В их уютном гнездышке было тепло, в буржуйке потрескивали дрова, и пахло едой. Она сварила макароны, а на десерт была размороженная банка консервов. Но Дэйв ничего не ел, лежал обливаясь холодным потом и смотрел в потолок. Он почти не разговаривал, а рана на его руке вспухла, превратившись в огромный багрово-синий волдырь. Девушка знала, ее любимый умирал, а что еще более страшно – превращался в зомби. А еще она знала, что он боялся за нее. Поэтому на его часто вздымающейся груди, упершись дулом в подбородок, лежал дробовик.
–
– Когда я обращусь, не мешкай, стреляй сразу в голову, – в его мутных от боли глазах стояли слезы.
Да, он просил ее сделать это. Он просил убить его! Уговоры Дэйва не увенчались успехом, тогда он заверил ее, что сделает это сам. Что не упустит момента и вовремя надавит на спусковой крючок. Ведь теперь, когда в ней зреет его семя, она обязана жить. Наивный – как же она сможет выжить одна, да еще и выносить ребенка, когда его не будет рядом. Не будет его – значит не будет и ее. В этом обледенелом городе ей некому больше помочь. Последний раз живых людей они видели три месяца назад, когда холод только вступал в свои права.
Дэйв умел держать свое слово, эта мужская черта характера всегда нравилась в нем Линде. Она была рядом и держала его за остывающую руку, несмотря на то, что Дэйв требовал не приближаться к нему. Девушка почувствовала все сама и до того, как прогремел выстрел, оросивший ее кровью вперемешку с серым веществом мозга, успела заглянуть в его угасающие глаза. А потом она вскочила и выбежала из дома. Верхняя одежда? Да зачем она теперь нужна!
Она больше не боялась темноты, и морозная ночь не вызывала в ней никаких эмоций. Все самое страшное в ее жизни уже случилось, а дальше не будет ничего. Только смерть.
Заплаканные ресницы смерзлись, и девушка погрузилась во мрак. Лишь чуткий слух подсказывал Линде, что кто-то приближается к ней, скрипя по снегу ногами.
Глава 1
Монстры снегов
– …Село Оймякон находится на востоке Якутии, население села – 512 человек (2012).
Продолжительность дня варьируется от трех часов в декабре до двадцати одного часа летом, также в летнее время наблюдаются белые ночи и светло круглые сутки. Село находится на высоте 741 метр над уровнем моря, – назидательно подняв палец, без запинки прочитал Лёс. – Так, так, так, что там еще интересного… ага, климат резко континентальный… ну, тут еще про какие-то «экстремальные точки Земли»… а, ну вот, самая низкая температура на земле была зафиксирована в 1983 году на станции «Восток», она упала до – 89,6 °C, или около – 128,6 градусов по Фаренгейту. В таких условиях специальная аппаратура работала на пределе, но работникам станции «Восток» удалось не только без потерь пережить этот день, но и сделать важные замеры. Во как!
Денис отложил книгу на стол рядом с горящей свечей.
– Ну, раз полярники пережили, и мы переживем, – ободряюще похлопав друга по плечу, сказал Пашка Клим. – Тем более что наши – 56 °C – это не их – 89!
– Оптимистично, молодой человек, что весьма похвально! – без доли иронии проговорил отставной майор Петр Звягин. – Вот на таких людях и держится сейчас наш умирающий мир.
В полутемном кабинете майора, освещенном лишь расставленными на столах свечками, было шесть человек. Сам бывший военный, Лёс и Клим, сидевшие на панцирной кровати, напротив стола Звягина, Сивый, расположившийся на табурете рядом с радистом-любителем Лёхой и снайпер Ванька Немец.
– Что-то ребята задерживаются, – с тревогой в голосе проговорил Лёс. – Погода сегодня не самая лучшая, но и не та, что была на прошлой неделе.
Молодые люди переглянулись, каждый вспомнив не прекращавшуюся несколько дней снежную бурю. Именно на долю Дениса, Пашки, Ваньки и Лёхи выпала добыча и поиск пропитания в эту суровую, адски трудную неделю.
За последние месяцы жизнь оставшихся в живых возрожденцев, конечно же, изменилась, как и окружающий их мир. И эти изменения были не в пользу людей. Глубокие, непроходимые снега укутали разрушенный город, засыпав дороги, превратив ландшафт в белую пустыню, из которой гнилыми клыками торчали остовы домов. Частые бураны и крепчающий с каждым новым днем мороз отрезали людей от без того скудных источников пропитания. Добраться до ближайших магазинов и продовольственных складов стало практически нереально. Но голод поистине творит чудеса!
