Kitobni o'qish: «День утреннего просветления. Часть первая»

Глава 1. Послание с той стороны.

1.

Последняя ставка всегда проигрывает. Если у вас есть хотя бы один шанс не делать ее – не делайте. Хотя кому и когда этот совет помогал?

Ройс стоял на мосту, курил и задумчиво смотрел на воду, плескавшуюся внизу. На душе было тяжело, в карманах – пусто. Идти было некуда, да и незачем.

Начался дождь.

Автоплеер тут же выдал трек под настроение, и в ушах забубнило:

Ночь. Дождь. Три часа.

Мокрые улицы. Редкие окна.

Горький дым сигареты выедает глаза.

И перчатки опять безнадежно промокли.*

* Здесь и в дальнейшем используются песни на стихи известных и неизвестных авторов.

– Мужчина, у Вас не найдется сигаретки для одинокой дамы? – хрипловатый бархатный женский голос вывел из состояния задумчивости.

Ройс поморщился. Очередная шалава, судя по голосу – немолода, некрасива, пьяна и ищет приключений на все свои точки, особенно на пятую. Ну и денег, конечно. Он потянулся в карман за пачкой сигарет, больно зацепившись запястьем за молнию, одновременно разворачиваясь в сторону говорившей. И застыл. На мосту никого не было.

Машинально повернул голову в противоположную сторону – пусто. Еще раз осмотрелся. И еще раз.

– И долго ты так будешь башкой вертеть? – поинтересовался голос, к которому явно добавились ехидные нотки, а легкая хрипотца, кстати, исчезла.

«Невидимка, – понял Ройс, – или даже две сразу». Слухи о них ходили давно. Орден женщин-убийц, чертовых феминисток, появлявшихся ниоткуда, чтобы нанести смертельный удар.

Говорили про них всякое, а неуловимость объясняли по-разному: кто-то – использованием секретных военных разработок, а кто-то – откровенной потусторонщиной. А еще говорили, и тут спина у Ройса похолодела, что иногда они устраивают охоту на одиноких мужчин в качестве тренировки: «притравливают» молодых активисток, приучают к вкусу смерти.

– На охоту вышли, девочки? – поинтересовался он, стараясь говорить как можно увереннее. Вышло плохо.

– Ах если бы, – вновь заговорила первая, с хрипотцой.

– Все зависит от твоего поведения, – тут же встряла вторая. – Будешь вести себя плохо, не обессудь.

– Можно подумать, если буду вести себя хорошо, итог будет другим, – фыркнул Ройс. – Ладно, выбора-то особенного у меня все равно нет. Помощь нужна, что ли? Только уговор, если потом меня кончать будете, делайте это быстро и по возможности безболезненно.

– Договорились, – сразу сказала та, что с хрипотцой.

– Догадливый, – это уже вторая. – Да не боись, твоя голова нам не нужна. Сделаешь дело – гуляй смело. Прожигай свою жизнь дальше.

Ройс удивленно приподнял бровь: – В смысле – прожигай?

– Ройс Герман Андреевич, – устало заговорила первая. – 86 года рождения. Не женат. Не был. Не состоял. Умеренный роялист. Имеет боевой опыт, воевал в Мозамбике, Пакистане и Аргентине и еще в нескольких горячих точках. Участвовал в подавлении второго польского восстания. По специальности – механик. Игроман. После того, как украл кассу в третьей за месяц автомастерской, чтобы спустить в рулетку, получил черную метку и устроится уже никуда не сможет. Единственный заработок – угон автомашин. Что сейчас как раз и имеет решающее значение.

«Лихо, – подумал Ройс, – прямое подключение к закрытой информационной базе. Все-таки технари. Хотя и у эксов* тоже, говорят, свои способы есть. Тем более, что Интернет, да и вообще все, что связано с IT, работает на полумагических принципах».

* Эксы или анормалы – люди с экстрасенсорными возможностями, маги, ведьмы и т.п.

Радовало, однако, то, что информация о нем у невидимок была явно неполной. Кое-что им узнать не удалось, какими бы способами они не пользовались.

