Kitobni o'qish: «Поймать молнию»

Часть первая
Кривая судьба

Глава 1
Аркадиец

Рейсовый даль-проникатель класса «Голубой кит», следующий маршрутом Аркадия – Модена, опустился строго по расписанию в космопорту столицы Содружества Двенадцати Миров. Среди пестро разодетых пассажиров на бетонную площадку космодрома ступил молодой человек лет восемнадцати.

Он был в синих джинсах, футболке с изображением героя популярных мультфильмов Лиса Джейка, державшего связку динамита в руках, и надписью «За мир во всем мире!» и легкой курточке с нашивками аркадийской пожарной службы, аэроклуба и фехтовальной лиги. В руках молодой человек держал пухлый кожаный рюкзак и пластиковый футляр, опломбированный службой безопасности полета, в котором перевозят личное оружие. Закинув рюкзак на спину, он поудобнее перехватил футляр и вошел вслед за остальными пассажирами в белый автобус. Дождавшись, пока сядет последний пассажир, водитель закрыл двери и взял курс на здание космопорта, синей шайбой видневшееся вдалеке.

Его звали Дамир. Последний отпрыск древнего, но захиревшего дворянского рода Стрельцовых. Он родился на Аркадии, крупной аграрной планете, находящейся на окраине Содружества, и дальше родной планеты до сих пор ни разу не выбирался. Нельзя же за серьезное путешествие считать полеты на спутники Аркадии: Гетту и Альмавир, куда его отправляли на прохождение школьной практики.

Почти весь полет Дамир не снимал с глаз вирт-повязку, восторженно наблюдая за разворачивающимися перед глазами космическими пейзажами. Только под самый конец ему удалось несколько часов поспать. Но он не чувствовал усталости. Приникнув лицом к окошку автобуса, Дамир смотрел на надвигающееся здание космопорта, по краям которого красовались остроконечные звездолеты, навеки вставшие памятниками на прикол в порту приписки.

Еще когда «Голубой кит» вошел в атмосферу Модены, Дамир прильнул к иллюминатору и пытался рассмотреть надвигающийся на него огромный город – столицу Содружества Двенадцати Миров. В его воображении вставали картины успешного будущего, ожидавшего его. Ему предстояло поступить в столичную Аграрную академию на факультет робототехники, по окончании которого его ждала работа на родной планете. Но не это сейчас волновало Дамира. Открывающийся перед ним мир обещал множество сюрпризов и возможностей, которые приятно волновали душу, словно неожиданно возникшая первая любовь.

Автобус остановился, водитель открыл двери и выпустил пассажиров.

Дамир вышел одним из последних. Весеннее утро и яркое солнце приветствовали его в столице. На душе светло и радостно. Хотелось петь и танцевать. Он не удержался и сделал пару танцевальных па прямо тут же, на космодроме, чем вызвал недоуменные и подозрительные взгляды пассажиров и обслуживающего персонала. Тут же решил, что в дальнейшем стоит воздержаться от публичного выражения чувств, чтобы не казаться подозрительным, и так уже засветился. Могут и выслать по месту жительства без объяснения причин.

Дамир скользнул в здание космопорта и направился к стойке информации.

Он потерял родителей в девять лет. Они погибли в аэрокатастрофе. Воспитывал его дядя Игнат – педантичный и строгий. Дядя составил точную инструкцию, что Дамир должен делать по прибытии в столицу; снабдил карточкой с бюджетом триста рублей и пообещал выслать еще триста, когда племянник устроится на новом месте, снимет комнату и поступит в академию.

С академией – дело решенное. У Дамира на руках был сертификат о зачислении, выданный корпорацией «АгроАрк», гарантировавший оплату обучения и последующее трудоустройство в одном из филиалов компании. Сертификатом его снабдил тот же дядя Игнат, занимавший пост руководителя сектора по ремонту и эксплуатации робототехники. Должность солидная и хлебная. Такое же будущее Игнат Стрельцов прочил и племяннику. Ради этого трудился последние десять лет, откладывая деньги и налаживая связи.

