Kitobni o'qish: «Не доверяй ни одному из них»

Глава 1 Неудача

Я тихо собирал вещи для отъезда в общежитие, пока тётя, с которой я жил, причитала и говорила мне о том, что стоило бы остаться с ней во время всего моего обучения в институте. Не думал, что она волновалась за меня. Скорее, не хотела, чтобы её вечный раб уезжал от неё, даже несмотря на то, что с моей тёткой жила и её родная дочь, Надя, слёзно молящая меня о том, чтобы я не уезжал. Да, мои родители умерли, да, я остался сиротой и я вынужден был жить в их сумасшедшей семейке, но теперь, когда мне исполнилось восемнадцать, и я окончил школу, можно было уезжать в общежитие. Конечно, мне было жаль бедную пятнадцатилетнюю Надю, живущую с отцом- тираном и почти всегда пьяной матерью, но оставаться в этом дурдоме у меня уже не осталось никаких сил.

– Лёня,– кричала Надька, вцепившись в рукав моего свитера:– останься, пожалуйста! Умоляю! Лёня… не оставляй меня одну, пожалуйста… прошу тебя… они убьют меня.

Тётка моя, Александра Георгиевна, оттащила от меня Надю и кинула её на пол. Разрыдавшаяся девчонка сжалась в комок и прислонилась к стене. Нет, нужно было забирать её с собой! Надька не заслужила такого отношения к себе!

Я подошёл к Наде и, подняв её на ноги, прижал к себе. Я чувствовал дыхание Надьки и её горячие слёзы, бегущие по щекам. Казалось, я чувствую эту грусть вместе с ней, и даже для меня боль та была невыносимо тяжёлой- а представлять, что ощущала в тот момент Надя, мне даже не хотелось… Надя бы не мешала мне, я уверен. И плевать, что будут думать мои соседи по комнате! Надьку нужно вытаскивать из этого ада- и, раз появилась возможность, я готов был воспользоваться ею.

– Надь…– сказал я.– Хочешь, я возьму тебя с собой?!

Девчонка отстранилась от меня и глянула своими глазами, полными слёз, прямо мне в душу, если честно. От этого отчаяния, спрятанного во взгляде моей милой Надьки, меня пробила дрожь. Холодок пробежал по спине, и я лишь крепче сжал руку Нади. Я понял, что она мне не ответит в присутствии матери, поэтому я решил сказать обо всём сам:

– Тёть, она поедет со мной.

Тётка вмиг поменялась в лице. Безразличие сменилось злостью, такой, что я инстинктивно попятился назад, чувствуя, как сердце моё бьётся с каждой секундой всё быстрее и быстрее.

– НИКУДА ВЫ НЕ ПОЕДЕТЕ, СВОЛОЧИ! ВЫ СОВСЕМ СДУРЕЛИ?!

– Тёть… она…

– Мам…– в разговор вмешалась Надя.– Не бей Лёню…

От её слов мурашки пробежали по моему телу. Эту бедную девочку зашугали настолько сильно, что она во всём видела опасность. Надька боялась каждого шороха. Пятый год у неё были панические атаки, и иногда я краем глаза видел, как она бьётся, словно в конвульсиях, по полу, крича с неистовой силой, так, что уши мои закладывало…

Сейчас же я чувствовал, как Надька дрожит от страха, и именно это побудило во мне странное бесстрашие, каким я не обладал никогда ранее. Наверное, если бы не адреналин, бушующий в

крови, ударяющий в мою голову со страшной силой, я бы никогда не сказал тётке ничего того, что произнёс в тот момент:

– Заткнись. Она поедет со мной.

Я быстро взял рюкзак. Надьку схватил за руку и, накинув на неё тонкую курточку, выбежал с ней на улицу. Бежали так мы долго. Мои руки дрожали от страха. Декабрь уже вступил в свои права, но я не чувствовал того, что замерзаю. Мне надо было вытащить Надю из пучины безумия, и я пытался это сделать всеми возможными и невозможными способами. Надька же орала на меня, называла неблагодарным подонком и многими другими, не особенно приятными словами в мой адрес. Но мне было всё равно на то, что Надя подумает обо мне, ведь я, казалось, уже ничего не чувствую.

