Kitobni o'qish: «Волк. Тайна Черной пирамиды»
Зачин
Сибирь.
Лето 1189 год.
Отряд рыцарей, более привыкший к пескам иерусалимской земли или к дорогам Европы, пробирался через дикую таежную чащу. Воины были облачены в кольчуги и шлемы, у пояса каждого висел меч. Их плащи, когда-то белые, сейчас выглядели грязными и поношенными, лишь кроваво-красный крест, символ ордена тамплиеров, на ткани смотрелся все столь же гордо. Каждый рыцарь вел за собой по лошади с провизией и снаряжением.
Сейчас отряд насчитывал всего семерых. Из пятнадцати человек, покинувших Париж более года назад, сюда вглубь тайги дошли меньше половины. Самым сложным и опасным оказалось пересечь княжества руссов и не попасться православным, не чтущим истинную католическую веру. И это было куда как не просто… В нескольких стычках с местными и погибла большая часть отряда, несмотря на то, что рыцари пробирались тайком, прячась под чужими личинами и не привлекая внимания.
Но семеро все же дошли. И теперь они должны выполнить поставленную орденом задачу и не важно какой ценой! Магистр дал четкие указания: найти древний город, а в нем центральный храм, чтобы то, что находится внутри, никогда не попало в неверные руки.
– Командор, – позвал один из рыцарей, идущих впереди. – Смотрите! Что это? – Он указал на небольшой холм, возвышавшийся из земли, поодаль от него стоял такой же, за ним еще один и дальше.
Тот, кого нарекли командором, рыцарь без шлема с длинными черными волосами и бородой, которых уже успела коснуться седина, подошел к холму. Он вынул из ножен меч, хороший клинок дамасской стали, торжественно врученный за особые заслуги перед орденом, и одним быстрым и отточенным движением вогнал его в землю. Раздался глухой звук и меч остановился, будто ударившись о камень. Рыцарь вытащил клинок из земли, бережно вытер его, после чего вновь вложил в ножны. Протянув руки, он начал разрывать землю.
– Все сюда! – скомандовал он, и остальные войны кинулись на помощь и тоже принялись отдирать траву и рыть землю.
И вскоре им открылось то, что было скрыто тысячелетиями – они увидели каменную кладку.
– Похоже, мы нашли что искали, – вздохнул командор.
Он отошел от полуочищенного сооружения и взглянул вдаль, туда, где между мерно качающихся сосен возвышались десятки, а может даже сотни подобных холмов, поросших травой и мхом.
– Нам туда, – указывая вдаль, сказал командор.
– Как скажешь, Лонка, – произнес рыжебородый и вздохнул. – Неужели мы дошли, и это место действительно существует?
– Выходит, что так, – усмехнулся командор Лонка. Он вновь вытащил из ножен дамасский меч, который тут же блеснул на солнце и, взяв под узду коня, первым пошел вперед. – И помните, это город дьявола, так что все будьте начеку! – крикнул он напоследок.
– Да поможет нам Господь, – рыкнул рыжебородый и, надев шлем, последовал за командором. Следом двинулись и остальные.
Они шли вперед мимо деревьев и странных заросших сооружений. Шли долго, и этим холмам не будет конца. Но неожиданно вдалеке рыцари увидели что-то большое и темное. Казалось, это очередной холм, но в сотни раз больше.
– Туда, – скомандовал командор.
Отряд двинулся к огромному холму. И по мере приближения из глубины леса перед ними начали вырисовываться черты этой громадины. В отличие от мелких сооружений, новое здание не было засыпано землей, и рыцари четко разглядели его темные каменные стены, ступенями уходившие вверх. Больше всего древняя постройка напоминала пирамиду. Когда-то в молодости Анри Санчесу Лонка довелось побывать в Египте и увидеть гробницы фараонов. Так вот это здание было на них похоже, только выглядело немного иначе. Стены тех пирамид издали казались гладкими, а эти будто разделены на ярусы. Те пирамиды не имели входа, а у этих с каждой стены располагались каменные ступени ведущие вверх. Да и сам камень пирамиды не походил ни на что виденное Анри Санчесом ранее, этот камень был черным, как сама тьма, и, казалось, будто он поглощал свет, создавая вокруг себя легкую дымку.