– Времени мало, – вновь заговорила та, что с хрипотцой. Ройс уже понял, что в дуэте невидимок она – главная. – На закрытой стоянке у казино стоят 8 машин. Нам нужна черная «Фортуна 7 эс». Подгонишь его через 10 минут вот сюда: перед глазами Ройса прямо в воздухе возникла карта, на которой алым цветом мигала точка.

Место было знакомым и находилось километрах в пяти.

Ок, – сказал он, развернулся и направился к казино.

2.

– Шестой, шестой, я третий. Как слышно? Шестой, шестой… Гера, да очнись ты наконец. Опять ворон считаешь?

– Нет здесь ворон, Вадик. Не водятся. В Северной Африке еще встречаются, а здесь – нет, – Ройс устало потянулся – кресло оператора БДПМ-5*, в просторечье «пятки», «БДСМ» или «бадьи» – было до жути неудобным.

* Боевой дрон с подъемным модулем

– Что там у тебя? Тут майор ходит, злой как чорт, – у Вадика «черт» всегда почему-то получался через «о».

– Выдвинулся в заданный квадрат, занял позицию, жду картинки с «птички».

– Момент.

Виртуальный экран справа вдруг полыхнул синевой, затем на нем появилось четкое изображение саванны. «Бадья» Ройса нашлась в левом нижнем углу, справа от небольшого пригорка, на котором рос здоровенный баобаб.

Ройс тихонько промурлыкал под нос: «Ох, не слабы, братцы, ох, не слабы Плеск волны, мерцание весла, Крокодилы, пальмы, баобабы И жена французского посла».

Потом немного подумал и послал мысленный приказ: окраска дрона начала меняться и через пару минут он полностью слился с окружающей местностью.

«Порядок, – похвалил он сам себя. – Я кустик, кустик, кустик, а вовсе не медведь».

Начиналась самая неприятная часть дежурства – напряженное ожидание непонятно чего…

…– Шестой, шестой, как слышно? Прием.

– Слышу хорошо. Прием.

– На два часа от тебя группа «саранчи», шесть коробочек. Как понял?

«Саранча» или «кузнечики» – прыжково-планирующие боевые дроны, которые, как и «бадья» Ройса, могли управляться удаленно через шлем-интерком. Однако более распространена была модификация с ручным управлением и двумя операторами – пилотом и стрелком. Их легко было различить – машины с ручным управлением оборудовались двумя стеклянными бронекабинами на носу аппарата. Что еще больше придавало им сходства с уродливым насекомым-переростком.

Сейчас они были в режиме планирования – медленно парили метрах в двухстах над землей на своих полукруглых раздвижных монокрыльях.

– Визуальный контакт подтверждаю, шесть коробочек, все на «ручнике», – передал Ройс на базу. – Что-то совсем лягушатники оборзели.

– Пока наблюдаем, – ответил Вадим.

У Ройса резко задергалась жилка на правом виске. Это был очень нехороший знак.

– Вадик, они готовят что-то особенно поганое, – передал он.

«Коробочки» противника тем временем все сразу начали резкое снижение.

– Чооорт!! – зазвенело в ушах и резко оборвалось…

…Когда-то во времена оны существовал договор о нераспространении ядерного оружия. И даже действовал. Сейчас тактические ядерные боеприпасы (иногда не только тактические) были в арсеналах не только у половины государств, но и у любой уважающей себя частной военной компании. Причем не только старье, которое добывалось со складов одного некогда могущественного, а ныне почившего в бозе военного альянса, но и современные разработки.

Как раз что-то такое, из новенького, целых три боеголовки, и применили легионеры, накрыв ими (как они думали) центры управления ЧВК «Рось». Две из них были обычными, а третья оказалась с какой-то особенно хитрой начинкой: вызванный ею электромагнитный импульс не просто закоротил всю электронику, но заодно и выжег мозги дежурным операторам дронов и вывел из строя всех бойцов, использовавших биоэлектронные протезы.

После чего противник большими силами пошел в атаку. И напоролся… Либо хорошо сработала разведка, либо дала знать о себе базовая подготовка командования росичей, полученная еще в регулярной армии, либо вмешался еще какой-то неведомый, но существенный фактор.

