Kitobni o'qish: «Мой киноурожай»

Посвящается всем тем, кто живёт на страницах этой книги – реальным людям и вымышленным персонажам

При оформлении лицевой стороны обложки и текста книги использованы официальные французские киноафиши, скриншоты из фильмов и фотографии из личного архива автора

Художественное оформление обложки и литературное редактирование – Анастасия Соколова

Автор выражает большую благодарность о. Вячеславу Новаку за моральную поддержку и помощь в издании книги

Начальные титры

«Жан Ренуар как-то сказал, что жизнь – это кино. Можно добавить, что в кино показана жизнь, и понять кино может только тот, кто понимает жизнь. …Почитание людьми завораживающего их кино имеет ту же природу, что и преклонение перед глубиной человеческих чувств.

Синемалогия – это способ интерпретации, который не предполагает исследование самого фильма или его режиссёра. Важнейшим лицом в синемалогии является зритель; режиссёр значим лишь постольку, поскольку и он принадлежит человеческому обществу.

Смысл синемалогии состоит в использовании фильма какого-либо режиссёра с целью выпустить на волю инстинкты и желания, таящиеся в каждом из зрителей. Поэтому истинным объектом анализа является не сам фильм: разбор фильма превратил бы синемалогию в очередной кинофорум или кинодебаты, в кинософию и не дал бы терапевтического эффекта. …Кинофильм стимулирует проявление тех психических элементов, которые сокрыты внутри нас. Мы получаем возможность увидеть и понять собственные комплексы; зная их, мы обретаем свободу действия и принятия решений в своей жизни».

Предисловие к своей книге я начал с цитаты из книги Антонио Менегетти «Кино, театр, бессознательное» не случайно. Это сделает более понятным мой замысел – это моя личная синемалогия, а не просто сборник рецензий на какие-то фильмы. Я «выпускаю на волю» свои мысли, эмоции и воспоминания, отталкиваясь от тех кинопроизведений, которые собирал воедино в течение более двадцати лет. Когда-то на моей полке лежали «пиратские» видеокассеты с фильмами Жан-Поля Бельмондо – наверное, в середине 90-х прошлого века (исключая продавцов на легендарной «Горбушке») я был обладателем одной из самых больших коллекций моего самого почитаемого на тот момент времени актера, насчитывавшей почти 40 фильмов, качество которых (как картинка, так и перевод) чаще всего оставляло желать лучшего. Позже к числу любимых добавились фильмы с Жаном Рено: не только «Леон», но даже «Годзилла» и «Пришельцы» мне казались в ту пору шедевральными и непревзойдёнными жемчужинами кинематографа. Однако по мере взросления, я понимал, что многие произведения в фильмографии этих актеров повторяются, эксплуатируют один и тот же жанр, а мне хотелось чего-то большего. Так, в моей жизни начался период англоязычного кино. Во время своей стажировки в Лондоне в 1997 году, где я ужасно скучал по дому, меня поразил в самое сердце очарованием героев и саундтреком фильм «Свадьба лучшего друга» с Джулией Робертс, а предтечей будущей большой коллекции фильмов стала вышедшая через два года потрясающая «Зеленая миля» по роману Стивена Кинга, которую я и сейчас считаю одним из величайших фильмов всех времён и народов.

А потом начались 20 лет тесного общения с Дмитрием и Светланой Поповыми, вместе с которыми мы с Татьяной Напалковой (Ренсковой) и придумали идею коллекции: теперь фильмы оценивал не я один, они должны были пройти своеобразный «отбор комиссии» из четырех человек, что, как мне тогда казалось, делало их более универсальными и объединяющими. В 2004-м вышел мой первый миниатюрный сборник рецензий на 15 фильмов коллекции, которую мы назвали «Киноэксклюзикс». Книга пережила ещё три издания, последним из которых («Фильмы как лекарство», 2016) я горжусь как очень удачным киноальманахом. Именно тогда, помимо выходивших в российский кино- или видеопрокат фильмов, у меня возникло желание находить и переводить французские ленты, которые у нас были никому неизвестны. Первой из их числа стал «Диалог с садовником» Жана Беккера. Я нашёл по Интернету кинокомпанию «Элегия», которая занималась переводом и озвучкой фильмов, и пришёл со своим запросом. Помню, как руководитель проектов очень пристально и недоверчиво смотрел на меня, пытаясь понять, в чём именно я хочу его обмануть. Я даже показал ему своё удостоверение сотрудника Московской медицинской академии имени И. М. Сеченова, объясняя, что плачу деньги за то, чтобы просто иметь фильм в своей коллекции. «То есть Вы не будете его продавать? Ни на какой ТВ-канал?» – «Нет». – «Очень странно. У нас такое впервые». Дельцу от кино сложно было понять, зачем кому-то вкладывать деньги в то, что не удастся перепродать подороже. Но с тех пор я решил взять кинопроизводство в собственные руки, чтобы избегать ненужных вопросов. Зарабатывать на фильмах, не имея официального разрешения на их прокат, я всегда считал нечестным, поэтому передаю результат своей работы «из рук в руки» по индивидуальным ссылкам и всегда бесплатно.

