Kitobni o'qish: «Джига с ангелом»

Глава 1

Я – частный сыщик Гэбрил по прозвищу Сухарь, для друзей просто Гэбрил. Мне тридцать четыре года, возраст достаточный, чтобы составить о себе определенное мнение, и, как у многих, оно неважное. Нет, я не бросаюсь на отражение в зеркале с криком «Ненавижу!», однако поводы для гордости обходят меня стороной. Знаете, это идет на пользу, иначе я стал бы таким же надутым и спесивым индюком, как те придурки, что распоряжаются судьбами, сидя в правительственных кабинетах.

На часах полдевятого вечера. Если моя собеседница (тетка страшная, как смертный грех) не врет, то интересующий меня тип появится с минуты на минуту. Скорей бы. На поиски я потратил целых два дня, поэтому, сидя в халупе размером с почтовый ящик, предвкушал нашу встречу, словно первое в жизни романтическое свидание.

Женщина, сидевшая напротив, решила не упустить свой шанс и продемонстрировала ножки, выпростав их из-под полы застиранного халата неопределенного цвета. Они походили на куриные лапки и производили отталкивающее впечатление. Я не выдержал и отвел взгляд в сторону окна, украшенного простенькими ситцевыми занавесками в цветочек.

На улице вечерело, фонари в этом районе были так же редки, как приступы щедрости у банкира.

Ничего, кроме размытых темных пятен за стеклом и горшочка с геранью на подоконнике, рассмотреть не удалось.

Я подавил тоскливый вздох и снова повернулся к «чаровнице». Та сидела как ни в чем не бывало, закинув нога на ногу и постреливая глазками. Еще пара таких «выстрелов», и я полезу на стенку или свалюсь с приступом мигрени. Есть от чего: с сальными патлами на голове, маленьким мышиным лицом и фигурой, похожей на скелет из анатомического кабинета, мадам могла представлять интерес только для изголодавшегося по женской ласке маньяка, вышедшего на свободу после долгой отсидки.

Однако ничего не попишешь, пока подонок, носящий прозвище Бурундук, не ступит на порог этой квартирки, придется изображать приветливость и напропалую флиртовать с дамочкой, больше похожей на засушенную мумию, чем на женщину. Что поделать, издержки работы.

В эту дыру, где каждый миллиметр кричал о бедности и нужде, меня привело расследование, причем довольно нетипичное. Казалось бы, что в том удивительного, ведь моя профессия – частный сыщик, а это значит, что я с утра до вечера должен крутиться как белка в колесе, совать нос в чужие дела и приходить туда, где не ждут. За то мне и платят. Однако сейчас у меня не было клиента. Я работал на себя и пришел, чтобы найти вора, укравшего у моей невесты, эльфийки по имени Лиринна, кошелек, в котором лежали почти все наши накопления.

Ситуация может показаться анекдотичной, если учесть, что Лиринна еще и мой напарник. Мы вместе держим скромное детективное агентство, пользующееся хорошей репутацией. Люди часто обращаются к нам с проблемами и порой имеют на свою голову еще больше.

Наша контора находится в центре столицы. Это не более чем пускание пыли в глаза и трата бешеных денег, однако пришлось пойти на этот шаг, дабы придать себе респектабельный вид. Тому есть простое объяснение: городские богатеи могут довериться только тем, чьи офисы расположены в престижном месте. Владельцы домов об этом прекрасно осведомлены и дерут за аренду три шкуры. Наш хозяин – тем более, о его жадности можно складывать легенды. Даже если бы король с какого-нибудь перепугу отменил все налоги, домовладелец использовал бы это как предлог, чтобы повысить плату. Но пока справляемся.

Свадьба состоится через восемь месяцев и будет приурочена к крупному эльфийскому празднику, только не спрашивайте к какому именно: я и в наших-то путаюсь, а что говорить о торжествах эльфов! Лесные обитатели радуются любому знаменательному событию и непременно спешат возвести его в ранг праздника. Двести лет назад у главы клана родился долгожданный сын – и вот вся ушастая братва отмечает событие два века кряду. Надрали задницу оркам – еще один повод устроить шумное веселье. Это если не брать во внимание всякие мелкие победы эльфийского воинства. Их же видимо-невидимо! И каждое отметить надо. А уж сколько детишек у старейшин всех четырех Деревьев успело родиться! Вообще не перечесть. Если запоминать, голова квадратной станет.

