Hajm 238 sahifa
2024 yil
Kitob haqida
В тихих переулочках Замоскворечья укрылась от посторонних взоров старая Москва, которую читателю и предстоит отыскать. Здесь и палаты, спрятанные во дворе советского жилого дома, и старинные храмы, и усадьбы, принадлежавшие когда-то патриархальным замоскворецким купцам. Вместе с автором книги вы совершите увлекательное путешествие во времени. В путь!
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Сегодня я снова войдя с «чёрного хода» стою на втором этаже у квартиры 4 и обнимаю мою одноклассницу. Она стала моей женой в 1962 году в СССР. Мы воспитали троих детей. Выросли 3 внука и внучка. Растёт правнук. А мы бродим по страницам этой замечательной книги и вспоминаем свои школьные годы. А школа 586 совсем рядом. Я перевёлся в неё при слиянии школ для мальчиков и девочек из 12 московской школы, что в Старомонетном переулке.Только сегодня 586 школа значится под № 19. Раньше этот номер носила женская школа, что была на Софийской набережной.
Я родился и жил на Софийской в доме 34, корп. "Д", кв. 3а, что под лестницей. Она вела на 2 этаж в управление Главмосавтотранс, которым руководил известный в Московких кругах Губерман. Замечательный был руководитель и Человек. Он много помогал моей маме растить двоих вечно голодных братьев.
Сегодня там всё изменилось до неузнаваемости. И нам предстоит снова знакомиться со своим совсем другим двором. Раньше там галдели стаи мальчишек и девчонок, а после реконструкции поселяться если не олигархи, они как правило ютятся в лондонах, парижах, вашингтонах и т.п., но какие-нибудь успешные менеджеры из дома № 26, что на Софийской набережной, угол Фалеевского переулка, спустятся туда на «золотых порашютах».
Но это уже другая история – история нового российского капитализма и новых московских улиц со старыми названиями.
"Невыразительные дома" автору я, конечно, не прощу, но поскольку это не первое наше знакомство, вполне можно констатировать, что он в целом оставляет меня равнодушной. Почему? Язык подводит? Да нет, тем более, что своим языком говорит он не так что бы активно, привлекая многочисленные источники и литературу. Цитирование - безусловный плюс, особенно оформленное со всем почтением. Но если уж так хочется приобщиться к академическому стилю искусствоведческих монографий, так сразу и стоит читать - Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье , а не пространные выдержки из. Обращение к воспоминаниям и прочим "источникам личного происхождения" тоже плюс, помогает погрузиться в атмосферу и почувствовать эпоху, но я бы посоветовала относится к ним чуть более критично, а то издание может превратиться в какой-нибудь анекдот от Пыляева или Юрасовского. Меня особенно умилил рассказ о том как Савва Морозов, Савва Васильевич, родоначальник той самой знаменитой династии, человек, безусловно, выдающийся и достойный восхищения ежедневно отправлялся с товаром в Москву. Пешком. Ладно бы мы ещё поставили тут точку, не акцентируя внимания на том, где именно проживал будущий миллионер, но нет, звучит чёткая цифра: "более ста вёрст пешком". Бог с тобой, не помнишь, сколько вёрст в километре, но ты же краевед, хотя бы современное расстояние до Орехово-Зуева прикинь! Вообще, издательство не слишком годится для выпуска путеводителей, уж слишком оно экономит на графическом материале. Большая часть памятником ими обделена. Особенно это обидно, когда речь идёт о памятниках, прячущихся в глубине двора, чьи фасады не так примелькались праздному пешеходу. Ещё одна беда - быстрое устаревание сведений. К сожалению, несмотря на все эти зоны строго регулирования, лицо города постоянно меняется. Исчезают целые кварталы, вырастают "клубные дома", что уж говорить о собственниках и владельцах. Бизнесмены ещё более эфемерны, чем кирпичные стены. Имеет ли смысл в этой информации? Впрочем, и культурное лицо города меняется. Где автор вздыхает по поводу Инженерного корпуса - громоздится уже Кадашевский. Но это хотя бы прибыль, а вот искать музей Талькова не стоит. Его нет в Замоскворечье, да и, кажется, вообще уже не существует. Мне не очень по душе оценочные суждения. Безусловно, старая застройка уютнее и милее, но все эти страдания по поводу нового строительства абсолютно бессмысленны: вы, простите, жить где планируете? В какой-то мере я разделяю тоску по утраченным постройкам, но но искренних слёз по распластанному по земле позднему классицизму не пролью. Я вообще считаю, что церковной истории уделено слишком много места. Для начала, у нас всё-таки прогулка по современных улицам, описание утраченного задача вообще другой книги, особенно, если, см.выше, мы экономим на фотографиях. Да и вообще переизбыток всевозможных страстотерпцев и праведников, что лично для меня скорее недостаток чем достоинство. При всём уважении к замоскворецким благотворителям и благоукрасителям.
Очень понравилась книга. Когда читаешь ее, как будто идешь по городу, окунаешься в ту эпоху. Кроме того в книге много исторической информации относительно не только зданий, улиц, но и жителей этих домов.
Осенью 1937 года в Лаврушинском в квартире писателя В. П. Катаева состоялась встреча Мандельштама с А. А. Фадеевым – в то время заместителем председателя оргкомитета Союза писателей СССР. После этой встречи Осип Эмильевич получил от Литфонда путевку в дом отдыха в Саматиху.
«Целый ряд встреч. Первая, едва выйдя из дверей, – Пастернак. Тоже вышел – из своих. В руках галоши. Надевает их, выйдя за порог, а не дома. Почему? Для чистоты? В летнем пальто – я бы сказал: узко, по-летнему одетый. Две-три реплики, и он вдруг целует меня. Я его спрашиваю, как писать – поскольку собираюсь писать о Маяковском. Как? Не боясь, не правя? Он искренне смутился – как это вам советовать! Прелестный. Говоря о чем-то, сказал:
и он глядит на Замоскворечье, как на волшебный мир, населенный сказочными героями «Тысячи и одной ночи». Таинственность, как туман, расстилалась над Замоскворечьем; сквозь этот туман, правда, доносились до нас кое-какие слухи об этом Замоскворечье» 13 , – писал А. Н. Островский в «Записках замоскворецкого жителя». В
. Симеоновская летопись повествует: «В лето 6373 (1365) бысть пожар на Москве, загореся церковь Всех святых и оттого погоре весь город Москва и посад и кремль, и загородье, и заречье . Бяше бо было варно в то время, и засуха велика и зной, еще же к тому встала буря велика ветреная, за десять дворов метало головни, и бревна с огнем кидаше буря…» 2 Из этой летописной записи следует, что уже в XIV веке Москва была разделена на четыре части – Кремль, посад, или Великий посад (современный Китай-город
Sharhlar, 3 sharhlar3