Вдруг Надя остановилась. И я тоже. Осознанность ударила в голову, и я подошёл к Надьке и обнял её. Казалось, секунда- и я заплачу. Я, восемнадцатилетний парень, заплачу по непонятным мне причинам. Возможно, в глубине своего сознания я чувствовал вину, такую сильную и противную, мерзкую и гадкую вину. Возможно, я бы и вернулся домой, если бы не все воспоминания, связанные с ним: шрам на ноге от кипящего масла, которое вылил на меня Надин отец- пьяница, многочисленные раны и синяки на теле, и, что самое главное- Надька, на глаз слепая из- за того, что мать её выколола его прутиком, которым била по лицу свою дочь. В этот день я был в школе, а потом… потом узнал все подробности…

От этих воспоминаний кулаки сжались сами собой. Хотелось отомстить за себя и Надю, но не хотелось огорчать последнюю как- либо. Я любил Надьку, и лишь хотел помочь ей. Но моя милая Надя лишь фыркала и вздыхала, прижавшись ко мне.

– Надя…– наконец сказал я.– Надь… ты хочешь вернуться?!

– Нет…-испуганно проговорила моя Надька.– Но… я боюсь… боюсь убегать… мне страшно жить…

По щекам девушки потекли слёзы, а я лишь вытер их рукавом куртки.

– Так ты поедешь со мной?!

Девушка лишь кивнула. Я же остановил такси и, погрузив туда Надю, сел в машину сам и закрыл дверь, после чего автомобиль тронулся. Удары сердца заглушали посторонние звуки: разговор таксиста с нами и его ответы Надьки. Всё тело горело и ломило от безумной усталости. Ноги гудели, а голова пульсировала с бешеной силой. Мне было страшно от всего, что происходит, но я не мог показывать своей слабости, и лишь уставшие глаза и читающееся в них отчаяние показывало, что всё в моей душе не так хорошо, как кажется на первый взгляд. Я был далеко не решительным человеком, и каждое действие давалось мне с большим трудом, а то, что я сделал сегодня, было для меня чем- то невозможным, опасным… и мне нужно было прийти в себя.

Я опёрся о спинку автомобильного кресла и посмотрел в окно. От деревни, в которой жили я и Надька, автомобиль уезжал всё дальше и дальше. Пейзажи менялись с бешеной скоростью, но, казалось, меня это даже успокаивало. То, что я и Надя наконец- то выбрались из этого кошмара, не могло не обрадовать, и я даже слабо улыбался, смотря в никуда и думая о том, как сложится моя дальнейшая жизнь. Хотелось окончить институт и начать работать риэлтором. Меня всегда интересовали квартиры. Казалось, что в каждой из них есть какая-то особенная, своя атмосфера. И мне хотелось изучить эту атмосферу, прочувствовать её в каждой из квартир- это меня и привлекало в работе риэлтором.

Я повернулся к Надьке от того, что она дёргала меня за рукав куртки. Девушка была более чем взволнованна, и мне кажется, я тогда совершенно не отличался от неё. Но видя, как Надя обеспокоенно скрючивает пальцы, я думал лишь о ней.

– Надь…– сказал я и прижал к себе Надьку.– Ты чего плачешь?!

– Лёнь… мне страшно…

– Что случилось?!

– Мне страшно из- за того, что меня в твоём общежитии не примут… я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Как- никак, а я всё же твоя родственница и тоже могу волноваться за тебя, Лёнь…– девушка тревожно вздохнула.– И я люблю тебя.

– Я тебя тоже, Надь. И все проблемы мы сможем решить. Обещаю.

