Kitobni o'qish: «Клиника. Неделя из жизни ветеринара»
Глава 1. Понедельник – день тяжелый… но весёлый
«Бояре, а мы к вам пришли…»
День выдался шебутной с самого утра. Поворачивая ключ в замке входной двери, Ксения уже слышала, как внутри прямо-таки разрывается телефон.
Часы показывали 8-50. А ветеринарная клиника работала с 9-ти.
«Слава богу, не опоздала, – подумала Ксения. – И кто же это такой нетерпеливый?»
Она вошла и сняла трубку.
– Ветеринарная клиника…
– Девушка, здравствуйте! Вы уже работаете? Вот хорошо-то!.. – затарахтела трубка женским голосом. – У вас кролика привить можно?
– Возраст?
– Мой? – растерялась женщина.
– Кролика!
– А-а, – облегченно спохватилась та, – шесть месяцев.
– Глистов гнали?
– Гнали-гнали! Уже десять дней как…
– Привозите.
– А когда?
– Когда хотите, в течение дня.
– А вы до скольких работаете?
– До 9-ти вечера.
– Это хорошо…
Трубка опустела.
Ксения сняла куртку и пошла переодеваться. Потом включила электрический чайник. Если повезёт, можно успеть до начала приёма глотнуть чайку – дома спозаранку сегодня не успела.
Она работала в должности врача только второй год, после окончания ветеринарной академии. Правда, стаж у неё был уже приличный: ещё во время учебы три года – сначала стажёром, потом ассистентом. Работа ей нравилась. Ни разу Ксения не пожалела о выбранной профессии. А доктором она хотела быть с детства, причём именно звериным – Айболитом. И вот бывает же такое, что детские мечты не только становятся явью, но и реализация их не приносит разочарования. Так что Ксению в общем-то можно было назвать счастливым человеком.
Чайник закипел и выключился. Ксения бросила в чашку пакетик и налила кипятку. И тут же услышала звяканье дверного колокольчика – кто-то пришёл. Выглянув в коридор, она увидела ассистентку Алину.
– Здравствуйте, Ксения Михайловна!
– Привет-привет. Чаю хочешь?
– Ой, да я только из дома. Попозже разве.
– Попозже, может, и не получится…
С Алиной Ксению связывали не только рабочие, но и приятельские отношения – обе любили животных, домашние растения, вышивки и хорошие книги. Пришли они в клинику почти одновременно, и теперь вместе выживали в непростых отношениях небольшого коллектива.
Чаще всего «непонятки» случались с Семёном Валерьевичем, администратором. Был он человеком ленивым, на работе не горел, зато апломб имел немаленький, и к тому же приходился дальним родственником владельцу клиники. И хотя тот появлялся довольно редко, Семён Валерьевич с лихвой восполнял этот пробел в «воспитании» персонала. Правда, дисциплинарные строгости применялись, конечно же, в отношении всех, кроме него самого – сам администратор, как правило, на работу раньше 11-ти не являлся.
Никто из сотрудников, тем не менее, не роптал по поводу его отсутствия, придерживаясь известной мудрости: «Баба (а в данном случае, мужик) с возу – кобыле легче». Ибо пользы от Семён-Валерьича было, что с козла молока.
Кроме Ксении и Алины в клинике работало ещё два врача и два ассистента. Так что дежурства были – день-через два. Лучше бы, конечно, сутки-через трое. Сейчас многие уже так работают –круглосуточно. И денег побольше бы было. Но мнение коллектива администрацию трогало мало – это ей, администрации, ни к чему было – менять что-то. Ещё кого-то нанимать… Суета, в общем.
Сегодня вместе с девушками должен был дежурить и Семён Валерьевич, на кассе и на телефоне. Естественно, его на горизонте пока не наблюдалось.
«Да это и к лучшему. Хоть утром поспокойнее будет», – подумала Ксения, располагаясь с чашкой чая на администраторском месте. Но день, как мы уже говорили, спокойным не был. Долго прохлаждаться ей не пришлось.
Хлопнула входная дверь, и в коридоре послышался говор и топот, как будто в клинику зашла сразу целая компания и сразу же стала пререкаться и выяснять отношения.
«Неужели Семён Валерьевич пожаловал?» – изумилась Ксения.
Именно администратор вносил обычно подобную атмосферу, появляясь в помещении. Однако, на сей раз это был не он.
Выйдя из ординаторской, она увидела группу людей, состоявшую из пожилой женщины, пожилого мужчины, молодой женщины с младенцем на руках, молодого мужчины и девочки лет пяти. Итого шесть человек.
