Kitobni o'qish: «Хранители хаоса»

Пролог

Город Старый Дол, Королевство Рикош

14-ый день месяца Первого Снега

2893 г. от ЯБТ¹

В трактире «Отрубленная голова», расположенном на самой границе города, царил хаос. Завсегдатаи, недовольные тем, что вместо их любимого менестреля Патрисия приехал малоизвестный юнец, подняли настоящий гвалт. Мало того, что этот напыщенный мальчишка не знал излюбленных народом песен, так еще имел дерзость исполнять свое бездарное сочинительство.

– Тише, тише, господа, угомонитесь. Неужели вы не желаете послушать знаменитую историю о похождениях булфадийской компании? – пытался перекричать галдящую толпу кабацкий зазывала.

– Булфадийской компании? – фыркнул кто-то с отвращением. – Что еще за дрянь? Давай лучше «Капризную дочь» или «Забытый дом». У Патрисия они душевно получались.

– Да, что это за песня такая? Опять очередная нудятина?

– Вы разве никогда не слышали о героях Булфадия? – наигранно изумился зазывала. Сыплющиеся со всех сторон укоры он старался не замечать.

– Не слышали и не желаем!

– А я ее знаю! – В глазах молодого посетителя засветился интерес.

– И я знаю. Хорошая песня!

– Да что вы там знаете, олухи зеленые?! – возмутился старый завсегдатай – седой тип с покрытым оспинами лицом. – Ни шиша вы не понимаете! И не лезьте туда, в чем не смыслите.

– А тебе бы все о битвах слушать, да о подвигах походных. Надоело уже, уши болят.

– Да что ты понимаешь, сопляк?! Я в твои годы на таких песнях жизни учился.

– Видим мы, что из этого вышло: пьяницей стал, – издевательски осклабился молодой.

– Да я тебя!.. – Лицо обиженного старика раскраснелось от злости.

– Ну-ка, ну-ка, разойдись! Драки мне тут еще не хватало. И так в прошлый раз пол таверны разгромили. – Между несостоявшимися драчунами встал трактирщик – дюжий детина с круглым сердитым лицом. Легким движением руки он отодвинул размахивающего кулаками старичка и недовольно зыркнул на зазывалу. – А ты чего стоишь? Не видишь, народ беснуется? Давай зови своего соловья певчего. Все равно хуже уже не будет. Да и пусть он сейчас что-нибудь путное сбряцает, а то прогоним взашей.

Зазывала, улучив удачный момент, довольно ухмыльнулся, перегнулся через борт убогой заплеванной сцены, с которой велись все представления в таверне, и крикнул:

– Талман, поди сюда. «Булфадийскую компанию» сбряцай. Это наш последний шанс. Авось, да нормально выйдет. А то нас сейчас с потрохами съедят.

Через мгновение старые доски полов заскрипели, и на невысокий помост, постукивая подкованными каблуками, вышел щуплый парень лет восемнадцати. Одет он был в зеленый меховой камзол с золотистой оторочкой, черные шерстяные штаны и сапоги с высоким голенищем. Руки музыканта сжимали осиновую лютню с тонким грифом, в зеленых глазах отражалось легкое смятение, вызванное неудачей прошлого выступления.

Из толпы послышалось недовольное гудение, кто-то негодующе махал руками, кто-то обреченно вздыхал.

– Да тихо, вы, окаянные! – рявкнул на толпу трактирщик. – Пускай еще разок попробует. Глядишь, что и получится.

Лютнист окинул толпу слегка опечаленным взглядом, длинные пальцы опустились на струны. Неуверенно звякнула первая нота, потом вторая. Народ, услыхав исходивший от музыкального инструмента звук, стал благоразумно утихать. Вскоре мелодия полилась в полную силу, и неутешные посетители таверны вконец успокоились. Даже драчливый старичок, все это время пытавшийся добраться до оскорбившего его юнца, перестал вырываться из хватки дипломатичного корчмаря и обратил взор на довольно недурную игру менестреля.

Мелодия лилась легко и непринужденно, как весенний ручеёк, и в то же время отбивала складный ритм.