О комнате дядя Игнат тоже позаботился. Связался с товарищем по академической скамье, с которым время от времени общался по видеофону, и тот пообещал помочь. В памяти планшета у Дамира был забит адрес Олега Маратова, куда он и собирался направиться сразу по прибытии. Но сначала он решил выпить чашечку кофе и съесть бутерброд. После перелета чувствовал себя голодным.

Бутерброд у него был с собой, аккуратно упакованный в пластиковый контейнер. Вообще-то бутербродов было три, но два он съел на борту корабля.

Жевать всухомятку не хотелось, поэтому Дамир направился на поиски кофейни. Он мог бы сэкономить и попить кофе, когда доберется до Маратова. Но ему так хотелось продлить первое чувство свободы. Ведь долгое время он постоянно находился под всепоглощающей опекой дяди, теперь же был предоставлен самому себе. Начало взрослой жизни в мире, полном возможностей.

Прошло уже три месяца, но ему казалось, что это случилось вчера. Еще вчера он защищал диплом на историческом факультете государственного университета в родном Петербурге и встречался с девушкой Катей, которая училась на филологическом и цитировала наизусть Северянина и Маяковского. Он планировал отдохнуть пару месяцев, слетать в Турцию, погреться на песочке и развлечься в ночных клубах. Он считал, что на работу устроиться всегда успеешь, а вот оторваться по полной программе перед суровыми трудовыми буднями просто необходимо. Это такой заряд бодрости, энергии для последующих трудовых подвигов. Родители его поддерживали и финансировали.

Катька отказалась от поездки. У нее после диплома и госов были свои планы. Ее ждали с распростертыми объятиями в аспирантуре, а потом, летом она планировала подзаработать. Ее родной брат Коля владел фирмой по продаже термобелья и давно звал сестру к себе, хотя бы на полставки. Так бы она могла совместить работу и аспирантуру. Катя не хотела терять время даром.

Они договорились, что он слетает на три недели в Турцию, а потом вернется, найдет работу, и они решат, как быть дальше. Но что-то ему подсказывало, что дальше ничего не будет. В последнее время они все больше и больше отдалялись друг от друга. Он чувствовал, что жизнь вокруг его не устраивает. Он не хочет становиться частью серого нечто. Дом, работа, дом, семья, пикник на природе. Бег по кругу в беличьем колесе. Он чувствовал, что создан для чего-то большего. Только вот вопрос для чего?

Катю же все устраивало. Она строила планы на будущее. Сперва аспирантура, потом кандидатская. Монография по творчеству Уайльда и его влиянию на современную культуру. Что-то в таком духе, он не вдавался в подробности. Потом – семья, дети и все как у людей. Ему же хотелось приключений и постоянного восторга в душе. Родись он на несколько столетий раньше, пошел бы служить в мушкетеры или гусары. Но армия в современном виде его не прельщала. Там еще больше бытовухи и серости, чем в реальной жизни. О таких, как он, говорили «мятущаяся душа». Вполне справедливо.

Диплом он защитил на отлично, что неудивительно. Тему выбирал с любовью, хотя и знал, что ничего нового о партизанском движении в Отечественную войну 1812 года сказать не сможет. Изъезженная вдоль и поперек история. Но главное для него был неослабевающий интерес, с которым он копался в материале и писал главу за главой. Получив на руки диплом, покинул стены университета. Тогда он даже не мог представить, что ждет его впереди. Если бы кто-то сказал, что всего через каких-то несколько дней он очнется в теле паренька с такой же фамилией, как у него, на другой планете в эпоху, когда межзвездные перелеты стали такой же обыденной реальностью, как для современников мгновенная переписка по электронной почте, он бы рассмеялся этому фантазеру в лицо.

В той жизни его звали Дмитрием Стрельцовым. В новой у него изменилось только имя. Он стал Дамиром. Как такое возможно? Почему именно он? И главное, почему в новой жизни у него осталась такая же фамилия? Что все это значит? Чем больше он думал, тем больше убеждался, что каким-то немыслимым образом оказался в теле далекого потомка. Быть может, через тысячу лет от его реальности.

