Kitobni o'qish: «Секрет для двоих: путешествие короны Императора»
Рано потеряв родителей, египтолог Изабель МакНил полностью посвятила свою жизнь работе и поискам пропавших артефактов. Всё изменилось после встречи девушки с известным писателем. Теперь по её следу, ведущему в Северную Африку, идут нацисты из тайного ордена и Британская разведка. В золотых песках Сахары, она найдет нечто более ценное, чем древние сокровища – свою любовь.
В оформлении обложки использована фотография с https://tepler.ru/egypt/giza/piramida-heopsa.html
Кораблева Диана Секрет для двоих: путешествие короны Императора.
Я не по звездам о судьбе гадаю,
И астрономия не скажет мне,
Какие звезды в небе к урожаю,
К чуме, пожару, голоду, войне.
Не знаю я, ненастье иль погоду
Сулит зимой и летом календарь,
И не могу судить по небосводу,
Какой счастливей будет государь.
Но вижу я в твоих глазах предвестье,
По неизменным звездам узнаю,
Что правда с красотой пребудут вместе,
Когда продлишь в потомках жизнь свою.
А если нет – под гробовой плитою
Исчезнет правда вместе с красотою.
Уильям Шекспир.
Начиная работу над этой книгой, я долго думала, что можно выдумать, а что необходимо соотнести с реальными историческими фактами. И в конечном итоге пришла к такому выводу, что правду может знать лишь избранный круг людей, обладающих, особой осведомленностью. Искажая одну правду, неизменно сталкиваешься с другой…
Рубин в Большой императорской короне Российской империи является частью ансамбля российских императорских регалий. Камень красного цвета, дополнялся, синим сапфиром, венчающим державу. А трио завершал белый алмаз из скипетра. Все вместе они образовывали основные бело-сине-красные цвета государственного флага России. А что если эти камни гораздо старше всей истории империи, и монархи получили их в наследство не случайно? Давайте разбираться.
Часть 1. Предпосылки войны.
Пролог.
Глазго. Шотландия 1920 год.
Небольшое семейное поместье лорда МакНила находилось на окраине города с прекрасным видом на реку Клайд. Хозяин дома закрылся в своем кабинете вместе с двенадцатилетней белокурой дочуркой, занятые изучением бухгалтерских книг. Два года назад Питер МакНил заметил исключительные способности Изабель: она могла не только держать в уме цифры, к коим её отец, будучи гуманитарием, относился весьма скептически, но и видела их цвета, форму, чувствовала запах, и даже слышала их. В её воображении разворачивалась целая карта математических вычислений. Изабель понятия не имела, что другие люди воспринимают информацию по-иному. Для неё с детства это было нормой. Поначалу семья была обеспокоена подобным восприятием девочкой окружающего мира, посчитав это неким проявлением психического расстройства. Но вскоре, они совершили поездку в Лондон, к одному известному профессору, который убедил родителей Изабель, что их дочь является синестетом, человеком с феноменальной памятью и многомерным виденьем реальности. По своему желанию она могла, как включать, так и отключать данную способность. Необходимость использования синестезии нужна была каждый месяц двадцать девятого числа, когда отец доставал свои бухгалтерские отчеты по управлению поместьем.
– Итак, – подвел итог лорд МакНил, записывая данные. – В этом месяце мы сэкономили сто футов стерлингов на услугах садовника.
– И превысили норму трат на услугах кухарки. А все потому, папочка, что ты пристрастился к её вкуснейшим сконам! – деловито заметила девочка, непосредственно откусывая кусок от булочки и запивая её сладким чаем.
Питер МакНил оторвал взгляд от книг и улыбнулся, взглянув на дочь. Она сидела прямо на деревянном полу, подогнув ноги под себя. Рядом стоял разнос с чаем и сконами. Она успевала забрасывать их одну за другой в рот, и при этом странно разводить руками, проводя числовые расчеты.
– Видимо, не я один,– сказал отец, продолжая улыбаться. Предательские морщинки залегли в уголках его губ.
Изабель на минутку остановилась и перестала размахивать руками и жевать. Взгляд её был направлен куда-то в пространство.
– Ой, забыли посчитать, сколько нам с тобой необходимо на поездку в Египет! – воскликнула она.
