Kitobni o'qish: «Голод»
Старинная легенда
Несколько тысяч лет назад – точная дата затерялась в анналах истории – в одной из зажиточных семей на свет появилась девочка. Ее отец, предприимчивый купец, вскоре умер от подагры, а мать через год повторно вышла замуж.
Отчим, довольно молодой и видный мужчина, привел в дом богатой вдовы своего внебрачного сына, который стал воспитываться бок о бок с названной сестрой.
Шли годы, и чем старше становилась девушка, тем сильнее привязывалась к парню. А достигнув брачного возраста, призналась ему в любви, на что тут же получила предложение руки и сердца.
Как бы мать не отговаривала дочь, предлагая ей взглянуть на более достойных и состоятельных кавалеров, девушка была непреклонна. И чтобы прекратить родительское давление, она решила не ждать свадебной ночи и подарила желанному свою невинность.
Когда до официального торжества оставалось три дня, невеста отправилась в одиночестве на ночную прогулку, чтобы искупаться в лесном озере.
Услышав в отдалении возбужденные голоса, гонимая любопытством, она свернула с тропинки и увидела, как парень с девушкой, обмениваясь трогательными признаниями и обещаниями, предавались страсти.
История эта забылась бы, как тысяча других, если бы первый не оказался ее женихом, а вторая – кухаркиной дочкой, которую подлый изменщик называл: «моя единственная».
Девушка смотрела на них не отрываясь, а в это время ее нежное сердце выжигала нестерпимая боль, чем-то походившая на жуткий голод. Невидимые для глаз нити потянулись от несчастной к пылким любовникам. И внезапно тошнотворное чувство, что охватывало ее, потеснила насыщающая эйфория.
Поднявшись с колен, она отряхнула испачканный подол ночной рубашки и, минуя две лежащие на земле безжизненные мумии, прошла к воде.
Больше никто никогда ее не видел. А сказ о «питающихся похотью» передавался из уст в уста, переводился на сотни языков. Толкование его менялось, а смысл искажался. Пока страшная легенда не превратилась в детскую сказку, а та, в свою очередь, не возродила новый культ.
Глава 1. Дэйн
«Если день начался с полной задницы, ничем хорошим он не закончится»
Дэйн Холт
«Новогодний Монстр Ник,
Носит с собой нож и никогда не спит,
Встретит на дороге – вскроет пасть,
Деньги заберет и промотает всласть».
Хор звонких детских голосов, раздававшихся из мощных динамиков, резал уши. Заполнившая салон машины жуткая мелодия била по нервам похлеще высоковольтного удара током. И даже бушующий за окном ветер, чей свист не заглушали поднятые до предела стекла, не мог ее перекрыть.
– Может, сменим станцию? – бросил я развалившемуся на соседнем сиденье напарнику, что скрестил руки за головой и пытался подпевать.
– Не порть момент, Холт. Я эту колыбельную последний раз в детстве слышал, – отмахнулся от меня Бойди, продолжая мерзко фальшивить.
Колыбельную? Не удивительно, что этот, мать его, фей вырос повернутым на всю голову.
Глухо скрипнув зубами, я вцепился в руль и снова уставился в заледеневшее лобовое стекло.
Дорога петляла в темноте, между заснеженными елями. И пусть фары с дворниками работали на износ, ни указателей, ни табличек с милями разглядеть не удавалось. Приходилось ориентироваться по телефонному навигатору. А еще надеяться, что в вечернее время, на эту насквозь промерзшую трассу могут сунуться только конченые психи.
Вроде двух копов из полицейского департамента Вулф-Рока.
По радио одна хреновая песня сменилась другой, но в Бойди О’Мелли эта другая ностальгических чувств уже не вызывала. Уставившись в мобильник, он зачитывал мне переписку коллег из общего чата и тут же остроумно – как ему казалось – ее комментировал.
– Аринтель передает тебе привет и благодарит, что подменил его на этом задании.
– Как будто меня кто-то спрашивал, – невесело хмыкнул я, вспоминая утреннюю сцену в кабинете шефа Снифира Блау. – Как выяснилось, нельзя просто так врезать по носу капитану полиции, тем более если этого ублюдка зовут…
– Альф Тарлсон? – произнеся имя одного из самых ненавистных членов нашей команды, Бойди громко заржал, и от этого издевательского звука у меня разом заныли все зубы.