Со временем новых фильмов для озвучки становилось всё больше. Сначала я сделал полные режиссерские версии «Нового кинотеатра «Парадизо» и «Легенды о пианисте в океане» итальянца Джузеппе Торнаторе, которых в профессиональном переводе не было ни у кого, а потом полностью переключился на французское кино. На студии звукозаписи, где я сам некоторое время подрабатывал переводчиком фильмов с английского, мой «босс» Михаил Степанков согласился помочь мне озвучить мой первый французский фильм – «Оскар и Розовая дама». Звукорежиссером на нем работал Алексей Петрушин, и с 2010-го года мы уже совместно с ним создавали переводы всех новых фильмов, которые я находил на французских сайтах и заказывал из Франции на DVD. Все фильмы коллекции озвучивали актёры Геннадий Новиков и Анна Левина, с которыми я много лет работал в театре «Комедиантъ». А благодаря Алексею к нашей творческой группе примкнули сначала Денис Беспалый, а в последние годы – легендарный актёр дубляжа Владимир Владимирович Антоник – необыкновенно душевный, интеллигентный человек и профессионал высочайшего уровня. С 2016 года в озвучке фильмов стали принимать участие мои дети (Анна и Елена Напалковы) и крестники (Михаил и Владимир Поповы), а с 2017-го и я сам периодически отдаю свой голос героям новых фильмов. Раньше я не считал это необходимым, а теперь всё больше думаю о том, что таким образом наши голоса могут «остаться в истории», и кто-то услышит их даже тогда, когда память о нас самих будет растворяться в жестоком и неумолимом потоке времени…

Выросли дети, семья Напалковых и семья Поповых стали базироваться «на разных аэродромах» и всё реже и реже совершать совместные «боевые вылеты», да и «задачи и цели» за это время сильно изменились, так что прежний отбор по общим критериям становился почти невозможным. Последний фильм в прежнюю коллекцию был принят совместным решением летом 2019 года, после чего наши линии жизни разошлись в разные стороны. Совместные кинопросмотры проходили всё реже, общие мысли и идеи шли вразнобой. Если в 2010-м за летний сезон совместного проживания в загородном доме мы посмотрели 30–40 фильмов, то за лето 2019-го – их оказалось всего три. Tempora mutantur et nos mutantur in illis… Мою коллекцию надо было спасать.

Вино и кино… Именно эта аналогия пришла мне в голову во время долгого путешествия по железной дороге в конце 2019-го года. Винодел (как и «кинодел») может советоваться, слушать разные мнения, но, в конечном итоге, только он единолично принимает решение о том, когда собирать виноград, насколько сильно отделять его от гребней, как долго выдерживать вино в бочках. В конце концов, он один отвечает за весь этот процесс. Всё это мне помогла осознать работа над переводом фильма «То, что нас связывает» (на просторах интернета – «Возвращение в Бургундию»). Эта кинолента и стала философским фундаментом новой коллекции, которая в память об этом событии и об идее собственного кина «вина» получила название «КИНОУРОЖАЙ».

В «КИНОУРОЖАЕ», конечно же, остались некоторые старые фильмы, но появилось и очень много новых. Своей миссией я считаю авторский перевод французских фильмов (две ленты Торнаторе – совместного франко-итальянского производства) и предоставления им возможности встречи со своим потенциальным русскоязычным зрителем. Это моя дань родине Де Голля, которую я люблю не меньше, чем свою собственную. «J’ai deux amours – mon pays et Paris» («У меня есть две любви – моя Родина и Париж») – поётся во время финальных титров фильма «Дипломатия». Почему именно Франция? На эту тему, возможно, стоит написать отдельную книгу. Чем глубже «погружаешься» в эту страну, тем тяжелее оттуда «выныривать». С 2012 по 2019 гг. 8 лет подряд мы сначала с семьей Поповых, а потом уже самостоятельно каждое лето осваивали самые необычные и удивительные французские маршруты: мне так хотелось показать дочерям мир, в котором жили герои моих любимых французских фильмов!