Он даже пытался вычислить точный хронометраж, но, как ни корпел в информатории, не мог найти упоминаний о Санкт-Петербурге, двадцать первом веке, о России. Эпоха, когда человечество жило на одной планете и не покидало пределы Солнечной системы, считалась легендарной и содержала лишь отрывочные, зачастую не подтвержденные фактами сведения. Большая часть составляла смелые теории и предположения авторов научных работ по истории «до космической эпохи».

Последнее, что он помнил из прежней жизни: таможня, посадка на самолет, милая стюардесса, предлагающая кофе, а дальше – занавес. Кто знает, что тогда произошло? Быть может, самолет упал и разбился и никто из пассажиров не выжил. Или его «Я» разделилось. Одна часть осталась в двадцать первом веке в теле Дмитрия Стрельцова, другая отправилась в путешествие через пространство и время. Но это уже не важно.

Он очнулся в новом мире, в новом теле. Хорошо хоть, все знания, которыми обладал Дамир Стрельцов до его появления, сохранились. Иначе хорош бы он был, совершенно не приспособленный к жизни, не знающий даже, как позвонить по видеофону или найти данные в инфосети.

Новый мир захватил его с головой. Он с удовольствием погрузился в изучение робототехники, которой занимался Дамир до его появления, стараясь не задумываться о том, куда делся прежний владелец тела. Но чувствовал, что в нем что-то изменилось. Он стал другим человеком. Вероятно, произошло слияние двух личностей, и на свет появился новый Дамир Стрельцов.

Три месяца он углубленно изучал робототехнику на Аркадии, не догадываясь о том, что скоро ему предстоит покинуть эту планету и отправиться в новое путешествие на Модену, столицу Содружества Двенадцати Миров. Прежний Дамир усиленно готовился к путешествию, новый Дамир не помнил ни о чем, но эту новость воспринял с горящим сердцем, как вызов, как шаг к новым приключениям, как еще одну дверь к новым мирам…

Кофейня находилась рядом с залом ожидания. Барная стойка, меню на одной странице, десяток столиков, тройка посетителей и большой экран телевизора, по которому транслировался футбольный матч Суперкубка. Играли «Стальные гвардейцы» и «Зенит – Модена».

Дамир футболом не увлекался, поэтому сел подальше от экрана. Бегло просмотрел меню. Цены кусались: тридцать копеек за чашку черного заварного – с ума сойти можно. Но он не собирался отступать. Прежде чем шагнуть за порог космопорта в новый мир, хотел привести чувства в порядок.

Официант принес чашку кофе, осведомился, не желает ли господин чего-нибудь еще, получил отрицательный ответ и ушел с гордо поднятой головой. Дамир достал контейнер, положил на колени под столом и открыл его, так чтобы никто не видел. В ресторанах и питейных заведениях обычно не приветствовалась еда и напитки, принесенные с собой, но покупать в кафе бутерброд, который стоил два рубля, – верх расточительства. Пока он не устроится и не получит место в академии, нельзя сорить деньгами направо и налево.

Дамир с наслаждением ел бутерброд, наблюдая за завтракающими людьми. Пожилой господин за соседним столиком лениво отхлебывал кофе с молоком из большой чашки и увлеченно серферил по виртуальному миру. Изящная гало-маска скрывала большую часть его лица, но при этом он не терял контакт с реальным миром. Его движения были отточенными и четкими. Он даже капли кофе не пролил. Чуть вдалеке двое парнишек играли в виртуальный пинг-понг за кофейным столиком. Голографический шарик летал над столом от одного к другому. Они отбивали его ладонями и весело смеялись. Девушка за барной стойкой общалась с другом за бокалом утреннего коктейля. Тот вовсю старался ей понравиться, кривлялся, танцевал на стуле и строил улыбки, одна шире другой, но она откровенно скучала.

Люди были поглощены своими повседневными проблемами. Им и дела не было до юного провинциала, прилетевшего на поиски лучшей доли. А он смотрел на все глазами мальчишки из двадцать первого века, оказавшегося в реальности Лукасовских джедаев. Всего за три последних месяца он пережил приключений больше, чем за предыдущие неполных двадцать пять лет.

