Kitobni o'qish: «А вот ещё был случай»

Эта книга родилась случайно. Однажды я почувствовал, что не могу вспоминать о своих путешествиях упорядоченно, от начала к концу со всеми остановками. Что-то обязательно забудется, ну и чёрт с ним. А что-то так впечатается в память, что останется навсегда. Впечатается. Так получаются впечатления. И вот эта самая пёстрая мозаика отрывочных впечатлений, ярких воспоминаний и внезапных озарений и есть то, что останется со мной тогда, когда я уже не смогу никуда путешествовать. Тогда я смогу перечитывать эту книгу. А если уже не смогу читать, кто-нибудь будет читать мне вслух.

День как повесть

Особенно хорошо, просто подарок какой-то, когда в походе каждый день не похож на другие. Когда день – это история. Книга с прологом, завязкой, кульминацией, развязкой и эпилогом. А жанр у этой книги – каждый день разный.

Вот например, пошли мы как-то с товарищем на Софийские озёра. Началось всё ещё в сумерках на вокзале, откуда нас забрало такси, мы ехали по горным дорогам, сопровождаемые рассветом. Это был пролог. Потом мы на ещё спящей огромной поляне, заполненной палатками, надели рюкзаки, затянули все ремни и лямки, глубоко вздохнули, сфотографировались, огляделись и стартовали. Хорошая завязка сюжета. А сам сюжет был в том, что мы весь день шли по красивой долине вдоль реки Софии, то спускаясь к самым берегам, то немного поднимаясь. Постепенно знакомясь с горами, в которых нам предстояло провести ближайшую неделю. Встречали пастухов, туристов, квадроциклистов, провожали взглядами обгоняющие внедорожники. Скоро, уже завтра, должны были остаться только туристы. Чистый воздух, ещё непривычный, отсутствие городского шума. Погружение и предвкушение. И небольшая прогулка к водопадам, уже после того, как поставили палатку и поужинали. Водопады – это развязка. А эпилог – это посидеть с кружкой горячего чая на берегу реки, вдоль которой шли целый день, с которой, кажется, только подружились, а утром уже предстоит расстаться. Нам завтра наверх, а ей вниз. За этот день мы перестали быть городскими жителями. Вот такая была первая книжка. Про преображение главных героев.

Второй же том вышел героическим, сплошь про преодоление, потому как ползли мы на перевал целый день, останавливаясь, чтобы восстановить дыхание, каждые пятьдесят шагов. И когда наверху, на узком перевале, нам открылась панорама тех самых Софийских озёр, мы обнялись и чуть не пустили скупую мужскую слезу. Мы были молодцы и герои. А эпилогом – неожиданное, просто умопомрачительно огромное звёздное небо, неожиданно показанное нам в ночи. День-то был пасмурный, даже моросило иногда. Вот это был сильнейший, я вам скажу, эпилог.

Третий день был опять совершенно другим. Безмятежно-пасторальным. Солнечным и радостным. Мы наконец ощутили себя частью всего этого. Купались в озере рядом с огромной глыбой нерастаявшего снега, кормили весёлых непуганных горностаев, прыгали по камням вдоль горных ручьёв.

Три дня – три разных книги – три разных жизни. Отлично.

Тишина над Синевиром

Давно, очень давно мы с дочерью (значит не так уж и давно – у меня уже была дочь) поехали в Карпаты. Без особенного плана, без предварительного бронирования, только желание погулять по горам. Та поездка вообще заслуживает отдельного рассказа, нет, даже повести – очень уж много было приключений. Вот одно одно впечатление-воспоминание. В один из дней мы с утра решили посмотреть на озеро Синевир. Это самое большое горное озеро в Карпатах, самое знаменитое и мы решили убедиться, что оно самое красивое. Позавтракали в гостинице, там же, за завтраком нашли, кто нас отвезёт к озеру, и поехали.

Ну да, красивое. Тропинка от автостоянки, тропа вокруг озера, и везде люди, люди, люди. Очень много людей. Мы честно обошли озеро по периметру, съели по хотдогу, Олька прокатилась на лошади, но что-то всё не то. Туристический аттракцион, а не жемчужина Карпат. И тут мы увидели тропинку, идущую прямо от озера круто в гору. Тропа безлюдная, никто туда особо не рвётся, времени у нас предостаточно, значит надо лезть. Мы полезли. Сначала деревья, потом кусты, потом луга. И коровы. Мы вышли к паре хижин, неказистых, но по всей видимости обитаемых. У нас с собой не было даже бутылки с водой, а жажда уже мучила. Парнишка лет 14 в ответ на просьбу дать попить вынес нам кружку парного молока и ломоть свежего хлеба. Белобрысый такой, немного смущающийся парень рассказал, что всё лето тут пасёт коров с дедом. Дед в это время в сарайчике ловко настругивал такие деревянные дощечки, которыми там, в Карпатах, кроют крыши. Типа деревянной черепицы. Мы зашли поглазеть и познакомиться. Дедушка расспросил, откуда мы, рассказал, что знает, где Воронеж, что работал там на стройке году в пятьдесят каком-то. Мы поблагодарили за еду, питьё и рассказы и полезли ещё выше. Там, недалеко от вершины, мы сели на траву и долго смотрели по сторонам на соседние горы и вниз на озеро. Было тихо-тихо. Не слышно ни людей, ни коровьих колокольчиков, ни птиц. Только ветер. Вот теперь всё было хорошо.