Прозвучало еще несколько аккордов, и на этом вступление окончилось. Пальцы лютниста быстро перебрали несколько струн, подводя последние штрихи начала песни, и замерли. Талман чуть улыбнулся, выдержал короткую паузу и снова ударил по струнам. Но теперь музыка не сопровождалась молчанием – менестрель начал петь.

Глава первая
Предвидение

Полуостров Армир, нейтральные земли

4-ый день месяца Цветов

2891 г. от ЯБТ

Утро наступало быстро. Первые лучи солнца уже ласкали горизонт, окрашивая мутную серо-зеленую даль в яркие тона. Ночной мрак неохотно отступал, небо с каждой минутой светлело, принося свежесть и радость нового дня.

Магистр Булфадий, как и обычно, встречал утро, стоя на балконе башни Шпиль Занира. Задумчивый взор направлен вдаль, к затуманенной линии горизонта, где величественные силуэты гор-исполинов нависали над зелёной полосой лесного массива. Его утренний наряд, доходящая почти до пят синяя мантия с серебряной оторочкой, уже надет. Волосы и жидкая бороденка обработаны специальным раствором, скрывающим проступающие сквозь безупречную черноту седые прогалины. Да и в целом маг свеж и бодр, как и обычно по утрам.

Последний месяц Хранителя Барьера мучила бессонница. Он подолгу не мог уснуть, ворочался, в голове то и дело мельтешили малопонятные обрывки мыслей. Но когда все же засыпал, длилось это недолго. Порой он пробуждался так рано, что казалось, будто и сна не было вовсе. Вместо него лишь неясный полубред, граничащий с сумасшествием. И поэтому магистр был вынужден прибегнуть к тонизирующим эликсирам, которые ежедневно принимал по утрам, дабы чувствовать себя полноценным и трезвомыслящим.

В дверь тревожно постучали. Маг некоторое время стоял без движений, потом его рука неохотно поднялась, пальцы скривились в знаке, активизирующем скрытое заклинание. Замок тихо щелкнул, и массивная дверь жалобно скрипнула и начала медленно отворяться. На пороге появилась высокая фигура облаченного в голубую мантию человека – ученика магистра. На его гладковыбритом бледном лице блуждало почти переходящее в обескураженность беспокойство. Взволнованно бегали глаза, едва заметно подрагивали тонкие губы, видимо, сдерживая рвущиеся на волю слова.

– Доброе утро, Шерк. Зачем пожаловал? – спросил Хранитель Барьера, даже не повернувшись к утреннему гостю.

– Прошу прощения за столь ранний визит, магистр Булфадий… – быстро заговорил ученик мага, но тут же замялся.

– Не стоит. Ты же знаешь, что я рано просыпаюсь. Что случилось?

– Случилось… случилось… даже не знаю… – Ученик магистра так волновался, что не мог подобрать слов.

Хранитель Барьера медленно повернул голову, отстраненно и чуть лениво оглядел молодого человека. Брови чуть нахмурились – магистр не любил, когда его отрывали от утренних раздумий.

– Что-то серьезное?

– Понимаете… Такое дело…

– Да говори уже!

– Кристалл Барьера – он светится! – выпалил на одном дыхании Шерк, не в силах больше сдерживать требующие свободы слова.

Магистр хранил молчание. Его взгляд не отражал ничего определенного, но вскоре все стало меняться. Задумчивость сменилась озадаченностью, глаза наполнились непониманием.

– Как это светится?

– Тускло, почти незаметно, но светится.

– Но этого не может быть. Не должно быть. Время еще не пришло.

– Я тоже ничего понять не могу. Но это действительно так, магистр.

– Ты, должно быть, шутишь, Шерк, – попытался улыбнуться Хранитель Барьера. – Наверное, я забыл, что сегодня какой-нибудь день смеха, и ты решил не упустить возможности разыграть старика.

– Нет, магистр, – покачал головой ученик мага. – В этот раз – нет.

