Kitobni o'qish: «Скипетр Древних»

Shrift:

Derek Landy

SKULDUGGERY PLEASANT

Skulduggery Pleasant™ Derek Landy

Published by arrangement with Michelle Kass Associates Ltd, London

Посвящается моим родителям, Джону и Барбаре

Папе за его невероятную неизменную поддержку и непоколебимую веру.

Барбс – за выражение твоего лица, когда я сообщил тебе хорошую новость.
Я обязан вам абсолютно всем, и наверное, любовью к вам обоим…

Глава 1
Стефани

Внезапная смерть Гордона Эджли стала потрясением для всех, в том числе и для него самого. Только что он сидел в своём кабинете, успев написать семь слов двадцать пятого предложения последней главы своей новой книги под названием «И их окутала тьма», а в следующее мгновение был уже мёртв. Трагическая утрата, эхом отдалось в его цепенеющем мозгу, когда он погружался в небытие.

На похоронах присутствовали члены семьи и знакомые, но очень мало друзей. В издательском мире Гордона не особенно любили, потому что хоть его книги – истории ужасов, магии и чудес – и попадали регулярно в списки бестселлеров, у него была неприятная привычка оскорблять людей, даже не замечая этого, а потом смеяться над их возмущением. Именно поэтому на похоронах Гордона Стефани Эджли сразу обратила внимание на джентльмена в светло-коричневом пальто.

Он стоял в тени большого дерева, вдали от толпы, и несмотря на тёплый день, его пальто было застёгнуто на все пуговицы. Нижняя часть его лица была закрыта шарфом, а верхняя – гигантскими солнечными очками. Но даже стоя у дальнего конца могилы, Стефани заметила растрёпанные вьющиеся волосы, которые выбивались из-под широкополой шляпы незнакомца. Стефани наблюдала за ним, заворожённая его внешним видом. В следующее мгновение, как будто почувствовав, что за ним следят, джентльмен повернулся, прошёл мимо надгробий и исчез из виду.

После службы Стефани с родителями отправились в дом её покойного дяди по горбатому мосту и узкой дороге, прорезавшей густой лес. Тяжёлые величественные ворота были приветственно распахнуты. Территория поместья была огромной, и сам старый дом был поразительно большим.

В гостиной имелась потайная дверь, замаскированная под книжный шкаф, и когда Стефани была маленькой, ей нравилось воображать, что об этой двери не знал никто, кроме неё. Даже сам Гордон. Это был секретный ход, как в книжках, которые она читала, и Стефани придумывала истории, где она попадает в дома с привидениями или узнаёт о контрабанде сокровищ. В её приключениях потайной ход служил путём отступления, и вымышленных злодеев всякий раз ошеломляло её внезапное загадочное исчезновение. Но теперь эта дверь стояла распахнутой настежь, через неё проходили люди, и Стефани стало грустно, что часть волшебства исчезла.

Потом подали чай и напитки, принесли маленькие сэндвичи на серебряных подносах, а Стефани наблюдала за гостями, которые оценивали обстановку дома. Основной темой приглушённых разговоров было завещание. Гордон не был человеком, который демонстрировал или внушал особую любовь, поэтому никто не мог предсказать, кто унаследует его значительное состояние. Стефани видела, каким жадным блеском сверкали водянистые глаза второго брата её отца, отвратительного маленького человека по имени Фергус, когда он печально кивал, что-то говорил мрачным голосом и прятал в карман серебряные столовые приборы, думая, что на него никто не смотрит.

Женой Фергуса была удивительно отталкивающая женщина с острым лицом, которую звали Берил. В поисках слухов и сплетен она скользила среди гостей, неубедительно изображая горе. А её дочери изо всех сил игнорировали Стефани. Пятнадцатилетние близнецы Кэрол и Кристал были такими же злыми и злопамятными, как и их родители. Стефани была высокой, стройной и сильной брюнеткой, а у её кузин были крашеные светлые волосы, они были приземисты, и одежда на них всегда топорщилась в самых неожиданных местах. Единственное, что Стефани нравилось в близнецах – это их карие глаза, почти такие же, как у неё. Если бы не они, никто бы не догадался, что эти девочки и Стефани – родственники. Она оставила их вместе с их злобными взглядами и язвительным перешёптыванием и отправилась на прогулку.