– Дорогая, мы с тобой это уже не раз обсуждали. Я еду один,– ответил отец, и слегка пригнулся ближе к столу с бумагами, ожидая бурной реакции дочери.
Девочка резко вскочила с пола, и подбежала к отцу, оставляя за собой след из хлебных крошек, сыпавшихся с её шерстяной плиссированной юбки. Она направила указательный палец в сторону обветренного лица Питера и вкрадчиво заметила, прожигая его взглядом:
– Ты же мне обещал.
– И передумал. Беру свои слова назад. Ты ещё не готова к такой длительной поездке и трудностям, которые могут ожидать нас в Гизе,– на одном дыхании выпалил лорд МакНил.
– Но, папа! – воскликнула Изабель, и принялась колотить маленькими кулачками по крышке стола, за которым сидел отец. Бумаги стали подпрыгивать в такт её движениям. Даже очки на переносице у Питера МакНила завибрировали. Вовремя спохватившись, и осознав, что она все-таки леди, девочка перестала барабанить по столу и отошла, опустив взгляд вниз, собирая с юбки оставшиеся крошки.
– Я достаточно взрослая, чтобы вести бухгалтерию, но видимо не достаточно взрослая, чтобы путешествовать с тобой и читать символы с древних табличек,– грустным голосом продолжала говорить она. – Ты только представь, как бы я тебе пригодилась со своим воображением. Мы с тобой в один миг смогли бы раскрыть загадку пирамиды Хеопса!
– Копаться в пыли, без элементарных средств личной гигиены, под изнуряющим палящим солнцем пустыни – занятие не для женщины, и уж тем более не для двенадцатилетней девочки,– обеспокоенно заметил отец, видя, что на глазах у дочери уже проступают слёзы. – Я обещаю тебе, что, когда ты подрастешь, я возьму тебя с собой, но пока ты еще не готова, к испытаниям подобного рода.
Питер МакНил подошел к Изабель и ласково обнял её за плечи.
– К тому же, ты нужна мне здесь, чтобы разгадать загадку рубина, о котором идет речь в древних писаниях. Сходишь в библиотеку, произведешь свои подсчеты,– ласково уговаривал он дочь.
– Я уже все подсчитала,– выпалила девочка на одном дыхании, на ходу поправляя очки, съехавшие с переносицы отца. – Его размер должен быть 398,72 карата. Что составляет 2,75 дюйма по высоте, 1, 97 дюйма у основания и по 1,18 дюйма с двух противоположных сторон граней.
Лицо Питера вытянулось от удивления, и очки продолжили свой беспомощный спуск вниз.
– А само по себе появление такого рода шпинели невозможно, поскольку найденная тобой таблица, датируется, как ты сам утверждаешь 2480 годом до нашей эры…
– Что заводит нас в тупик, – продолжил отец вместо Изабель. – Ведь возраст первого найденного рубина в мире не более двух тысяч лет.
– А помнишь, как посмеялись над тобой твои друзья историки из Оксфорда, после публикации твоей статьи о древнеегипетском рубине в Нэшнл Джеографик1? ( 1-National Geographic – научно-популярный журнал мира с 1888 года). Что, мол, древние египтяне знали лишь о золоте, а из драгоценных камней дороже бисера и выловленного в Ниле барочного жемчуга, ничего в руках не держали! – почти, как настоящий взрослый историк рассуждала девочка, которая еще пять минут назад, ела булочки и пила чай прямо с пола, а затем хотела расплакаться.
– Эти снобы то же самое говорили о фотографии Тибета в этом же журнале. Мол – это дешевая подделка. В Гималаях не может быть затерян такой огромный Дворец,– добавил отец, и развернулся лицом к окну, с видом на реку. – О, как бы мне хотелось увидеть их озадаченные физиономии, после возвращения первой британской экспедиции из Лхасы. Когда всем стали доступны сведения о Тибете и Дворце Потала!
– Точно-точно! – широко заулыбалась Изабель, напрочь позабыв о том, что минуту назад она собиралась плакать. – Так и вижу, как они брызжут слюной, мотая из стороны в сторону головами в накрахмаленных париках!
Питер МакНил повернулся к дочери.
