Kitobni o'qish: «Последняя вечеринка»

Глава 1

Середина февраля. Раннее утро. Во дворе одного из домов Костромы лежат на снегу два кровавых трупа парней-студентов. Один из них Саша Топешко, другой – Макс Тюрин. Парни были далеко не лучшими друзьями, но близкими в интересах: оба любили рубиться во всякие игры-стрелялки, постоянно работали в команде. Но как же так произошло, что теперь они – кровавые трупы, лежащие друг возле друга? Рядом стоят четверо ошарашенных молодых людей, их одногруппники. Недавно на скорой увезли упавшую в обморок Настю Давыдову, довольно впечатлительную девушку. Полиция уже в пути.

Одним из стоящих студентов была девушка с синими глазами и плавно развевающимися на ветру длинными русыми волосами. Это была Инна Сорокина, староста группы. Глотая слезы и сильно нервничая, она выдавила из себя:

– Как такое могло произойти? Как?!

Никто ничего не смог ответить. Все почти замерли и пристально смотрели своими непонимающими глазами на умерших товарищей.

Вдали послышалась сирена. Стало понятно: это сигналит полицейская машина. Наконец, она подъехала к месту происшествия, въехав в лужу и тем самым немного обрызгав джинсы Сорокиной, которая, находясь в состоянии полного шока, даже ничего не заметила. В машине сидел только один человек. Это был Юрий Степанович Молотов, участковый полиции, мужчина лет тридцати пяти, не состоящий в браке. Уже не состоящий. Недавно, где-то неделю назад, он развелся. Теперь чувствует себя окончательно свободным и готов взяться за любое дело. Он выходит гордо из машины, громко захлопывая дверь, и сразу подходит к трупам. Когда он взглянул на данное «кровавое месиво», его настроение изрядно ухудшилось. Уж было он хотел спросить у ребят, когда они обнаружили тела, но, взглянув на их смущенные лица, решил промолчать кое-какое время.

И вот, все-таки решившись, спросил:

– Приветствую всех. Я участковый Молотов. Юрий Степанович… Когда обнаружили тела?

Прошло несколько секунд, и Егор Лапышев, парень далеко не спортивный, полноватый, робко ответил:

– Ну… где-то полчаса назад… может, минут сорок назад.

– А почему в полицию сообщили только пятнадцать минут назад? – удивленно спросил участковый.

– Ну, это… Просто с нами была еще одна девушка, и… она довольно впечатлительна: упала в обморок. Поэтому, нам нужно было время вызвать для нее скорую.

Немного подумав, Молотов ответил:

– Окей, надеюсь, с ней все будет в порядке…

– А мы не сомневаемся, – перебил Георгий, – у нее это не впервые.

– Что именно? Она уже не в первый раз видит лежащих трупов на снегу? – спросил с подвохом полицейский. Лапышев этот подвох понял, ответ последовал почти сразу:

– Да нет. Я про другое, разумеется, говорил. Как я уже сказал, она впечатлительна, очень…

Юрий Степанович заметил неловкость в ответе Лапышева и решил пойти ему навстречу, переводя резко тему:

– В общем, ребят, мне нужно со всеми вами хорошо познакомиться. Только не сейчас и не в этом месте. За телами уже выехали, их скоро увезут. Давайте сегодня в университете, часов в десять, встретимся. Я все организую.

– Ладно, – ответила без эмоций Мария Лорина, строгая, стройная девушка, стоявшая ближе всего к участковому. Все остальные кивнули в знак согласия.

– Вот и хорошо, – ответил Молотов и направился в машину.

Уже через полминуты полицейская машина уехала. Лорина и Матвей Домиров, на первый взгляд, малословный юноша, довольно высокий и подтянутый, потихоньку начали уходить, а Сорокина с Лапышевым провели их немного удивленными взглядами.

Маша с Матвеем шла вдоль трассы по тротуару. Прохожих почти нет, но автомобилей на дороге достаточно.

– Никто ничего не узнает, – спокойно сказал Домиров, – я об этом лично позабочусь.

– Я на это очень глубоко надеюсь, – ответила Мария. – Ты ведь знаешь, кем были эти придурки!

– О, да.

– Сегодня на встрече с копом ничего лишнего не говоришь, понятно?

– Понятно. – И тут Мотя решил чуть подколоть собеседницу: -А что ты имеешь ввиду под «лишним»?

Лорина явно разозлилась, немного прорычав. Матвей сразу почувствовал неладное и отыграл обратно.

– Да ладно тебе. Я все понял. Все! – сказал он, посмеиваясь.

– Как же ты меня иногда бесишь! – строго ответила Лорина.