Так что я заморачиваться не стал. Главное о свадьбе не забыть, а то всякое в жизни бывает. Некоторые, говорят, и на свои похороны не успевают.

Это в шутку, а всерьез, когда время придет, тогда и узнаем что за дополнительный повод для гулянья. А пока живем в доме родителей Лиринны, ведем себя как монахи и…. воспитываем сына.

Он совсем недавно появился в нашей жизни. Я три года не знал о его существовании, что вовсе не означает, будто ваш покорный слуга – плохой отец.

Не люблю пускаться в воспоминания, особенно в неприятные. Естественно: кому нравится бередить раны?

Жизнь ведь что зебра: есть и светлые, и темные полосы. Моя темная началась три года назад. Я был женат на Марте, очень красивой женщине, к несчастью, обладавшей не самым лучшим характером.

Говорят, браки совершаются на небесах. С нашим в небесной канцелярии что-то напутали. Двух более непохожих людей, стоило поискать. Не стану рассказывать обо всех скандалах, которые закатывала драгоценная женушка по поводу, а чаще всего без. Достаточно и того, что я приходил домой, как на каторгу, готовясь выслушать очередную порцию упреков, а потом долго смотрел в зеркало и думал: неужели в нем отражается живое воплощение всех имеющихся на свете пороков?

О, в чем меня только не обвиняли! Обладай прокуроры хотя бы половиной фантазии Марты, они бы пересажали в кутузку всех жителей королевства с королем в придачу.

Однако я терпел, закусывал губы, был вежлив, как дипломат, и осторожен, как шпион перед провалом. Почему? Сложный вопрос. Вероятно, надеялся до последнего, что разум восторжествует: Марта разглядит во мне бриллиант и поймет, что глубоко ошибалась. Святая наивность!

Сколько предстояло еще терпеть, не знаю. Ситуация разрешилась неожиданным образом: супруга пустилась в бега с актером из передвижного балагана (как выяснилось в последствии она была в положении, от меня, разумеется). Однако счастье голубков продлилось недолго. Как только любовник узнал о ребенке, то сразу решил свои проблемы простым способом: собрал вещи и исчез в неизвестном направлении.

Беглянка осталась совершенно одна, без всяких средств к существованию. Пришлось хлебнуть лиха, она перебивалась с хлеба на воду, голодала, но так и не вернулась. Чего в этом больше – гордости или упрямства, шут его знает. Возможно, и того, и другого поровну. Женская логика – величайшая загадка вселенной.

Она родила Криса и стала жить у знакомой, перебиваясь случайными заработками.

Я оставался в неведении. Поиски ни к чему не привели. Если честно, не особенно и старался. Хотелось забыть о прошлом, как о страшном сне.

Нас развели заочно. Я отправился в мэрию, подписал документы и вышел на улицу свободным и никому не нужным.

Жена сумела устроить собственную судьбу: вышла замуж за богатого помещика, который не собирался брать лишнюю обузу – чужого ребенка. В итоге Крис оказался у меня. Достаточно одного взгляда, чтобы понять – это мой сын.

Я его просто обожаю, души в нем не чаю. Лиринна тоже. Она готова носить парня на руках круглые сутки, зацеловывать до дыр и кормить всякими вкусностями. По мнению ее родителей Лигреля и Мелины, мы слишком балуем малыша, но скажите, разве можно поступить иначе? Когда я вижу его улыбку, сердце ёкает и наполняется таким теплом, что Крис смело вьет из меня веревки.

Мое детство трудно назвать счастливым, оно прошло в сиротском приюте и на улицах жестокого города. Хочется, чтобы сын получил то, в чем я отчаянно нуждался в его годы: родительскую любовь и ласку.

Вчера мы отправились за покупками.

Крис стремительно вырастал из одежды, казалось, что он каждый день прибавляет по сантиметру. Штанишки, бывшие еще недавно впору, теперь оказались малы, а рубашки уже трещали по швам.