– Уже час прошел, как Макс должен был связаться с нами, – с тревогой в голосе проговорил Лёха. – Не дай бог на Снегозмей нарвались!
– Ага, накаркай давай! – погруженный в собственные мысли Сивый оживился. – Если это так, то шансов выжить у ребят мало.
Сидевшие закивали, смотря на бывшего десятника, – кому как не ему лучше знать, чем чреваты такие вот встречи с новыми монстрами, живущими в снегах. Глаза мужчин невольно пали на руку бандита, точнее на то несуразное, покрытое буграми побагровевших шрамов ее подобие. Левая конечность мужчины сильно пострадала и почти не функционировала, но она спасла его, застряв в глотке твари.
Лёс внутренне похолодел – он все видел, это случилось на его глазах и не только на его. Воспоминания, от которых вспотели ладони, всплыли сами собой.
* * *
Утопая по колено в рыхлом снегу, пятеро закутанных с ног до головы в самую разнообразную одежду путников упорно пробирались к намеченной цели. Они шли медленно, теплые вещи, словно импровизированные скафандры, стесняли движения. Лица – с натянутыми масками из шерстяных шапочек с прорезями для глаз, затянутые шарфами, все тщательно сокрыто от колючих укусов мороза.
День выдался ясным и морозным. Небольшой ветер вкупе с 50°-м морозом, конечно же, усиливал крепость последнего. Не привыкшие к таким климатическим условиям люди, ослабленные полуголодным состоянием, быстро выбились из сил. Однако поворачивать назад, сославшись на невероятные трудности, признать свою слабость, никто себе позволить не мог. Именно от их силы воли и упорства зависела жизнь остальных членов общины. И осознание того, что на тебя возложена столь большая ответственность, придавало силы. Заставляло передвигать плохо слушавшимися ногами, мышцы на которых стали будто каменными.
Город был пуст. Звон от давящей на уши тишины начинал сводить с ума. И куда делись полчища живых мертвецов – может, невероятный холод тоже на них повлиял? Хотя это было бы странно с точки зрения тактики. Инопланетяне, устроившие «мертвую зиму» (название прижилось среди возрожденцев, когда майор случайно обронил эти слова), не могли так опростоволоситься, не взяв в расчет того, что мороз может плохо повлиять на их мертвую армию. Однако факты упорно говорили о том, что зомбаков стало на порядок меньше. Что касается монстров, а именно: проглотов, аптекарей и переродышей, то их появления стали еще реже, чем в жаркие месяцы войны. Главари же как настоящие командиры не бросали своей разношерстной мертвой гвардии и периодически появлялись.
Из редких сеансов связи с другими городами, которые пришлось минимизировать из-за кончавшегося запаса топлива для генератора, люди узнали печальные новости. А самая главная из них была о заморозке целой планеты. Говорили даже, что Японию и другие островные и полуостровные государства полностью покрыли снега, и толстый слой льда сровнял их с землей. А еще говорили, что рукотворная зима управляется с земли. Что Останкинская башня, уцелевшая разве что чудом (а может быть, и это было спланировано захватчиками), используется теперь гуманоидами. Они разместили на ее вершине какую-то установку, которая, как утверждают очевидцы, и меняет погодные условия. Что несколько раз за сутки в небо над столицей нашей родины выстреливает синий луч, прямо с вершины бывшей телевизионной башни. О таких вот установках было известно не только в Москве – другие города тоже подтверждали их наличие. Подобраться и разрушить хитрые инопланетные устройства не представлялось возможным, так как сами они были покрыты невидимыми силовыми полями, как и прилегающая к ним территория на несколько десятков метров вокруг. Человека, попавшего в защитное поле, разрывало на куски. А после каждая оторванная конечность оживала и начинала функционировать как отдельный организм. Постепенно мутируя и превращаясь в существо, похожее на таракана, не без схожести его с «материалом», из которого он, собственно говоря, произошел. Человекотараканы были неагрессивны и не нападали на людей, они вообще не покидали пределов силового поля, в котором по-прежнему оставался свой микроклимат. Росла трава, на деревьях висела желтеющая листва. Но что будет тогда, когда кому-то удастся пробить этот непреодолимый барьер? Как поведут себя эти жуткие монстры?