Длинные коридоры в дядином доме были увешаны картинами. Под ногами сверкал отполированный до блеска деревянный пол. Пахло древностью. Запах был не затхлый, скорее… Умудрённый опытом. Эти стены многое повидали, и Стефани была для них всего лишь незначительным эпизодом. В одно мгновение она здесь, а в другое уже исчезла.

Гордон был хорошим дядей. Высокомерным и безответственным, но вместе с тем весёлым и забавным, с озорным блеском в глазах. Пока окружающие принимали всерьёз все его шутки, он незаметно для всех подмигивал, кивал и улыбался Стефани. Даже ребёнком ей казалось, что она понимает его лучше остальных. Ей нравились его ум, чувство юмора и то, что ему было всё равно, что о нём думают другие. Он был отличным дядей. Он многому её научил.

Стефани знала, что Гордон некоторое время встречался с её матерью. «Ухаживал» – как она выражалась. Но потом он познакомил её со своим младшим братом, и это оказалась любовь с первого взгляда. Гордон часто ворчал, что ему перепал от неё лишь поцелуй в щёку, но всё равно благородно отошёл в сторону и довольствовался знойными романами со множеством красивых женщин. Хотя он уверял, что это была почти честная сделка, он всегда подозревал, что проиграл.

Стефани поднялась по лестнице, открыла дверь кабинета Гордона и вошла внутрь. На стенах в рамках висели обложки его бестселлеров и многочисленные награды. Одну сторону комнаты полностью занимали полки с книгами. Среди них были биографии, исторические романы, научные труды и тома по психологии вперемешку с потрёпанными книгами в бумажных обложках. На нижней полке стояли журналы, литературные обзоры и ежеквартальные издания.

Стефани прошла мимо полок с первыми изданиями романов Гордона и подошла к столу. Она посмотрела на стул, на котором он умер, и попыталась представить его обмякшее тело. В этот момент мягкий, бархатный голос произнёс:

– По крайней мере он умер, занимаясь любимым делом.

Стефани удивлённо обернулась и увидела в дверях незнакомца в пальто и шляпе, которого заметила на похоронах. Его лицо по-прежнему скрывал шарф, он так и не снял солнечные очки, а кудрявые волосы всё так же выбивались из-под шляпы. На руках у него были перчатки.

– Да, – согласилась Стефани, потому что не знала, что ещё сказать. – По крайней мере, так и было.

– Значит, ты одна из его племянниц? – спросил мужчина. – Ты не пытаешься ничего украсть или сломать, так что, полагаю, ты Стефани.

Она кивнула, разглядывая его. Но за шарфом и солнечными очками его лица совершенно не было видно.

– Вы были друзьями? – спросила Стефани. Этот человек казался очень высоким и худым, хотя из-за пальто было сложно сказать что-то наверняка.

– Да, – ответил он, качнув головой. Это лёгкое движение заставило Стефани обратить внимание на то, что всё его тело осталось неестественно неподвижным. – Я знал его много лет, мы познакомились у бара в Нью-Йорке. Я был там проездом, а он только что опубликовал свой первый роман.

Стефани не могла разглядеть его глаз за стёклами солнечных очков, потому что они были чёрными, как ночь.

– Вы тоже писатель?

– Я? Нет, в этом я ничего не смыслю. Но благодаря Гордону я смог осуществить свои писательские фантазии.

– У вас были писательские фантазии?

– Разве они есть не у всех?

– Не знаю. Я так не думаю.

– Ясно. Значит, я довольно странный, да?

– Ну, совсем немного, – согласилась Стефани.

– Гордон постоянно о тебе говорил, хвастался своей маленькой племянницей. Твой дядя был уникальным человеком. Похоже, ты такая же.

– Вы говорите так, будто знаете меня.

– Упрямство, ум, острый язык и непереносимость дураков… Тебе это никого не напоминает?

– Да, Гордона.

– Интересно, – сказал мужчина. – Потому что он описывал тебя точно такими же словами. – Он сунул руку в перчатке в карман жилета и вытащил богато украшенные карманные часы на изящной золотой цепочке.

– Удачи тебе, чем бы ты ни решила заниматься в своей жизни.