Работая три года в одной команде, мы с феем не были друзьями. Сам он называл наш союз – браком по расчету, а я все чаще ловил себя на мысли, что хочу развода. Особенно, в такие дни как сегодня… когда заперт с ним в одной машине.
Он, как обычно, треплется. Я, как всегда, молчу, зная, что О’Мелли не нужны собеседники. Он сам себе отличный рассказчик и слушатель. Даже невольно задумаешься – все ли феи такие?
Не сказать, чтобы я много их повидал. А тех, с кем чаще имел дело – женского пола.
В приюте крылатых шлюх, где я провожу почти каждый выходной, пытаясь сбросить напряжение, накопленное за рабочую неделю, с ними сильно не поговоришь. Получил разрядку, оставил свой дневной заработок и свалил на все четыре стороны.
Все в шоколаде: ты – удовлетворивший, пусть и на короткое время, одну из базовых потребностей, и девчонки – насытившиеся сексуальной энергией, что была для них сродни религии и не давала умереть от истощения.
Выразительный голос диктора прервал игравшую в салоне музыку и принялся зачитывать сводку новостей. К концу его речи связь начала барахлить, но не критично.
– … агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях призывает жителей Вулф-Рока, Касл-Грина и Дварф-Рока не покидать свои дома… объявлено штормовое предупреждение… ожидается снежная буря с порывами ветра до…
– Только этого нам не хватало, – Бойди театрально стукнулся лбом о стекло. – Может, ну его к бесу? Вернемся домой?
– Проверь сигналку, как там наш объект?
Напарник тяжело вздохнул, переключил программу на телефоне и сверился с картой.
– Движется по Пасифик-шоссе на запад.
– Где это?
– В заднице вселенной, – пожал он плечами.
– А если конкретнее?
– В пяти милях от нас, – фей пригляделся. – Судя по карте, там полная глушь, а посреди нее какой-то семейный эко-отель. Нашли тоже место…
– До Вулф-Рока добираться дольше, – протянул я, прикидывая перспективы, что совсем не казались радужными. – Зато будет, где переночевать.
Спроси кто меня сейчас, даже не вспомню, что курил, решаясь на эту авантюру. На работе за сорванное задание по голове бы не погладили, но и не уволили бы. Отделались выговором, оттянули маячившие на горизонте повышения до капитанов полиции и жили себе дальше.
Нет же, вжал педаль газа в пол, и едва не впечатал нас в вылетевшую справа машину.
Реакция оказалась быстрее мыслей. Вильнув в сторону, нажал на тормоз и наш внедорожник резко развернуло прямо посреди трассы. Все ждал, когда в нос ударит подушкой безопасности, но похоже кто-то из коллег уже использовал их до нас с феем.
– Дерьмо! – прохрипел Бойди, дергая ремень. – Надо проверить что там за смертник. Гребаная штука… кажется, заклинило.
– Сиди здесь, я сам проверю. – Нажав на ручку, я открыл дверь и в лицо тут же ударил колючий ледяной ветер.
Погода – хреновее некуда, но пришлось выбираться. Благо новые зимние ботинки не скользили и не вязли в снегу. А вот про парку с шапкой, что остались лежать на заднем сиденье, я вспомнил не сразу.
Свет фар внедорожника освещал черную Импалу, но не давал разглядеть через темное лобовое стекло сидящего за рулем водителя. Номеров на машине не наблюдалось, а значит, ко всему прочему, не мешало бы проверить документы.
Когда между мной и водительской дверью осталось меньше трех футов, она открылась и наружу выбрался укутанный в белое одеяло… шарик на ножках.
Неуклюже переступая белыми дутыми сапогами, этот шарик чуть приспустил одеяло с головы и в поле зрения показалась зимняя шапка из серого меха, какую носят лесорубы и охотники.
Лицо разглядеть не вышло, как и определить какого пола или к какому виду относится нарушитель дорожного движения. Ростом мне по плечо. Одной обтянутой в перчатку рукой он придерживал края пухового одеяла, которое, по всей видимости, заменяло ему куртку. А второй – крепко сжимал монтировку.
То ли испугавшись, то ли надеясь, что я тут просто свежим воздухом подышать вышел, он не подошел ближе, а застыл у самой двери. Около минуты играл со мной в гляделки, а потом ткнул в мою сторону своим «грозным» оружием.
– Вы сами виноваты! – раздался приглушенный свистом вьюги девичий голос. Тонкий, как у подростка и взволнованный до крайности. – Такая погода, а у вас скорость, будто в гонке участвуете. Выскочили как из-под земли, по сторонам не смотрите. Могли бы уступить.