…На часах десять. Вся группа покойных Топешко и Тюрина, кроме Богдана Хмельницкого, который по непонятным причинам отсутствует, уже сидит за партами и готова (или делает вид, что готова) внимательно слушать только что зашедшего участкового. Естественно, никто же не хочет произвести плохое впечатление на такое «важное» лицо. Итак, Молотов располагается за рабочим столом и, до конца не приготовившись, начинает разговор со студентами:

– Всем здрасте. Прошу меня извинить, если я опоздал, – и тут Юрий Степанович взглянул на свои черные швейцарские часы, поблескивающие на свету, – а н-нет, не опоздал. Ну и хорошо. Так-с, начнем. Я участковый полиции, Молотов Юрий Степанович. С некоторыми из вас я уже виделся сегодня. К сожалению, не достал список вашей группы, поэтому вы будете по очереди поднимать руки и говорить своё имя – так и познакомимся, ладно?

В аудитории слышится тихое мычание.

– Ну, – сказал Молотов, – буду считать, что согласны. Тогда-с начнем.

Проходит несколько секунд. Лапышев, поняв, что он первый, с недовольным лицом поднимает руку и медленно произносит:

– Егор Лапышев.

– Так, – задумчиво ответил участковый, делая короткую пометку в своей записной книжке. – Следующий!

За Георгием сидит придурковатый парень с кудрявыми волосами, Кирилл Фадеев. Он никогда не может спокойно сидеть: например, сейчас он тыкает ручкой в Лапышева. Сообразив, что подошла его очередь, Фадеев успокаивается и говорит:

– Эм, Кирилл Фадеев.

Полицейский молча сделал запись в тетрадь и был готов слушать следующего. А следующей была Лорина. С важным видом и небольшим пафосом она подняла руку и проговорила.

– Мария. Лорина. Л-о-рина.

Молотову этот «выкрутас» точно не пришелся на душу. Взглянув со скрученным лицом на девушку, он решил сделать себе пометку, явно отличающуюся от других.

Полицейский перевел взгляд на Матвея, сказав:

– О, «спортсмэн»! Ну, и как твое имя?

– Матвей, – равнодушно ответил юноша.

– Хорошо-о… А фамилия?

– Домиров. Будем знакомы.

– Ага, – неловко сказал Молотов, закусив на секунду нижнюю губу, и сделал себе пометку. – Следующий!

Руку подняла скромная девчушка с короткими бордовыми волосами, Настя Давыдова. Она недавно вернулась из больницы, и было понятно, что немного не в себе, нервничает.

– Настя Давыдова, – произнесла она.

– О, Анастасия, – приметил майор, – как ты?

– Спасибо, уже легче. Немного.

– Ну вот и славно. И кто у нас последняя девица?

Сорокина не сразу отозвалась:

– А я Инна Сорокина, староста класса.

– Будем знакомы, – ответил Молотов. – Уверен, ты сможешь оказать мне должную помощь в расследовании.

– Буду рада. И кстати! У нас сейчас отсутствует один одногруппник, Богдан Хмельницкий. Я пока не в курсе, где и как он. Отправила СМС-ку, еще не ответил.

– Ладно. Спасибо за информацию, – поблагодарил Молотов. – Сейчас бы я хотел поговорить немного с вами по душам: без всяких протоколов, свидетелей, камер. Согласны?

– Да, – согласилась за всех Инна.

Давыдова незаметно вздрогнула, а Домиров немного разозленно посмотрел на свою старосту. Сорокина это заметила и хитро улыбнулась. Участкового это смутило, но он сделал вид, что ничего не видел. Немного оглядевшись в аудитории и подумав, как же начать свой диалог со студентами, он сказал:

– Во-первых, я бы хотел узнать, как вы обнаружили тела ваших друзей.

– Ха, «друзей»!… – тихо ухмыльнулся Матвей.

– Что?

– Ну, когда мы выносили мусор после нашей небольшой встречи, – решила Маша перевести тему в нужное русло, – мы заметили брызги крови на асфальте. А когда обернулись к газонной части, то увидели перед ней… – Девушкин голос начал дрожать, – Топешко и Тюрина, мертвых!

– Погоди, а они были на вашей, так называемой, встрече?

– Конечно, – ответила Инна.

– Ага… А что же эта была у вас за встреча такая?

– Ну, как что? Вечеринка! Обычная вечеринка.

И тут бы майор хотел задать следующий наводящий вопрос, как в аудиторию зашла Вера Владимировна, декан, статная женщина лет тридцати с завитыми черными волосами в темно-зеленом платье. Увидев участкового, она сначала явно удивилась, а потом сердито громким, чуть охриплым голосом прокричала:

–Что здесь твориться?!