– Спасибо, – неловко ответила Стефани. – И вам тоже.

Она почувствовала, что мужчина улыбнулся, хотя не видела его лица. А потом он повернулся и вышел из кабинета. Стефани не могла отвести взгляда от того места, где он только что стоял. Кто это такой? Она даже не спросила, как его зовут.

Стефани подошла к двери и выглянула в коридор, недоумевая, как незнакомец ухитрился так быстро скрыться. Она торопливо спустилась по лестнице в большой вестибюль, но и там его не было. Входную дверь Стефани распахнула в тот самый момент, когда большая чёрная машина выехала на дорогу. Она проводила её взглядом, ещё несколько минут постояла в дверях и нехотя вернулась к своим родственникам в гостиной в тот самый момент, когда Фергус сунул в нагрудный карман серебряную пепельницу.

Глава 2
Завещание

Жизнь в доме Эджли была небогата событиями. Мама Стефани работала в банке, отец владел строительной компанией, братьев и сестёр у неё не было, поэтому их повседневная жизнь превратилась в привычную и приятную рутину. Но внутренний голос постоянно твердил Стефани, что ей может быть суждено нечто большее, чем маленький прибрежный городок Хаггард. Просто она ещё не поняла, что именно.

Первый год средней школы только что подошёл к концу, и Стефани с нетерпением ждала летних каникул. Она не любила школу. Ей было сложно находить общий язык с одноклассниками, но не потому, что они были плохими, а потому что у неё с ними не было ничего общего. Учителя Стефани тоже не нравились. Ей не нравилось, что они требовали к себе уважения, которого не заслужили. У Стефани не было проблем с тем, чтобы выполнять их требования, но только если ей объясняли, почему она должна это сделать.

В течение первых летних дней она помогала отцу, отвечая на звонки и разбирая документы в его офисе. Секретарша Глэдис, работавшая у него семь лет, заявила, что с неё хватит строительного бизнеса, и решила попробовать себя в перформансе. Стефани становилось неловко всякий раз, когда она проходила на улице мимо этой сорокатрёхлетней женщины, демонстрирующей современную танцевальную версию «Фауста». Глэдис сшила себе костюм, который, по её словам, должен был символизировать внутреннюю борьбу Фауста, и кажется, не желала носить на людях что-либо другое. Стефани изо всех сил старалась не смотреть Глэдис в глаза.

В свободное время Стефани обычно ходила купаться на пляж или слушала музыку в своей комнате. Она как раз была у себя и пыталась найти зарядное устройство для телефона, когда её мама постучалась и открыла дверь. Она по-прежнему была одета в чёрное платье, в котором была на похоронах. А вот Стефани уже через две минуты после возвращения домой собрала свои длинные тёмные волосы в хвост и переоделась в джинсы и кроссовки.

– Нам позвонил адвокат Гордона, – с лёгким удивлением сказала мама. – Он хочет, чтобы мы присутствовали, когда будут зачитывать завещание.

– Ясно, – ответила Стефани. – Как думаешь, что он тебе оставил?

– Завтра узнаем. И ты тоже идёшь с нами.

– Я? – Стефани нахмурилась.

– Мне только известно, что твоё имя в списке. Мы выезжаем в десять, ладно?

– Утром я должна помогать папе.

– Он позвонил Глэдис и попросил оказать ему услугу и поработать несколько часов. Она согласилась при условии, что ей разрешат прийти в костюме арахиса.

На следующее утро в четверть одиннадцатого они отправились к адвокату – на пятнадцать минут позже из-за привычки отца Стефани опаздывать. Он бродил по дому с таким видом, как будто что-то забыл, и ждал, когда ему удастся это вспомнить. Когда жена попросила его поторопиться, он улыбнулся и кивнул, ответил «да, конечно», но вместо того, чтобы сесть с ними в машину, снова принялся бродить по дому, изумлённо оглядываясь по сторонам.

– Он делает это нарочно, – сказала мать Стефани, когда они сидели в машине, пристегнув ремни, готовые к отъезду. Они увидели, как отец появился в дверях, надел пиджак, заправил рубашку, сделал шаг и остановился.

– Кажется, он сейчас чихнёт, – заметила Стефани.