Взгляд мага снова замер, но в сей раз он определенно был направлен на Шерка. В следующее мгновенье магистр метнулся к двери, как голодный кот к мыши. Преодолев порог, он оказался у арки портала, переливающегося и чуть искажающего пространство по ту сторону прохода. Не мешкая, Хранитель Барьера нырнул в него и тут же очутился на втором ярусе башни – в просторной светлой комнате с тремя широкими окнами и разной утварью. Огляделся по сторонам, вспоминая, какой из расположенных перед ним четырех телепортеров ведет в подвальные чертоги, выбрал тот, где переливались тени и мерцание световых шаров, и двинулся к нему.

За спиной магистра появился Шерк – сообразив, куда учитель направился, он незамедлительно последовал за ним. Ощутив присутствие ученика, Хранитель Барьера повернулся и сказал:

– Позови Йова. Пускай тоже спустится в подвал. Сейчас вы нужны мне оба.

– Он уже там, магистр. Наблюдает за Кристаллом.

В подземелье Шпиля Занира было мрачно. Тусклого блеска развешанных по потолку магических шаров явно не хватало для полноценного освещения. Впрочем, здесь оно и не требовалось.

От серых, выложенных обтесанными камнями стен исходила приятная прохлада. Воздух был наполнен затхлостью и запахом старой бумаги – последние два столетия подвал использовался в качестве хранилища древних книг и свитков. Но помимо ветхих фолиантов, изобилующих редчайшими и почти утраченными знаниями предшествующих поколений, было тут и еще кое-что.

Кристалл Барьера. Одно из величайших творений Богоподобных Творцов.

Кристалл Барьера представлял собой огромный, в человеческий рост, монолит почти правильной прямоугольной формы, созданный, судя по всему, из твердого материала, наподобие хрусталя или кварца. Он располагался на каменном постаменте в центре огромного напольного узора, с удивительной детальностью изображающего карту изведанного на момент строительства башни мира – огромный, чуть вытянутый континент, резко отсекаемый вверху и внизу.

Кристалл исходил слабым желтоватым светом, образуя вокруг себя едва видимый ореол.

– Действительно светится, – в задумчивости изрек Булфадий, не сводя взгляда с огромного монолита, что совсем недавно казался ему совершенно бесполезным предметом.

Второй ученик мага, Йов, брат-близнец Шерка, поприветствовал Хранителя Барьера едва заметным кивком – он не любил почестей. И снова уставился на светящийся монолит.

– Неужели это означает, что время уже подошло? – с опаской спросил Шерк.

Маг молчал, продолжая буравить Кристалл недоверчивым взглядом. Потом потеребил бородку и сказал:

– Шерк, принеси-ка мне «Наследие минувшей эпохи». Надо сверить события. Либо мы чего-то недопоняли в «Предвидении», либо там кроется ошибка.

Ученик мага шагнул к громоздкому стеллажу, заставленному книгами различных размеров и толщины. Руки некоторое время рыскали по полкам, и вскоре извлекли увесистый, покрытый вековым слоем пыли фолиант.

– Вот, возьмите, магистр. – Шерк передал огромную книгу учителю.

Маг принял ее, осторожно, будто боясь повредить, открыл. Пальцы стали аккуратно перелистывать желтые страницы. Однообразный текст, написанный ровным почерком, поплыл перед глазами.

– Где же это треклятое «Предвидение»? – недовольно бурчал Хранитель Барьера, быстро пробегая глазами по строкам.

Оглавления, как и нумерации страниц, в древнем фолианте не было – во времена его создания писцы не обременяли себя подобной чепухой. Поэтому отыскать какой-либо конкретный кусок текста становилось не легкой затеей. Кроме того, не все фрагменты текста получалось трактовать однозначно. Замысловатая игра слов, постоянные отсылки к ранее описываемым событиям и прочие выкрутасы сильно туманили восприятие текста. К тому же магистр часто замечал, что исход некоторых событий менялся в последующих главах. Тем не менее, общую картину происходящего в древности составить было можно, а большего и не требовалось.