– Все время забываю, что ты еще совсем ребенок, а позволяешь себе подобные высказывания,– укоризненно покачал он головой. – Видимо я тебя слишком избаловал.
– Папочка – не переживай! – воскликнула девочка. – История – это все, что нас с тобой объединяет. А воспитанием пусть мама занимается!
– Кстати о твоей матери. Я заметил, что она с самого утра не в духе. Достала все платья из гардероба и по очереди их перемеряла. А затем заявила, что ей совершенно нечего надеть и куда-то испарилась!
– Наверно отправилась к портному,– ответила Изабель, возвращаясь к своему месту на полу и уже остывшему чаю. – На площади Джорджа расположился цирк-шапито из Будапешта. Мама где-то достала три билета на завтра, хотя они уже были распроданы на две недели вперед. А ты разве не знаешь об этом? Я думала мы идем все вместе! – удивленно захлопала длинными ресницами девочка.
– Впервые слышу об этом! – так же удивленно ответил Питер МакНил. – Я всегда узнаю обо всём последним.
– Нет, папочка,– улыбнулась Изабель, а на щеках, усыпанных веснушками, появились милые ямочки, точно такие же, как у её отца.
– Просто ты иногда так сильно задумываешься, что не замечаешь ничего вокруг! Мама несколько раз повторяла тебе о цирке вчера за ужином.
– Да?– искренне удивился лорд МакНил, усаживаясь за стол.
– Там будут выступать воздушные акробаты, клоуны, наездники! А еще покажут всевозможных животных: и обезьян, и слонов и верблюдов! Я мечтаю, о том дне, когда ты покатаешь меня по пустыне на верблюде!
– И я всегда выполняю свои обещания,– заверил дочь Питер. – Настанет день, и мы отправимся на раскопки вместе! А сейчас давай посчитаем, сколько же денег из бюджета я могу позволить себе потратить на предстоящую экспедицию.
Отец с дочерью едва успели погрузиться в свои бухгалтерские книги, как в кабинет настойчиво постучали.
Изабель открыла дверь, и её оттолкнули в сторону, вместе с дворецким, который едва успел открыть рот, чтобы сообщить, что к лорду посетители. В комнату вошли трое мужчин в строгих черных костюмах. Один из них держал в руках деревянную коробку. Девочка, вместе с навалившимся на неё весьма тучным дворецким, зацепила каблучком туфли разнос. На нем зазвенел чайник, и, опрокинувшись, разбил фарфоровую чашку с недопитым чаем. Громкий звук разбивающейся посуды сопровождался вопросом Питера МакНила:
– Кто вы такие, господа и что вам нужно?!
– Мы бы хотели поговорить с вами наедине,– ответил один из мужчин с явным ирландским акцентом.
– Но что происходит?! – привстав из-за стола, продолжил лорд.
– Пусть ребенок и дворецкий удаляться, тогда мы вам все объясним, – продолжали настаивать посетители.
– Изабель, мистер Риксби, – обратился он к дочери и слуге, которые стояли в углу, боясь пошевелиться. – Покиньте, пожалуйста, мой кабинет, джентльменам необходимо обсудить со мной что-то весьма важное.
– Но, папа! – попыталась было возразить Изабель, но отец пресек её поднятой вверх рукой, а дворецкий подталкивал к выходу, пытаясь удержать разнос с битой посудой.
– Только скажите, мне стоит звонить в Скотланд Ярд2( 2-Scotland Yard – полиция Великобритании), сэр?! – добавил он на ходу.
– Это лишнее,– ответил вместо МакНила один из ирландцев. – С вашим хозяином все будет в порядке. Мы ненадолго. А теперь закройте за собой дверь.
Мистер Риксби послушно прикрыл дверь, а один из визитеров защелкнув замок, прислонился к двери спиной, чтобы не было возможности подслушивать разговор с другой стороны.
– Меня зовут…. – последнее, что услышала Изабель, покидая кабинет отца.
Девочка не раздумывая ни секунды, сняла свои туфельки на каблуках и в одних серых колготах, направилась в сторону, где был чердак их особняка.
– Что вы делаете, мисс?! – крикнул ей вслед дворецкий.
– Отправляюсь к «уху». Я обязана знать, что этим людям нужно от моего отца!