«Как Вы отбираете эти фильмы из общей массы?» – спросил меня как-то Вячеслав Новак, настоятель Богоявленского кафедрального собора в Люберцах, с которым мы стали добрыми друзьями после того, как он, прочитав мою предыдущую книгу, буквально за пару недель посмотрел всю новую коллекцию «КИНОУРОЖАЙ». Он просто уверен в её целительном эффекте, и благодаря его усилиям – рекомендациям знакомым и прихожанам – количество просмотров фильмов в нашей озвучке выросло в разы. Отбор фильмов – это безостановочный процесс, которым я поглощён ежедневно: чтение киносайтов на французском о новых проектах, романов, которые ложатся в их основу, прослушивание саундтреков, отслеживание отзывов от первых зрителей и, наконец, рейтинг фильма и критика на него после выхода – всё это нужно принимать в расчёт. Какой-то чёткой формулы отбора фильмов не существует: я долго пытался её вывести, но в искусстве, в отличие от науки, высшая математика абсолютно бесполезна. Иногда даже в негативной рецензии удаётся заметить тот позитив, который может привлечь твоё внимание, а чуть позже – привести фильм в твои руки…

Старшая дочь Анна стала за это время почти профессиональной актрисой, приняв участие в озвучке 14 фильмов, и её мнение по поводу фильмов-кандидатов в «КИНОУРОЖАЙ» я очень ценю. Как и мысли моей коллеги, замечательного врача и педагога Анастасии Соколовой, которая, проникнувшись моим многолетним киноувлечением, участвует в различных арт-концепциях, помогая в продвижении фильмов «КИНОУРОЖАЯ» в социальных сетях, разрабатывая дизайн коллекции, делая её всё более и более узнаваемой среди тех, кому не безразличен мой труд.

Фильм, с которым я соприкасаюсь в отдельно взятый период времени, как и виноград, должен дозреть для того, чтобы я его почувствовал, а я, в свою очередь, должен быть готов «срезать эту гроздь с лозы». Наша встреча завершается либо взаимным притяжением, либо мы расходимся и двигаемся дальше без тени сожаления. Я решил написать главу по каждому из 25 фильмов коллекции: не разбирая сами фильмы, а отталкиваясь от эмоций и мыслей, которые они вызывают у меня самого. Кто-то, посмотрев ту или иную киноленту, скажет, что он вообще видит и ощущает всё по-другому. Но ведь так и должно быть! Если бы я писал о том, что каждому «нужно видеть» и «надо понять», посмотрев тот или иной фильм, это была бы уже «синематерапия». А мне хотелось совершенно иного. Синематерапия навязывает чужие трактовки, а синемалогия позволяет раскрыться самому…

Именно эту киноколлекцию я считаю своим самым главным проектом, смыслом своего существования. И то, что благодаря распространению фильмов через социальные сети и знакомых за последние несколько лет их посмотрели уже не 2–3 семьи, а более 10 тысяч человек из разных городов и стран мира, придаёт мне силы и вдохновляет на дальнейшую работу.

25 фильмов «КИНОУРОЖАЯ», найденных, переведённых и озвученных за более чем 12 лет… Надеюсь, что у меня ещё будет время и возможность продолжить этот интереснейший поиск, и я не раз испытаю радость и восторг от ещё одного фильма, отражающего мою собственную синемалогию, сближающую меня по жизни с истинно близкими мне по духу людьми…

Теперь вы знаете, о чём будет эта книга. О жизни. И о кино. Потому что «жизнь – это кино», как сказал великий режиссёр Жан Ренуар. И я полностью с ним согласен.

