Kitobni o'qish: «Новая жизнь»
Я возвращался домой сам не свой от горя. Шесть лет я прожил вместе с Кари, мне было очень тяжело потерять его. Но, когда я вернулся домой, меня ждало другое несчастье. Мать тяжело заболела в мое отсутствие. Она металась в жару, и я не отходил от ее постели. Мне было теперь не до слона.
Мать так и не встала на ноги. В темный дождливый день она простилась со мной и с отцом и умерла.
Прежде я всегда побаивался отца, но за время болезни матери я сильно вырос и почувствовал себя взрослым человеком. Отец тоже теперь разговаривал со мной как с младшим товарищем, и мы оба старались облегчить друг другу тяжесть утраты. Брата давно уже не было с нами: его взяли в армию и угнали куда-то далеко, кажется, на границу Афганистана.
– Знаешь, Хари, – сказал мне отец однажды, когда мы сидели с ним в опустевшем доме и слушали, как обступает деревню вечерняя тишина, – знаешь, Хари, я до тех пор не приду в себя, пока мы живем в этом доме. Слона у нас нет и коровы тоже; поле нас не прокормит. Что нас здесь держит? Я был когда-то хорошим охотником и сейчас еще крепок и готов ко всяким лишениям. Нам нужно изменить нашу жизнь. Я продам этот дом, мы построим себе в джунглях шалаш и будем охотиться.
Я был в восторге от этой мысли. На другой день отец отправился в Тамра-Пурни, главный город провинции раджи Паракрама. Там, в торговой конторе, он подписал условие, по которому все шкуры убитых им зверей обязывался продавать агентам этой конторы. Контора же выдала отцу разрешение на право ношения оружия, хорошее охотничье ружье и нужные припасы.
Так началась наша охотничья жизнь.
Некоторое время мы еще продолжали жить в нашем старом доме и каждое утро вброд переходили реку, а к вечеру возвращались назад; но потом отец продал старый дом, и мы построили себе бамбуковую лачугу с соломенной крышей на другом берегу, у самой опушки леса. Еще мы сколотили плот, чтобы переправляться в деревню. Мы жили в лесу, били зверя, ловили рыбу; время от времени сдавали шкуры в контору, запасались рисом, овощами и боевыми припасами. В период дождей мы старались не выходить из шалаша. Но мы были там не одни. Мартышки проведали про наше убежище; оно им понравилось, и они стали приходить к нам каждую ночь. Им было худо на верхушках деревьев во время жестоких ливней, а спать на земле они боялись: слишком много у них было врагов. И вот по ночам они просовывали в щель тонкие руки, отодвигали засов и располагались у нас, как дома.