Шерк тем временем тревожно глядел на Кристалл Барьера. Еще только вчера этот монолит не представлял и толики опасности: был безобидным куском горной породы. Еще совсем недавно ученик магистра считал легенду о предназначении Великого Артефакта, как именовали Кристалл Барьера прежние хранители, пустым вымыслом. Красивой легендой. Бредом напыщенных магов-предшественников, не имеющим под собой никакого подспорья. Но за последние несколько минут его скептицизм на порядок угас. Теперь творение древних владык казалось зловещим. Его слабое свечение излучало враждебность и будто предрекало ужасные события.

Взгляд Йова был более смелым. Немного недоверия, даже агрессии, но не страха. Второй ученик мага, хоть и был внешней копией своего брата, характером, тем не менее, отличался изрядно.

– Ага, вот это место, – прервал повисшее в воздухе молчание Булфадий. – Читаю дословно: «На закате третьего тысячелетия, когда солнце последнего века опустится за горизонт, то, что мы оставили вам, Прозрачный Камень Предостережения, наполнится светом, не имеющим источника. И это станет знаком…». – Маг оторвал взгляд от книги и поглядел на учеников. – Какой сейчас год?

– Две тысячи восемьсот девяносто первый, – ответил Шерк.

– Вот именно, восемьсот девяносто первый. Безусловно, конец тысячелетия близок, но не настолько, чтобы случилось это. – Рука указала на светящийся Кристалл. – В «Предвидении» сказано: солнце последнего века опустится за горизонт. Последнего. Значит, десятого. А сейчас заканчивается только девятое столетие.

– Выходит, что Богоподобные Творцы ошиблись на сто девять лет, – подал голос Йов.

Маг снова потеребил бородку, в задумчивости глядя на светящуюся «проблему».

– Конечно, можно истолковать их предсказание не столь дословно. Но велика вероятность и того, что они могли ошибиться. Во времена их царствования допускалось множество различных несуразиц. Но для нас это ничего не меняет.

– Но что мы можем сделать сейчас? Ведь мы совершенно не готовы. – В серых глазах Шерка по-прежнему светилась тревога, понемногу переходящая в испуг.

– Главное – не впадать в отчаянье. Предки всегда говорили: если учуял дым, не спеши кричать о пожаре, ведь возможно, что твой нос хотел над тобой подшутить.

– Никогда не любил эту поговорку, – кисло буркнул Йов.

– Я хочу сказать, что еще рано трубить тревогу. Мы сделаем все, что в наших силах, дабы предотвратить разрыв Барьера. Тем более у нас уже есть готовый план действий. – Магистр аккуратно положил руку на древний фолиант.

– Все верно, но хочу заметить, что у нас не так много времени, чтобы осуществить этот план полностью. Кое-какие пункты придется убрать. – Лицо Йова скептически нахмурилось.

– Возможно, но мы изо всех сил постараемся осуществить его полностью. К тому же у меня уже появились кое-какие мысли.

– Да? – Брови ученика мага удивленно вскинулись. – И какие же?

– Сначала нужно собрать отряд. Потом выбрать в нем лидера.

– Насколько я помню, в «Спасительном плане» говорилось, что им должен стать потомок дефенов, – напомнил Йов.

– Все верно. Но потомками дефенов должны быть все в команде, а лидером должен стать… приближенный Последователей.

– И где этих дефенов искать? Прошло столько лет… Неизвестно, существуют ли они сейчас вообще, – засомневался Шерк.

– А их не нужно искать, они уже есть. Их только надо собрать. Предыдущие хранители позаботились о последующих поколениях и оставили отличные зацепки для их поисков.

– И какие же? – с сомнением спросил Йов.

– Можно обратиться к Каменным Ведуньям, но я бы предпочел использовать Оракула.

– Но ведь это небезопасно, – заволновался Шерк.

– В нашем случае небезопасно бездействовать.

– Вы так легко об этом говорите, будто о пустячном деле. – Шерк поглядел на учителя с подозрением.

– Вовсе нет. Усилия придется затратить немалые. Но я уверен: ты справишься, Йов.

– Что? – Глаза ученика мага непонимающе выпучились, он перекинул взгляд на брата, но тот озадаченно моргал. – Что это значит?

– Ты соберешь отряд. Заодно проверишь свои лидерские способности дефена, – как ни в чем ни бывало пожал плечами Хранитель Барьера.