Уникальностью данного издания стала идея, предложенная Вячеславом Новаком: на информационной страничке по фильму, которому посвящена каждая из глав, можно найти QR-код, при наведении на который камеры телефона или планшета вы автоматически сможете перейти по ссылке на выложенный в моём архиве на Яндекс-диске соответствующий фильм «КИНОУРОЖАЯ» с нашей озвучкой. Таким образом, каждый читатель этой книги получает БЕСПЛАТНЫЕ ССЫЛКИ на все 25 фильмов коллекции. Приятного вам чтения и хорошего просмотра!

Работа над озвучкой фильма «То, что нас связывает» нашей творческой группы (слева направо): Алексей Петрушин, Владимир Владимирович Антоник, Лена Напалкова, Дмитрий Напалков, Анна Левина, Аня Напалкова и Володя Попов)

«Воскресенье за городом»

Я начинаю писать первую главу этой книги 1 мая 2022 года, находясь как раз за городом, в парк-отеле «Юхновград». Сегодня воскресенье. Это место мне очень полюбилось и стало символичным – предыдущим летом мы впервые побывали здесь всей семьёй, и в тот, последний раз с нами была моя мама, Наталья Николаевна, которой не стало всего через несколько месяцев после нашей поездки. Тогда я даже не догадывался о её тяжёлой болезни. А ещё сегодня исполнилось бы 103 года моему деду – Николаю Леонтьевичу, воспитавшему меня как сына.

Кто будет водить моей рукой, куда меня заведёт моя синемалогия – я не знаю. Передо мной, как перед главным героем фильма «Воскресенье за городом» месье Ладмиралем, лежит чистый лист, на котором мне предстоит изобразить то, что я любил и продолжаю любить больше всего на свете. У стареющего художника – это был любимый сад, у меня – французские фильмы из моей коллекции, напоминающие о людях и событиях из жизни, к которым возвращаешься в мыслях снова и снова. Откуда во мне эта магическая тяга к жизни за городом? Ведь я, как и месье Ладмираль, вполне себе обычный городской житель…

За городом чувствуется замедление времени. Непонятно почему, но интенсивность жизни уступает место её наполнению. Успеваешь сделать меньше, но то, что делаешь, гораздо объёмнее и чётче врезается в память. Те дни, недели, месяцы, которые проводишь за городом, хотя и проносятся стремглав, оставляют ощущение бесконечности.

В начале фильма родственники приезжают к патриарху семьи в загородный дом на поезде, а в конце отправляются назад в Париж. Железная дорога с самого детства для меня была связана с очень сильными эмоциями. Первое «место силы» располагалось рядом со станцией «Платформа 42 км» (сейчас она называется «Есенинская») Рязанского направления железной дороги. Там с 4-летнего возраста и вплоть до начала подготовки к поступлению в институт на даче, когда-то принадлежавшей академику В. А. Обручеву, проходило моё каждое лето. Многое что позабылось с тех времён, кроме маленького однокомнатного домика, наших игр с моими друзьями Серёжей Туровским и Стасом Стецким и наших походов на станцию. Всего лишь пара километров по улице Академической превращались в настоящую «дорогу надежды». В то время не было мобильных телефонов, поэтому родственники не могли позвонить и сказать, когда точно они приедут. Я по очереди проводил время с кем-то из своих родных – мамой, дедушкой или бабушкой, а ещё один гость (больше трёх человек в нашей комнатушке невозможно было разместить) по будним дням после работы приезжал на электричке. Мы лишь примерно знали, на каком поезде может приехать мама, дедушка или родители моего друга Серёжи, поэтому около пяти часов вечера в хорошую погоду отправлялись в сопровождении опекавших нас взрослых на станцию. То приходилось ждать долго, то на полпути мы встречали чуть раньше приехавших домочадцев, которые шли с толпой прибывших из Москвы, но каждый раз элемент неожиданности щекотал тебя где-то изнутри. Остановившись, электричка, загораживала собой пассажиров. Мы подбегали вплотную к железнодорожному полотну, и по мере того, как отходящий поезд открывал перед нами занавес, пытались выхватить взглядом знакомую фигуру. Серёжа порой радостно перебегал через пути и бежал на станцию. Мне это делать запрещали, и я нетерпеливо ждал своих по эту сторону железной дороги.