Молодость

Ничего уже не помню. Почти ничего. Ни лиц стройотрядовских друзей, ни их имён. Только Димку Петрушина помню, и то потому, что дружили с ним после того лета ещё очень долго, лет двадцать. По наследству, кстати дружили – моя мама и его отец студентами ещё целину вместе поднимать ездили. Даже как звали студентку с экономического, с которой целовался, не помню. Конечно, я же не стремился ничего запоминать. Я жил сегодняшним днём, счастливый и свободный, наслаждаясь последним летом перед армией. А вот сам городок, в котором мы работали в августе 1983 года, помню. Время там, казалось, остановилось году в 1905 примерно. Монастырь на высоком берегу реки, городской парк с танцплощадкой, храм на центральной площади, переделанный в кинотеатр. Мы работали на стройке с утра до вечера, а вечером – песни под гитару, танцы, водка и стихи. Любовь, прогулки под луной, естественно. И вот устроило нам начальство один выходной, да такой замечательный: нас погрузили в лодки, вывезли вниз по реке, дали в руки сеть и показали, где ловить. Мы наловили целое ведро рыбы, сварили уху. Ящик водки мы тоже привезли. Прибрежный луг, на котором мы ели, пили и пели, помню. Стоит перед глазами как сфотографированный, большой, просторный, со стогами сена тут и там. Песчаный пляж помню, нетронутый ни одной ногой человека с того времени, как весенняя высокая вода спала. Так было классно пробежать по нему, оглянуться и увидеть одинокую цепочку собственных следов.

А лучше всего я помню раннее-раннее утро. Я проснулся в стогу. Рядом тихо посапывала та студенка с экономического. Как же её звали? Марина? Вероника? Не вспомню уже. Тишина стояла звенящая – ни птиц, ни комаров, ни человеческих голосов. Все ещё спали. И только где-то далеко-далеко по реке шла моторка. Так далеко, что гул мотора не становился ни громче, ни тише. У-у-у-у-у. И больше ничего. Я полежал, послушал, потом выкарабкался из стога, пописал в ближайшх кустах, оглядел живописно разложенные тут и там тела товарищей, полюбовался на спящую подружку. Она была такой безмятежной и красивой, и всё вокруг было таким безмятежным и красивым, что я впервые в жизни пообещал себе запомнить это утро навсегда и снова залез в сено, ещё поспать. Вот, уже сорок с лишним лет прошло. Помню.

Дорога в Лавру

Дорога в Лавру заняла у нас четыре с половиной дня. Ранним утром вторника 3 августа 2021 года мы получили в Иверской Часовне паспорта паломников и поставили в них первую печать, а в два часа пополудни субботы 7 августа в паломническом отделе Троице-Сергиевой Лавры получили грамоты о том, что мы молодцы. 120 км пешком, молодцы конечно, но самое интересное не в расстоянии, а в том, что было на этих ста двадцати километрах.

Что же такого произошло со мной по дороге в Лавру, чтобы я вернулся домой совсем другим? Да ничего особенного, никаких приключений, не считая пары дождей и потерянных наручных часов. Просто сама эта дорога – не просто дорога. От Кремля до Лавры вся она проходит как бы через историю России. И не сразу, а постепенно (бывали в моей жизни маршруты, где меня накрывало впечатлениями сразу, как холодной водой из ушата, аж дух захватывало) я начинал чувствовать, что иду этими вот своими ногами по этой вот земле, которая помнит копыта татаро-монгольских коней, сапоги польских пехотинцев, колёса царских карет и крестьянских телег, шины первых автомобилей и гусеницы немецких танков. Храмы, дворцы, усадьбы, дачи, музеи. И всё это не через книгу или телевизор, сидя на диване, а ощутимо и как-то по-настоящему. Я не буду здесь перечислять все достопримечательности Дороги в Лавру – информацию про них легко найти, я же пишу о том, что впечаталось – о впечатлениях. Вот честно признаюсь – даже не вспомню без шпаргалки все названия, но ощущение того, что я тут не просто наедине с природой, как это обычно бывает. Я тут наедине со всеми поколениями, которые рождались, строили, воевали, любили, творили и умирали. Перед ними было неловко оставаться легкомысленным. И вернуться домой прежним уже было никак невозможно.