– Гэбрил, – сказала Лиринна, – хочешь не хочешь, но парню пора менять гардероб. Тряпки, что на нем, уже никуда не годятся, – так она охарактеризовала прелестный костюмчик, купленный чуть ли не на прошлой неделе.

Я оглядел Криса, копошившегося на веранде дома Лигреля, и пришел к тому же выводу.

– Странно, мы вроде бы брали вещи на вырост…

– Ничего странного, Крис в тебя. Тоже, небось, вымахает дылдой, как его папочка.

На самом деле Лиринна преувеличивала. Мои сто восемьдесят два сантиметра, может, и выделяли из толпы, но не настолько, чтобы удостоиться такого прозвища.

– Пускай растет. Буду только рад, если лет через десять моя макушка придется ему по грудь.

– Я тоже, – улыбнулась Лиринна. – Что у нас с финансами?

– Пока порядок.

Деньги имелись. Два предыдущих расследования отняли мало времени и принесли хороший доход. Разумеется, после выплаты арендной платы, размер его сильно уменьшился, но наши запросы были невелики и позволяли жить без лишней экономии.

Лиринна переодела малыша в то, что смотрелось более-менее сносно, и мы отправились в поход по магазинам.

Крис всегда обожал наши вылазки. Он знал, что в итоге мы обязательно забредем в кафешку и съедим что-нибудь вкусненькое. Это не считая игрушек, воздушных шариков, сахарной ваты на палочке и прочих милых детскому сердцу развлечений.

Побывали во многих лавках, но придирчивая Лиринна решительно отбраковывала все, что предлагали. Причины были разные: то не нравился цвет, то фасон казался устаревшим: такой, дескать, уже давно не носят. Пришлось изрядно поколесить по городу. Не думал, что покупка детской одежды может оказаться изнурительней работ в каменоломне.

Наконец Лиринна предложила зайти в огромный торговый центр, выстроенный на маленькой улочке, где было полно экзотических базарчиков, магазинчиков и кафе.

Я сразу обратил внимание на подозрительного типа, который все время крутился рядом. Он привязался еще на улице и никак не хотел отставать. У него были бегающие глазки-пуговки, острый нос и узкие поджатые губы. Все это делало его похожим на мелкого грызуна.

Он постоянно шнырял поблизости и едва не столкнулся с Лиринной, когда та выбирала одежду в детском отделе. Эльфийка насупилась, хотела что-то сказать, но все же смолчала, а мерзавец даже не подумал извиниться. Он бочком протиснулся между прилавками и немного постоял у вешалки с яркими разноцветными курточками, явно не подходящими ему по размеру. Потом резво ринулся к выходу, но не успел скрыться, наткнувшись на препятствие в виде тележки в дверном проеме.

Поступил новый товар, и две молоденькие продавщицы быстро расставляли его по полкам. Проход был временно закрыт.

Парень занервничал, стал белым как мел. Мне не понравился его испуганный взгляд. Произошло что-то нехорошее, и оно каким-то образом было связано с нами. Тип крутился здесь неспроста.

– Подожди, милая, – шепотом сказал я Лиринне. – Я кое-что проверю.

– Будь осторожен.

– Можешь не сомневаться.

Я собрался подойти к нервному парню и поговорить по душам, но тут внимание отвлек внезапно раскапризничавшийся Крис.

Малышу непременно хотелось купить деревянную лошадку на колесиках. Он стал требовательно дергать за руку и подтаскивать в нужном направлении. Я отвлекся, а когда опомнился, обнаружил, что странный тип исчез. Вместе с ним улетучился и кошелек Лиринны. Обнаружили пропажу в самый последний момент, когда подошли к кассе.

Хотя Лиринне всего девятнадцать лет, она давно научилась сдерживать чувства, однако на этот раз ее прорвало. Она беспомощно посмотрела по сторонам и… разрыдалась. Глядя на нее, расплакался и Крис.

Два моих самых любимых существа стояли, глотая слезы, а я сжимал кулаки и думал, что предпринять. Гнаться за подонком поздно. Он успел скрыться в безопасном месте с нашими деньгами. Остается одно…

Я отвез Лиринну и Криса на кэбе в Туземный Квартал к родителям и вернулся.