Дамир доел бутерброд, убрал пустой контейнер в рюкзак, допил кофе двумя жадными глотками и покинул кафе.

Сперва он хотел взять такси до дома Олега Маратова, но увидел расценки и остановился. Семьдесят рублей – неподъемное удовольствие. Ему еще жить целый месяц без перевода. Так что нельзя быть транжирой, хотя и хотелось прокатиться с ветерком да в комфорте. Дома у себя он ездил на аэромобиле «Пульсар», который подарил ему дядя на совершеннолетие.

В целях экономии и лучшего вживания в роль столичного жителя Дамир выбрал общественный транспорт. Навигатор проложил ему кратчайший маршрут до дома Маратова и просчитал стоимость передвижения. Вышло чуть меньше пяти рублей – вполне себе бюджетная сумма.

Закинув рюкзак на плечо, с футляром в руках Дамир направился на стоянку автобусов. Космопорт был заполнен людьми, которые двигались по строго определенному маршруту. Погруженные в повседневные проблемы люди были экономны в своих передвижениях. Каждое движение подчинено логике и необходимости. Ничего лишнего, только строгий расчет.

Дамир вдруг ясно осознал, что не хочет поступать в Аграрную академию, становиться профессиональным наладчиком роботов. Скучно и неинтересно, нет в этом искры божьего гнева. Душа хотела иного. На прежнем пути нет размаха, тесно и душно.

С этим Дамир Стрельцов покинул здание Центрального космопорта Модены и направился к желтому городскому автобусу, который должен был доставить его до ближайшей станции метро. Четыре остановки, пересадка, еще три остановки, и он на месте. А там уже можно подумать о том, как жить дальше. Но сперва принять душ и выспаться.

Одно Дамир знал точно: следовать путем, выбранным для него дядей, он не будет. Это не его путь.

Глава 2
Негостеприимная встреча

Провинциала в столице сразу видно по тому, как он растерянно и неуверенно ведет себя в общественном транспорте, как напряженно вглядывается в схему метро, пытаясь сообразить, где и как ему пересаживаться, чтобы попасть на нужную станцию. И даже навигатор, установленный в планшете, не помогает избавиться от клейма провинциальности. А уж классический вопрос «Сколько стоит проезд?» сразу говорит о многом.

И как ни старался Дамир вести себя естественно, все равно не мог избавиться от идиотски-восторженного выражения лица. Когда увидел внутреннее убранство вестибюля станции метро «Космическая», подумал, что попал в инопланетный дворец. Причем проник непрошеным гостем, и того и гляди его выкинут отсюда с позором. Весь этот мрамор, металл, серебро и золото, вся эта роскошь ослепила Дамира. Родная питерская подземка не шла ни в какое сравнение с этим подземным царством. Он заозирался по сторонам, задирал голову к потолку, поэтому неудивительно, что то и дело на кого-то натыкался.

– Эй, раззява, смотри куда прешь! – неслось ему недовольное в спину.

Но даже эти зачастую злые слова не могли испортить Дамиру настроение. Он испытывал ликование от одной только мысли, что теперь находится в центре мировой цивилизации. И все, что окружало его, убеждало в собственной правоте.

С трудом втолкнувшись в переполненный вагон, Дамир ухватился за поручень и замер, стиснутый со всех сторон людской массой. Но он не замечал неудобств, с любопытством разглядывая пассажиров. Они были так не похожи на привычных аркадийцев. И вроде такие же люди, но порода другая, другая стать. Они даже держались по-другому. Дамир не мог передать это словами.

А вся эта пестрота одежд: игра красок от черного к пурпурному транзитом через все мыслимые и немыслимые цвета. Кричащая красота – так мог бы охарактеризовать стиль одежды моденцев Дамир. Любили они все вычурное и броское. А уж такого количества шейных платков, головных платков, бандан, пилоток и разнообразных шляп Дамир никогда в жизни не видел. Здесь не было ни одного человека, который бы не украсил себя головным убором.

Какие девушки окружали его! Яркие, солнечные, статные, все сплошь богини красоты, модели с обложек. Дамир не мог оторвать глаз от этой слепящей красоты.