Мистер Риксби лишь покачал головой, прекрасно зная, что Изабель МакНил – еще тот сорванец! Вздохнув, он отправился на кухню.
Вверх к чердаку, а затем налево, снова вверх, а потом вниз. Так Изабель оказалась в тайной комнате за отцовским кабинетом. Только истинный шотландец мог знать, где в доме находится помещение для прослушки, именуемое «ухом лэрда» (или «ухом лорда). « Ухо» в своем доме, девочка обнаружила ещё в возрасте семи лет, когда в подсчете ею комнат, что-то не складывалось в общем плане особняка. С тех пор она каждый год знала, где родители прячут подарки на Рождество.
Через камин потайной комнаты можно было не только всё слышать, но и видеть. Девочка устроилась поудобней, и до неё стали доносится фразы с ирландским акцентом.
– Поэтому мы хотим, чтобы вы провели анализ этого предмета искусства. Если его возраст старше, а история уходит своими корнями намного веков назад, его цена на аукционе многократно возрастет. И помните, что этот разговор между нами, строго конфиденциален.
– Но я историк, египтолог, а не ювелир,– послышался голос отца, который, пытался, было запротестовать, а затем неожиданно ахнул.
Изабель вытянула шею настолько сильно, насколько могла, пытаясь разглядеть, что же показывают отцу незваные гости. И даже пожалела на мгновение, что отвергла предложение матери заняться балетом. У прим такие длинные шеи! Сейчас ей бы это очень пригодилось. В руках у её отца оказалась корона, мерцающая бриллиантами на солнце, которое посылало свои лучи сквозь окна кабинета. В центре короны сверкал огромный рубин, завершенный крестом. Рубин размером 398,72 карата, быстро подсчитала в голове девочка.
– Вы правы, господа,– продолжил МакНил, разглядывая предмет искусства, – не нужно быть ювелиром, чтобы знать, что это. Это Большая Императорская Корона Его Императорского Величества Николая II! Последнего императора России!
В голосе отца Изабель расслышала нотки трепета, благоговения и страха. Девочка сидела затаив дыхание, завороженная зрелищем.
– Но как она оказалась у вас? – наивно поинтересовался Питер.
– Профессор – вам об этом знать необязательно. Могу сказать лишь одно, что новое правительство России, распродаёт практически за бесценок предметы искусства, принадлежащие русским аристократам. К вам мы пришли с конкретной целью, заинтересовавшись вашей статьей в Нэшнл Джеографик. Вы могли бы провести анализ драгоценных камней в Короне, чтобы выяснить их истинное происхождение и возраст?
– Потрясающе, просто потрясающе … – бормотал МакНил, все еще вертя в руках довольно увесистую царскую регалию.
– Так что скажете, профессор? – настаивал ирландец.
– Я скажу, что Корона – просто прекрасна! Но есть лишь одна проблема, хоть повторяюсь, что я и не ювелир, но рубин по центру – подделка!
– Что значит подделка?! – возмутился ирландец.
У Изабель ужасно затекла шея, да и долго сидеть неподвижно она не любила, поэтому ей пришлось нехотя покинуть «ухо лэрда». Позже она обо всем расспросит отца.
Ужин семейства МакНил поначалу проходил в полной тишине. Питер был погружен в собственные мысли о драгоценном предмете, который лежал у него в сейфе. Его жена Сильвия, мама Изабель, обдумывала, как сообщить мужу о том, что она потратила кругленькую сумму на новое платье. Итальянка по-происхождению, она все делала экспрессивно и с размахом. А её темперамент мог вытерпеть только Питер, просто потому что по своей натуре он редко вникал в смысл всего сказанного ею. К тому же его частое отсутствие из-за археологических экспедиций, делало этот брак еще крепче. Но с тех пор, как Изабель стала помогать отцу вести бухгалтерию, Сильвия снизила расходы на личные нужды. Тяжело было противостоять подобному союзу. Питер МакНил даже не замечал, что его дочь не притронулась к любимому мясному пирогу. Девочка думала, как сообщить отцу то, что она знает о Короне и выведать у него прочие подробности. В конце концов, Сильвия не выдержала:
– Я была в магазине готового платья, и потратила на новый гардероб пятьсот фунтов стерлингов! За подгонку по фигуре пришлось выложить еще семьдесят пять фунтов, и завтра к утру все доставят на дом.