Поскольку воришка засветил физиономию, найти его будет не так уж и трудно.

Я набросал на бумажном листе приметы молодчика и стал методично обходить старых знакомых. Кое-кого застать не удалось. Все люди смертны, а бизнес, которым занимались некоторые из моих приятелей, не взялась бы страховать ни одна компания.

Очевидно тип, укравший кошелек, был шестеркой, не все боссы знали его в лицо, однако после двух дней поисков я набрел на след. Гонза, парень с перебитым носом, стоявший возле газетного киоска и занимавшийся сбором дани с малолетних побирушек, сразу опознал по описанию Бурундука.

– Это новичок, – сплюнув на тротуар, сообщил он. – Откуда-то из деревни появился, придурок. Щипач из него так себе. Беспонтовый…

– Ясно, – протянул я. – Значит, Бурундук. Где его можно найти?

– Если только у бабы. Есть у него одна зазноба. Увидишь – ахнешь.

– Что, красивая? – полюбопытствовал я.

– Ага, красивая, как у кобылы… – тут парень добавил грубое словцо и довольно засмеялся меткому сравнению. – Пиши адрес.

Через пятнадцать минут я был у дома, в котором проживала подруга Бурундука. Эту пятиэтажную многоквартирную халупу почему-то забыли снести лет триста назад.

Дверь в подъезде покосилась и висела на одной петле. Я вздохнул и схватился за ручку. Будь на моем месте Лиринна, обязательно вытерла бы пальцы платком, поскольку дверь была грязной и липкой, по ней словно прошлись ногами и разлили кисель.

Квартира располагалась на третьем этаже. Я поднимался по лестнице, зажимая пальцами нос. Воняло хуже, чем на помойке.

На лестничной площадке в расплывшейся луже валялся мертвецки пьяный мужик. Я поднял его голову, чтобы проверить, не тот ли, кого ищу.

Под нечесаными космами обнаружились мясистый нос картошкой, толстые брови, одутловатые щеки и закатившиеся глаза. Нет, Бурундук хоть и не красавец, но все же куда симпатичней. Я уронил башку пьяницы на пол, он что-то недовольно пробормотал и свернулся калачиком.

– Смотри, отдавят тебе уши, – проворчал я и стал подниматься на следующий этаж.

Табличек с номерами на квартирах не было, пришлось прибегнуть к математике. По всему выходило, что искомое помещение скрывалось за тонкой фанерной филенкой, проткнуть которую можно было одним пальцем. Я постучал.

– Кто там? – раздавшийся голос походил на скрип несмазанного колеса.

– Я.

– Кто я? – искренне удивились за дверью.

– Купюра в медный рилли, – пояснил я. – Откройте, пожалуйста, и вы сможете в этом убедиться.

Дверь распахнулась. Оттуда вынырнуло субтильное существо предположительно женского пола и внимательно оглядело меня, словно я был экспонатом на выставке.

– Вы не похожи на медный рилли, – сообщило создание.

– Разве? – хмыкнул я, извлекая из бумажника купюру.

Женщина жадно выхватила деньги у меня из рук. Вероятно, даже такая мелочь представлялась ей крупной суммой.

– Проходите. Ботинки можете не снимать. Я сегодня не убиралась.

Я посмотрел на грязный пол с выпирающими от сырости досками. Похоже, что она малость приврала. Здесь не убирались не только сегодня, но и, пожалуй, весь год.

– Спасибо за приглашение. Не премину воспользоваться. Не боитесь, что я грабитель?

– Не боюсь. У меня все равно брать нечего.

Брать действительно было нечего. Квартира состояла из крохотной спаленки и кухни не больше спичечного коробка. Обстановка самая скудная: убогая мебель, протертые циновки на полу, пожелтевшие обои.

Хозяйка уселась на диван, мне предложила опуститься на конструкцию, в далеком прошлом бывшую стулом. Сейчас я бы затруднился определить ее назначение. Удивительно, но ножки не подломились и выдержали все мои девяносто килограммов, из которых десять, по мнению Лиринны, были лишними.

– Вы пришли, только за тем, чтобы дать мне деньги?

– Я ищу Бурундука.