Яркостью тут отличались не только девушки, но и мужчины. Пышноволосые, с густыми ухоженными бородами или, на худой конец, усами. Бритых мужчин можно было по пальцам пересчитать. И то в основном такие же провинциалы, как и он.

Казалось, Дамир выхватывал из массы только все самое яркое и захватывающее и не обращал внимания на проталкивающегося сквозь толпу инвалида-колясочника с табличкой «Подайте на пропитание ветерану Второй Свейской кампании» или на одинокую бледную девушку в бедной одежде, прижимающую к груди потертую коричневую сумочку. Люди сперва не обращали на него внимания, но вскоре начали неодобрительно коситься.

Не всем нравилось, когда их так жадно и откровенно рассматривают.

Станция пересадки. Двери открылись, и толпа вынесла Дамира на платформу. Даже если бы он захотел остаться в вагоне, шансов удержаться не было.

На станции он осмотрелся, открыл планшет, нашел схему пересадки и отправился на эскалатор, который вынес его на другую платформу. Как странно – люди шагнули в космос, освоили и заселили другие планеты, но все равно прокладывали туннели под землей для скоростного передвижения. Только так можно было разгрузить переполненные города, где на улицах от транспорта не протолкнуться, а личными флаерами заполнено все небо. Но полеты – для богатых. Личный аэролет стоил больших денег, а уж получить права на пилотирование в черте города – задача из разряда невыполнимых.

Вторая часть пути для Дамира пролетела незаметно. На станции «Пушкарская» мало желающих выходить, и ему пришлось прокладывать дорогу, распихивая людей. Сперва он вел себя деликатно, извиняясь, но вдруг осознал, что таким темпом из вагона не выйти, и яростно заработал руками и локтями. Чуть было не потерял футляр с оружием, не порвал рюкзак и не оставил в толпе куртку, но все-таки без потерь выбрался из вагона.

Отдышавшись, попытался разобраться, куда выходить, и тут же запутался. Три разных эскалатора уводили в разные стороны. Как тут не заблудиться? Дамир не знал точно, куда ему надо, поэтому доверился интуиции и отправился к выходу на Пушкарскую площадь.

Дом Олега Маратова Дамир нашел быстро. Пятиэтажное здание из кирпича с крыльцом на двенадцать ступенек; на перилах горшки с цветами; черная металлическая дверь; справа от нее – кнопки домофона с номерами квартир. Дамир нашел двенадцатый номер и позвонил. Никто ему не открыл.

По улице, завывая, проехала машина скорой помощи, но Дамир даже не обернулся. Усиленно жал на кнопку звонка, но с каждой секундой надежда, что откроют, таяла. И куда Маратов подевался? Дядя Игнат предупредил его о прилете племянника. Маратов должен был его ждать дома. Вызывался даже в космопорт приехать, только Дамир отказался. Зачем лишние телодвижения. Он и сам может добраться до адреса. Ему хотелось в одиночестве насладиться знакомством с новым миром.

Насладился!

Вкусил, так сказать, в полной мере…

Дамир достал планшет и попробовал позвонить по номеру Маратова. Трубку никто не снимал. Вот же засада.

Дамир задумался. Если сейчас не откроют, то надо что-то делать, куда-то идти. Дневать и ночевать под дверью он не собирался. Можно попробовать снять номер в гостинице и вернуться завтра, но он представил, как сильно это ударит по бюджету, и поежился. Звонить же дяде Игнату и просить помочь материально он не хотел. Сказал, что всего сам добьется, так разбейся в лепешку, но выполни.

И вот когда он уже совсем было отчаялся и собирался уходить, входная дверь открылась, и на улицу вышла молодая парочка. Ему – под тридцать, ей и двадцати не исполнилось. Вышли, обнявшись, довольные жизнью, собой и окружающим миром. Дамир ринулся вперед, стараясь проскочить, пока дверь не захлопнулась. Отпихнул мужика в сторону, но тот даже не заметил такой наглости. Слишком был увлечен своей пассией.