– Привал! – крикнул шедший впереди всех Сивый и махнул в сторону ближайшего пятиэтажного дома.
Люди, идущие одной шеренгой, ступая след в след, конечно же, были рады этому новому распоряжению и поспешили за старшим группы. С того момента, как они покинули пределы убежища, прошло не больше полутора часов, однако этого вполне хватило, чтобы путники совсем вымотались.
Не вызывавшее никаких опасений строение с частично выбитыми стеклами и вырванными дверями подъездов огрызнулось одиноким оружейным выстрелом. В мертвенно тихом городе этот звук произвел колоссальное впечатление, заставив не ожидавших подвоха людей броситься врассыпную. Впрочем, в снег, как будто бы он спасает от пули, прыгнули не все.
Меня же в сугроб опрокинуло само скользящее попадание в плечо.
В доли секунды сориентировавшийся Сивый открыл огонь из автомата по одному из оконных проемов второго этажа. Кто-то взвизгнул, застонал, послышались невнятные бормотания. Характерное для зомби поведение отсутствовало – значит в доме был кто-то другой, возможно даже человек. Хорошо, если он один, а если это банда мародеров? С наступлением «мертвой зимы» нападения таких вот группировок, обычно немногочисленных, шесть-десять человек, участились.
– Лёс, ты как, куда тебя?! – подскочивший Пашка Клим протянул мне руку в шерстяной перчатке. – Встать можешь?!
– Да нормально все, – прокряхтел я, хватаясь за руку друга и вскакивая из сугроба. – Вскользь меня, через одежду, навылет.
– В здание, быстро, будьте начеку! – скомандовал бывший десятник и устремился к дверному проему, увязая в глубоком снегу.
Молчавшие все время анархисты Макс и Серж (они вообще мало говорили, когда заканчивалась травка – «горстка для скорости», как называли ее сами парни) бросились следом, стараясь держать разбитые окна под прицелом калашей. Мы с Пашкой последовали их примеру.
На втором этаже, в одной из комнат, из окна которой по нам стрелял снайпер-неумеха, нас ждал сюрприз. Конечно, сейчас мы были готовы ко всему, но никак не к тому, кто предстал пред нашими глазами.
На вид мальчишке было лет десять-двенадцать: худое, заострившееся лицо, загнанный взгляд глубоко посаженных глаз, непомерно большая одежда болталась на высушенном теле словно на узнике Бухенвальда.
Мальчик лежал на грязном полу, поджав под себя ноги, маленькая сухая ладошка, посиневшая от холода, прижимала темно-бурое пятно, проступившее на рваном плече. Ружье, из которого он отважился стрельнуть, лежало рядом.
– Черт! Ну зачем ты стрелял, пацан? – нервно проговорил сивый. – Тебя нам еще не хватало!
– Дай посмотрю, что у тебя с плечом? – сказал я, приближаясь. Мальчик дернулся в попытке отползти, лицо его исказила страдальческая гримаса. – Да не бойся нас, мы не бандиты…
– Берегитесь! – казалось, в этот крик раненый мальчик вложил все свои оставшиеся силы.
Я резко обернулся, и в эту же секунду прогремел первый выстрел. Макса, принявшего огонь на себя, швырнуло об стену. Парень, ударившись головой о кирпичную кладку, рухнул как подкошенный. Только бы раздобытый им бронежилет выдержал попадание.
Череда выстрелов из разнообразного оружия сотрясла помещение, расщепляя и дробя дверной проем. Однако на этом попадания стрелявших и закончились. Наш небольшой отряд с успехом укрылся в двухкомнатной квартире. Потерявшего сознание атлета Макса оттащили в безопасное место, подальше от дверей.
– У вас есть возможность выжить! – долетел до нас приглушенный уверенный голос. – Я думаю, вы это оцените, все, что требуется для удачной сделки, – так это попросту сложить все ваше барахло в кучу и свалить, не провоцируя нас!
Мы молчали.
– Ну же, смелее, или вы хотите повторить судьбу своего товарища?! – издевательским тоном продолжил невидимый парламентер. – У вас есть минута, чтобы сделать правильное решение, в противном случае все вы сдохнете, уж поверьте моему слову!
– Сколько их? – тихо спросил Сивый, повернувшись к раненому мальчику.
– Пять, – одними губами ответил тот. В глазах ребенка стояли слезы.