– Вы хотите сказать…

– Я уже все сказал, Йов. Ты думаешь, я просто так взял вас обоих на обучение? Вы потомки дефена. Вы оба. Я понимаю, что звучит дико, но это так.

– Как такое может быть? Преемником дефенона становится первый ребенок дефена. Тем более я не уверен, что кто-то из наших родителей был им, – возразил Йов.

– И я тоже не уверен. Они ничем не отличались от обычных людей, – согласился с ним Шерк.

– Зато я уверен. И поверьте мне, это так. Вы – братья-близнецы, и при рождении оба получили это необычное наследие одного из родителей. Неужели вы думаете, что ваши столь удивительные магические способности взялись неизвестно откуда? Отнюдь. Это влияние дефенона.

– Интересное стечение обстоятельств. – Йов недоверчиво прищурился. – А почему вы говорите об этом только сейчас?

– Время пришло, вот и говорю. Но теперь это не важно. Сейчас главное – собрать других дефенов. И ты это сделаешь, Йов. Ты возглавишь команду, станешь ее направляющей рукой.

– Я… я польщен вашим доверием, но… – Ученик мага не мог найти слов. Столь неожиданный поворот событий его ошеломил. Это ясно отражалось в его серых глазах. С одной стороны новое назначение льстило, с другой же – заставляло задуматься о готовящейся участи. Ведь то, что предстояло ему пережить, обычной прогулкой не назовешь.

Магистр смерил ученика испытующим взглядом, стараясь разобраться в реакции подопечного на вынесенное решение, и тихо изрек:

– Вы оба – отличные ученики, но Шерк нужен мне здесь, а ты – там. Я очень рискую остаться без преемника, если отправлю в столь опасный поход вас обоих. Хотя говорить об опасности еще рано, нужно сначала как следует подготовиться… Однако решение уже принято. Ты, Йов, хоть и недоученный, но очень сильный маг, ты владеешь запретными и очень действенными заклинаниями, тебе известны многие тайны мира. Все это окажет неоценимую помощь в предстоящем мероприятии. Я надеюсь, ты сам все отлично понимаешь. Тем не менее, если ты считаешь мой выбор недостойным, а себя – недостаточно готовым, то можешь отказаться.

– Нет, магистр. Я согласен, – без тени сомнения вымолвил Йов. Речи наставника всегда действовали на него убеждающе.

– Хорошо, – кивнул Хранитель Барьера, вздохнул, переждал короткую паузу и продолжил: – Теперь слушай…

Глава вторая
Дак Шустрый Ёж

Крепость Отчаянья, королевство Арганд

10-ый день месяца Цветов

2891 г. от ЯБТ

В темнице «Крепости Отчаянья» было мрачно, сыро и одиноко. Гулкий ветер гонял по узким коридорам пыль, смешивая ее с запахом прелости и пота. Серые, поросшие плесенью стены наводили на мрачные раздумья, что, впрочем, частенько отражалось на психике заключенных – трое из десяти, протянув в столь удручающей обстановке едва ли год, кончали жизнь самоубийством.

Крепость была буквально напичкана камерами – крохотными неуютными комнатушками. Под служебные помещения отводилось минимум пространства. Но занята была едва ли треть всех камер. И оно не удивительно, ведь наказанием отсидки в «Крепости Отчаянья» награждались только самые опасные и неисправимые преступники, осужденные, как правило, на неопределенный срок.

Дак лежал на жестких нарах, тупо уставившись в грязно-серый потолок. На него ложились три размазанных луча света, порождаемых жалким подобием окна, что по недоразумению архитектора располагалось почти у самого верха стены и никак не могло дать маленькой комнатушке полноценного освещения.

В голове лениво барахтались самые разные мысли. В первую очередь, о нынешнем скверном положении. Как ему, искуснейшему вору на всем континенте, удосужилось попасть сюда, в «Крепость Отчаянья»? Теперь он был совершенно уверен, что его подставили, и сделал это тот, к кому он впервые за всю жизнь проникся доверием, изменив своему основному жизненному принципу. Дак до сих пор отказывался верить в случившееся, блуждая где-то на размазанной границе реального и вымышленного. Но окружающая обстановка упорно твердила о суровой действительности – некогда неуловимому вору теперь предстояло коротать бесчисленные дни в одиночестве.