– Нет, – возразила мать, – он просто думает. – Она высунула голову в окно. – Десмонд, что ещё?

Отец удивлённо поднял голову.

– Кажется, я что-то забыл.

Стефани откинулась на спинку заднего сиденья, посмотрела на отца и что-то сказала матери. Та кивнула и снова высунулась в окно.

– Где твои ботинки, милый?

Отец Стефани посмотрел на свои носки – один коричневый, а второй – тёмно-синий, – и его затуманенный взгляд прояснился. Он поднял вверх большие пальцы и исчез в доме.

– В своём репертуаре, – сказала мама Стефани, качая головой. – Ты знала, что однажды он потерял целый торговый комплекс?

– Что?

– Я тебе не рассказывала? Это был его первый крупный контракт. Его компания проделала отличную работу, и он как раз вёз клиентов на место, когда понял, что забыл, где оно находится. Он ездил почти целый час, пока наконец не узнал свой комплекс. Он очень талантливый инженер, но клянусь, он способен сосредотачиваться на чём-то не дольше золотой рыбки. Полная противоположность Гордону.

– Они ведь были совсем не похожи друг на друга, да?

Мать Стефани улыбнулась.

– Так было не всегда. Раньше они всё делали вместе. Они втроём были неразлучны.

– Даже Фергус?

– Даже Фергус. Но когда умерла твоя бабушка, их пути разошлись. После этого Гордон начал общаться со странными людьми.

– Насколько странными?

– Наверное, они только нам казались странными, – со смешком ответила мама. – Твой отец только что занялся строительным бизнесом, я ещё училась в колледже, и мы были, если так можно сказать, совершенно нормальными. Но Гордон не хотел быть нормальным, и его друзья нас пугали. Мы никогда не знали, чем они занимались, но подозревали, что это что-то не вполне…

– Нормальное.

– Точно. И твой папа на самом деле опасался их.

– Почему?

Отец Стефани вышел из дома в ботинках и закрыл за собой дверь.

– Думаю, он походил на Гордона больше, чем был готов признаться, – тихо ответила мама Стефани, прежде чем отец сел в машину.

– Ну вот, – с гордостью сказал он. – Я готов.

Они увидели, как он довольно кивнул. Потом он пристегнул ремень и повернул ключ. Двигатель заурчал. Стефани махнула рукой Джасперу – восьмилетнему мальчику с некрасивыми ушами. А потом отец вывел машину на дорогу, переключил передачу, и они рванули с места, чуть не сбив мусорный контейнер.

Чуть меньше чем через час они подъехали к городскому офису адвоката, опоздав на двадцать минут. По скрипучей лестнице их провели в маленький душный кабинет с большим окном, откуда открывался потрясающий вид на кирпичную стену на другой стороне улицы. Фергус и Берил были уже там и не скрывали раздражения от того, что им пришлось слишком долго ждать – они поглядывали на часы и хмурились. Родители Стефани заняли оставшиеся стулья, а Стефани осталась стоять. Адвокат посмотрел на них сквозь стёкла потрескавшихся очков.

– Теперь мы можем начать? – недовольно спросила Берил.

Адвокат, маленький человечек по имени мистер Феджвик, внешне похожий на вспотевший шар для боулинга, попытался улыбнуться.

– Нам надо дождаться ещё одного человека, – сказал он, и Фергус выпучил глаза.

– Кого? – спросил он. – Больше никого не может быть, мы единственные братья Гордона. Кто это? Это ведь не какой-нибудь благотворительный фонд? Я им не доверяю. Они постоянно чего-то хотят.

– Нет, это не благотворительный фонд, – ответил мистер Феджвик. – Но он предупредил, что может немного задержаться.

– Кто предупредил? – спросил отец Стефани, и мистер Феджвик взглянул на лежащий перед ним документ.

– Очень необычное имя. Похоже, мы ждём некоего мистера Скалдаггери Плезанта.

– Кто это такой? – сердито осведомилась Берил. – Имя звучит как… Как… Фергус, как это звучит?

– Звучит, как имя для чокнутого, – отрезал Фергус, сердито глядя на Феджвика. – Он ведь не какой-нибудь чокнутый?

– Мне это неизвестно, – ответил Феджвик, и жалкое подобие улыбки исчезло с его лица под сердитыми взглядами Фергуса и Берил. – Но я уверен, что он скоро придёт.