Ксения автоматически стала шарить глазами, выискивая приведённых ими животных. Но кроме толстенького пуделя, жавшегося к ногам пожилой женщины, отыскать ей никого не удалось.
– Вы к нам? – растеряно обратилась она к мужчинам, праздно рассматривающим плакаты на стенах.
– К вам, к вам… – ответствовал пожилой, переводя цепкий взгляд с плаката, изображавшего кошку в разрезе, на доктора.
– А… кто у вас? – выказала непонимание Ксения.
– Дык пудель же, – снисходительно пояснил пожилой, ухмыляясь и глядя на девушку почти свысока – дескать, что с них, с молодых, и взять-то, когда простых вещей не понимают.
Но тут Ксения проявила чудеса сообразительности и догадалась, что вся эта компания – одна семья, представленная тремя поколениями. Однако, что все эти люди здесь делают пол-десятого утра с одной собачкой – взять в толк не могла.
Постепенно ситуация стала проясняться. Молодой, не отрывающийся от плаката с кошкой и позвякивающий ключами от машины, явно водила – это он их всех сюда привёз. Зять, наверное.
Молодая с детьми – его жена, и одновременно – дочь пожилой пары. Ну как же ей было упустить выход в свет и такое мероприятие, как выезд в ветеринарку! Засиделась, видимо, бедняга дома – так ей бы хоть куда свозили. Хоть в клинику.
Так. Пожилая женщина – хозяйка собаки, точно. Ей-то сюда по делу. А вот муж её, похоже, из тех домашних, что, как говорят, к каждой бочке затычка. Лучше бы без него. Но без него никак.
– Так что с собачкой случилось? – перешла к делу Ксения.
Обращалась она к хозяйке, но влез опять пожилой:
– Галь, скажи ты, – дал он свое разрешение на реплику жене.
Та в разрешении не нуждалась. Просто реагировала она не столь быстро, как её супруг. Кинув раздражённый взгляд в сторону выскочки, женщина изложила проблему.
Пуделиха немолодая, но вот, месяц назад разродилась. Сейчас уже щенят раздали, а молоко ещё есть, соски опухшие и, похоже, болят. Собака теперь и не ест почти. Грустная.
– Я ей говорю, по детям тоскует, – опять ввинтился мужик, перехватывая инициативу. – Вот кабы у тебя четверых детей отняли, да невесть куда услали, тоже, небось, грустная бы ходила, – убежденно втолковывал он жене. Но косился на врача, явно ожидая ее поддержки.
– Да помолчи ты! – не выдержала Галя. – Говорят тебе, болеет собака! Заладил одно!..
– Опухоль у ней… Рак, наверное, – авторитетно заявила молодая, включаясь в дискуссию.
И тут же, будто поняв сказанное матерью, захныкал и засучил ножками ребенок.
Пятилетняя же девочка, видимо испугавшись, что рискует остаться за бортом семейных дел, не успев сказать своего слова, вдруг дернула мать за руку и громко заныла:
– Ма-ам, ты мне Барби купишь? Ту, в розовом платье?..
И только зятя, казалось, настолько увлекло внутреннее строение кошки, что он не проронил ни слова, продолжая исследовать плакат.
Молодая зашипела на дочь:
– Вот какого увязалась! Мы сюда зачем пришли?
Та поняла, что выступила не в кассу, набычилась и на некоторое время оставила мать в покое.
Ксении, наконец, удалось вступить в диалог, который развивался как-то помимо её участия:
– Давайте всё ж собачку посмотрим.
Пуделиха догадалась, что дело дошло и до неё, и попыталась укрыться под кушеткой. Но разве под силу одной маленькой собачке сладить с мощным семейным коллективом! Она и оглянуться не успела, как была вытащена на свет божий в шесть рук. И предстала перед доктором, абсолютно обездвиженная в четыре руки старшим поколением – девочку отринули.
Ксения ощупала молочные железы. Нижние были горячие и явно затверделые. Налицо был самый вульгарный мастит.
Но не успела она раскрыть рта, как каждый из членов семьи, утвердившись каждый в своей правоте, вынес вердикт:
– Я же говорила – опухоль, – произнесла молодая.
– Да нет там ничего! – упрямился отец.
– Болеет собака… – рефреном звучала его жена.
– Ма-а, ну мы скоро в Детский ми-ир? – канючила девочка о своем, о девичьем.
А зять изучал кошку.
– Полагаю, у собаки мастит, – вставила Ксения и своё веское слово.
Вся семья удивлённо повернулась к ней.
Молодая недоверчиво хмыкнула:
– Да разве у собак, как у людей, бывает?..