– Не знаю такого, – глаза женщины превратились в узкие щелочки. Я стал внушать ей опасение.

– Жаль, – притворно вздохнул я. – Думал найти его, вернуть долг…

– Долг?! – вскинулась хозяйка. – Вы должны Бурундуку деньги?

Я подразумевал другой долг. Подонок обязан расплатиться за слезы моих близких, но говорить правду в данной ситуации не обязательно.

– Угу, – подтвердил я. – Так вы его знаете?

– Знаю. И много вы ему должны? – женщина жадно облизнула потрескавшиеся губы.

– Достаточно, – уклончиво ответил я.

– Странно, Бурундук мне ничего такого не рассказывал, – задумалась хозяйка. – Обычно он сам в должниках ходит. С каких пор у него деньги лишние завелись?

Я пожал плечами:

– Это вы лучше у него спросите. Кстати, а сегодня он будет?

– Придет, никуда не денется. Обещался в половине девятого причалить. Если хотите, можете у меня подождать, – предложила женщина. Очевидно, она уже прикидывала, сколько монет ей может перепасть.

Я не стал ломаться. Пока все шло как по маслу.

– Было бы весьма кстати. Спасибо!

– Не за что. Меня зовут Микки. Это сокращение от Микаэлы.

– Очень приятно. Я – Гэбрил.

Мы успели обсудить несколько общепринятых для шапочного знакомства тем: погоду, дороговизну и падение нравов. Было забавно слушать ее рассуждения о морали. Она напоминала толстяка, обличающего обжорство. Не забывала показывать свои «прелести», выставляя их под нужным углом, и кокетничала без остановки.

Я бы не назвал ее дурой, мозги у нее имелись, но устроены они были весьма причудливым образом. Женщина словно жила в каком-то параллельном мире, не имевшим с нашим ничего общего. Кроме того, у нее была дурацкая манера обрывать фразы посередине и перескакивать с темы на тему.

А потрясающая самое смелое воображение многословность! Дамочка сыпала словами без разбора, они текли мимо ушей, как вода. Застрелить ее было куда проще, чем заставить заткнуться. Голова опухала и становилась похожей на большой кочан капусты.

– Стучат, – вдруг произнесла Микки. – Это Бурундук, больше некому.

– Разрешите, я сам ему открою, – галантно предложил я. – Мне будет очень приятно посмотреть на его реакцию. Вряд ли он рассчитывал увидеть меня так скоро.

Уж кого-кого, а меня он точно не ожидал, тем более в квартире любовницы, однако Микки приняла мои слова за чистую монету:

– Вы очень любезны. Замок открывается по часовой стрелке.

Я направился к прихожей и распахнул дверь прямо перед носом воришки. Его глаза превратились в два медных таза. Последовал «содержательный» диалог, состоявший всего из двух фраз:

– Вы? – при виде ошарашенной физиономии Бурундука, все мои сомнения сразу отпали.

– Я!

Нн-гав! Челюсти Бурундука лязгнули. Мощным ударом его отбросило к противоположному концу коридора и распластало на холодном бетоне. Ошарашенный воришка сделал тщетную попытку привстать на локтях, но я схватил его за воротник рубашки и волоком затащил в квартиру.

Дверь, ведущую на лестничную площадку, закрыть не успел: на шум из прихожей прибежала Микки. Она всплеснула руками и сделала попытку закричать, но я изобразил самую ледяную ухмылку, на которую только был способен. Рот женщины моментально закрылся. Тогда я захлопнул входную дверь и вежливо попросил:

– Микки, вы не могли бы пройти в комнату и немного там посидеть, пока я поговорю с вашим другом?

Женщина часто закивала и попятилась обратно, но на пороге опомнилась и с ужасом в голосе спросила:

– Вы его убьете?

– Хотел бы, но не могу, – признался я. – У меня с Бурундуком произойдет маленький, но очень важный разговор, после которого физическое состояние вашего дружка изменится в худшую сторону. Но убивать его я не буду. Обещаю.

Женщина скрылась в комнате, а я вернулся к прерванному занятию и склонился над сжавшимся в комок вором. Он смотрел на меня, как мышь на кошку, широко открыв испуганные глаза.