Выдохнув, она продолжила:

– Мистер участковый, – и здесь она взглянула на его бейдж, – Юрий Степанович, что вы здесь делаете посреди субботнего дня с нашими студентами?

– Мы проводим небольшую добровольную беседу. Я о ней предупреждал, – твердо ответил Молотов.

– Кого вы предупреждали? Кого?! Что вы говорите? «Проводите небольшую добровольную беседу»? Дети, это правда?

– Не-ет, – с недоумением произнесла Настя.

– Мы вообще ничего не понимаем, – продолжает Матвей. – Он, значит, тут пришел, начал что-то рассказывать…

– Что?! – перебил Степанович злобно и громко.

– Да-да, – тихо согласилась со всеми Сорокина.

– Юрий Степанович, вы совсем с дуба рухнули? Что вы себе позволяете? Допросы тут, значит, устраиваете! Идите поскорей отсюда, пока вам не заедут. Начальству об вашем непрофессионализме я обязательно сообщу! – возмущенно пробурчала Вера Владимировна.

Ее прическа заметно потрепалась.

– Ладно, – успокоившись, хитро и сердито сказал майор, – я уйду. Извините за беспокойство. Всего доброго. А вам, Волочкова Вера Владимировна, я приношу личные извинения. Ариведерчи!

Молотов ушел, хлопнув дверью. Волочкова выдохнула и с вопросительным взглядом взглянула на группу.

Степанович выходит огорченным на крыльцо университета, спускается медленно по ступенькам и уж было бы сел в машину и уехал, как у видел некого юношу, закрытого в черной куртке с капюшоном, подходящего к зданию и впоследствии входящего в него. Этот парень заинтересовал участкового, но у того не было никакого желания именно сейчас разбираться подозрительными типами. Молотов просто сел в машину и решил перекусить еще не сильно остывшем бутербродом с котлетой и плавленым сыром, стекающим с краев, который он приготовил час назад. Этот своеобразный бургер был единственным его успокоением.

Проходит примерно минуты три трапезы. Из учебного здания сломя голову убегает тот самый подозрительный юноша, только уже с открытым капюшоном. Полицейский сразу обратил внимание на шрам, находящийся у его уха. Через доли секунд выбегает парень в красной куртке с кудрявыми волосами, схожего на Кирилла Фадеева. Майор решил немедля отложить свой завтрак в сторону и проследить за ребятами. Выйдя из машины и надев на себя идиотскую коричневую шапку с помпоном, он слабо заметными движениями продвигался к бежавшим парням. Они приближались к деревьям, а как только до них добрались, остановились, выдохнули и оглянулись. Молотов прячется за ближайшим дубом, не дав себя заметить. Перепуганные парни о чем-то разговаривали, и, конечно, о чем именно, не было слышно. Вдруг у участкового зазвонил мобильник. Благо, звонок был тихим, да таким, что без вибрации майор его и сам бы еле услышал. Однако, пока Юрий Степанович мешкался со своим телефоном, ребят уже не стало. «Черт!» – про себя произнес Молотов.

Поняв, что свою «добычу», к сожалению, упустил, он уже спокойным шагом решил идти обратно к своей машине. Но, вот удивление, автомобиля не было! «Да что же происходит?! Где моя машина? – продолжал говорить про себя облапошенный майор. – Кому могло понадобиться это барахло?… Как я вообще забыл запереть машину? Че-е-ерт! Это конец!»

Спустя секунду послышалось отчаянное рычание разъяренного Юрия Степановича, привлекшее на него внимание всех окружающих. Один из прохожих повертел указательный палец у виска. Сглотнув, Молотов решил позвонить начальству.

…Тем временем Хмельницкий, Лорина и Давыдова собрались на заднем дворе университета. Все немного перепуганы, но сдерживаются.

– Матвей сказал, – начала речь Мария, – что все уладит. Никто ничего не узнает.

– Ага-ага, – с насмешкой заговорил с ней Хмельницкий, – а ты так в этом уверена?

– Да.

– Не, ну погоди, – вмешалась Настя, – серьезно! Каким образом Матвей хочет все уладить? Этот полицейский явно знает, чем занимается. А вдруг все вскроется?

– В любом случае, – ответила решительно Лорина, – мы ни в чем не виноваты. Конечно, Топешко и Тюрин такими придурками были, но их все же жалко как-никак… Хотя, никто их не просил лезть туда, куда их не звали. Раз они убиты – мешались, значит.

– Что значит «туда, куда их не звали»? – поинтересовалась Настя. Выражение лица выдавало ее подозрительность.

– Лишь то, что ты слышала.

Загадочностью Лориной поразился даже Богдан.