– Кто мог построить такое? – спросил один из рыцарей.
– Только дьявол! – ответил Лонка.
Вдруг лошади испуганно заржали. Одна из самых резвых вырвалась и побежала прочь.
– Они чуют происки дьявола, – пробурчал рыжебородый, шедший следом за командором.
– Успокойте и привяжите их. Ту, которая убежала, мы поймаем позже. А сейчас у нас есть миссия. Да не убоимся мы и пройдем во имя Господа нашего! – напыщенно произнес Лонка и двинулся вверх по ступеням.
– Аминь, брат, – кивнул рыжебородый и ступил на лестницу вслед за командором. – Да поможет нам Бог!
Остальные пятеро, привязав лошадей, двинулись следом по высоким ступеням. Казалось, будто древние зодчие, создавшие эту пирамиду, мерили ступени явно не под человеческий рост. Ступени были высокие, и чтобы ступать по ним, приходилось сильно задирать ноги.
Наконец, рыцари достигли вершины. И там под куполом они увидели проем, ведущий внутрь. Проем выглядел пугающе, и тьма скрывала то, что находилось там в глубине.
– Нам понадобится свет, – сказал рыжебородый.
Командор Лонка кивнул. Рыцари достали факелы и, выбив огонь, зажгли их.
Первым во тьму проема ступил командор, тьма поглотила его, и остальные двинулись следом. Факелы осветили длинный нисходящий коридор и каменные стены, с начертанными на них древними письменам. Лонка осмотрел стену, но символов подобных этим он раньше не видел.
– Язык дьявола, – хмыкнул рыжебородый, разглядывая письмена.
Лонка кивнул и двинулся дальше. Отряд шел следом вниз по коридору. И вскоре на их пути встретилась первая развилка.
– Куда? – спросил один из рыцарей.
– Может нам стоит разделиться?! – предложил рыжебородый. – Так мы быстрее найдем то, что ищем.
– Это опасно! – ответил Лонка.
– Анри, брат, мы рыцари Бога, мы несем истинную веру, – гордо заявил рыжебородый. – Мы сражались с тобой против язычников в пустынях Египта и Сирии, мы защищали стены Иерусалима, когда Саладин взял его. Но даже он пощадил нас. Мы Тамплиеры, нас защищает сам Господь! Отчего же какая-то пирамида должна быть для нас опасна?
– От того, что эту пирамиду выстроил сам дьявол! – сказал Лонка.
– Про египетские пирамиды когда-то говаривали то же. Но мы с тобой видели их и это лишь простое нагромождение камней.
– Не противоречь мне, Гуго! Пока что командор здесь я! И я говорю, что мы не разделимся!
– Как скажешь, – простодушно махнул рукой тот, кого звали Гуго. – Но тогда какой путь избрать?
– Тот, что лежит от сердца, – произнес Лонка и двинулся в левый проем.
Этот коридор уходил также вниз, но уже не под таким сильным уклоном.
Неожиданно один из рыцарей, идущих сзади, вскрикнул. Товарищи обернулись и увидели, как тот проваливается вниз, а затем плита над ним задвигается. Несколько рыцарей ринулись на помощь и попытались вскрыть пол, но ничего не получилось, никаких отверстий, чтобы поддеть плиту или отодвинуть ее не нашлось. Да и криков товарища они тоже уже не слышали.
Гуго громко выругался и сплюнул, после чего посмотрел на командора. Тот лишь с сожалением опустил голову.
– Будьте осторожны, – приказал Лонка. – Ступайте след в след и ничего не трогайте. За нашего брата мы помолимся позже.