Что такого особенного было в этих встречах? Почему нам это никогда не надоедало? Я не помню, чтобы нас кто-то заставлял идти на станцию встречать своих: нам просто говорили, что пора – и мы немедленно бросали все свои игры, садились на велосипеды и были готовы к старту. Сейчас дети не всегда и в прихожую-то выходят, чтобы тебя встретить – всё стало слишком банальным. Наверное, телефоны со своими мессенджерами обезличили эмоциональное общение, сделав информацию о геолокации интересующего тебя человека куда более доступной. «– Ты где? Когда будешь? – Ещё минут 15 до дома, припаркую машину и забегу в магазин». Всё понятно, никакой таинственности, нет интриги. А в моём детстве она была. Нам даже приходилось ездить одну остановку на электричке или ходить пешком чуть более получаса в посёлок Кратово, где неподалёку от станции стоял телефон-автомат, откуда можно было звонить домой в Москву – редкая привилегия! Полчаса, чтобы позвонить своим близким и просто спросить, как дела. А до этого отстоять очередь, и такое «приключение» можно было позволить себе не каждый день. На этом поезде приедут «наши» (как мы их тогда звали) или позже? А иногда мы ждали полчаса, час – и никто не приезжал. Значит, как рассуждали сопровождавшие нас взрослые, мамы-папы-дедушки приедут позже или уже в другой день. Но почти всегда наше ожидание перерастало в радостную встречу. Иногда нам привозили конфеты или свежие фрукты, но не этому мы были рады. Обычно встреча после расставания длиною в один или несколько дней казалась настоящим всепоглощающим счастьем. Много ли нам в детстве нужно для того, чтобы быть счастливыми? Просто, чтобы наши близкие были рядом! Наверное, так мы чувствуем себя менее уязвимыми перед окружающим миром. Понимаем, что нас защитят и спасут, если что-то пойдёт не так. Наш дом согрет и светится ярким светом только тогда, когда все в сборе. А потом мы взрослеем, и, как улитки, начинаем носить на себе свой собственный домик. Сначала подростками, ещё с неокрепшей, хрупкой раковиной. По мере того, как мы становимся старше, раковина затвердевает, и в какой-то момент она уже не может вместить никого, кроме хозяина домика. Ты сам определяешь куда и с какой скоростью ползти, но с годами твоё одиночество внутри раковины, даже самой красивой и уютной, становится особенно пронзительным. Хотя несколько десятков лет назад ты был способен на что угодно, лишь бы заполучить этот свой собственный домик за плечами. А я с тех самых пор обожаю железную дорогу и поезда. Правда, в последние годы чаще езжу на пассажирских, а не на электричках. Современные купе зачастую и выглядят как маленькие «домики на колёсах»…

Месье Ладмираль из фильма «Воскресенье за городом» несомненно испытывал необходимость в общении со своими детьми на закате жизни. Ему было тесно и неуютно в своём домике, хотя загородный дом у него был величественен и прекрасен. Помню, как мой дедушка очень любил, когда я уже обзавёлся семьёй и приезжал в гости лишь ненадолго, просто посидеть рядом со мной. Можно было даже не разговаривать, и моё молчание было ему приятно. Он находился совсем рядом со своим единственным внуком. Сейчас, глядя на то, как вырастают и разлетаются по интересам мои собственные дети, я стал чаще задумываться о надвигающейся старости. Нет, я говорю не про дряхлость с сопутствующими ей болезнями, а про одиночество от того, что твои малыши стали взрослыми и ваши планы по жизни теперь не совпадают. Мы же не растим детей для себя, мы только даём им путёвку в жизнь, а дальше…

Мне кажется, месье Ладмираль был очень мудр, поскольку не стал привязывать детей к себе. Если его сын считал необходимым проведать отца пару раз в месяц и находил в этом ритуале какую-то поддержку для самого себя, то дочь Ирен (в ком я всё больше узнаю свою старшую дочь Анну, которая и озвучила на русский язык эту барышню) была слишком спонтанна. Мечтать удержать рядом её как можно дольше, насладиться лишней минутой совместного времяпрепровождения и, в то же время, быть готовым отпустить любимого человека в любой момент, потому что в его жизни возникает что-то важное – вот эта родительская черта, действительно, достойна «Ордена Почётного легиона» куда больше, чем вклад в искусство. Когда чувствуешь, как жизнь ускользает, когда всё больше и больше пытаешься надышаться любимыми ароматами и насмотреться на любимый пейзаж, всё более пронзительным кажется обычное расставание в воскресенье вечером. Потому что в любой момент оно может трансформировать «до встречи» в «прощай».