Охренеть, только сцены «лучшая защита – это нападение» мне сейчас не хватало.
– Даже если вы поцарапали свою машину, платить вам я не буду, – девица разошлась не на шутку и замолкать, судя по всему, не собиралась.
Пусть я не видел ее лица, но был уверен, что под этим одеялом у нее от злости раздуваются ноздри, а взгляд пытается просверлить во мне дыру размером с Вулф-Рок.
Не хватало еще разборок с сопливой девчонкой, решившей погонять на отцовской тачке. Не везти же ее сейчас в участок. Да и не моя эта работа.
Уже было решил плюнуть на все и вернуться в машину, но тут ветер дунул в лицо и донес запах крови. Насыщенный. Металлический. Он забивал ноздри и будил запертого внутри меня дикого зверя.
Будто почувствовав перемену в моем взгляде, девица принялась нервно коситься на боковое стекло своей Импалы. Я тоже попытался разглядеть, что там привлекло ее внимание, но лед и иней были надежнее любой тонировки.
– М-м-может, разъедемся? – неуверенно предложила она, и рука, что продолжала сжимать монтировку, затряслась.
– Прости детка, но у меня для тебя плохие новости, – все же подал я голос, и сделал шаг вперед. – Я пока осмотрю салон, а ты подготовь документы.
– С какой стати я должна демонстрировать вам свои документы? – возмутилась она. – Кто вы такой?
Решив предъявить ей значок, я пошарил в заднем кармане джинсов, но ничего не нашел. Вот дерьмо, похоже он остался в парке.
– Брось монтировку, – отдал короткий приказ, мысленно просчитывая свои дальнейшие действия на случай, если она взбрыкнет. – Зачем ты ее вообще достала?
– Если не заметили, то сейчас ночь. На много миль вокруг ни одной живой души. А вдруг вы – маньяк?
– И что? Хотела помочь мне сменить колесо? – хмыкнул я. – Брось монтировку на землю, я больше повторять не…
Договорить я не успел. В спину девчонке резко ударил разыгравшийся не на шутку ветер. А когда она дернулась, едва не упав, сорвал с ее головы лохматую шапку. И нет бы помочь. Поддержать. Я застыл как истукан, не в силах отвести от нее взгляд.
Две длинные толстые косы, не скрывали заостренные кончики небольших ушей. Волосы белые, как снег под ногами. Тонкая шея. Бледная кожа c порозовевшими на морозе щеками. Точеные скулы. Большие, для ее лица, шоколадные глаза. Чуть приподнятый маленький нос. И пухлые алые губы, сложившиеся сейчас в букву «О».
Подростком, как я изначально решил, эта похожая на ожившую анимацию эльфийка не была. Лет двадцать на вид. Плюс-минус год.
Язык не поворачивался назвать ее красивой в классическом понимании этого слова. Она совсем не походила на идеальных представительниц своего вида. Но выразительные, на грани с экзотичностью черты лица приковывали взгляд, и оторвать его, как бы я мысленно не сопротивлялся, не выходило.
Я так завис, что не заметил, как монтировка полетела на снег, а девчонка, лишившись одного «оружия», вытащила откуда-то из-под одеяла второе. И только когда заряд из электрошокового пистолета больно ударил мне в грудь, заставив упасть на колени, понял, как облажался.
Но было уже поздно.
Визг шин перекрыл ревущий ветер. А яркий свет фар отъезжающей Импалы ударил по глазам, словно продемонстрированный на прощание средний палец.
Охрененный способ прочистить мозги, всем рекомендую.
Глаза заволокла багровая пелена. Зверь, что жил в клетке из моего самоконтроля, оскалился и зарычал, разделяя со мной туманящее разум бешенство.
Ушастая дрянь. Дай только добраться…
– Чувак, мне показалось, или тебя только что уложила девчонка? – раздался за спиной полный нескрываемого ехидства голос моего напарника.
– Это не девчонка, а мелкая преступница. И если ты кому расскажешь – убью! – не стоило и надеется, что моя угроза сможет пронять гребаного фея, и его громкий смех был прямым тому доказательством.
Тряхнув головой, я огляделся. Следы от колес Импалы успело занести снегом. И единственное, что напоминало о произошедшем, это валявшаяся на снегу меховая шапка.