– Косой, с каких это пор ты стал таким грозным, уверенным в себе, даже время мне и моим ребятам на раздумье выделил? – неожиданно громко крикнул бывший десятник.
Повисла тишины, я с нетерпением ждал ответа, удивляясь происходящему.
– О-о-о, кого я слышу, Сивый, это никак ты?! Выжил все-таки, крысеныш поганый! Правильно, таких гнид нелегко замочить!
– По голосу слышу, не рад ты мне?! – невозмутимо продолжил бандит, подмигнув мне. В это время рука его скользнула в кармашек самодельной разгрузки, доставая гранату. – Так разве относятся к старым приятелям?
– Так относятся к предателям!
– Опа, с этого места прошу поподробней?! – Сивый бесшумно двинулся вдоль стены к пустому дверному проему. – Это кого я предал, Косой?
– Юрий Алексеевич зря пригрел такую змею, как ты, у себя на груди! – зло заорал его оппонент. – Говорил я ему, что ты струсишь, сбежишь, предашь в ответственный момент, только он не слушал! За что и поплатился!
– Что за бред ты несешь, Косой, у тебя от водки совсем мозги высохли? Я никого не предавал, десятник умер у меня на глазах, сгорел дотла, ничего не осталось, только горстка пепла!
– Был бы я рядом, этого бы не произошло!
– Я всегда знал, что ты хочешь занять мое место! – жестом Сивый приказал мне и Пашке продвигаться к выходу, у которого уже стоял сам, специально говоря в обратную сторону от двери и прижимая ладонью рот, чтобы его голос оставался далеким для ушей находившихся в засаде людей. – Нездоровое у тебя влечение было к боссу! Я даже в сомнениях мучился по части твоей ориентации, а послать запрос на ту зону, где ты срок мотал, сейчас не представляется возможным! Ребята, что сейчас с тобой из наших, или новенькие – я думаю, им интересно будет узнать тебя поближе?!
– Ты охренел, Сивый, ты что, под петуха меня подписываешь? – в негодовании взревел Косой, послышались тяжелые шаги. – Да я тебя…
– Да нет, ты сам определился!
Граната взорвалась прямо посреди бегущих. Банду мародеров разметало по лестничной площадке. Так что мы с Пашкой, выскочившие вслед за прогремевшим взрывом, обнаружили одни лишь окровавленные трупы.
– Нервы – все беды от них, – спокойно произнес бандит, подходя к одному из тел. Рывком перевернул его на спину, заглянул в единственный остекленевший глаз. – Вот так вот, Косой.
Хорошенько обыскав пятерых мародеров, так удачно убитых одной лишь гранатой, мы разжились нескудным трофеем. Вооружение банды состояло в основном из охотничьих ружей, отличался в этом случае лишь сам предводитель – Косой, у него был АК-47. С едой у грабителей тоже было неплохо: восемь банок тушенки, пять рыбных консервов, три пачки чая, сухари, конфеты и печенье. Ну и конечно же – водка! Десять бутылок, причем пять из них Косой носил в своем бесформенном вещмешке.
Раненого мальчика, которого звали Игорем, мы взяли с собой – не бросать же ребенка в беде. Он не был виновен в том, что стрелял по нам, бандиты использовали его как наживку, а он в свою очередь пытался выжить и исполнял все поручения.
Сивый извлек из его плеча пулю и обработал рану. Игорь героически стерпел боль и даже не заплакал.
Анархист Макс также отделался легко – вместо дырки от пули в спине, от которой спас бронежилет, получил шишку на голове.
Наш поход сквозь заснеженный город продолжается. Цель ясна – автопарк снегоуборочной техники. Но как добраться до него, когда на пути столько препятствий?
Никто тогда не знал, с чем нам придется столкнуться часом позже, после короткого боя с мародерами.
Ангар с техникой, на удивление всем, оказался не тронутым войной. Строение выглядело таким, каким и было всегда, взрывы, стрельба и огонь так и не добрались до этого места. Кому летом вздумалось бы сюда забираться и угонять снегоуборочные машины? Это, несомненно, радовало, теплилась надежда, что трактора в рабочем состоянии и есть топливо хотя бы на первое время.
Ржавый замок разлетелся от выстрела, Сивый откинул тяжелый дверной запор. Заваленные плотным снегом двухстворчатые ворота ангара даже не шелохнулись, когда бандит потянул за ручку.