А что же дети? Уверен, что после смерти отца они будут приезжать в его дом в надежде что-то почувствовать и понять, уловить то, что утеряно навсегда. Точно так же и я в начале мая этого года приехал в «Юхновград», где мы последний раз проводили время на отдыхе вместе с мамой. Я занял её комнату, сидел там, где сидела за книгой она, мы смотрели фильмы, как и почти год назад, когда были здесь вместе с ней. У меня никогда не было собственного загородного дома, но это воскресенье за городом воплотилось здесь, в симпатичном парк-отеле в Калужской области, в уютном двухэтажном домике номер 14 по улице Рябиновая. Всё это время после её ухода мне было очень неспокойно, но, похоже, именно здесь и сейчас мы незримо встретились. Она будто благословила меня жить дальше и передала мне бразды правления семьи, поскольку теперь я стал самым старшим в семье Напалковых. Я знаю, что «Юхновград» лишь временно будет для меня местом обретения силы, а потом я обязательно найду или создам что-то другое. А пока, глядя на то, как балуются и дурачатся мои повзрослевшие дочери, как мы катаемся с ними на велосипедах и вместе усаживаемся за обеденный стол, я вспоминаю двух девочек в белых платьях из фильма «Воскресенье за городом». Мы видим их и на афише фильма. Что это за девочки? Почему только месье Ладмираль их видит? Почему в этот момент его лицо озаряет грустная улыбка? На эти вопросы у меня нет ответа. Как и на многие другие. Я просто пытаюсь записать (а месье Ладмираль – нарисовать) то, что мне дорого и важно.

Как, например, вот это… Вполне возможно, что дочь месье Ладмираля вполне бы могла в стиле своей эпохи написать отцу письмо вроде того, что я получил в день рождения от своей старшей дочери Анны в 2020-м.

«Дорогой папочка!

В последнее время мы стали очень много общаться и узнавать друг друга всё больше с каждой выпитой чашкой кофе. Я этому безмерно рада! Ты был и будешь для меня самым идеальным и любимым папой. Ты всегда поможешь мне советом, будь то выбор профессии или новых брюк, всегда выслушаешь, забыв о своих проблемах, всегда обнимешь, когда мне это так нужно. Ты мой самый близкий друг! И я надеюсь, что у меня получается отвечать тебе тем же…

Пожалуйста, помни, что твоя жизнь не оборвётся и не потеряет смысл, когда мы с Леной (прим. – младшей сестрой) вырастем. Да, мы будем дальше, но мы не потеряем ту связь, что есть между нами. Мы всегда будем твоими маленькими девочками, несмотря на расстояние и наш возраст, будем встречаться в Риме (прим. – отсылка к фильму «У них всё хорошо») и ездить в Канаду смотреть на китов (прим. – отсылка к фильму «Отец и сыновья»). Ты очень сильный, я всегда восхищалась этим! Я знаю, что ты справишься со всеми трудностями, которые ещё не раз подбросит жизнь. А я всегда буду рядом, буду поддерживать и безусловно любить тебя! Это я тебе обещаю!..

Твоя Аня».

«ВОСКРЕСЕНЬЕ ЗА ГОРОДОМ» (Франция, 1984)

Краткое содержание фильма. Каждое воскресенье в 1912 году, старый художник приглашает детей в гости в свой загородный дом. Серьёзность его сына резко контрастирует с авантюризмом его дочери, живущей полной жизнью. Он не понимает их, а они больше не слушают его… Он чувствует себя старым, очень старым…

Режиссёр – Бертран Тавернье. Авторы сценария: Коло Тавернье и Бертран Тавернье по роману Пьера Боста «Месье Ладмиралю скоро умирать». В главных ролях: Луи Дюкрё, Мишель Омон, Сабина Азема, Женевьева Мниш и Моник Шометт. Премьера во Франции – 11 апреля 1984 г. Для коллекции «КИНОУРОЖАЙ» на русский язык фильм озвучивали: Геннадий Новиков, Дмитрий Напалков, Анна Напалкова, Анна Левина и Лена Напалкова. Режиссёр озвучания – Алексей Петрушин. Перевод с французского и продюсер проекта – Дмитрий Напалков.

«…У меня своя собственная музыка… Но, в конце концов, она же моя… Я пишу, как я это чувствую, совершенно искренне. И если я и не преуспел, то, по крайней мере, я знаю, чего бы я мог достичь…»