– Прекрасно, – автоматически ответил лорд МакНил.
– Отлично, мам,– ковыряя вилкой пирог, добавила Изабель.
– Целых пятьсот семьдесят пять фунтов! – настаивала леди МакНил.
– Замечательно,– бесстрастно ответил муж. Мыслями он был где-то очень далеко.
– Рада за тебя, мам,– будто с другой планеты ответила дочь.
– Так, что здесь происходит?! – откладывая вилку в сторону, резко спросила Сильвия. – Вы вроде бы рядом со мной, а сами «витаете в облаках»!
– К папе приходили какие-то странные люди! – выпалила, не подумав Изабель.
Леди МакНил удивленно вскинула одну бровь и посмотрела на мужа. Лорд МакНил, пришел в себя, поправил очки и странно взглянул на дочь, которая поежилась от его взгляда, а затем, смягчившись, ответил жене:
– Ничего особенного, просто принесли один предмет искусства на оценку.
– Но ты ведь не ювелир?! – удивилась Сильвия.
– Да, но я ведь пользуюсь радиоуглеродным методом3 (3-Радиоуглеродный анализ, который отталкивается от содержания в органических предметах радиоактивного углерода С-14) для определения возраста находки. А что может быть более связано с углеродом, как не драгоценный камень, к примеру, алмаз – ведь это одна из форм углерода! – воодушевился Питер, и даже привстал из-за стола, размахивая вилкой в руке.
– Но ты забываешь, папочка,– ехидно заметила Изабель, – что в этом методе есть один большой недостаток,– девочка сделала ударение на этом слове и, оглядевшись по сторонам, заговорчески продолжила: – Он датирует только органическое вещество, а не время создания из него исторического артефакта. Вот взять, к примеру, корону – можно вычислить возраст материала, из которого она изготовлена, но дату создания этой вещи можно подделать, подобрав старинный материал.
– Так-так,– покачал головой отец. – Ты что опять подслушивала из «уха»?
– Совсем немного,– стушевалась девочка. – Ты ведь расскажешь мне об этом? – несмело выдавила она из себя, опуская взгляд в тарелку.
– Не могу. Мне нельзя никому об этом рассказывать,– спокойно ответил отец.
– Но я ведь, не «кто-нибудь»? А мама может выйти ненадолго из столовой,– заметила Изабель, с надеждой глядя на отца и даже, не обратила на мать никакого внимания.
Сильвия, сидела, расправив плечи, держа осанку, которой позавидовала бы сама королева, совершенно не понимала сути происходящего вокруг. Муж и дочь говорили о вещах, которые её никогда не интересовали. Но последняя фраза Изабель рассердила мать.
– Во-первых: что ты себе позволяешь, юная леди,– сказала она, повысив голос. – Сейчас ты доешь свой пирог, и первая покинешь столовую, потому что отправишься к себе в комнату. А во-вторых: завтра мы все идем в цирк, и ты пойдешь и подберешь себе подходящее платье. И в третьих: я хотела разрядить обстановку за столом, а не накалять её. А вы портите настроение себе и мне.
После слов матери, Изабель, молча, принялась за еду.
– Дорогая,– робко заметил лорд МакНил, – к сожаленью я не смогу завтра пойти с вами на представление. Мне действительно поручили одну очень важную работу, которую нужно выполнить в кратчайшие сроки.
– Но у меня три билета! – воскликнула Сильвия. – Вы не представляете, как тяжело было их достать!
– Возьмите с собой дочь нашей кухарки. Они с Изабель подружки. Девочкам будет гораздо интересней в цирке, чем мне.
– Что ж, – сдалась леди МакНил. – Видимо так и поступим. – Скажи миссис Дорсет, чтобы принесла чай,– добавила она, глядя, как дочь, доев пирог, покидает столовую.
– Хорошо, мамочка,– вздыхая, ответила девочка, и на ходу добавила: – А твои растраты в пятьсот семьдесят фунтов, мы вычтем из бюджета, в следующем месяце!
– Будешь ругаться? – спросила Сильвия у мужа, и, не дожидаясь его ответа, с улыбкой добавила: – Хотя бы сможем нормально поговорить за чаем.
