Утопия правил. О технологиях, глупости и тайном обаянии бюрократии

Отличные 3 эссе о происхождении бюрократии, ее роли в нашей жизни, и преимуществах и проблемах, которые она несет. Важнейшие и интереснейшие темы, особенно в свете того, что все современные общества всё более зависимы от бюрократии и имеют тенденцию к всё большему её росту

Гребер – один из лучших современных исследователей. И отличный писатель. Он наших учебников и нонфикшина, по большей части, помереть от скуки можно: 48 бесполезных страниц собъяснениями про глухие и звонкие согласные в английском языке никого не удивляют. Хотя проще посмотреть видео и все будет яснее ясного, но нет.

Гребер же поднимает нужные темы и замечательно излагает мысли, у него мега качественный текст, с честными данными, интересно и деталями, но без нудятины. Вот уж не думала, что по доброй воле буду читать про бюрократов:) но это действительно интересно. Гребер пишет то, о чем сам ты редко задумывался. И это круто, потому что позволяет снять шоры с глаз.

Автора можно назвать выдающимся социальным теоретиком (в отличии от болтунов из «мейстрима»). Всё почти понятно и по делу. Не то, чтобы не с чем было спорить, но многие вещи Гребер раскрывает очень хорошо. Причины его небольшой известности связаны, разумеется, с тем, что он критикует существующий глобальный порядок и делает это мастерски. Существующий порядок не лучший из возможных миров (как полагали некоторые ренессансовские товарищи), а едва ли не наихудший. Но ведь вполне реально не только сконструировать, но и воплотить альтернативные способы жизни. Что мешает и превращает их в утопии?.. Что заставляет и дольше существовать в воплотившихся антиутопиях?..

Оригинальное исследование оснований современной цивилизации.

Представитель левого движения, убежденный антиглобалист опровергает распространенное представление о противоположности "бюрократии" и "свободного рынка". На самом деле железный закон либерализма гласит, что всякая рыночная реформа, направленная на борьбу с бюрократии, приводит к росту числа бюрократов. На конкретных примерах доказывается господство бюрократического подхода в Соединенных Штатах

Первое эссе "Мертвые зоны воображения. Очерк о структурной глупости" посвящено насилию. Для современных государств характерно распространение угрозы применения насилия. Полиция лишь малую часть времени занимается правоохранительной деятельностью, в основном решая административные проблемы.

Второе эссе "О летающих автомобилях и снижении нормы прибыли" задается вопросом о неоправдавшихся ожиданиях от технического прогресса. Менеджерский подход в науке душит на корню свободное творчество.

Третье эссе "Утопия правил" носит в большей степени философский характер и связано с анализом подходов к рациональности, творчеству и свободе.

Гребер – замечательный автор. Один из тех, у которого мне хотелось бы учиться в аудитории. Он рассматривает, казалось бы, простые, ясные и важные вопросы. И говорит простыми словами. Но почему-то в социальных науках принято стыдливо отворачиваться их рассмотрения. А, говоря о них вскользь, уползать в общие слова и развесистую терминологию.

В книге рассматривается феномен бюрократии. Почему она так распространена, насколько она эффективна и почему так притягательна, хотя, кажется, ее никто не любит. В первой части говорится о бюрократии и насилии.

Действительно, поразительно насколько камуфлируется основная суть бюрократии – принуждение под угрозой насилия. Бюрократия разрастается, увеличивается поток бумаг, усложняется череда иерархий. Регулирование становится всепроникающим. И чаще всего его воспринимают как тупое, скучное, надоедливое – но не более того. А ведь бюрократ всегда подпирается ружьем или дубинкой. Все правила, регулируемые бюрократией, - проявление институционализированного насилия государства. А в чем проявляется государство, как не в монополии применения насилия на своей территории?

При этом все от обезличенных процедур до самой обстановки работы с бумагой и чиновником направлено на смещение фокуса с насильственных по сути действий. И здесь есть важный оттенок. Есть большая разница между силой, которая просто подсовывает тебе бумажки, и силой, которая при этом держит колотушку над твоей головой. С течением времени власть бюрократии разрастается. Сейчас государевы присные в мышиных костюмах по всему миру залезают в такие глубины частной и деловой жизни, о которых невозможно было и помыслить во времена империй и деспотий.

А тут есть еще одно интересное противоречие. Как человек/коллективный орган, издающий законы может быть ограничен этими законами? Давным-давно это решалось просто и изящно. Закон от власти, власть – от бога. Поэтому закон произволен, а исполнение обязательно. Сейчас все сложнее, разрешить вопрос легитимности и правомерности логично и прилично не получится. Тот, кто выпускает закон не может быть им связан, по крайней мере в условиях сегодняшнего государства, хотим мы этого или нет. Так и получается, что мы получили свод более или менее произвольных правил, регламентирующих все глубже нашу жизнь. Бюрократию, которая наблюдает за их соблюдением. Силу физического принуждения на ее службе. И ворох бумаг, как отчуждённое потребление функции госуправления.