Центры управления были где угодно, только не там, куда метили легионеры. У техники были продублированы основные схемы питания и управления, так что дроны довольно быстро вышли из состояния обесточенных «кирпичей». А «свихнувшихся» операторов тут же заменили вторые номера.

Ройса всегда удивляло, почему командование требовало, чтобы операторы заступали на дежурство обязательно парами. А оказалось – вот зачем.

Сам он в силу неуживчивости характера дежурил всегда один. Но ему сменщик и не понадобился.

Как только контакт с «бадьей» был вновь установлен, он поднял модуль наведения, засек «коробочки», которые в тот момент находились в состоянии прыжка, и врезал по ним из всего, что было. После чего хладнокровно добил в воздухе катапультировавшихся летунов.

На других участках у лягушатников дела были не лучше. Они все поставили на эту, как им казалось, беспроигрышную комбинацию и проиграли. Фактически в тот день мозамбикский 30-тысячный корпус легиона перестал существовать. А его командир, полковник Боше, застрелился, когда штурмовики «Роси» окружили штаб.

Потери росичей составили чуть более четырех тысяч человек. Среди которых был и близкий друг и однокурсник Ройса по военному училищу – офицер связи Вадим Сергеевич Переверзев, Вадик.

3.

Ройс с трудом разлепил глаза и огляделся. Этот номер в автоматической гостинице на окраине города он снял под утро. И сразу провалился в липкий сон-кошмар.

«Но почему снится обязательно про войну? – подумал он. – И почему почти всегда этот бой»?

Сейчас время близилось к часу дня. Комнатушка выглядела убого, но все, что требовалось «усталому путнику», здесь имелось. Главное – был кухонный комбайн с полным запасом порошка для приготовления пищи.

На стене ожил ТВ-экран: передавали сводку городских новостей.

– Сегодня ночью произошло варварское убийство генерал-губернатора, – сказал диктор.

«Чорт, – выругался про себя Ройс. – Так вот куда они так торопились»…

… Черную «Фортуну» он вскрыл за 4 секунды – сказались навыки управления боевым дроном и автоугонщика, плюс еще один талант Ройса, о котором он предпочитал не распространяться.

Остановившись в указанной точке, он открыл двери салона.

– Интересненько, – сказала та, что помоложе. – Камеры в машине не работают, электроника вырублена вся, кроме той, что нужна для управления. Маячок выключен.

– Идеально, – это уже старшая.

Она назвала улицу.

Ехали молча.

– Ну прощайте, мужчина, – сказала младшая, когда они прибыли в место назначения.

Ройс вдруг физически ощутил у своей шеи дыхание смерти.

– Отставить, – резко осадила старшая. – У меня на него другие планы. Да и машину кто-то должен отогнать подальше.

– Ну тогда – до свиданья, – сказала вторая и Ройсу показалось, что в воздухе проявилось женское лицо. Очень симпатичное.

– Алиска! Не шали, – строго сказала главная. – А Вы, Герман Андреевич, поезжайте отсюда и уничтожьте, пожалуйста, транспортное средство. Вот Вам компенсация за беспокойство.

– И еще, солдатик, – голос старшей звучал у самого уха. – Постарайся пережить ближайшие две недели.

Ройсу послышался легкий смех, шорох плаща и стук каблучков.

– Алиска!!! – раздалось уже где-то в метрах пяти от машины. И все вновь стихло.

Вот так и жизнь проходит мимо,

Когда в вечерней ворожбе

Вдруг отзовется нестерпимо

Стук каблучков, спешащих не к тебе, – запел автоплеер.

Ройс выдохнул и закрыл двери.

На переднем пассажирском сиденье лежала пачка пластиковых банкнот. Довольно толстая. Ройс провел над ними браслетом – настоящие, и сумма внушительная.

«Неплохо нынче платят таксистам. – подумал он. – Очень неплохо для несуществующей профессии».

Ройс еще раз глянул на браслет, который был в своем роде раритетом – артефактом эпохи, когда деньги еще были цифровыми, а безналичный расчет – самым быстрым и удобным способом платежей.