Двенадцатая квартира – на третьем этаже. Дамир взлетел по ступенькам. Одно дело – ночевать на крыльце на улице, другое – в тепле под дверью. Теперь он точно дождется Олега Маратова. А может, домофон просто не работает и дядин друг ждет его дома. Все может быть в этом странном, быстро меняющемся мире. Только к тому, что ждало его на третьем этаже, Дамир готов не был.

Дверь в квартиру Маратова оказалась распахнутой настежь. Любого другого это бы насторожило, но только не Дамира.

С восторженным криком:

– А вот и я! Рад вас видеть! Мне дядя так много о вас рассказывал! – он ворвался в чужую квартиру и тут же угодил в неприятность.

Дамир увидел Олега Маратова, стоящего на коленях возле окна, с опущенным к полу лицом. Успел подумать: что это с ним? Молится, что ли? И в то же мгновение получил сильный удар по голове. От неожиданности присел, но все-таки устоял на ногах. На него тут же обрушилась новая серия ударов, но Дамир уже ждал их.

Инстинктивно уклонился в сторону и изо всей силы ударил футляром с оружием куда-то назад. Удар настиг цель. Позади послышался сдавленный всхлип, и, чтобы закрепить успех, Дамир с разворота обрушил футляр на голову нападавшего. Тот только успел крякнуть от неожиданности и упал на пол как подкошенный.

Перед глазами плыло, в голове гудело, но Дамир держался. Ему удалось вырубить противника. Очко в его пользу.

Скажи кто Стрельцову несколько месяцев назад, что он будет способен на такие акробатические трюки, – не поверил бы. За всю жизнь участвовал в паре драк, и то больше как наблюдатель. Полтора года ленивого посещения самбисткой секции, и то больше для общей физической подготовки. И все. Другое дело – Дамир. Сказывались годы тренировок по рукопашному бою, на который его когда-то давно записал дядя Игнат со словами: «Мужик должен уметь все: и бабу защитить, и робота настроить, а уж дворянин – тем более». Оказывается, и здесь дядька был прав. На все сто прав!

– Что у вас тут происходит, дядя Олег? – спросил Дамир и тут же попал в оборот.

Его схватили с двух сторон. В сторону полетел футляр с оружием. На Дамира обрушился град ударов, под которыми он не устоял и упал на пол. Посыпались удары ногами. Тут уж тренировки не помогли. Он только свернулся в калачик, собрался, постарался спрятать все мягкие части тела и терпел.

Только когда сил терпеть не осталось, когда все светлое и радужное, что еще утром было в душе, выбили ногами, прозвучал звучный суровый голос:

– Хватит!

И Дамира оставили в покое. Голос же продолжил звучать:

– Ну что, Олеженька, говорил я тебе, лучше бы сразу нам красоту показал, а так получается, и себя подставил, и парнишку этого. Не знаю уж, за каким хреном его к тебе принесло. А теперь вам обоим дорога одна – к лучшим мирам, с песнями и надеждами на счастье. Правильно я говорю, Олеженька?

Дамир попытался посмотреть, как там Маратов, но сквозь кровавую пелену увидел только расплывчатый силуэт.

– А не пошел бы ты, Монах, в поле коров пасти, – послышался слабый голос Маратова.

– Нехорошо, Олеженька, невежливо. К тебе со всей душой, а ты вот так грубо. Неправильно это. Ворон, сделай Олеженьке больно, он заслужил.

Дамир напрягся, пытаясь сфокусировать картинку, но вместо этого провалился в черную яму небытия. Откуда тут же вынырнул одновременно с прозвучавшим истошным криком Маратова:

– Хватит с него, Ворон! Кажется, малость перестарался.

Крик стих, остался только стон.

– Не передумал, Олеженька? Нам нужна ключ-карта. Свирель очень расстраивается, что ты не хочешь отдать ее. Это неправильно. Она не твоя, она общественная. Ты должен делиться.

– Не знаю, о чем ты говоришь. Иди на хрен, Монах!

Новый провал в памяти.

Новая глубина падения.

Когда Дамир очнулся, в комнате дребезжал вопль боли. Такое чувство, что он провалился в закольцованный кошмар. Все одно и то же, все по кругу. И конца-края этому нет. Что это за люди? Какого черта им нужно от Маратова? И как из этого дерьма выбраться?