И они снова устремились по коридору. Вскоре на их пути встретилась новая развилка. Лонка вновь решил, что надо идти налево, и группа двинулась вниз, к центру пирамиды. Как вдруг позади раздался крик. Все обернулись и увидели новую жертву, пронзенную странным удивительно острым, не похожим ни на что виденное ими ранее, копьем.
– Что за черт? – ударив кулаком в стену, прокричал Гуго. – Мы теряем одного нашего брата за другим!
Лонка подошел к пронзенному копьем рыцарю и, положив ладонь ему на лицо, закрыл веки погибшего товарища.
– Покойся с миром, брат, орден тебя не забудет… мы тоже. – После чего он развернулся и молча двинулся дальше.
Факел освещал стену пирамиды и начертанные там рисунки. На стене были изображены какие-то странные люди с копьями в руках. Только вот люди ли это? Лонка присмотрелся, что-то в их облике казалось ему необычным, и не сразу, но он все же понял, что! У этих людей не имелось зрачков в глазах.
«Наверное, древние боги язычников», – подумал Лонка и не стал больше забивать себе этим голову.
И вот на их пути появилась новая развилка, но уже состоящая не из двух, а их четырех ответвлений.
– Ну, а теперь куда? – спросил Гуго.
– Не будем изменять принципу, – произнес Лонка.
Один из рыцарей двинулся в самый левый проход, и вдруг его охватило пламя. Рыцарь вспыхнул и с криком побежал вперед по коридору. Пирамида заполнилась адским воплем. Последний крик умирающего эхом пронесся по всем коридорам, такой он оказался ужасный.
– Похоже, он обезвредил расположенную у входа ловушку, – хмыкнул Гуго. – Проверь ты! – он ткнул пальцем в стоящего рядом воина.
Тот испуганно посмотрел на Лонку.
– Ступай! – кивнул командор.
Рыцарь сделал шаг в проем, затем еще один, но ничего не произошло.
– За ним, – велел Лонка.
Группа из оставшихся четырех тамплиеров двинулась дальше. Последним в проем коридора ступил командор. С сожалением он посмотрел на догорающий труп брата по ордену, и, покачав головой, пошел следом за остальными.
Спустя какое-то время туннель кончился, и перед рыцарями открылся просторный зал. Тамплиеры остановились, они осветили стены и все вокруг. На стенах оказались изображены какие-то языческие ритуалы. Лонка разглядел как людей, высеченных на барельефе, пожирают невиданные твари с огромными клыками и змеиными хвостами. Чудовища обедали, а в очередь к ним стояли все новые и новые жертвы.
– Грязные кровожадные язычники, – выругался Гуго, тоже рассматривающий стену.
Кто-то из рыцарей осветил пол, и все увидели, что он покрыт ямами, неизвестно для чего предназначенными и куда ведущими.
– И как это никто из нас не провалился? – удивился один из рыцарей.
– Потому что ты смотрел туда куда ступаешь, болван, – хохотнул Гуго.
– Мы выбрали не тот туннель, – наконец сказал командор.
Выхода из зала не было. Лонка опустил факел к одной из ям. Легкий сквозняк потянул пламя на себя.
– Тогда для чего нужна эта комната? – задумчиво произнес командор.
Неожиданно его факел потух. Ветерок вдруг усилился и сбил пламя с остальных факелов. Стало темно, по телу пробежал легкий холодок.
– Надо скорее разжечь огонь, – гаркнул Гуго.
Откуда-то из глубины донесся непонятный звук, напоминающий шипение. Рыцари беспокойно задвигались и выхватили из ножен клинки.
– Что это? – спросил один из тамплиеров.
– Что бы это ни было, мы не убоимся этого! – гордо рявкнул Гуго. И вдруг он закричал и упал, выпустив меч. Что-то схватило его за ногу и потащило в яму.
Темноту пронзил новый крик, что-то напало еще на одного из рыцарей. Лонка почудилось, что нечто надвигается и на него, он рубанул мечом и попал… Клинок поразил чье-то тело. Этот некто взревел страшным душераздирающим криком, и командор увидел перед собой два красных глаза с вертикальными, горящими в темноте, зрачками. Нет, человеку они точно принадлежать не могли!