Все изменилось после «Фейерверка мыльных пузырей», когда понятия безнал и цифровые деньги ушли в прошлое.

Но на память о тех временах остался браслетик с банковским чипом и модулем дополненной реальности. Платить им уже было нельзя, зато он мог определить подлинность банкнот и сумму денег в пачке.

«И то хлеб», – подумал Ройс, включая зажигание.

4.

…Тональность новостей между тем изменилась. Теперь дикторы говорили о разгроме штаб-квартиры террористической организации «Дщери Тьмы», членов которой («скорее, членш», – с усмешкой подумал Ройс) обвиняли в убийстве генерал-губернатора, трех министров, главы департамента безопасности и ряда других высокопоставленных чиновников. Оказывается, ночью было какое-то сверхсекретное расширенное заседание правительства, куда и нагрянули ночные гостьи.

На экране появились кадры оперативной съемки из губернаторского дворца: чиновники сидели за овальным столом с несколько изумленными выражениями на лицах. Судя по всему, смерть их была внезапной и практически мгновенной. Генерал-губернатор лежал у стены, рядом с задернутой шторкой картой.

«Ага, электронные устройства практически не используют, даже карта – на бумаге», – подумал Ройс.

– В ответ на террористическую атаку департаментом общей безопасности были предприняты решительные меры. Арестовано более 150 членов организации «Дщери тьмы» и других незаконных организаций анормалов. Ведутся следственные действия…

«Все-таки «невидимки» – эксы», – Ройс насторожился: что-то в новостной сводке не срасталось, что-то было неправильно.

«Время, – понял он. – Время не совпадает».

По всему выходило, что «ответный удар» департамента безопасности был нанесен не после, а до того, как состоялось убийство участников сверхсекретного совещания. Он прекрасно помнил, что познакомился с «невидимками» около трех часов ночи, пожалуй, даже в начале четвертого, а высадил их около правительственного квартала где-то уже в начале пятого. Между тем первые задержания анормалов начались намного раньше – сразу после полуночи.

«Ну, если так, – рассуждал Ройс. – То картина получается следующая. Проводится масштабная операция против эксов. По непонятным пока причинам и мотивам, с неясными целями. Работает оперативный штаб, возглавляемый лично генерал-губернатором. Проводится так себе: 150 задержаний на многомиллионный город – это ни о чем. Среди задержанных – ни одной «невидимки», иначе бы их обязательно показали. Как это обычно и бывает в подобных операциях, безопасникам в основном попалась разная «шушера». А вот те, за кем охотились, как раз и нанесли ответный удар. Причем сделали это быстро и с ужасающей эффективностью, сразу обезглавив противника».

Ройс подошел к окну. Стекло стало прозрачным, открыв прекрасный вид на небольшой бульвар с высокими деревьями, скамейками, вычурными фонарями в старинном стиле, небольшим фонтаном и дорожками, покрытыми опавшей листвой. Светило неяркое солнце поздней осени. Воздух был прозрачен и чист.

А вдоль дороги строем стоят солдаты ночи,

Фонарные столбы с поникшей головой,

И безрассудный дождь их беспрестанно мочит.

Награды раздавая опавшею листвой, – заиграл автоплер.

И! На улице не было ни одного человека.

Не было бабушек на скамейках, мамочек с колясками, алкашей и наркоманов, обычных прохожих, да даже собак и вездесущих голубей. Никого.

В воздухе явственно веяло угрозой.

Ройс открыл раму окна и тут же закрыл обратно: причина полного отсутствия на улице кого бы то ни было сразу стало понятной – работали инфразвуковые установки.

«Следственные действия, говорите, – с усмешкой подумал он. – Ну-ну».

Картинка в окне изменилась. Справа показалась видавшая виды «мотолыга» с каким-то непонятным обвесом. Скорее всего, это была инфразвуковая установка «Изумление-6» или «Изумление-6м».

За МТЛБ цепочкой тянулись бойцы в полном боевом снаряжении. Ройс достал из кармана видавший виды монокуляр, с которым не расставался со времен службы.