– Все, – продолжила Маша, – мне пора. Завтра нам нужно уладить все до конца.

– Лан, – ухмыльнувшись, попрощался Бодя, – давай, пока.

Лорина развернулась и пафосной походкой направилась в сторону к жилым кварталам. Богдан и Настя взглянули друг на друга, вздохнули и провожали равнодушными взглядами уходящую вдаль Марию. Давыдова опустила глаза и, после подняв их, вдруг произнесла:

– Что мне еще ждать от вас?

…Спустя час Юрий Степанович уже был в кабинете своего начальника, подполковника Алексея Анатольевича Дьякова, полного мужчины с тонкими руками и ногами, лысиной на голове. Его выражение лица менялось в зависимости от настроения. Например, сейчас лицо у него было сморщенным, но не злым. Вообще, Дьяков – человек спокойный, он никогда особо ни на кого не кричит, за что его уважают многие полицейские. Вот и в этот раз он решил по-доброму начать разбирательство с провинившимся:

– И как так вышло, Юра? В моей практике такой случай случается впервые! Пх, угнали машину! Машину полицейского, Карл!

– Ну, Алексей Анатольевич, во-первых, я не Карл, а во-вторых, сам в шоке, как так случилось.

– Ты мне тут не паясничай! «В шоке» он! А мне что делать прикажешь?

– Приказчик здесь только я.

– Спасибо, знаю. И поведай мне к тому же, чем ты там занимался с сорванцами-студентами, что нам все мозги вынесли?

Немного опустив голову и подумав, Молотов решил открыть завесу «тайны»:

– Ладно. Расскажу, как есть. Ха. Мне эти ребята сразу непростыми показались… Итак, вошел я в ту аудиторию, узнал, как кого зовут. Спросил у ребят: можно ли с ними пообщаться без записи. Они согласились. Не успели начать разговор, как в дверь ворвалась деканша. Я хотел все объяснить, но те студентики меня подставили: сказали, мол, я их против воли допрашивал. Ну, меня выгнали.

– Ха-а, – усмехнулся начальник, – вот это да. А они-то поумнее тебя будут! А что с машиной-то? Как ты позволил каким-то дебилам ее угнать?

– А вот тут началось самое интересное. Я хотел перекусить, как вдруг из здания выбегают два парня. Ну, я – за ними, естественно. Видел, что они о чем-то болтали, но ничего абсолютно не услышал. Потом отвлекся на секунду, а их уже нет. Хотел возвратиться к машине и уехать, а ее тоже нет!

– То есть ты оставил в машине ключи?

– Так точно.

– Ну ты и…! Ладно. Шумиху постараюсь убрать, но наш автомобиль ты должен будешь найти, а то, сам понимаешь, лишних расходов нам не нужно.

– Конечно, Алексей Анатольевич.

– Вот и славно. Иди. С глаз моих долой.

Молотов незамедлительно направился к выходу. Уйдя, он хотел снять с себя напряжение и успокоиться, но внезапно вспомнил одно событие из раннего детства, очень волнительное и потрясшее его на всю жизнь.

…Это произошло где-то тридцать лет назад, когда нашему знакомому участковому было всего шесть лет. Двор, обычный двор обычного жилого дома. День стоял летний, облачный, ветреный. Ребятишки бегали по улице, качались на качелях и играли в различные игры. Вот и наш герой, Юрка, играл в футбол со своими друзьями с его новым мячом, подаренным на недавнем дне рождения. К футболистам издалека подходит мальчик, Миша, давний враг Юры. Он ждет определенного момента, когда мяч подкатится к нему как можно ближе, берет его и протыкает множество раз гвоздем, до этого припрятанным за пазухой. С криком «Не-е-ет!» шестилетний Молотов подбегает к коварному малому и бросает его на землю, а затем сам на него ложится. Миша в свою очередь гвоздем неслабо тычет в живот противнику, вследствие чего у Юрки от ран начинает течь кровь. Тогда будущий участковый напрягается и в состоянии аффекта всеми усилиями пытается задушить врага (этот жестокий момент майор вспоминает с наибольшей тяжестью). Проходит полминуты, вокруг дерущихся ребят стоит толпа других, издали начинают подбегать взрослые. Миша еле дышит. Малолетний Молотов лишь спустя несколько секунд все осознает и пытается спасти задыхающегося. На помощь ему подошли взрослые. Юрий, стараясь всеми силами спрятать свое лицо, убегает вдаль. Конечно, родители Молотова не хотели, чтобы его будущее было испорчено. Никто из свидетелей так и не смог внятно сказать, как выглядел покушающийся. С тех пор Степановичу эта трагичная ситуация вспоминается всю жизнь. Она оставила большой незаживляемый шрам на его душе…