Взгляд арестанта лениво прополз по потолку, минул полосы света, скатился по стене и остановился на небольшой клетке, скованной из толстых стальных прутьев. В ней томился еще один пленник: бельчонок по имени Кортыш, фамильяр Дака. Зверек лениво грыз орех, время от времени поглядывая по сторонам. Его некогда горящие жаждой действия глазенки теперь были пусты и излучали лишь тоску.

– Что, дружок, от скуки мучаешься? – прозвучал тихий голос вора.

Кортыш, конечно же, ничего не ответил, зато встал на задние лапки, маленькие мокрые глазенки уставились на хозяина, давая тому понять, что смышленый бельчонок все уразумевает.

– Да, и я тоже, – поддержал беззвучный ответ Дак.

Оба обреченно вздохнули и снова предались пустому, гнетущему молчанию.

Неожиданно за дверью, где-то на дальнем конце коридора, грохнуло. Эхо промчалось по стенам и заскочило в камеру Дака, разогнав замершую тишину. Кортыш оживился, навострил ушки, глаза возбужденно заблестели. Вор же отнесся к неожиданному звуку скептически и лишь меланхолично повел бровью – мало ли что могло произойти за пределами камеры. Может быть, какой-нибудь стражник, налакавшись дешевого прогорклого пива или кислого вина, свалился спьяну прямо на пол и, на радость заключенным, помер. Такой исход, конечно же, не облегчил бы участь вора, но дал бы отличный повод для злорадства. Впрочем, даже это вряд ли обрадовало бы Дака. Вор-одиночка слишком сильно любил свободу, и мысли о том, что теперь она утрачена навсегда, сверлили душу столь сильно и больно, что Дак больше ни на что отвлекаться не мог.

Странный грохот, тем не менее, повторялся, давая понять, что исходит он отнюдь не от упавшего на пол стражника или еще чего-нибудь иного. Звук был твердым и тупым, похожим на удары топора по дереву.

Через мгновение воздух мелко завибрировал, в ушах Дака противно зазвенело. Кортыш, тоже, видимо, ощутив неприятное действие, выпустил орех из лапок и бешено заметался по клетке.

– Что за бесовщина?! – поморщившись, прокричал вор. – Эй, что вы там делаете? – Вскочил с нар и, зажимая уши, отчаянно завертел головой, безуспешно пытаясь отыскать источник злого ощущения. Но ничего определить не удавалось, нарастающая вибрация, казалось, исходила отовсюду. Лишь что-то, засевшее в глубине сознания Дака, говорило о том, что тот первоначальный грохот, мгновение назад казавшийся несущественным, и есть всему причина.

Повинуясь инстинкту, вор рванул к выходу из камеры, не зная на что надеяться. Его обуяла жажда действий. Но огромную, окаймленную стальными пластинами дверь не то чтобы выломать, но даже хоть как-то повредить ему определенно не удастся. Умом он это понимал, но тело, будто не слушая разума, настаивало на своем.

И вот руки забарабанили по массивным доскам, раздался требующий объяснений возглас. В ту же минуту невидимая сила ударила по сознанию вора, заставив издать истошный вопль. Голова пошла кругом, дверь смазанной линией промелькнула перед глазами. Последнее, что увидел Дак, – дико носящегося по клетке и звенящего сталью прутьев Кортыша.

Минуло несколько минут. Очень долгих минут. Дверь протяжно громыхнула и стала отворяться. Оглушенный и почти потерявший связь с реальностью Дак смутно разглядел несколько силуэтов на пороге. Он не мог рассмотреть ни лиц, ни расовых особенностей прибывших незнакомцев, они словно стояли напротив солнца, затеняющего своими лучами лик и оставляя лишь общие очертания. Тем не менее, по каким-то неведомым причинам они казались ему зловещими, смертельно опасными и даже демоническими. И вор был почему-то совершенно уверен, что нежданные незнакомцы пришли за ним, за его грешной душой.