«Это дьявол!», – в ужасе подумал Лонка и ударил мечом в эти страшные горящие глаза, но промахнулся и ощутил, как неведомое существо повалило его на пол, а затем впилось острыми клыками в плечо, пронзив кольчугу. Лонка закричал и схватил тварь за голову, а затем его пальцы впились этому демону в глаза. Чудовище взвыло и командор, отшвырнув его, поднялся и прокричав:
– Бежим отсюда!
рванул в коридор.
За ним кинулся еще один рыцарь. Неведомые демоны бросились следом. Лонка что есть мочи бежал вперед по коридору, рисуя карту туннеля по памяти. Вот он покинул первый коридор и устремился в следующий, товарищ бежал за ним, а сзади раздавалось противное нагоняющее шипение. Лонка покинул второй коридор и рванул в последний. Позади себя он услышал крики бегущего за ним, но не осмелился обернуться, поскольку шипение становилось все ближе. И вот, наконец, он увидел впереди свет, что есть силы командор тамплиеров рванул вперед и прыгнул в раскрытый проем.
Лицо озарили солнечные лучи, а затем он упал на лестницу и покатился по ступенькам. Наконец Лонка остановился и, озираясь по сторонам, поднялся. В страхе он ожидал, что демон сейчас выскочит на него из глубины туннеля. Но никто не спешил показаться наружу. Вместо этого рыцарь услышал шипение и увидел несколько пар красных горящих во тьме глаз, с ненавистью уставившихся на него.
«Похоже, эти твари боятся солнечного света?!» – подумал Лонка.
Рыцарь схватился за раненое плечо. Из плеча сочилось кровь, и оно сильно болело. Командору внезапно стало дурно, он пошатнулся, и чуть было не потерял сознание. Но затем, овладев собой, сдержался и побрел вниз по ступеням. Солнце заходило, и ночью он хотел оказаться как можно дальше от этого места.
Пролог
Кавказ.
1828 год.
Совсем еще юным Владимир впервые познал запах пороха. В семнадцать он попал на Кавказ. Отец постарался. Его отец, Михаил Волков, был военным. Всю жизнь он прослужил при государе Александре I и стал героем Отечественной Войны. Поэтому служение короне и Императору он считал превыше всего остального. К тому же, батюшка являл чрезмерное неудовлетворение собственным дворянским отпрыском. Считал его изнеженным маменькиным сыночком, приученным говорить по-французски и читать вздорные романы, только и способные, что портить молодую голову.
– В полку из тебя сделают настоящего мужчину, – часто говаривал отец, – а не вшивого французика, каким тебя хочет вылепить мать!
И эти слова обернулись пророчеством. По достижению семнадцати лет, после кончины маменьки, отец отправил молодого отпрыска на Кавказ. В эту жаркую непривычную и дикую для русского сердца местность. Мальчишкой из дворянской семьи он попал в строй к солдатам. Хорошо, что компания оказалась достойной. Среди солдат такие же выходцы из приличных домов империи, как и он. Такие же дети вздорных отцов, героев войны, либо мелких помещиков.
С двумя из собратьев по несчастью Владимир сблизился куда больше, чем с остальными. Они были молоды, и, так же, как и он, грезили великими свершениями. Один из них юный мечтатель с весьма ветреной натурой Павел Зайцев, сын мелкого петербуржского чиновника, отроду шестнадцати лет. Другой восемнадцатилетний дворянин Алексей Орлов – сын военного, гордый и благородный юноша.
Троица была молода и самонадеянна и уже представляла себя новыми героями отечества. Но все оказалась иначе и куда прозаичнее. Кавказ встретил их суровой реалией. Палящее солнце, горы, песок, змеи. И, конечно, горцы, с которыми приходится воевать. Дикий народ, готовый вгрызться тебе в глотку и сражаться до последнего, так как того требует их горская честь. А те, кто якобы на твоей стороне только и делают, что постоянно обманывают и лишь ждут подходящего момента, чтобы облапошить.