Фергус нахмурился и ещё сильнее прищурил свои глаза-бусинки.

– Откуда вам знать?

Феджвик замялся, не зная, что ответить, но тут дверь распахнулась, и в кабинет вошёл мужчина в светло-коричневом пальто.

– Прошу прощения за опоздание, – сказал он, закрывая за собой дверь. – Боюсь, этого нельзя было избежать.

Все присутствовавшие в комнате уставились на него, на его шарф, перчатки, солнечные очки и копну вьющихся волос. На улице была чудесная погода, совершенно неподходящая для подобного наряда. Стефани внимательно посмотрела на его волосы. Вблизи они выглядели почти ненастоящими.

Адвокат откашлялся.

– Вы Скалдаггери Плезант?

– К вашим услугам, – ответил мужчина.

Стефани могла бы слушать его голос весь день. Её мать неуверенно улыбнулась, а вот отец смотрел на новичка с настороженным выражением, какого Стефани никогда прежде у него не видела. Но через мгновение он расслабился, вежливо кивнул и перевёл взгляд на мистера Феджвика. А вот Фергус и Берил по-прежнему не сводили глаз с незнакомца.

– У вас что-то с лицом? – спросила Берил.

Феджвик снова откашлялся.

– Итак, раз мы все наконец собрались, давайте приступим. Замечательно. Хорошо. Это последнее завещание Гордона Эджли, окончательно изменённое почти год назад. Гордон был моим клиентом последние двадцать лет, и за это время я хорошо его узнал, поэтому позвольте выразить вам, членам его семьи и другу, мои глубочайшие…

– Да-да-да! – перебил Фергус, взмахнув рукой. – Мы можем пропустить эту часть? Мы и так выбились из графика. Давайте сразу перейдём к тому, кто что получит. Кому достанется дом? И вилла?

– А деньги? – спросила Берил, подаваясь вперёд.

– И ещё авторские отчисления, – добавил Фергус. – Кто будет получать отчисления за книги?

Стефани краем глаза взглянула на Скалдаггери Плезанта. Он стоял у стены, сунув руки в карманы и глядя на адвоката. То есть ей казалось, что он смотрел на адвоката, потому что на самом деле из-за его тёмных очков нельзя было сказать наверняка. Он мог смотреть куда угодно. Стефани повернулась к Феджвику, который взял со стола лист бумаги и начал читать.

– «Моему дорогому брату Фергусу и его прекрасной супруге Берил, – прочёл он, и Стефани с трудом удержалась от улыбки, – я оставляю машину, лодку и подарок».

Фергус и Берил удивлённо заморгали.

– Машину? – переспросил Фергус. – Лодку? Почему он оставил мне лодку?

– Ты ненавидишь воду, – сказала Берил, и её голос наполнился яростью. – У тебя морская болезнь.

– Да, у меня морская болезнь, – рявкнул Фергус. – И он это знал!

– И у нас уже есть машина, – добавила Берил.

– И у нас уже есть машина, – повторил Фергус.

Берил пересела так близко к краю стула, что почти навалилась на стол.

– А этот подарок, – тихо и угрожающе спросила она, – это деньги?

Мистер Феджвик нервно откашлялся, вытащил из ящика стола маленькую коробочку и пододвинул к ней. Фергус и Берил взглянули на коробку. Потом ещё раз. Они одновременно потянулись к ней, и Стефани смотрела, как они отталкивали друг друга, пока Берил не выхватила коробочку и не открыла крышку.

– Что это такое? – тихо спросил Фергус. – Это ключ от банковского сейфа? Номер счёта? Что это такое? Жена, что там?

Краска отхлынула от лица Берил, и её руки задрожали. Она заморгала, чтобы удержаться от слёз, а потом повернула коробочку, и все увидели брошку размером с подставку под пивную кружку, лежащую на плюшевой подушечке. Фергус уставился на неё.

– На ней даже нет драгоценных камней, – сдавленно произнесла Берил. Фергус широко открыл рот, как выброшенная из воды рыба, и повернулся к Феджвику.

– Что ещё мы получим? – в панике спросил он.

Мистер Феджвик попытался улыбнуться.