«Отряд мобильный особого назначения «Черная рысь» – прочитал он на шевроне. И машинально отшатнулся от окна, хотя увидеть бойцы его не могли – стекло было непрозрачным со стороны улицы.

Ройсу вдруг вспомнилось, что древние греки наделяли рысей сверхъестественной способностью видеть сквозь стены.

«Однако «черные рыси» – это перебор. Таких не бывает. Рыси – рыжие. А эти – подделка».

Эта мысль почему-то его совершенно успокоила. Но на всякий случай он ушел из зоны поражения – сел на пол, прислонившись спиной к батарее.

Где-то вдалеке ощутимо бабахнуло, потом еще раз и еще.

Вот это уже совсем серьезно и очень похоже на бомбежку.

ТВ на стене замолчал. Слащавые дикторы куда-то подевались. А на экране появилась надпись. «Внимание! В городе Новый Петербург проводится полицейская операция. Всем жителям просьба не покидать свои дома до особого оповещения».

«Ну и ладно, – подумал Ройс. – Ну и посидим дома».

В это время кухонный комбайн тоненько тренькнул, открылась дверца и на подносе выехал обед.

«Отлично, – подумал он. – Ну что ж посмотрим, что нам порошковый бог послал».

5.

…Дни сменялись ночами, ночи – днями, а в комнатушке Ройса ничего не менялось. Он сразу оплатил проживание в гостинице на две недели вперед, и не горел желанием выходить в город, да и вообще куда-либо.

Раздражало только то, что запасы алкоголя в мини-баре закончились через два дня, а меню кухонного комбайна было ограниченным – не хватало каких-то ингридиентов. К тому же сервисная гостиничная служба упорно не желала отвечать, а агентства по доставке ожидаемо не работали.

«Ну это вы разбаловались, батенька. Харчо вам подавай. Вы же понимаете, что это все самообман и что харчо и тефтели готовятся из одного и того же порошка?», – думал Ройс, в сотый раз пытаясь перенастроить программу комбайна, чтобы получить хоть что-нибудь помимо стандартных блюд, порядком ему надоевших.

Все это он проделывал под очередные новости по ТВ.

Автоплеер выдал очередной трек под настроение:

Радио на кухне. Чайник на плите.

И пепельница, полная окурков.

Бутылка на столе. И ночи в пустоте.

По ящику – вещания придурков.

Телевидение возобновило свою работу на следующий день после объявления о полицейской операции. Однако ничего, кроме информационных выпусков, по нему не показывали.

Полицейская операция постепенно сменилась на войсковую. По городу туда-сюда шныряли боевые дроны, подтянулась регулярная армия. В некоторых районах проводилась массовая эвакуация и велись настоящие уличные бои.

Причем было совершенно не понятно, кто и с кем воюет, и почему.

Поначалу вроде бы городские власти боролись с некими тайными организациями анархистов-анормалов. Вот только как-то очень быстро к «процессу» подключились федералы: сначала имперские гвардейцы, а затем и армия.

При этом федералы явно действовали отдельно от городских властей, а иногда – и против них: по ТВ показали перестрелку между десантниками и людьми в форме полицейских.

Анормалов в новостях больше не упоминали совсем.

Зато появились народные дружины и некий КСП – Комитет спасения Петербурга.

Последний вызвал особую саркастическую усмешку у Ройса, увлекавшегося авторской песней. Он даже придумал для себя смешную скороговорку, которую повторял всякий раз, когда по ТВ упоминался КСП:

«Сегодня в Клубе самодеятельной песни, члены которого собирались в доме напротив Контрольно-счетной палаты, исполняются песни о Контрольно-следовой полосе и Картофельно-сортировочном пункте».

Иногда скороговорка дополнялась фразами о командире стрелкового полка, который явился на сборище бардов с колесной самоходной пушкой и всех отправил на колбасно-соевое производство.

Комитет спасения Петербурга, между тем, звучал в сводке новостей все чаще. Причем в последнее время в основном с призывами «ко всем сторонам конфликта» «прекратить бессмысленную бойню».