***
Леди МакНил блистала этим вечером, в свете софитов, мерцающих под куполом цирка. Её южный золотистый оттенок кожи подчеркивали шляпка, обрамленная перьями, длинные бриллиантовые серьги и платье, цвета марсала модного прямого покроя. Сбоку от неё сидели две девочки и наслаждались представлением. Уже выступили и силач, и канатоходцы, и воздушные эквилибристы. Дошла очередь и до клоунов. Было очень весело наблюдать, за тем, как они обливают водой из специальных приспособлений, закрепленных на их головах под шляпами, людей из высшего аристократического общества.
– Вы посмотрите, что себе позволяют эти венгерские цыгане! – воскликнула Сильвия, обращаясь к Изабель и дочери кухарки, которую они позвали с собой. – Я просто счастлива, что нам достались билеты не в первом ряду. Как бы я сушила свою шляпку?!
Девочки утвердительно закивали в ответ на фразу леди МакНил. Дочь кухарки Мэг, не переставала смеяться ни на мгновенье. Особенно, когда клоуны стали обсыпать светское общество мукой. Изабель же это быстро наскучило. Она ждала номеров с животными.
– Пойду, прогуляюсь, – сказала она матери, вставая. – Надоели клоуны.
– Хочешь поскорее увидеть обещанных верблюдов?! – заметила проницательная Сильвия.
– И слонов, и арабских скакунов, и даже дрессированных догов! – воскликнула Изабель. – Кстати, кто-то обещал, что подарит мне собаку-собаку!4 ( 4 – Dog – с английского переводится, как собака. А собака породы Дог – Breed dog. Имеет место игра слов – дог-дог).
– А кто будет за ней ухаживать, если ты собираешься ездить на раскопки вместе с отцом?!
– Пока он соизволит взять меня с собой, мой пёс успеет вырасти, состарится и умереть! – ответила девочка и направилась к выходу из огромной цирковой палатки.
Она бродила вдоль загонов для животных, пытаясь, хоть краем глаза кого-то разглядеть. Из шапито доносился пронзительный смех публики, значит, клоуны все еще выступали. Рядом слышался цыганский говор, но на улице уже было темно, светила лишь луна, и девочку никто не замечал. Наконец, Изабель оказалась у наспех построенного из кольев забора, за которым на черном жеребце гарцевал наездник. У девочки перехватило дыхание от прекрасного зрелища, освещаемого лишь лунным светом. Наездник заметил темную фигуру у забора и спешился рядом с Изабель.
– Что ты здесь делаешь? Ты не заблудилась, случайно? – спросил он по-английски, со странным акцентом. Это был высокий молодой мужчина со светлыми волосами, и насколько смогла разобрать девочка – ясными бирюзовыми глазами. Одет он был в яркий камзол для выступлений.
– Нет, – ответила она, протягивая руку через забор, чтобы погладить лошадь. – Просто хотела увидеть животных.
Конь взбрыкнул, но, всё-таки дал себя погладить.
– Осторожно, он с характером,– заметил парень, наблюдая за движениями девочки.
– Ты не похож на остальных цыган,– простодушно заметила она, оторвав взгляд от лошади и посмотрев наезднику прямо в глаза.
– Почему же? – улыбнулся он.
– Ты другой, слишком светлый!
Парень рассмеялся.
– Но всё-же, я – цыган,– ответил он.
– Да? И как же тебя зовут? – поинтересовалась девочка, конь уже облизывал её руку.
– Меня зовут Лекса.
– Ха-ха-ха! – настала очередь девочке смеяться. – Что за вздор?! Это ведь женское имя!
– Ничего подобного,– сделал вид, что обиделся наездник. – Для нас цыган – это имя мужское. Оно переводится, как «защитник».
– Понятно,– вздохнула девочка.
– Ну, а тебя как зовут? – спросил Лекса.
– Изабель.
– Что ж, Изабель, мне выступать через пятнадцать минут. Если любишь животных, могу провести тебя к цирковой палатке, мимо некоторых из них.
– Это было бы просто замечательно! Хочу погладить верблюда и посмотреть на ваших замечательных догов!
– Легко! – воскликнул парень, выходя из загона и взяв коня под уздцы.