Вскоре такси остановилось возле нужного нам общежития, и я, взяв за руку Надьку, подошёл к зданию. Всё белое, оно сверкало от солнца, словно заманивая меня к себе. И я шёл к общежитию, даже не слушая того, что говорит Надька, ибо я знал, что её пессимистичная натура сможет рассказать мне миллиард доводов, почему нам не стоит заселяться в одну из комнат общежития, а нужно ехать домой. На самом деле, не скрою, я тоже тогда волновался, как никогда ранее, но я ни за что на свете не мог допустить того, чтобы мы поехали домой, обратно, к моей тётке… я готов был вытерпеть всё, даже слёзы Нади- но не мог возвращаться в деревню.

И вот, мы уже подошли к общежитию. Надька уже ничего не бубнила себе под нос, а спокойно, молча, шла со мной. Женщина, стоящая у входа, почему- то перегородила нам дорогу и как будто ощетинилась, словно кошка.

– Извините, я могу пройти?!– спросил я у неё.

– Зачем вам?! Приходите позже. У нас мест нет.

– Но… я должен был сюда заселяться! Надь, ну скажи ей!

Надька послушно кивнула.

– Ага… я посмотрю, конечно… я позвоню, если найду ошибку. Напишите свой номер сюда.– женщина протянула мне листок.

Я написал свой номер телефона на листок и в отчаянии отошёл от двери.

– Ну и что теперь?!– спросила Надя.

– Будем искать квартиру. Может, найдём какую.

– Согласен. Не стоит отчаиваться.

***

Наша с Надей новая квартира располагалась недалеко от центра города. Панельный дом старого типа. Впрочем, меня и Надьку устроил даже такой вариант. Всё же лучше, чем продолжать жить в доме тётки. Пока мы ехали на такси, я крепко сжимал в руках ключ от заветной квартиры, который мне дала риэлтор на случай, если хозяйки не будет в доме. Квартира номер 141.

Я и Надька поднялись на шестой этаж, где и располагалась наша квартира. Хотя, пока не наша. Надо было ещё переговорить с хозяевами квартиры, а, самое главное, рассмотреть её саму. Что понял я, когда вошёл в подъезд, так это то, что лифта в доме не было, да и неудивительно- я даже и не думал о такой роскоши. Но это меня не отпугнуло, да и Надьку тоже. В конце концов, Надя будет в новой школе, я- в институте. В квартире всё равно будем нечасто, а даже если и будем оставаться тут надолго, то отсутствие лифта совсем не отпугивало. Скорее, я отнёсся к этому совершенно нейтрально. Куда больше волновало то, как будет выглядеть наша новая жилплощадь, и это не могло не сказаться на моём внешнем виде. Мои колени дрожали с бешеной силой, и я пытался успокоиться, но ничего не получалось. Мысли ударяли в голову, как тысяча мелких мошек, бьющихся в агонии, и все они были тревожные, пугающие меня. Мною овладели страх и паника, и я хотел бы бежать, но как заворожённый, шёл по лестнице к нужной квартире.

Глава 2 Ужасная ночь

Постучав в неё с минуту, нам наконец открыла дверь пожилая женщина. Она нам улыбнулась, но как- то слишком устало. Словно давно хотела избавиться от квартиры. Войдя в прихожую, я понял, что тоже бы этого хотел. Стены все были ободраны, а пол поцарапан, словно по нему скребли сразу несколькими ножами. Я встал в ступор. Не понимал, кто делал такое. Сама старушка не могла- большого труда ей составляло даже сделать шаг, не то, чтобы нагнуться и поцарапать пол. Но если это делала не хозяйка квартиры… тогда кто?!

Старушка словно прочитала в моих глазах страх и панику. Хозяйка квартиры вдруг подошла ко мне и тихо произнесла:

– Что- то случилось?!

– Зачем Вы царапаете пол?! Зачем?

– Ну…

– ЗАЧЕМ?!

– Всё хорошо. Не переживайте.

Женщина, не желая ничего говорить про пол, лишь устало улыбнулась.

– Это так и было…– добавила она.– А Вы будете покупать квартиру?!

Я поймал на себе встревоженный взгляд Надьки. Нет, выбора у нас определённо не было. Жить в квартире с поцарапанным полом куда лучше, чем на улице. По взгляду Нади я понял, что она думает так же, как и я. И после секундного молчания я наконец- то сказал:

– Будем.