Основные боевые действия разворачивались ближе к центру города. В районе, где снял гостиничный номер Ройс, было тихо. Хотя выходить на улицы все же не стоило – бесчинствовали банды мародеров и народных дружинников, которые практически ничем не отличались друг от друга.

Приходилось безвылазно сидеть в гостинице и ругаться с кухонным комбайном.

В один из таких тягуче-бессмысленных дней в дверь номера тихонько постучали.

– Открыто, – сказал Ройс, и в комнату тут же впорхнула (иначе не скажешь) очаровательная рыжеволосая незнакомка в сером плаще.

Впрочем, не такая уж незнакомка.

– Здравствуйте, Алиса… эмммм, – сказал он.

– Сергеевна, – ответила она. – Добрый день, Герман Андреевич. У меня к Вам серьезный разговор. Но сначала – позвольте воспользоваться Вашим душем?

Алиса тут же скинула с себя плащ, под которым не оказалось ровным счетом никакой одежды, и проследовала в ванную комнату.

– Не подсматривать, – обернулась она у самой двери и лукаво погрозила пальчиком.

Ройс ошеломленно молчал – оторвать взгляд от точеной фигуры с прекрасными формами было решительно невозможно. И только когда двери ванной комнаты закрылись, он понял, что все это время сидел с открытым ртом.

6.

Через полчаса Алиса, свежая и довольная, в белом гостиничном халате, сидела, поджав ноги, в кресле и распивала красное вино, которое сама же выудила из линии доставки (оказывается, такая тоже была в номере и скрывалась за зеркалом в прихожей). Девушка смогла договориться и с кухонным комбайном, который выдал довольно приличный обед.

– Меня Мать прислала, – Алиса отпила из бокала и надкусила тарталетку с красной икрой. – Ты ей очень понравился. Непонятно только, почему.

Ройс молчал.

– Сам-то не хочешь освежиться перед тем как? – спросила Алиса, развязывая поясок халата.

… Где-то через три похода в душ или через час с небольшим по времени они лежали на гостиничной койке и курили одну сигарету на двоих.

– Слушай, а как вы это делаете? – спросил Ройс.

– Ты о чем?

– Ну, с невидимостью. Это какая-то сверхсекретная военная разработка или вы просто ведьмы?

– А сам-то как думаешь?

– Думаю, что ведьмы.

Алиса рассмеялась.

– Это плащ, – она легко соскочила с кровати и накинула на себя плащ, в котором пришла. – Если носишь просто так, то это просто одежда. Но стоит накинуть капюшон…

Девушка исчезла.

– Через стены и закрытые двери не пройдешь, но зато никакие рамки, никакие маг-детекторы, никакие тепловизоры эти плащи не определяют. У вояк такого точно нет. Хотя Мать говорит, что ткань мы получили с военных складов. Единственный минус – под плащом не должно быть одежды. Никакой. Обувь и украшения можно. Я не знаю, с чем связано ограничение.

– Это очень… эротичное ограничение, – сказал Ройс. – Мне нравится.

– Иногда сильно мешает, – вздохнула Алиса, снимая плащ. – Отвлекает от работы. Я вообще-то по делу пришла.

– Я заметил…

– Да ну тебя. Так вот, – она снова нырнула к Ройсу под одеяло. – Ты Матери очень понравился, поэтому еще в первую встречу она попросила вколоть тебе нейротоксин с отложенным действием.

«Интересно в какой момент?» – подумал Ройс.

А вслух спросил:

– Зачем?

– Чтобы привязать, – ответила Алиса. – Если не принимать антидот, состав которого знает только Мать, наступает быстрая и безболезненная смерть. Как ты и просил.

Она продолжила увлеченно рассказывать о нейротоксине, как будто речь шла о модной сумочке или помаде.

Ройс не очень хорошо разбирался в различных отравляющих веществах, но даже он понял, что яд, которым пользовались «невидимки», равно как и антидот к нему, были уникальными. Токсин в «спящем режиме» мог оставаться в организме несколько лет. Антидот к нему был двух видов – либо блокирующий действие токсина и продлевающий жизнь человека, либо бесследно удаляющий яд из организма.