Один из них что-то сказал, но ошарашенный вор не понял слов, они показались незнакомыми, несуразными, хотя и звучали на Общепринятом. Попытался пошевелиться, но онемевшее тело не желало слушаться. Создавалось впечатление, что Дак находился где-то между реальностями, ощущал мир лишь наполовину.

Силуэт махнул рукой, и к вору постепенно начали возвращаться чувства.

– Поднимите его, – раздался резкий голос.

В тот же миг несколько силуэтов отделились от общей группы и подскочили к Даку, подняли его полуживое тело и поднесли к высокому незнакомцу, от которого, похоже, и исходило приказание.

– Как твое имя? – спросил он, глядя в мутные глаза парня.

– Кто вы, на хрен, такие? – злобно промямлил вор, упорно пытаясь сосредоточить внимание на незнакомце. И, надо сказать, у него это мало-помалу начало получаться. То ли сработали врожденные способности к быстрой адаптации к окружающей среде, то ли упорная концентрация воли – не ясно. Результатом стало же то, что черты лица вторженца стали различаться лучше. Дак разглядел бледное, правильной формы лицо без признаков усов или бороды, темные, аккуратно уложенные волосы и неестественно серые, со стальным оттенком глаза. Их взгляд был пронзителен и чуть надменен, казалось, будто они смотрят в саму душу и видят все ее сокровенные тайны. Вор с содроганием вспомнил эти глаза… и этот взгляд. Точно так же смотрел на него Апеллий Хмурый, верховный маг Хрустальной Розы.

– Повторяю вопрос, для твоего же блага – в последний раз. Как твое имя? – Голос незнакомца оставался требовательным.

И Дак сдался, не стал противиться столь грозной просьбе – слишком уж были неприятны воспоминания о встрече с магом Апеллием. Подобного повторять не хотелось.

– Даккинз мое имя… Более известен как Дак Шустрый Ёж, – протянул вор, избегая взгляда вторженца.

– Хорошо, берите его, – скомандовал сероглазый, развернулся и зашагал по коридору. Стук его шагов эхом запрыгал по каменным стенам.

– Куда вы меня тащите? – возмутился Дак, стараясь вырваться из цепкой хватки, но ничего не выходило – типы, ухватившие его за плечи, были слишком крепко сложены, да и сил у изможденного вора хватало только на вздохи. Он лишь мог смотреть, как волокутся по полу его ноги.

– И не забудьте прихватить зверька, – послышался удаляющийся голос.

Что-то хлопнуло, и Дак услышал, как скрепит железо – кто-то ломал клетку Кортыша.

Проходя мимо камер, вор заметил, что двери во многие из них были распахнуты, на полу или на нарах лежали серые фигуры арестантов, распластавшихся в неестественных позах. То тут, то там валялись объемные тушки стражников с замершим недоумением на лицах. Видимо, непонятное ощущение, так запросто выбившее землю из-под ног и лишившее сил Дака, вышибло сознание и из них. Силы, тем не менее, возвращались к парню. Онемение в конечностях постепенно пропадало, ноги начали потихоньку ковылять, помогая крепышам волочить тяжелое тело.

Коридор петлял то налево, то направо, и вскоре они оказались в грязной темной комнате с длинными узкими скамейками. В центре зала располагалось два высоких пьедестала, на одном из которых возвышались величественные изваяния самых влиятельных Богоподобных Творцов, а на другом – троица богов Триединства: Аидор, Мидьева и Итхишор. Вор помнил это место, среди заключенных оно называлось Последним плачем. Тут осужденным давалась возможность помолиться в последний раз перед длительным заключением. Дак ухмыльнулся, вспоминая, как угрюмый стражник толкнул его к статуям, пытаясь убедить, что другого шанса замолить грехи ему никогда больше не выпадет. Вор тогда огрызнулся, ответив, что помолится в следующий раз и ни в коем случае не станет просить богов о лучшей участи в Низшем Мире для этого стражника. После этих слов надзиратель хорошенько врезал ему и поволок сразу в камеру.

Они миновали еще несколько коридоров и комнат, спустились по лестнице и вскоре подошли к массивным воротам – к долгожданному выходу из крепости.