В первые дни они попали в крепость, расположенную неподалеку от горского поселения, якобы покорного Империи. Жители этого поселка поставляли в крепость баранину, сыр и свежее молоко. Им за это платили, но горцы постоянно торговались и жаловались, набивая цену. Весь день Владимир и его товарищи занимались: отрабатывали маневры или тренировались в крепости под палящим солнцем. Три раза в день они ели, а по вечерам располагались в казармах. Только тогда можно было немного отдохнуть, поиграть в карты с друзьями или поупражняется в стрельбе на вечернем воздухе, поскольку в казармах всегда стояла духота, и пахло потом. Радостью являлись бани, но это удовольствие выпадало нечасто.
Зато часто по вечерам они уходили в горы. Здесь было одновременно и страшно и красиво. Страшно от того, что в темноте можно не увидеть и наступить на змею или ненароком споткнуться и упасть вниз. Еще оказалось страшно засыпать на посту. Случайный горец не упустит момента, чтобы с радостью перерезать тебе горло. Но иногда по ночам в горах под сводами звезд, когда смерть подстерегает тебя, становилось так красиво и по-особому спокойно. Это чувство нравилось Владимиру, и он полюбил его так же, как и вдыхать воздух диких гор.
Спустя полгода в крепость пришли еще несколько полков. Готовилось крупное наступление. Солдаты оживились, кто-то поносил чертом день, когда появился на свет, а кто-то ликовал от восторга, жаждя славы. Волков и его друзья были среди последних.
И вот их войска двинули вглубь Кавказа. Завоеванная на тот момент территория оказалась позади, а впереди распростерлась дикая и озлобленная страна горцев.
Шли дни. Они сопровождались долгими и изнурительными переходами под палящим солнцем. Пить из горных колодцев оказалось опасно, горцы часто отравляли их. Воду приходилось экономить. Несколько раз, чаще по ночам, на них нападали. Враги совершали набеги стремительно и, в основном, мелкими группами, пытаясь застать русских врасплох, забрать чью-то жизнь и скрыться. Но солдатская дисциплина являлась строгой, а выучка хорошей. Часовые были готовы и встречали неприятеля ружейным залпом. В один такой день Владимир впервые забрал человеческую жизнь, сбив с коня всадника, размахивающего шашкой и скачущего прямо на него.
Но все эти столкновения серьезными назвать было никак нельзя. До этого горцы лишь проверяли русское войско, прощупывая его ряды, и настоящее сражение только предстояло.
После нескольких недель, проведенных в походе, войско добралось до крупной чеченской крепости. Пришел приказ – взять ее. Крепость, обнесенная высокой стеной, находилась в горах, и выглядела неприступной. Но генерал сказал, что это не проблема.
Началась осада. Пушкари принялись за дело, остальные заняли свои позиции. Горцы высыпали на стены крепости и ощетинились, как дикие звери. Светило яркое солнце, стояла адская жара. Владимир с друзьями в строю обливаются потом. Каждый держит в руке ружье, каждый готов и ждет только команды.
Наконец, прозвучали первые пушечные залпы. Ядра полетели в каменные стены, в бойницы окон и в людей, защищавших крепость. Из-за обильного дыма ничего нельзя разобрать. Пошли тягостные минуты ожидания…
Батареи отработали славно, разбив ворота и часть стены. И вот настал момент истины. Прозвучал сигнал к штурму, и первая колонна пехотного полка, под барабанную дробь, двинулась вперед. Следом пришли в движение и остальные части, назначенные к штурму. Первые сто шагов прошли как на параде, вытягиваясь из узкой горловины холмов, а затем, на открытом участке перед крепостью, офицеры развернули колонны. Еще сто шагов… Единственная, чудом уцелевшая пушка горцев, яростно выплюнула заряд, и почти все, шагавшие рядом с Волковым инстинктивно втянули головы в плечи. А ему было невдомек, что за ерунда – ведь не каждая пуля в лоб?! Владимир расправил плечи, да, пусть даже это ядро предназначенное именно для него. Пусть! Но счастливый случай хранил его.