Вернее, антидот был один, разными были дозы: 2-3 капли, к примеру, блокировали действие токсина на несколько месяцев, а чайная ложка – удаляла навсегда.

При этом размер дозы самого отравляющего вещества, равно как и форма, не имели никакого значения: его можно было ввести с помощью укола или через пищу, или налив в питье, или просто чиркнув ногтем по запястью. Что, кстати, и сделала Алиса при первом знакомстве на мосту, когда Ройс полез в карман за сигаретами.

– Но главная прелесть в том, – продолжила девушка, – что токсин можно активировать удаленно. Для этого нужно находиться хотя бы метрах в 20-30 от клиента.

…И Ройс сразу вспомнились изумленные лица участников сверхсекретного совещания. Они умерли все одновременно. В комнате за закрытыми дверьми. В 20-30 метрах от которой находились две прекрасные дамы в плащах-невидимках.

– Это не мы. Мы их не трогали, – пискнула Алиса. – Мы должны были доставить антидот. Но не успели…

– Алиска! – раздался знакомый Ройсу голос с хрипотцой. – Ну когда же ты наконец научишься не болтать лишнего?

7.

…Теперь они сидели втроем за столом и чинно распивали чай с пирожками с черникой, которые Алиса, пользуясь своими сверхполезными навыками, смогла извлечь из кухонного комбайна.

Мать оказалась эффектной черноволосой женщиной в том возрасте, когда уже совершенно невозможно сказать, сколько же лет даме, если она за собой хорошо следит: цифры могут варьироваться от сорока и до бесконечности. Она так и не сняла свой «невидимковский» плащ, который, кстати, в ее случае походил больше на какое-то непонятное полупальто с поясом, похожее на традиционную одежду народов севера.

Алиса раздобыла себе через линию доставки невзрачное светло-синее платье с белым воротничком, в момент сделавшее ее похожей на служанку из богатого дома. Кстати, именно функции обслуги девушка на себя и взяла: разливала чай, приносила закуски и помалкивала.

Ройс был в своей привычной одежде, к которой Алиса добавила клетчатую рубашку-поло, также выудив ее через линию доставки.

– Нет. Я не была здесь все время, – ответила Мать на вопрос, который Ройс не задал, но который его очевидно мучил. – Меня давно уже не интересуют подробности личной жизни моих подопечных. А 3D-порнофильмы я никогда не любила.

– Посмотри, Алиска, он смутился! Какой хороший мальчик, – рассмеялась она.

Ройс действительно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я все-таки очень прошу мне объяснить, какого … вам от меня надо, почему именно от меня и что вообще происходит? – сказал он.

– Можно с последнего вопроса? – Мать мгновенно стала очень серьезной. – Видите ли, Герман Андреевич, дело в том, что Верховный правитель Российской империи Сергей Павлович Глаголев скоропостижно скончался четыре недели тому назад. Не оставив ни завещания, ни каких-либо распоряжений на такой случай…

Ройс задумался. Все, что происходило в городе в последние дни, начало приобретать смысл.

– Мятеж? – спросил он, кивнув в сторону окна. – И кто сейчас правит империей?

– Мятежи, – поправила Мать. – В семи городах. Почти одновременно. Новый Петербург, Нижний Новгород, Симферополь, Новосибирск, Владивосток, Пермь, Архангельск. Были попытки еще в трех – Москве, Варшаве и Екатеринбурге, но там вовремя пресекли. Здесь не успели. Кто стоит за всем этим – не известно. В шести городах из семи действуют Комитеты спасения. Состав – не известен. В трех городах из шести, включая Новый Петербург, помимо Комитета спасения и федералов, действует и третья сила, явно недружественная федеральному центру, но и с Комитетом у них тоже мир временный. Анормалы участвуют во всех конфликтах, на стороне всех участников.

Есть еще один город, в котором ситуация совсем непонятная. Это Мурманск. Но о нем позже.

– Кто управляет империей? – повторил Ройс.

– ИИ.

Ройс выругался.

– А как же военные?