Отдав деньги пожилой женщине и дождавшись, пока она выйдет из квартиры, я закрыл дверь и пошёл из прихожей на кухню. Последняя была достаточно маленькой, но радовало то, что там было множество разных полок. Пожелтевший от времени холодильник, к моему удивлению, работал прекрасно, а кран мог включить и горячую, и холодную воду.

– В принципе, если ужиться, то тут можно жить.– сказал я свои мысли вслух.

Радости моей не было предела. Исследовав кухню, я пошёл дальше, по коридору, который почему- то привёл меня в тупик. Упёршись в стену, я впал в ступор. Если смотреть сверху, коридорное пространство походило на букву «Т». То есть… в небольшом углублении справа ничего не было! Оно попросту пустовало! Странное это дело- строить тупики… а главное- зачем это вообще было нужно…?! даже потолочного освещения в этой части квартиры не было, хотя на противоположной стороне была вмонтирована розетка, да даже это волновало не так сильно, как то, что на стене было огромное, чёрное пятно.

Будучи скептиком, ни одна мысль про какие- то заблудшие тут души не приходила, и я, махнув рукой на всю эту ситуацию, пришёл к выводу, что всё это- просто ошибка строителей. К тому же, меня уже звала взволнованная Надька, и я понёсся к ней, а мысли о коридоре вмиг покинули мою голову, ибо Надя просила меня помочь ей разложить все наши вещи:

– Лёня, Лёнь! Где ты?! Помоги мне, прошу!– кричала моя Надька с кухни.

– Уже иду, Надь!

Ускорив шаг, я наконец оказался на кухне. Надя раскладывала по полкам разные продукты, говоря что- то про мою безответственность. Что ж, я готов был смириться с этим. Всё равно мы не ссорились, а перфекционизм Надьки я был готов принять. Но даже несмотря на это, моя Надя не повышала на меня голос, а говорила что- то себе под нос. Я же раскладывал всякие тёплые одеяла на две кровати: мою и Надькину. Подушки я не засунул в рюкзак. Планировал купить их на следующий день после заселения, ибо мои ноги устали настолько, что готовы были подкоситься в любую секунду. От этого я и сел на стул в кухне, чем вызвал явное недовольство Надьки.

– А мне не поможешь?!– с обидой сказала Надя.

– Брось ты эту затею. Сегодня поспим, а вот завтра будем раскладывать все эти вещи. Ты же не против, Надь?!

– Лёня… это ты себя оправдываешь?!

– Нет. Просто не хочу, чтобы ты напрягалась.

На лице Нади засияла милая улыбка.

– ПРАВДА?! Ты меня любишь?!– девушка набросилась на меня с объятиями.

– Конечно. Иначе я бы с собой тебя не взял.

– Взял. Совесть не позволила бы тебе уехать без меня.

– Ты сама- то рада, что уехала?

Надя кивнула, а глаза её аж засияли от безумной радости. Такой счастливой я не видел её уже достаточно давно. И я был рад, что наша жизнь наконец- то налаживается. Поют птицы, словно чирикая в такт нашему счастью… и я надеялся, что так будет всегда.

***

Вечер.

Я быстро собрал вещи для завтрашнего похода в институт, после чего пошёл проверить Надьку в её комнате. Зайдя в неё, мои глаза врезались в самое ужасное, что произошло со мной за сегодня… Надя плакала.

Сердце моё будто заполняет всю грудь. Кровь приливает к лицу. Надо что-то сказать. Срочно. Электрические разряды пробегают по телу. Ноги грозят подкоситься в любой момент. Главное не упасть в обморок и не превратиться в лужицу. Удары сердца звучат все громче, поднимаются вдоль шеи, словно охватывают горло, отдаются в ушах. Я не испытывал ничего подобного уже очень давно, ещё с того момента, как меня и Надьку перестали колотить, и стали бить ремнём с гораздо меньшей силой. Но сегодня это ощущение вернулось вновь… и я бы так и простоял, не шевелясь, если бы Надя не заревела ещё сильнее, и этот рёв не смешался бы с жутким криком. Это стало для меня тревожным звонком, и я, как ошпаренный, рванул к Наде. Я пытался переместить её взгляд на себя, но моя Надька, казалось, находилась под чьим- то воздействием, под гипнозом, и не обращала на меня внимания. И единственное, что показывало то, что Надя ещё жива, так это её голос, а точнее, фраза, которую она повторяла, совсем не замечая того, что делает это уже очень долго:

– Она тут… она тут… она тут…

Меня смутило то, что Надя находилась в таком состоянии. Да, она была зашуганным, испуганным ребёнком, но в Надьке никогда не было даже намёка на то, что она является сумасшедшей. Сейчас же Надя смотрела в пустоту, сжав руки в кулаки, словно готовясь напасть на кого- то. На кого- то, кто может навредить ей… но им был не я. Надька смотрела будто сквозь меня, словно в глубину коридора, повторяя лишь одну единственную фразу, почти не дыша. Она хотела сказать мне что- то другое, и я видел это- но, почему- то, не могла. Зрачки Надьки были размером с блюдце, будто бы она умерла, не выдержав чего- то ужасного… и я не понимал, что Надя мне говорит. Но единственное, что я знал, так это то, что в квартире, по мнению Надьки, был ещё кто- то. Кто- то кроме нас, кто- то ужасный и пугающий.

Я начал трясти Надьку. Если в квартиру пробрался какой-нибудь человек, не желающий нам ничего хорошего, то нужно было бы поскорее отсюда убегать. Но ничего не помогало, ни то, что я тряс Надьку за плечи, ни мой крик о том, чтобы она мне ответила. Я даже дал Наде слабую пощёчину, но и это не произвело никакого результата.

Тогда я быстро побежал на кухню и взял оттуда таблетки. Их пили либо я, либо Надя- или же мы вдвоём, когда нам было безумно страшно. Они должны были помочь. Я сделал всё быстрее, чем думал. Воспользовавшись тем, что Надька открыла рот, дабы в очередной раз произнести фразу о том, что тут есть какая- то женщина, я кинул ей в открытый рот таблетку, после чего Надя, как и ожидалось, пришла в себя.

– Ты… чего…?

– Надь, кто тут?! Надька, ты вообще кого видела?!

– Ты что, совсем свихнулся? Нет тут никого- да и не было никогда. С чего ты взял, что я вообще видела кого- то?

– Ты сейчас шептала что- то про то, что в нашей квартире кто- то есть. Ты что, не помнишь этого?

– Ничего того, что ты сейчас мне рассказал, я не помню. Мне кажется, что ты врёшь…

– Нет… я никогда бы тебе не соврал.

И я, обняв Надьку, почувствовал, как мною вновь овладело спокойствие. Теперь я, прижав к себе Надю, посмотрел в окно. Звуки за ним постепенно стихли. Улица погрузилась во мрак, совсем опустев. По улицам изредка ходил кто- либо, разве что собачники, или люди, пришедшие из магазина к себе домой. Эта мёртвая, непривычная тишина, резала мои уши. В доме, где я жил раньше, в это время- десять часов ночи, шум только набирал обороты. К лавкам стекались самые низы нашего общества. Алкаши буйствовали чуть ли не до рассвета, а старушки остервенело лупили по батареям или громко выясняли отношения на лавках, расположенных рядом с детской площадкой. В этой квартире всё было совсем иначе. Особенно остро чувствовалось одиночество, словно не хватает кого- то рядом, чтобы чувствовать себя в безопасности. Кого- то более сильного, который смог бы защитить меня и Надю… но от кого?! От кого- то невидимого… такого животного ужаса, когда холодок пробегает по спине только лишь от того, что в коридоре, за дверью, не горит свет. Было ощущение, что в этой кромешной тьме кто- то притаился и наблюдал за каждым действием меня и Нади. От этой мысли моё дыхание вдруг стало сбивчивым, а сердце участило свой ритм… эти ужасные мысли и ощущения доводили меня до дрожи…