Еще сто шагов, и стены крепости окутались дымом, горцы открыли ружейную пальбу. Не слишком метко, но довольно часто, оставалось только позавидовать их проворности в перезарядке. И все же смерть не с закрытыми глазами. Волков видел, как падали его товарищи, сраженные пулями. Смерть была рядом, но его это не пугало. «Не кланяться, только не кланяться…», – твердил он себе. Еще десять шагов и штаб-офицеры подали команду. Идущие в авангарде казаки рванули вперед, а следом за ними и пехотные полки перешли на бег. Пионеры с лестницами бежали неуклюже, но именно от них сейчас зависел успех. Добегут, не добегут. Добегут, но сколько… вот трое… пятеро пионеров упали. Лестница дрогнула… но вовремя подхваченная казаками вновь пошла к цели. А вот и стена. Лестницы поплыли вверх, встали, и тут же по ним устремились казаки. Стрельба усилилась. Вниз, на атакующих, полетели камни, полилась расплавленная. Небо пронзили душераздирающие крики, перекрывающие ружейные залпы. Но попытки взобраться по лестнице не прекратились. Все новые и новые воины, прикрываемые стрельбой товарищей, лезли на стену и с криками, раненные, либо мертвые падали вниз. Горцы защищались, словно извергнутые преисподней демоны. Они отстреливались, кололи пиками и рубили шашками. В этот момент хотелось молиться, лишь бы только не оказаться там наверху.
Но неожиданно все сдвинулось с мертвой точки, и в неприступной обороне неприятеля образовалась брешь. Один из казаков разрубил горло незадачливому горцу и тот сорвался вниз. Озлобленным зверем кинувшись вперед, товарищ горца не успел занять место павшего, и удачливый казак пронзил и его. Он перемахнул через стену и вступил в бой с новыми врагами, а за его спиной поднялись еще двое русских. Владимир увидел, как в следующую минуту этого казака пронзили шашкой, и сразу несколько горцев довершили дело. И он погиб… погиб, пробив брешь в обороне противника, и тем самым дав товарищам время прорваться.
«Запомнит ли это еще кто-то, – мелькнула мысль, – или даже не заметит, увлеченный собственным сражением в этот миг жизни?»
Все новые и новые русские перелезали через стену, там наверху бойня завязалась нешуточная. Звенела сталь, многие перешли врукопашную.
– Давай, давай! Чего ждешь? – проорал в самое ухо старший по званию.
Владимир перекинул ружье через плечо, сжал в руках саблю, и быстро полез вверх. Лестница оказалась противной, скользкой и мокрой от крови. Краем глаза Волков увидел, как за ним полез Павел, но в этот момент все его внимание было сосредоточено на лестнице и том, что ждало его впереди.
Наконец, Владимир достиг края стены и быстро перепрыгнул через нее. Он не успел даже перевести дух, как на него тут же кинулся оскалившийся враг. Волков отсек его удар в сторону. Горец отпрыгнул назад, сделал обманное движение и, сверкая наточенной до блеска шашкой уже успевшей испить русской крови, рубанул сверху. Лишь в последний миг парень вскинул саблю и отбил удар, а затем быстро опустил ее на шею врага, из которой тут же фонтаном брызнула кровь. Фехтовальщиком он был отменным, отец не поленился и нанял, в свое время, самого хорошего мастера, которого только смог найти. Горец упал и больше уже не поднимался, а юноша быстро вскинул руку и помог Павлу забраться.
– Быстрее! – сказал он и принялся отражать новую атаку.
Русские солдаты уже расползлись по верху, как муравьи. Все больше и больше горцев сыпалось со стен крепости. Владимир поразил еще двоих. Его друг был рядом и тоже отбивался от сверкающих на солнце шашек, как мог.
– Где Алексей? – спросил Павел.