Поднявшись, я подхватил ее. Потер то место на груди, куда пришелся заряд. Сплюнул на землю и направился к внедорожнику, по дороге разрабатывая план погони за эльфийкой. Но стоило сесть обратно за руль, как у напарника запищал телефон.
– Объект, как и думали, остановился у эко-отеля, – сообщил проверивший поступившие данные Бойди. – Надо спешить.
– Взгляни на карте, отсюда до него прямая дорога?
– Поворотов не видно, а что?
– Да так, ничего, – пожал я плечами.
В зеркале заднего вида отразились мои глаза, в синей глубине которых зажглось злорадное предвкушение.
Глава 2. Лютик
«Сегодня пятница? Самое время начать новую жизнь»
Лютиэль
Умирать не хотелось.
Не то чтобы я когда-то мечтала о бессмертии, но именно сейчас не отказалась бы от пары-тройки безмятежных лет, вдали от того места, что двадцать один год своей никчемной жизни звала домом.
В тишине и покое, на каких-нибудь теплых островах. Где нет этой мерзкой метели, от которой звенело в ушах и ломило в глазах. Колючего ветра, что проникал сквозь тонкие пижамные штаны и пронизывал до самых костей. Обжигающих лицо холодных снежинок…
Тянущиеся заснеженными пиками в небеса мрачные ели не давали лунному свету пробиться через них. Зато фары Импалы прекрасно освещали возвышавшегося напротив мужчину, от которого так явственно несло опасностью и угрозой, что бросало в дрожь сильнее, чем от холода.
Ладонь еще крепче сжала монтировку.
Ледяной взгляд его горящих ярко-синим пламенем глаз был прикован к моему лицу. Но так как я знала, что оно надежно скрыто безразмерной шапкой и натянутым чуть ли не до носа одеялом, паниковать не спешила.
Одетый в джинсы, зимние ботинки и черный шерстяной свитер, он даже не пытался укрыться от вьюги, что яростно трепала его давно не стриженые волосы. На щеках трехдневная щетина. Нижняя губа полнее верхней, под которой проступали очертания… мощных клыков.
Только волка мне не хватало!
Ну почему, если я в первый раз в жизни кого-то подрезала, это обязательно должен быть кто-то вроде него? Где милый профессор средних лет? Подслеповатая старушка? Да хотя бы шумное семейство с детьми и собакой? Я разве многого прошу?
Он продолжал молчать, и это молчание пугало сильнее ора. Я понимала, что мне нужно что-то сказать, чтобы разрушить гнетущую тишину, прерываемую только свистом ветра, но в голове, как назло, не задерживалось ни единой мысли.
Пришлось сосчитать до десяти и сделать глубокий вдох. Действенная техника, чтобы прояснить мозг, которую я вычитала в одной потрепанной книге по йоге.
– Вы сами виноваты! Такая погода, а у вас скорость, будто в гонке участвуете. Выскочили как из-под земли, по сторонам не смотрите. Могли бы уступить, – роль истеричной девицы удалась мне на славу. Даже голос вышел противный, с визгливыми нотками. Услышав его, мужчина заметно скривился и, кажется, решил отступить. Нужно было закрепить результат. – Даже если вы поцарапали свою машину, платить вам я не буду.
Он оглянулся на свой внедорожник, и я едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Сейчас развернется и уйдет. Какой дурак в здравом уме будет связываться с больной на голову? Себе дороже.
Вот и этот уже почти показал мне свою спину, но затем насторожился, повел ноздрями и резко втянул в себя воздух.
Задница, на мне же кровь! А у этих хищников, даже в человеческой форме отменный нюх. Впрочем, какая разница? Я вполне могла пораниться, или развлекаться с вампиром. Ему какое дело?
Как ни странно, какие бы доводы не подбрасывало мне воображение, страх, что я пыталась загнать в самый дальний уголок сознания, все равно вылез наружу.
– М-м-может, разъедемся?
– Прости детка, но у меня для тебя плохие новости, – только я подумала о том, какой у него глубокий, завораживающий голос, мужчина сделал шаг вперед. – Я пока осмотрю салон, а ты подготовь документы.
Великая Луна, за что? Нет-нет-нет… Только через мой труп!
– С какой стати я должна демонстрировать вам свои документы? Кто вы такой?
– Брось монтировку, – приказ вышел грозный, словно он привык раздавать их налево и направо. – Зачем ты ее вообще достала?