– Узнал? – жестким, как наждак, тоном спросил я.

Бурундук судорожно сглотнул. На лбу его выступила испарина.

– Волнуешься? Это хорошо, – удовлетворенно отметил я. – Все болезни от нервов, малыш. Ты слышал об этом?

Бурундук согласно закивал, а я продолжил:

– А это значит, что раз ты так волнуешься, то скоро сдохнешь. Ну, не прямо сейчас, конечно, но все равно скоро, а я тебе помогу: нервы расшатаю и зубы, – я угрожающе занес над ним правую руку, сжатую в кулак. – Это тебе в качестве аванса.

Терпеть не могу бить лежащего человека, даже такую мразь. Однако Бурундук поверил в угрозу, затрясся мелкой дрожью и потерял сознание.

– Вот это номер, – покачал головой я.

В обморок хлопнулся. Ну и слюнтяй. Считай, что тебе крупно повезло. Будь со мной Лиринна, она бы тебе все руки-ноги переломала и узлом завязала.

Я обшарил его одежду лучше любой жены. У воришки нашлось немного мелочи, ключи, перочинный ножик и покрытые мусором липкие леденцы. Ничего стоящего, в том числе и украденных денег. Он был беден, как церковная мышь, но я не прекращал поиски. Ага, вот и кошелек, украденный у Лиринны. Очевидно, Бурундук хотел отдать его своей зазнобе. Однако предварительно позаботился о том, чтобы в отделениях подарка не осталось ничего, кроме пыли.

В складках пиджака обнаружился потайной карман. Я распахнул его и вытащил на свет два пакетика с порошком оранжевого цвета. Все сразу стало на свои места.

– Вот оно что, – протянул я. – Дурью балуешься, оранжевую пыльцу нюхаешь. Нехорошо. Разве мама не учила тебя беречь здоровье?

Очевидно, все наворованные деньги малый пускал на дешевый и в то же время опасный наркотик – оранжевую пыльцу, заполонившую город лет десять тому назад. Эта гадость быстро превращала нормального и здорового человека в кретина и отправляла в могилу за десять – двенадцать месяцев. Судя по дозе, Бурундук относился к категории начинающих.

Я не хочу жалеть несчастных наркоманов. Почти все они добровольно подсели на тот или иной дурман и могли винить в этом только самих себя. Кто действительно заслуживает жалости – это их родные и близкие, жизнь которых становится сплошным кошмаром.

Я распрямился и собрался было покинуть этот приют, как вдруг почувствовал удар по макушке. Послышался сухой треск, по сторонам полетели щепки. Меня шарахнули по голове каким-то предметом (потом я опознал в нем стул, на котором сидел). Ветхая конструкция не выдержала выпавших на ее долю нагрузок и развалилась на мелкие части. В ушах зазвенело.

Я обернулся и увидел бледную хозяйку. Ее трясло как припадочную. Подружке Бурундука удалось незаметно подобраться ко мне со спины и со всей силы треснуть стулом, взятым из спальни. Поняв, что ничего не вышло, женщина не на шутку перепугалась, ожидая расправы.

– Это что? – сурово спросил я, потирая ушибленную макушку. – А как же гостеприимство?

– Ой, мамочка! – истерически взвизгнула Микки и убежала.

Возможно, второй пакетик с пыльцой предназначался ей. Это объясняло странную манеру изъясняться.

Я забрал наркотики, сжег их на улице, а пепел выбросил в мусорный контейнер в соседнем дворе, потом поймал кэб и поехал в контору. Настроение было препаршивейшее. Денег не нашел, время потерял, а что касается злодея, то он сам себя наказал, подсев на пыльцу. Вот только нам от этого лучше не стало.

В конторе ждала грустная Лиринна с виноватым выражением на лице. Я поцеловал ее в губы и сел за стол. Не мешало бы подкрепиться. Война – войной, обед – обедом. Впрочем, по времени должен быть ужин – поздний ужин, я бы сказал.

– Как прошло? – спросила напарница, разливая по чашкам кофе.

– Отвратительно, – признался я. – Только зря башмаки топтал.

– Но ты нашел вора?