Кто-то открыл окно. Запахло улицей, горелой резиной и весной. Вдалеке слышались полицейские и пожарные сирены. Им вторили скорые. Похоже, Модена сошла с ума и под эту лавочку вся мразь повыползала из своих нор, чтобы вершить правосудие на свой манер – грабить и убивать. Но как с этим всем связан Олег Маратов, друг дяди Игната?

Зазвонил инктелефон. Кто-то поднял трубку. Долгое молчание. Сумбурный тихий разговор… Ничего не слышно. И наконец, вернулся голос Монаха:

– Поздно, Олеженька, делать хорошего мальчика. Мы знаем, где ключ-карта. Теперь ты нам не нужен. Ворон, кончай его.

Что значит кончай? Что здесь творится? Что теперь будет с ним?

Зародившуюся панику оборвал сухой пистолетный выстрел. Сквозь розовую пелену он увидел, как завалился на бок Олег Маратов. Массивная фигура, стоявшая рядом, убрала пистолет во внутренний карман куртки и отошла в сторону.

– Кончено! – произнес Монах.

– А с этим что делать? – спросил Ворон.

– Оставь его в покое. Мальчишка не представляет интереса. Он ничего не знает. И нас не видел. Сделай так, чтобы все подумали на него. Пришел в гости к старому другу и застрелил его. Чем не вариант?

Монах направился прочь из комнаты. Ворон приблизился к скорчившемуся на полу Дамиру, склонился над ним, с трудом оторвал руку от живота, разжал пальцы и вложил пистолет ему в ладонь. Сдавил, чтобы остались четкие отпечатки, но оружие забирать не стал. Распрямился, довольно хохотнул и направился на выход.

Дамир хотел выстрелить в спину, отомстить за смерть Маратова, но силы оставили его. Не мог даже поднять руку с пистолетом, не говоря уж о том, чтобы прицелиться. А когда все же получилось оторвать руку от пола и нажать на спусковой крючок, пистолет разразился сухим кашлем.

Тут силы окончательно оставили его вместе с сознанием…

Дамир очнулся. Сколько прошло времени? Может, несколько минут, может, несколько часов. Что он делает на полу? И почему так болит все тело? Постепенно память вернулась. И он вспомнил, что находится в комнате с трупом друга дяди Игната. И похоже, он теперь единственный подозреваемый. Вряд ли полиция поверит ему, провинциалу. Мол, пришел устраиваться на ночлег, а тут какие-то неизвестные: одного Монахом зовут, второго Вороном, что-то хотели от дяди, а потом убили его. А Дамира пожалели, мол, молодой еще. История выглядела неубедительно. Расскажи кто ему подобное, не поверил бы.

Стоило оказаться в новом мире, чтобы угодить за решетку? Это он мог бы с успехом проделать и в родном двадцать первом веке. Когда перед тобой открываются двери к неизведанной вселенной, обидно провести остаток дней в тюремной клетке. Он, конечно, хотел приключений, но все-таки всему есть предел. А это значит, что надо уносить побыстрее ноги, пока не нагрянула полиция и не повязала на месте преступления. Вот только куда ему теперь податься? Он один в чужом, враждебном городе, который еще несколько часов назад казался ему местом, где исполняются все мечты и желания.

С трудом Дамир поднялся на ноги, осмотрелся. Взгляд остановился на неподвижном теле Маратова, вокруг головы которого расплылся кровавый нимб.

Извини, дядя Олег, что не смог тебе помочь. Буду жив, найду этих гнид и спрошу за тебя.

Дамир направился прочь из комнаты. Каждый шаг отдавался во всем теле дикой болью. Остановился, чтобы подобрать рюкзак и футляр с оружием. На книжном стеллаже заметил голографический снимок дяди Игната и Маратова. На снимке они стояли обнявшись, такие молодые – позади студенческая скамья, впереди целая жизнь. Дамир снял рамку с полки, отключил проекцию и, не задумываясь, сунул ее в рюкзак, куда затем отправилось и орудие преступления…