– Кстати, одна из собак недавно ощенилась. Можешь посмотреть на маленьких догов.
Глаза Изабель загорелись от предвкушения того, что она собиралась сделать.
Когда она вернулась назад, она, молча, прошла мимо матери и села на своё место, рядом с Мэг. Клоуны удалились и шпрехшталмейстер5 (5-Шпрехшталмейстер(нем.) – ведущий циркового шоу), объявил следующий номер. Выступал новый знакомый Изабель – Лекса со своей женой Лилой. Номер так и назывался: «Лекса и Лила – танцующие на лошадях».
– Где ты была так долго? – поинтересовалась Сильвия у дочери, не в силах оторвать взгляд от удивительной пары на двух черных арабских скакунах.
– Знакомилась с животными,– ответила девочка, так же завороженная зрелищем, происходящим на арене цирка.
– Мы с отцом слишком тебя разбаловали. Гуляешь среди ночи, где вздумается, делаешь, что хочешь…
Тираду леди МакНил заглушила музыка и взрыв аплодисментов, когда в конце номера Лекса одной рукой подхватил свою стройную жену с длинными черными волосами, заплетенными в тугую косу и, усадив на своего коня начал целовать. Послышался всеобщий возглас изумления, а затем все стихло. И тут из твидового пиджака Изабель раздался писк.
Сильвия и Мэг, одновременно повернули головы в сторону девочки.
– Что там у тебя? – поинтересовалась дочь кухарки. – Покажи!
– Ничего,– ответила Изабель, кутаясь в теплый пиджак, будто ей холодно. Но писк повторился.
– Изабель Александра Георгия МакНил! – в глазах матери полыхало пламя. Она называла дочь полным именем лишь в крайних случаях, когда та, сильно провинилась. – Что у тебя под пиджаком?!
Люди на соседних креслах в испуге переглянулись, но быстро успокоились. На арене цирка снова заиграла музыка. Началось шоу собак.
Изабель с невинным выражением лица извлекла из-под одежды маленького щенка.
– Ой, какой хорошенький! – воскликнула Мэг, и протянула руку, чтобы погладить. Шоу, развернувшееся внизу, теперь интересовало её меньше всего.
– Ты что украла собаку?! – возмутилась мать, в душе радуясь, что из-за громкой музыки никто из знакомых этого не услышит.
– Нет, мама, что ты,– ответила Изабель, пряча щенка назад под пальто. – Мне его подарили цыгане, которые только что выступали на сцене – Лекса и Лила.
– Верни его назад, сейчас же! – приказала мать.
– И не подумаю!
– Если ты принесешь его домой, тебе придется отвечать за это перед отцом!
– Ах, мама, оставь, – ответила девочка. – Мы ведь все знаем, кто в нашей семье главный! А у тебя доброе сердце,– добавила она и спокойно продолжила наслаждаться шоу.
***
– Ну ладно бы ещё завести какую-то маленькую собачку,– не прекращала возмущаться Сильвия, переступив порог дома. – Ну, французского бульдога на крайний случай. Но дог! Он сейчас хорошенький, пока щенок. Но, он вырастет и станет огромной собачищей!
– Я буду помогать его воспитывать, когда Изабель будет занята,– сказала Мэг, подмигнув подружке.
– Вот видишь, мама,– заметила девочка. – Я смогу ездить с отцом в экспедиции и тебе даже не придется выгуливать Лексу самой!
– И что это за кличку такую ты выбрала?! Лекса! Этот щенок – девочка? – спросила она, смягчившись, и посмотрев на собачку, высунувшую нас из-за пиджака дочери.
– Мальчик. Но, это ведь цыганское имя,– сказала она, как будто уже стала экспертом в цыганских именах. – Я назвала его в честь человека, который мне его подарил. Пойду и покажу его отцу!
Сильвия лишь сокрушенно покачала головой, глядя на дочь.
– Леди МакНил! – воскликнул появившийся на пороге дворецкий. – У вашего мужа опять какие-то люди. Они показались мне очень странными, и взял на себя ответственность позвонить в Скотланд-Ярд.
Улыбки на лицах Сильвии и девочек в раз потухли.
– Где они? – серьезным тоном спросила женщина.
– В кабинете вместе с вашим мужем.