– Не знаю, я потерял его там внизу, когда нас бросали на лестницу, как слепых котят!
Волков рубанул по лицу нового горца, тот схватился за рану и парень столкнул его вниз. А затем, быстро развернувшись, отбил удар клинка, летевшего в Павла, а друг довершил дело, пронзив противника.
– Будь осторожней, – посоветовал Владимир. Павел был не так хорош в фехтовании, и Волков сильно сомневался, что в детстве у него имелся хороший учитель по этому предмету, скорее эту обязанность на себя брал его гувернер.
Зайцев кивнул в знак благодарности.
– Вперед! – скомандовал Владимир и побежал по стене крепости, туда, куда уже перекинулось сражение. Павел, размахивая саблей, рванул следом.
Все новые и новые солдаты перепрыгивали через стену и присоединялись к ним. Сражение переместилось на лестницы, ведущие со стен крепости внутрь. Русские теснили противника. Самые смелые и отчаянные, не дожидаясь, пока лестницы расчистят, прыгали вниз куда помягче, и на них сразу-же перекидывались защитники крепости.
Озверевшие горцы начали палить из ружей. Одна из пуль зацепила Павла, и он пошатнулся. Волков кинулся к другу, стараясь ухватить его за руку, но тот сорвался вниз к уже сражающимся за стенами людям. Владимир разглядел, что друг еще жив, и пуля лишь вскользь зацепила его. Не теряя времени он бросился вниз. Удар о землю оказался такой сильный, что юноша не устоял и упал. Тут же кто-то схватил его за шиворот и вздернул вверх.
– Не время валяться, паря! – пробасил в самое ухо какой-то усатый и уже немолодой вояка. Владимир был ему искренне благодарен. Он поднялся на ноги и под градом пуль и сабельных ударов кинулся к Павлу. Волков успел вовремя и ударил в спину горцу, занесшему над головой друга окровавленную шашку. О чести он сейчас не думал, в эту минуту его волновала только жизнь товарища. Горец с криком упал, и Владимир довершил дело.
– Как ты?
– А-а, моя рука, – подал голос Павел.
– Поднимайся, – только и сказал Владимир и схватился с новым врагом.
Их клинки схлестнулись и выбили искры. Против Волкова встал здоровенный чеченец, наверное, в два раза превосходящий его силой. Сабля и шашка встретились вновь и разошлись в танце стали. Волков попытался атаковать вторично, но резкая контратака горца заставила его отступить. На стороне соперника оказалась мощь и тяжесть, каждый удар отшвыривал назад или вбивал в землю. Владимир начал кружить, уходя от все новых и новых замахов. Единственная возможность победить такого противника это дождаться его ошибки и воспользоваться ею. Но чеченец оказался далеко не так прост, его удары были быстрые и тяжелые. Очередная мощная атака сбила Владимира с ног, и он упал. В следующую секунду нависшая над ним фигура заслонила солнце. Здоровяк занес шашку, чтобы добить Волкова, но вдруг остановился. Что-то врезалось ему в бок. Горец в ярости закричал и схватил левой рукой саблю Павла, вонзенную в плоть. Он еще раз вскричал и потянул ее из себя. Зайцев в ужасе отшатнулся и выпустил оружие из рук. Защитник крепости отшвырнул саблю врага в сторону и с горящими глазами двинулся на безоружного обидчика. Но тут и Волков вскочил. Он полоснул по незащищенной спине чеченца. Тот вновь развернулся и, размахивая клинком, кинулся вперед. Но Владимир предугадал действия противника и рубанул саблей. Закаленное лезвие вонзилось в тело горца, и, будто разрезая масло, пошло дальше. Но еще живой, уже поверженный враг схватил парня за горло и начал душить. Владимир постарался как можно глубже вогнать саблю в его плоть, хотя воздуха уже не хватало. И вдруг что-то круглое и черное упало к ногам сражавшихся. Фитиль уже догорал, а Волков лишь с ужасом осознал, что это бомба.
И тут она взорвалась…