Я что-то лепетала про маньяка, за которого его приняла, а сама в это время лихорадочно продумывала пути отступления. Обе руки тряслись как заведенные, а в голове только одна мысль – хоть бы получилось.
Иначе конец. И не только для меня.
Внезапно в спину ударил сильный порыв ветра. С трудом удержавшись на ногах, я все равно покачнулась вперед и шапку, что помогала мне скрывать лицо, сорвало и протащило по снегу.
От паники ладони под перчатками вспотели, хотя еще секунду назад казалось, что им грозит обморожение. Глаза волка, что буквально впились в мое лицо, загорелись еще ярче. И под этим взглядом мое дыхание участилось, а сердце пустилось в галоп.
Либо сейчас, либо никогда…
Монтировка упала на снег. Рука нырнула под одеяло и потянулась к электрошоковому пистолету, что был заткнут за пояс пижамных штанов. Вытянув ее, я не задумываясь нажала на спусковой крючок и, увидев, как лицо мужчины исказила болезненная гримаса, рванула на себя водительскую дверь.
Влетела внутрь как безумная. Дернула ключ зажигания и нажала на газ. Импала резко рванула с места, и я больно стукнулась затылком о спинку кресла.
Он видел мое лицо. Если сдаст полиции… Если они обо всем узнают…
– Чего этот здоровяк от тебя хотел?
Я молча потянулась вправо, открыла бардачок и вернула на место пистолет. Затем отрегулировала температуру в машине, закинула одеяло на заднее сиденье. И только когда поняла, что голос не будет дрожать, открыла рот.
– Как рука? – вышло грубее, чем хотелось. А все из-за расшатанных нервов и наглого волка, будь он неладен.
Сола осторожно стащила с плеча перепачканную в крови куртку и поморщилась.
– Ничего хорошего. – Сердце кольнуло от волнения.
Моя сестренка, хрупкая, темноволосая красавица с кошачьими каре-зелеными глазами, была не из тех, кто жалуется и распускает сопли. Если она не храбрится и не скрывает правду, значит дела действительно хреновые.
Дерьмо! Когда уже Великая Луна подарит нам хотя бы небольшую передышку? Я так устала трясись от страха.
– Он видел мое лицо, – выдохнула я, на секунду прикрыв глаза.
– Думаешь, сдаст?
Перед глазами встал интенсивный взгляд, будто заглядывающий в самую душу. Недоверие, отразившееся пусть и на небритом, но довольно привлекательном лице, когда электрический заряд ударил в широкую грудь. Раздувшиеся ноздри. Сжатая от боли челюсть…
Я вздрогнула.
Такой точно не забудет и захочет отомстить.
– Кто его знает? – в притворной беспечности пожав плечами, я невесело хмыкнула. – Задница! Я так надеялась, что нам попался обычный маньяк-извращенец.
– Выдохни уже, Лютик, – потянувшись здоровой рукой, Марисоль погладила меня по плечу. – Ночью, в такую погоду можно встретить только преступниц, вроде нас, и извращенцев. А на преступника он вроде не похож.
– На извращенца, так-то, тоже.
– Просто на улице зима. Даже маньяки не такие дураки, чтобы морозить свой рабочий инструмент.
Переглянувшись, мы, не сговариваясь, разразились заливистым смехом. Сола так увлеклась, что дернула раненым плечом и снова поморщилась. Все веселье тут же испарилось.
– Тебе нужен врач.
– Ты же знаешь, нам нельзя в больницу. Они сразу сообщат копам. Вот доедем до Касл-Грина, остановимся у первой круглосуточной аптеки и купим сильное обезболивающее, – сестренка порылась в кармане куртки и вытащила на свет то, что осталось от плитки шоколада. А именно одну завернутую в фольгу погрызенную дольку.
Мой рот тут же наполнился слюной. Очень некстати вспомнилось, что за целый день в нем не побывало ни крошки. А шоколад я особенно обожала, и Марисоль прекрасно об этом знала.
– Бери, – протянула она мне остатки лакомства. Судорожно сглотнув, я отрицательно качнула головой. – У меня все равно нет аппетита.
– Скоро появится.
– К тому моменту мы уже будем в городе. Ешь! – я послушно открыла рот, ощущая, как на языке расцветает вкус детства.
Вспомнилось, как мама оставляла под подушкой шоколадные конфеты, а на утро уверяла, что их там забыли добрые сказочные создания, что живут под моей кроватью. И хоть я понимала, что это выдумки, все равно устраивала поиски и засады.