Несмотря на теплую одежду, крепчающий к полудню мороз все плотнее сжимал наши тела в свои ледяные клещи. А тут еще снег, который пришлось разгребать руками. Занятый работой, я не успел понять и разглядеть, что произошло.
Крик Игоря заставил вздрогнуть – мальчика, находившегося рядом со мной, смело будто смерчем. Нечто длинное, около шести метров, змеевидное, покрытое густой белой шерстью исчезло под слоем снега. Лишь окровавленный ботинок, непомерно большой, нелепо смотревшийся на ноге ребенка, остался на белой поверхности.
Не в силах ничего вымолвить, оцепенев, мы смотрели на то, что осталось от мальчугана. А разум предательски рисовал нам ужасное чудовище, что скрывалось под снежным настилом и, возможно, уже выбирало новую жертву, заморив червячка ребенком. Даже Сивый, первым скинувший с плеча автомат, казался растерянным, что уж говорить о нас.
Монстр в снегах бездействовал недолго. Второй молниеносный выпад твари сбил с ног наиболее сильного его противника, коим являлся бывший десятник. Сивый ничего не успел сделать, лишь отлетевший в сторону автомат ударил о стальные ворота ангара, а его самого закружило в сугробе словно в снежном вихре. Открывать огонь никто не решался, слишком велик был риск задеть самого бандита. Нам ничего не оставалось, как только смотреть за этой жуткой бойней и надеяться на чудо. И осознание того, что если Сивый проиграет, то мы все, один за другим, будем растерзаны этим новым монстром, давило на нас многотонной плитой безысходности.
Однако счастливчику бандиту сегодня чертовски везло. Уши резануло шипение и писк. После чего существо, опутавшее Сивого на манер питона, вздрогнуло, по всем многочисленным кольцам его мохнатого тела прошла судорога, и оно обмякло, ослабив смертельные объятия. Бандит еще раз провернул свой боевой нож, вогнанный в череп змеевидной твари, и выдернул его.
– Ну чего вылупились-то, помогите мне наконец! – прохрипел он, выводя нас из ступора. – Эта тварь мне руку успела заглотить!
– Мать твою, это что за хрень такая! – Серж первым подскочил к бандиту. – Вот срань, вроде змея, а шерстью покрыта…
– Надо челюсти разжать, – подоспевший Клим в нерешительности взялся за сомкнутые на руке бандита зубастые жвала бестии. – Ну-ка помогите мне, ребята!
– Скорей, скорей, пацаны, сил уже нету терпеть, – зашипел Сивый, в его мутных от боли глазах стоял страх. – Жжет мочи нет, может быть, яд действует, если у этой твари он есть! Тогда все, мне кирдык, братва, отбегал свое!
– Да ты жути не нагоняй, у таких больших змеюк обычно яда нет, – успокаивающе сказал я, помогая другу освобождать руку.
– У земных, может, и нет, а у этого лабораторного эксперимента пришельцев может быть все.
Мертвый монстр не вызывал страха, отвращения и выглядел вполне мирно. Белый, как говорится, и пушистый, с желтыми с ромбовидным зрачком глазами. И только контур тела проглоченного целиком мальчика нелепо и страшно проступал на его длинном теле.
Конечность бандита удалось освободить далеко не сразу, загнутые назад клыки снежного змея даже после смерти его самого не хотели отпускать свою жертву. Только после того, как всю голову твари искромсали ножом, операция увенчалась успехом, однако на саму руку Сивого было страшно смотреть.
* * *
– Эй, ты что, оглох?! – Клим толкнул Лёса в плечо, вырывая из пучины воспоминаний. – Пошли, говорю, ребята вернулись, надо помочь разгрузиться.
– На них напали! – стоявший на пороге Ромка Файзулин, двадцати пять лет отроду, высокий, худощавый, с черными, как смоль, волосами, которого все звали просто Файзула, пытался отдышаться. – Еле ноги унесли, Грек с Игнатом погибли, Серж ранен, остальные вроде целы.
Шокированный такими известиями, Денис вскочил с кровати. Нехорошее чувство, холодом засевшее в груди парня с того самого момента, когда группа уехала на поиски пропитания, было оправдано.
– Черт! – ладонь Звягина звонко ударила по столешнице, глаза гневно сверкнули. – Кто это был? Кто на них напал?!
– Монстры, – развел руками Файзула. – Они говорят, что таких еще не видели.