– Вы все правильно сделали, мистер Риксби, – она одобряюще кивнула. – Сейчас переоденусь и посмотрю, что там происходит. А вы, – обратилась она к девочкам,– марш к себе!
Мэг послушно поплелась в свою комнату, которую она делила вместе с матерью, лишь успев пожелать всем доброй ночи. Но Изабель поддалась порыву подслушать о том, что происходит в кабинете отца, завернула собачку поглубже в пиджак, разулась, и побежала к множеству коридоров «уха».
То, что она увидела из-за стены, навсегда перевернуло её мир. Какие-то люди, с немецким акцентом избивали её отца, требуя от него код от сейфа. Их было четверо. Трое из них были коренастыми и накачанными, с тёмными волосами и светлыми глазами. Но лицо одного из них навсегда осталось в памяти у Изабель. Он был очень светлым. И ресницы, и брови, всё у него было светлым. Лишь глаза, их цвет был таким темным, что когда он посмотрел на стену, за которой пряталась девочка, ей показалось, что он видит прямо насквозь. Она даже подумала, что он заметил её. Такой тяжелый был у него взгляд. Подобных людей, вспомнила девочка, называли альбиносами.
Вдруг на пороге кабинета возникла Сильвия. Бросившись к мужу, она обняла его и принялась что-то ласково нашептывать.
– Фрау МакНил, может вы, окажетесь сговорчивей и сообщите мне код от сейфа вашего мужа? – сказал альбинос.
– Но я его не знаю,– соврала женщина.
– А если вот так?! – продолжил альбинос и приставил дуло своего «маузера» прямо ко лбу лорда МакНила, пока двое других мужчин, оттянули её от него.
Сильвия беспомощно смотрела на Питера.
– Что там такое важное, что стоит твоей жизни? – прошептала она, а затем громко продиктовала цифры от кодового замка сейфа.
Плечи лорда МакНила беспомощно опустились, когда немцы открыли его и извлекли на свет Корону Российской Империи.
– Целый Мир,– беспомощно сказал он.
Дальнейшее происходило слишком быстро, чтобы Изабель смогла это осознать. Альбинос завернул корону в какую-то тряпку и ни секунды не раздумывая, выстрелил лорду МакНилу прямо в голову. Леди Сильвию, бросившуюся к мужу, настигла следующая пуля немца.
– Здесь должна быть еще их дочь,– приказал он своим людям, покидая комнату. – Не оставляйте в живых ни одного свидетеля!
Рыдая и прижимая к себе щенка, Изабель пробиралась сквозь стену. Мысли в голове у девочки путались, она не знала, что ей теперь делать! Один из лучших дней в её жизни, стал, по всей видимости, последним. На выходе из стены она расслышала сирену приближающейся полицейской машины.
Девочка брела по дому, едва переставляя ноги. Возле парадной двери в луже крови лежал дворецкий. Словно в бреду, она успела дойти до кабинета отца и приоткрыть дверь, как двое мужчин в форме и котелках на голове, стали уводить её прочь от представшей перед глазами ребёнка картины…
Глава 1.
Вена. Австрия 1933 год.
Стояла дождливая и холодная пора – конец ноября. Настроения горожан в Европе соответствовало погодным условиям. Но никто не отменял традиционный для этого времени года Венский бал. Открывали его дебютанты сезона – молодые девушки и парни. Девушки были одеты в белые пышные платья с букетиками цветов, а кавалеры наряжены в новейшие фраки. Их лакированные туфли были начищены до блеска, которыми они вторили в такт оркестру играющему полонез. Далее они показывали своё умение в правостороннем и левостороннем вальсе.
Джек, молча, подпирал колонну Венского оперного театра. На нем был шикарный черный смокинг, а лицо закрывала маска, выполненная в венецианском стиле. Квадратные скулы, которыми он так гордился, единственное, что осталось не спрятанным под маской, были гладко выбриты. Все, как он любит! Правда эта новая традиция на балу, его ужасно напрягала. Лица аристократов трудно было разобрать под этими накладками. Как же ему найти среди бесчисленного множества гостей прекрасную Жозефину, потомственную французскую дворянку, семья которой, лишилась своего титула, но не связей, после Парижской коммуны.