– Э-э-э… Любовь вашего брата?

Стефани услышала пронзительный визг и не сразу поняла, что его издала Берил. Феджвик снова вернулся к завещанию, стараясь не обращать внимания на ошарашенные взгляды Фергуса и его жены.

– «Моему доброму другу и наставнику Скалдаггери Плезанту я оставляю следующий совет. Ты сам выбираешь свой путь, и я не желаю переубеждать тебя, но порой наш самый большой враг – это мы сами, а самая великая битва ведётся с тьмой внутри нас. Надвигается буря, и иногда ключ от тихой гавани скрыт внутри, а иногда он находится прямо у нас перед глазами».

Все посмотрели на мистера Плезанта. Стефани знала, что он очень непрост, знала это с той самой минуты, как увидела его, – в нём было что-то непонятное, загадочное и опасное. А тот лишь склонил голову, и никакой больше реакции от него не последовало. Он даже не думал объяснять, что означало послание Гордона.

Фергус похлопал жену по колену.

– Видишь, Берил? Машина, лодка и брошь – это не так уж и плохо. Он ведь мог оставить нам какой-нибудь дурацкий совет.

– Заткнись, ладно? – зарычала Берил, и Фергус отпрянул.

Мистер Феджвик продолжал читать:

– «Моему второму брату Десмонду, самому счастливому из всей семьи, я оставляю его жену. Думаю, она тебе нравится. – Стефани увидела, как её родители взяли друг друга за руки и грустно улыбнулись. – И раз уж ты украл мою девушку, возможно, тебе захочется отвезти её на мою виллу во Франции, которую я также оставляю тебе».

– Они получат виллу? – взвизгнула Берил и вскочила.

– Берил, – начал Фергус, – прошу тебя…

– Ты знаешь, сколько стоит эта вилла? – продолжала Берил с таким видом, как будто была готова накинуться на родителей Стефани. – Мы получили брошку, а они виллу? Их всего трое! А у нас Кэрол и Кристал! Нас больше! Нам нужно больше места! Почему они заслужили виллу? – Она сунула им коробочку с брошью. – Мы должны поменяться!

– Миссис Эджли, пожалуйста, сядьте, иначе мы не сможем продолжать, – попросил мистер Феджвик.

Берил, злобно посмотрев на родителей Стефани, уселась на место.

– Спасибо, – сказал мистер Феджвик с таким видом, как будто на сегодня с него было достаточно беспокойства. Он облизнул губы, поправил очки и снова уставился на завещание. – «Если я о чём-то и сожалею, то лишь о том, что у меня не было детей. Порой, глядя на отпрысков Фергуса и Берил, я понимаю, как мне повезло, но порой это разбивает мне сердце. И наконец, моя племянница Стефани…».

Стефани распахнула глаза. Что? Она тоже что-то получит? Неужели Гордону было недостаточно оставить виллу её родителям?

Феджвик продолжал читать:

– «Мир больше, чем ты думаешь, и страшнее, чем ты можешь представить. Единственное, что имеет значение, это оставаться верной себе, а единственная стоящая цель – узнать, кто ты есть на самом деле».

Стефани чувствовала, что Фергус и Берил злобно смотрят на неё, и старалась не обращать на них внимания.

– «Пусть твои родители тобой гордятся и пусть они будут счастливы, что ты живёшь с ними под одной крышей, потому что я оставляю тебе всё моё имущество, мои сбережения и авторские отчисления, которые ты унаследуешь, когда тебе исполнится восемнадцать лет. Я бы хотел воспользоваться возможностью и сказать, что я по-своему люблю вас всех, даже тех, кто мне не очень-то нравится. Это касается тебя, Берил».

Феджвик снял очки и поднял голову.

Стефани поняла, что все смотрят на неё, но она понятия не имела, что сказать. Фергус снова стал похож на задыхающуюся рыбу, а Берил указывала на неё длинным костлявым пальцем, тщетно пытаясь что-то сказать. Родители изумлённо смотрели на дочь. Скалдаггери Плезант шагнул вперёд, встал у Стефани за спиной и осторожно дотронулся до её руки.

– Поздравляю, – сказал он и направился к двери. Как только она закрылась, Берил снова обрела дар речи.

– Ей? – завопила она. – Ей?!