Kitobni o'qish: «Чудак»
Один
– А вам бывает одиноко?
– Нет. Я же никогда не бываю один.
– Но как же так?
– Поверь мне, это возможно. И ты никогда не был одинок, веришь ли ты мне или нет?
– Не очень-то.
– А вспомни-ка, ты когда-нибудь оставался без неба или без своей детской фантазии?
– Кажется, что нет.
– Если не оставался, то поздравляю тебя: ты никогда не одинок. И никто не одинок.
– Но…
– Вот если небо упадет или фантазия исчезнет, тогда, может, и станут все одинокими. А пока…
Человек подернул плечами и, развернувшись, зашагал по аллее тополей, утопающих в белоснежном пуху. Зажигалка в кармане приятельски дрогнула.
«Ну и чудак! – подумал Коля. – А ведь взрослый, почти старый, а чудак. И вроде неглупый»
Чудак скрылся за холмом, унося с собой одному ему известные тайны.
Коля пообещал себе снова отыскать его завтра и разузнать побольше. Губы Коли сложились в улыбку в предвкушении завтрашнего дня.
Два
– Да, так и сказал: «Никто не одинок, пока есть небо».
– Ой, чудной-чудной!
– А знаешь, Верка, во что он был одет?
– М?
– На голове помятая панама, в широченной рубахе с цветами и в потертых брюках – и все.
– А обувь? Неужто босой?
– Именно босой. Босой и счастливый.
– Ну так что? Ты со мной?
Облачко пыли пролетело по садовой дорожке, и Коля поморщился.
– Не знаю, мои родители не обрадуются, если узнают, с кем ты ведешь меня знакомить. Знаешь же, как его называют люди?
– Знаю: «Ветродуй». И что с того. Разве веселее тебе каждый день сидеть в саду и рассматривать цветы?
– Но они красивые и пахнут приятно…
– Да или нет!?
– Я очень хочу увидеть его, но боюсь родителей.
– Да кому какое дело!?
– Ладно, ладно. Только не кричи. Я пойду с тобой. Только чтоб никто не узнал.
– Значит завтра до обеда?
– Значит…
Разговор проходил в саду. Ветер трепал поля Вериной шляпы, которую она взяла из маминого шкафа, и поднимал облачка пыли на садовых дорожках.
Три
«С. А. Ветров – 8-932-76 – недействителен» – гласила потрепанная телефонная книга, лежащая на тумбе в гостиной, где любил после обеда дремать Колин отец.
«Позвонить ему не получится, придется искать у озера»
Коля очень гордился и радовался, что нашел настоящий артефакт, настоящую тайну. Что скрывал этот С. А. Ветров, известный, как «Ветродуй» – никто не знал.
С Колей он разговаривал загадками и уж больно заумно. Но приходилось терпеть его – Коля был одним из немногих с кем заговорил Ветров.
Ветров был неизвестным рудиментом ушедшей, а, возможно, несуществующей эпохи. Откуда он, где родился, кто его родители, есть ли у него родственники, дети? Никто не знал.
Мама Коли говорила, что Семен Александрович Ветров раньше работал учителем географии, но его уволили. Директор узнал, что дети на уроках вместо того, чтобы изучать ЭГП Армении, сочиняют стихи и рассказы и дают имена облакам, пролетающим за окном. Подобное святотатство в стенах школы было недопустимо, и Ветров оказался без работы.
Но это событие совсем не огорчило и не изменило бывшего географа. Он стал чаще гулять, смотреть на небо и ловить пескарей и карасей в озере. Он сидел в соломенной шляпе или панаме на берегу зеленоватого озера и рассказывал небылицы детям, сидевшим вокруг. Жил Ветров тоже у озера в старой избушке на два окошка. Никто никогда не был у него дома.
С тех пор, как его уволили прошло не меньше десяти лет, а он все тот же. Чуть поседел и согнулся в спине, но все такой же нереальный и чудаковатый. Только дети выросли и позабыли его, может быть, поэтому он казался в последние пару лет уставшим и скучающим, и разговоры его стали еще страннее и запутаннее.