За ними раздавался шум, мелькали тени. И это, надо признать, удивило сероглазого. Он резко сбавил шаг, жестом приказал остановиться остальным, прислушался.

– Сюда идет кто-то еще, – сказал он. – Их несколько.

Чуть приоткрытые доселе створки начали медленно отворяться. В проеме появилось несколько фигур: шестеро или семеро стражников в клепаных туниках и человек в длиннополой черной мантии.

– Это тюремный маг, – изрек сероглазый, повернулся к своим сподвижникам и быстро заговорил: – Уходите через крышу. С ним я справлюсь сам.

– Мы можем взять на себя стражу, – предложил один из людей незнакомца.

– Нет. Уходите. Не теряйте времени, – рявкнул тот, поворачиваясь к приближающимся стражникам.

В воздухе засвистели болты – защитники крепости стали стрелять на поражение. Одна из стрел пролетела в дюйме от плеча незнакомца, еще одна звякнула, ударившись о напольную плиту рядом с ногой Дака.

– Уходите, я сказал! Встретимся на крыше, – замахал руками сероглазый.

И его послушались. Поволокли вора обратно к лестнице, прикрываясь объемными черными плащами из удивительно прочного материала. При попадании болтов ткань не рвалась, а лишь немного проминалась, как от безобидного тычка пальцем.

– Кто ты такой? Как ты посмел забрать заключенных из моей крепости? Отсюда никто никогда не сбегал. И не сбежит сейчас! – раздавался разъяренный вопль человека в черной мантии.

Сероглазый тоже что-то сказал, но Дак не разобрал слов – он был уже далеко от места стычки. Лишь чувствовал, как по воздуху вновь разливается вибрация – между двумя магами разразилась нешуточная схватка. Что-то громыхнуло, потом зазвенело, раздались душераздирающие крики. Но вскоре вор вообще перестал слышать звуки битвы – его подняли почти на самый верх крепости. Впереди уже виднелся лаз на крышу.

– Эй, битюги, объясните, в конце концов, куда вы меня тащите? – в очередной раз решил попытать удачу вор.

– На волю, – коротко ответил один из немногословных людей сероглазого. И Дак с удивлением обнаружил, что не мог определить, кто именно из шестерых здоровенных детин ему ответил. Слишком уж они были друг на друга похожи – словно от одной матери. Высокие, широкоплечие, с хмурыми лицами и исполнительным взглядом. Словом, отборные бойцы.

– Да понял я, что не в другое подземелье, – попытался сострить вор, но тут же осекся. В голову пришла мысль, что он сейчас вполне мог сказать реальную вещь. Скажем, какой-нибудь знатный дворянин или маг, которому вор насолил в прошлом – а таковых было немало – узнал, что Дак попался в сети и решил вызволить его, но лишь для того, чтобы покарать самому. От этой мысли стало дурно.

– Ты все узнаешь позже, – пробормотал держащий Дака амбал. – По лестнице лезть сам сможешь?

– Нет, постойте, – запротестовал вор. – Прежде чем мы отсюда выберемся, я хотел бы забрать свои вещи.

– Возвращаться мы не станем, – отрезал другой крепыш и, повернувшись к спутнику, мотнул головой в сторону лаза. – Харэк, ты – первый. – И снова обратил взгляд на парня. – Ты сразу же следуй за ним.

– Нет, битюги, так не пойдет. Посмотрите, во что я одет! Убожество какое-то. А там, внизу, мои вещи остались. Новехонькие! И инструменты, которых нигде теперь не сыщешь.

– Нет. Господин не велел. – Лицо человека сероглазого оставалось невозмутимым.

Дак попытался воспротивиться снова, но теперь вора слушать не стали, а без слов потащили наверх по лестнице. Парню лишь оставалось поддаться непредсказуемой воле судьбы и уповать на то, что место, куда его приволокут «спасители», не окажется хуже Крепости Отчаянья.

Вскоре беглецы оказались на крыше. Лучи утреннего солнца защекотали лицо, подул свежий ветерок. Дак невольно ощутил, как сердце запело от возможности вновь ощущать свободу.