– Нашел. Он оказался наркоманом и спустил все деньги. Я врезал ему разик для науки и все. Вот твой кошелек, – сказал я и положил на стол пропажу. – Правда, в нем ничего нет.

Лиринна вздохнула, насыпала в мою чашку на одну ложку сахара больше, чем обычно, и придвинула тарелку с эклерами. Будем заедать неприятности сладким.

– Ты, наверное, думаешь, что я растяпа? – понуро спросила она.

– С какой стати?! Сам хорош, вора проморгал. Еще сыщик, называется. Конкуренты со смеху лопнут.

– Так ты на меня не сердишься? – в глазах девушки сверкнули накатившиеся слезинки.

– Что ты, милая, – я приобнял эльфийку. – Разве я могу на тебя сердиться? Не переживай. Всякое в жизни бывает.

– А деньги? В кошельке была крупная сумма.

– Подумаешь, деньги! Заработаем.

Жизнь нельзя назвать совершенной. Мы зависим от разноцветных клочков нарезанной бумаги, однако в мире полно других вещей, более важных, чем коллекционирование денег. Например, счастье и душевное спокойствие близких.

– Пей кофе, Гэбрил, остынет, – умиротворенно произнесла девушка.

– Сперва поцелуи, кофе на десерт.

Я обнял ее и нежно поцеловал. Она ответила, сперва робко, якобы с неудовольствием, потом мой жар передался и ей…

– У Криса все в порядке? – спросил я, возвращаясь к прерванному занятию.

Кофе остыл, но льдом покрыться не успел.

– Да, мама должна его уложить спать. Просил, чтобы мы вернулись домой пораньше.

– Мне его не хватает.

– Ты хочешь, чтобы он сидел с нами в офисе до самой ночи? – притворно ужаснулась эльфийка.

– Нет, я бы хотел быть вместе с ним, укладывать его в кроватку, петь колыбельные.

– С твоим голосом только мертвецов будить, – засмеялась Лиринна.

– Ах, так тебе не нравится мой голос! – с шутливой угрозой вопросил я и протянул руки к ее горлу. – Умри несчастная!

– Только после вас, сэр, – развеселилась эльфийка.

Она ухитрилась выкрутить мне правую руку и завернуть ее за спину. В результате я едва не пропахал носом по столу. Лиринна старалась, чтобы больно мне не было, однако окажись на моем месте кто-то другой, подруга запросто сломала бы ему конечность.

– Сдаюсь, сдаюсь! – поспешно объявил я.

– Что-то ты недолго сегодня продержался, – обиженно заявила девушка, отпуская руку.

– Просто в гипсе обнимать тебя будет неудобно.

– Какие же вы, мужчины, неженки, – произнесла любимая, касаясь ладонью моей заросшей щетиной щеки.

– Я свирепый, как лев!

– И небритый, как еж, – парировала Лиринна. Мы засмеялись. Обстановка моментально разрядилась. Стало уютно и хорошо.

– Вот закроем контору прямо сейчас и вернемся домой, к нашим, – мечтательно произнес я.

Лиринна хмыкнула. Она знала, что на самом деле мы просидим в конторе допоздна в надежде обрести денежного клиента. Полно богачей, у которых жизнь начинается только после наступления сумерек. Приходится подстраиваться.

Этот человек пришел за полчаса до того, как куранты пробили одиннадцать. Я как раз приготовился запереть контору.

Посетитель выглядел подтянутым и прямым как стрела. Такую выправку можно приобрести только на службе в войсках его величества. К тому же одежда на посетителе чем-то смахивала на армейский мундир, только без лампасов и эполет. В мужчине определенно чувствовалась военная косточка, и я не удивился, когда услышал вместо приветствия сжатую фразу:

– Майор Хэмптон.

– Очень приятно, – отозвалась Лиринна. – Мы представляем детективное агентство…

– Я знаю, – резко оборвал посетитель. – Я наводил справки. Отзывы положительные. Вы меня устраиваете. Хочу вас нанять.

– Но вы же еще ни слова не сказали о ваших проблемах, – удивился я.

– Не надо лишней спешки, молодой человек, – спокойно ответил майор. – Если я сказал «а», значит, скажу и «б».

– Тогда говорите ваше «б». Мы слушаем.