Что же дальше? А дальше Гребер во втором эссе говорит об эффективности бюрократии в технической плоскости. И вполне прозрачно показывает, что эффективность эта, мягко говоря, преувеличена. На бюрократию ссылаются как на становой хребет современного прогресса и управления сложных взаимосвязанных систем. На бюрократию в широком смысле слова, потому как бюрократия государственная становится почти не отличимой от бюрократии корпоративной.

Но на самом деле результат такой всесторонней работы на удивление скуден. В реальной науке темп развития в последние 50-70 лет кардинально замедлился по сравнению с прошлыми десятилетиями. Сократилось количество фундаментальных открытий, упал прирост регистрации патентов и изобретений. Люди все еще не долетели до Марса и не построили колонии на Луне. Не перемещаются на летающих автомобилях и сквозь порталы. Не открыты новые источники энергии, роботы не выполняют большую часть тяжелого труда, и даже основные технологии и устройства, которые сейчас считаются инновационными, построены на довольно старых научных достижениях. Есть, конечно, исключения, такие как информационные технологии или медицина, но и в них реальный прогресс довольно скромен.

Почему же? Во многом потому, что бюрократизация науки ограничивает потенциал ее развития. А также по тому, что зарабатывать на труде все еще выгоднее, чем на технологиях (айфоны собирают не роботы в Калифорнии, а китайцы в фабриках, похожих на концлагеря). Да и бюрократическому обществу технологии сами по себе не очень нужны, они зачастую создают больше проблем, чем помощи. А та же самая IT сфера как раз очень хорошо помогает в контроле, бумагообороте и прочем обслуживании бюрократов. В этом она и получила первый толчок интенсивного развития. Как бы то ни было, говорить о бюрократии, как о гаранте управляемого прогресса я бы не стал.

Третье эссе наиболее интересное и сложное. В нем объясняется, почему мы подсознательно любим бюрократию, несмотря на ее идиотизм и переход личных границ. Здесь Гребер нарисовал великолепную картину человеческого восприятия и социального развития от античных времен и до современных фантастических фильмов. Это действительно стоит прочитать. Эссе потрясающее.

Вкратце. В жизни совмещаются два принципа – игры и забавы. Игра – это целенаправленная деятельность в рамках сформулированных правил. Забава – это творческое проявление свободной воли и активности. С ходом времени понятие игры во всех сферах жизни все более принималось, а понятие забавы все более табуировалось. Забава – это развлечение абсолютного монарха. Это творчество. Это спонтанность в отношениях. Это то, как обращаются с миром индийские боги. Игра – это парламентские процедуры. Это суд и тюрьма. Это гендерные роли. Это религиозные обряды. Это то, как пытались строить коммунизм.

Человеку нравится забава, но он ее боится. Особенно он ее боится в общественных делах. Потому что забава – это произвол. Вот тут появляется сложная коллизия с понятием свободы, а из него проистекает принятие бюрократов. Бюрократия, по-хорошему, должна охранять правила. Правила защищают от произвола. Поэтому чем более свободное общество пытаются строить, тем больше в нем правил, в т.ч. регламентирующих невмешательство, права человека и т.д. Таким образом загон для свободы сужается, но кажется более предсказуемым и безопасным. Так рождаются поиски компромисса между ограничением свободы во имя свободы и свободой вопреки внешнему контролю.

И в общем, чем больше декларируется свободы, тем больше надсмотрщиков за ней. Также как получается, что чем более свободный рынок на словах строят – тем больше становится людей и организаторов, занимающихся его регулированием (оставим в стороне факт, что в СССР, где все решала администрация, чиновников было в разы меньше, чем в России, где роль администрации заметно ниже).

Поэтому же мы и любим бюрократов: они кажутся защитниками от бесконтрольного насилия со стороны тех, кто может нами управлять. Бумагами они сглаживают углы, отчуждением – уничтожают персонифицированное презрение. На это работает и масс-медиа с давних-давних пор. В Риме неприглядный облик демократии для масс рисовался тем, что единственной демократической процедурой для всех были выборы «жить» или «умереть» для гладиаторов на арене. В фильмах про супергероев есть злодеи со своим планом переустройства мира, им иногда даже сочувствуешь. Вот только ничего хорошего из этого не выходит – их побеждает супергерой, у которого плана нет вообще, он просто супергерой, а осадочек остается, что ну этих темных реформаторов. В мире фэнтези мы уносимся от бюрократов в сказочный мир разнообразных существ. И он поначалу очень притягателен, но потом насилие и произвол как бы намекают, что это совсем не то, что вы, граждане, хотели бы для себя.

Лучше жить скучно и слушаться серого человека с бумажками. Чем непонятно как по другому и рисковать ни за что оказаться на дыбе.

В книге еще множество интересных мыслей, сравнений, сюжетов. За автором иногда непросто уследить, но когда его замысел показывается во всей красе испытываешь чистое наслаждение. Что-то было мне чужим, но это неважно. Книга очень хороша.