– Вооруженные силы под контролем Министерства обороны. Вот только министра обороны не могут найти с начала мятежей. Скорее всего, его уже нет в живых.

– По итогу, кто сейчас у руля в военном ведомстве?

– Генерал армии Мацкевич.

– Силовики?

– МВД не вмешивается, гвардейцы действуют заодно с военными, безопасники в общем-то – тоже.

– Почему в общем-то?

– Потому что это безопасники, у них всегда все сложно. Есть, кстати, подозрение, что искусственным интеллектом, который сейчас управляет страной, управляют как раз они.

– Хорошо, но я-то здесь при чем?

– Тут очень странная история. Верховный перед смертью планировал посетить Мурманск. Кстати, не исключено, что его кончина связана как раз с этим желанием, – Мать надолго замолчала.

– И? – поторопил ее Ройс.

– Сергей Павлович передал нам послание...., – Мать снова замолчала.

– Просьба разыскать в Новом Петербурге и выйти на контакт с Ройсом Германом Андреевичем, – вступила в разговор Алиса. – И справка. 86 года рождения. Не женат. Не был. Не состоял. Умеренный роялист. И далее по тексту…

– Елки-палки, – возмутился Ройс. – То есть вы меня искали? Ну и зачем тогда было устраивать весь этот цирк с конями, угоном и прочей ерундой?

– Мы не смогли тебя найти сразу, – сказала Алиса. – А потом Верховный умер и началась вся эта свистопляска. Мы нарвались на тебя совершенно случайно, когда нас экстренно вызвали на совещание к генерал-губернатору.

– Это Алиска тебя заметила, – сказала Мать. – У нее чуйка на такие дела.

– Ну, а дальше нам важно было и тебя не потерять, и на задание успеть, – это снова Алиса. – Маячок ты бы сразу заметил. У тебя на них нюх. Самый простой способ – заплатить тебе за какую-нибудь услугу меченными купюрами. А потом отслеживать по ним.

– .....! – с выражением сказал Ройс. – А я-то еще гадал, что это вы на такое важное дело и без своего транспорта? Небось и «Фортуна» та была совсем не чужая?

– Нет, машина как раз совершенно левая, – ответила Мать. – И она нам, конечно, нужна не была. Но вот что точно было нужно: так это убрать тебя из центра города и спрятать на окраине на какое-то время. Недели на две.

«Ну зачем же так сложно все? – подумал Ройс. – Могли ведь просто предупредить, дать денег и направить в эту же или соседнюю гостиницу. Хотя нет, я б им просто не поверил. Или посчитал за сумасшедших».

А вслух произнес:

– Ну хорошо, вы меня нашли, привязали, пометили, спрятали и соблазнили. Дальше что?

– Насчет соблазнили, ты, кажется, был не против, – сказала Алиса.

– Не против. Дальше что?

– Вчера к нам пришло новое сообщение по поводу тебя, – снова вступила в беседу Мать. – По личному каналу Верховного. Он просит тебя помочь разобраться с ситуацией в Мурманске.

– Кто это он? Искусственный интеллект?

– Нет, по этому каналу может общаться только сам Верховный. У ИИ и спецслужб к нему доступа нет.

– Так он жив?

– Он точно умер, – сказала Мать. – Можешь не сомневаться. Я сама ничего не понимаю. Но канал надежный и инструкции однозначные. «Вежливо попросить, при необходимости постараться убедить, не давить».

– Убеждать вы умеете, – Ройс посмотрел на Алису, которая тут же покраснела, а потом на свое запястье. – А если не соглашусь, то смерть моя будет быстрой и безболезненной.

– Насчет соблазнения – это была ее личная инициатива, за которую она еще получит, – Мать тоже посмотрела на Алису, которая стала еще более пунцовой.

– А что касается токсина, извини. Но как только выполнишь то, о чем мы просим, гарантирую – получишь полный антидот.

– То есть, если буду послушным, то жить буду? – спросил Ройс.

– Долго и счастливо, – сказала Мать и исчезла.

– Все остальные инструкции тебе передаст Алиска, – раздалось уже от входной двери. – Ей не терпится это сделать.