– Меня хотят убить.

Он подкрутил кончик седых усов и склонил голову набок. На вид ему было лет пятьдесят пять – шестьдесят. Пышная, я бы даже сказал, роскошная шевелюра. Глаза грозные, того и гляди начнут метать молнии, красный нос любителя выпить, коренастое телосложение, высокомерная поза – этот человек привык командовать и не любил, когда ему перечат.

– Не надо так смотреть, – недовольно буркнул он. – Повторяю: меня хотели убить.

– Кто? – спросил я.

– Если бы я знал, – нахмурился майор. – Но так дело не пойдет, – он запнулся.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – попросил я. – Здесь вы в полной безопасности.

– Я волнуюсь?! – обиделся майор. – Ха! Вы шутите. Я привык смотреть в глаза смерти. Этой рукой, – он потряс в воздухе пальцами, сжатыми в кулак, – я убил столько врагов короны, что для них потребуется целое кладбище. Чтобы меня напугать, надо очень постараться.

– Мы не сомневаемся в вашей храбрости, – поспешно заявила Лиринна. – Мой компаньон просто хотел узнать детали покушения. На вас ведь покушались, не так ли?

– Да, – кивнул майор. – Трижды.

– Ого! – воскликнул я, а посетитель с гордостью повторил:

– Да, трижды! Но я крепкий орешек и легко не дамся.

Вояка снова подкрутил лихой ус.

– Я из славной породы Хэмптонов, – патетически произнес он. – Враги в ужасе произносили мое имя и предпочитали удрать с поля боя, заслышав бравую поступь моих солдат. И даже сейчас, когда годы взяли свое, я все равно способен скрутить их в бараний рог.

– Кого их? – поинтересовался я.

– Врагов, конечно, – недоуменно вскинулся майор.

– Теперь понятно. Расскажите нам подробнее и о врагах, и о покушениях, – попросил я, усаживая отставного вояку на гостевой стул.

Майор сел и провел ладонью по волосам, хотя прическа его была в идеальном состоянии, как будто наш посетитель только что от парикмахера.

– Кофе? – участливо предложила Лиринна.

– Спасибо, нет. Три часа тому назад я вылакал все запасы спиртного в баре через дорогу и теперь чувствую себя чем-то вроде аквариума, – признался Хэмптон.

Я сразу ощутил, что от него разит выпивкой, однако держался майор, как подобает старому солдату. Ни малейшего намека на опьянение, трезв как стеклышко.

– Приступим, – предложил я, извлекая из недр письменного стола рабочий блокнот.

– Записывайте, – буркнул майор. – На меня, майора королевской пехоты в отставке Томаса Хэмптона, было трижды совершено покушение неустановленными лицами. Я спасся благодаря чуду, – он наморщил лоб, вспоминая. – Первое покушение произошло позавчера, во время моей прогулки. Врач прописал мне ежедневный моцион и я, строго соблюдая его рекомендации, выхожу ближе к вечеру на улицу подышать свежим воздухом. Гуляю я всегда по одному и тому же маршруту. У вас есть план города?

– Разумеется, – я снял с книжного стеллажа папку и протянул ее майору. Он быстро отыскал интересующий его документ и ткнул ногтем в место на плане.

– Это мой дом. Улица Моргана, шестнадцать. Каждый день, ровно в девятнадцать ноль-ноль я выхожу из него на прогулку и направляюсь в сторону каналов, перехожу через этот мостик, – его палец неотрывно следовал по карте, – останавливаюсь в сквере, гуляю там полчасика и возвращаюсь обратно. Человек, замысливший покушение, хорошо знал мои привычки. Недалеко от моста находится заброшенный дом. Он уже почти пришел в негодность. Время от времени с него что-то отрывается и падает вниз: камни, куски штукатурки. Я привык к этому и не удивился, когда чуть было не оказался погребенным под тяжелым мраморным бюстом, упавшим с балюстрады. Я едва успел отпрыгнуть. Спустя некоторое время припомнил, что незадолго до этого происшествия наверху мелькнула какая-то темная фигура. Впрочем, я не стал драматизировать ситуацию и убедил себя, что мне показалось, а падение бюста просто случайность.