На душе стало так тоскливо, что захотелось расплакаться. Пришлось гнать прочь неуместные воспоминания и полностью сосредоточиться на дороге.
– Лютик, как ты думаешь, у нас все будет хорошо? – протянула сестренка, откидываясь на спинку сиденья.
– Конечно, милая, – уверенно кивнула я. – Ты же помнишь, о чем мы мечтали? Больше никаких пропаданий по ночам. Голода. Вечного поиска подработки. Впереди новый город, где нас никто не знает. Новая жизнь. Снимем квартиру, я открою школу танцев, заработаю на твою учебу. Запишем тебя на уроки вокала. Все так, как хотела мама.
– А если… если ты выйдешь замуж и забудешь обо мне? – грустно скривила свои идеальные губы Марисоль.
Не сдержавшись, я рассмеялась, но в этом смехе было больше боли, чем веселья.
– С таким примером семейной жизни как у нас, я лучше останутся одна. У меня есть ты, мне этого достаточно.
– А у меня – ты, и я тоже тебя не брошу, – твердо заявила Сола, и чуть замявшись, продолжила. – Ну, если только не влюблюсь. Но даже если влюблюсь, не в абы кого. У него должен быть приличный счет в банке и собственный дом. Большой, с кучей комнат. Я бы поселила тебя в самую лучшую!
Губы расползлись в усмешке. Я была всего на три года старше своей восемнадцатилетней сестры, а на деле казалось, что между нами целая вечность.
– Хочешь сказать, что ни за что на свете не свяжешься с парнем, который живет с родителями? – подразнила я ее.
– Только если он принц какого-нибудь королевства, – мечтательно протянула она. – А если нет – у него никаких шансов!
Мы снова прыснули со смеха.
– Луна, – закатила я глаза. – Мечтаем о принце, а сами… ты ранена и истекаешь кровью. На мне только пижама, а вместо теплой одежды, старое одеяло. Голодные. В бегах. И денег в кармане – кот наплакал.
– Кстати о котах, я скучаю по Шафрану, – тихо вздохнула сестра.
– Я тоже, но с ним бы нам было в сто раз сложнее. Вот разберемся на новом месте, и я подумаю, как нам его вернуть. Этот жирный боров не пропадет. Мисс Клостер кормит его как на убой, и позволяет спать у себя в ногах.
На некоторое время в салоне повисла тишина. Мои уставшие следить за дорогой глаза начали слипаться, а так как кофе под рукой не имелось, пришлось включить радио.
Я надеялась, что музыка поможет мне взбодриться, но заигравшие новогодние песни напомнили о приближающемся празднике.
Я обожала его. Когда-то давно. Еще до того, как в нашей семье появилось «чудовище». А сейчас забыла, каково это, что-то праздновать рядом с любящими тебя людьми. Дарить подарки. Есть мамину фирменную индейку, запеченную в духовке с овощами. Играть с отцом в «Подземелья и драконы». Слушать, как для нас поет Марисоль.
Кажется, я всхлипнула. Сола подняла на меня обеспокоенный взгляд, и пришлось срочно что-то придумать, чтобы ее отвлечь.
– Не нравится мне этот ветер. Посмотри по навигатору, что у нас впереди.
Сестра включила свой старенький телефон.
– Через пару миль будет виден эко-отель.
– Эко? Что это значит.
Она пожала плечами.
– Какая-то новомодная штука. Наверное, кормят веганской едой, сортируют мусор и кладут спать на хлопковые покрывала…
– Хм, звучит интересно. Особенна та часть с едой. Я бы сейчас и кактус пожевала.
– Обычно в таких местах очень дорого… – замялась сестра. – Нам не по карману.
– Тогда потерпим до города, а там снимем номер в дешевом мотеле.
По радио стройный хор детских голосов затянул знакомую мне мелодию:
«Новогодний Монстр Ник,
Носит с собой нож и никогда не спит,
Встретит на дороге – вскроет пасть,
Деньги заберет и промотает всласть».
Зловещая песня пробирала до мурашек. Она даже в былые времена заставляла чувствовать себя неуютно. А сейчас, когда за окном ночь и на много миль вперед только заснеженная трасса, сделалось совсем жутко.
– Переключи, пожалуйста, станцию, – попросила я сестру, которая, закинув ноги на переднюю панель, блаженно улыбалась и подпевала.
– Да ты что? Я обожаю эту песню…