– А как же. Они не так уж сильно от нас своими болячками отличаются, как вам кажется.
– Так вы полагаете или точно знаете? – не унимался пожилой. Ему явно не хотелось расставаться со своей версией о неизбывной собачьей тоске по её, собачьим, детям. А диагноз эту великую теорию принижал.
– Точно, – ответила Ксения. Она уже писала рецепт. А дописав, принялась показывать хозяйке «на пальцах» как лечить собаку. – Берёте бутылку водки…
При слове «водка» отец семейства сделал стойку, как настоящая охотничья собака. Он замер, внимая каждому слову доктора.
И даже зять отвлёкся от кошки.
Ксения почти закончила свой рассказ о том, как делать собаке компрессы, когда до пожилого дошло, что драгоценный напиток должен был использоваться совсем не так, как, по его мнению, это следовало делать, и он «отмер»:
– Это что же выходит – водку собаке на брюхо лить, что ли?! – дал он волю своему негодованию. – Да где это видано?!
– Выходит, что так, – мельком взглянув на него, констатировала доктор.
А жена замахала рукой –
– Да выйди уже в коридор, там подожди…
– Нет, ну это ж надо! Продукт переводить! – никак не мог успокоиться папаша.
Так, глухо ворча и ревниво поглядывая на собаку, он и покинул кабинет врача.
Следом за ним потянулись на выход и остальные домочадцы. Последней вышла пожилая Галя с пуделем. А дверь ей придержал… кто бы вы думали? Семён Валерьевич, собственной персоной, который как раз в это время входил в клинику.
– Что-то он рано сегодня… – тихо пробурчала Алина.
А Ксения миролюбиво шепнула:
– Да ладно тебе… Будет хоть кому на звонки отвечать.
Телефон сегодня действительно часто звонил. Пока она занималась с пуделем – раз пять или шесть.
Но Алина, похоже, не разделяла докторского оптимизма и только вздохнула в ответ.
Семён Валерьевич же пребывал сегодня в несвойственном ему радужном настроении – он так и сиял, как недавно отчеканенная монета, и даже что-то напевал себе под нос.
– Привет персоналу! – поприветствовал он девушек.
Те переглянулись: да, администратора сегодня кто-то подменил.
– Семён Валерьевич, – не выдержала Алина, – Вы в казино выиграли?
– У Вас праздник какой-нибудь? День рождения? – высказала предположение Ксения.
Семён Валерьевич только загадочно хмыкнул и приподнял правую бровь. Но хранил молчание он недолго. Видимо, так его распирало. С торжеством полководца, выигравшего битву под Полтавой, он изрёк:
– Я сегодня ночью в «Героях» до двенадцатого уровня своего Персонажа прокачал…
И многозначительно посмотрел на девушек, ожидая всенародного признания.
Ксения изобразила на лице… если не восхищение (на восхищение актёрского мастерства не хватило), то хотя бы вежливую заинтересованность. А вот Алина едва не испортила всё дело:
– А у меня брат… – начала она, но подруга ткнула её сзади в спину.
Не хватало, чтобы ассистентка начала делиться успехами брата, который дошел там уже до каких-то космических высот, и тем самым сводить на «нет» достижения непосредственного начальника. Это было верным путём вернуть на землю привычного Семён-Валерьича – злобного и желчного.
– … тоже в «Героев» играет, – не моргнув глазом, переориентировалась Алина, которая понимала всё, слава Богу, с пол-тычка.
– Да?! – выказал живой интерес администратор. – И до какого уровня он дошел?
– Ой, да я не помню, невысоко, кажется…
Второго тычка не надо, Ксения Михайловна. Чай, не дура, уже сама всё понимаю.
Семён-Валерьич горделиво выпятил губу – мол, гордитесь, девки, с кем рядом работать довелось. Голова!
Повернувшись спиной к начальству, Ксения чуть улыбнулась Алине: «Слава Героям… Героям слава» – кажется, сегодня с администратором проблем не будет.
Не надо, Гриша!
Да, посетителей нынче было предостаточно. Собаки, кошки… И даже один попугай, упорно теряющий оперение в не слишком жаркой Москве. Время приближалось к обеду.
«Надо бы попросить Алину сходить в соседний магазинчик, что-нибудь купить перекусить», – подумала Ксения.
Она зашла в ординаторскую, и сразу раздался телефонный звонок.
Ксения сняла трубку и закашлялась.
– Да? – выдавила она.
– Здравствуйте. Можно у вас записаться на приём? – церемонно поинтересовалась какая-то женщина .
– Смотря по какому поводу. Если просто на приём, так приходите, в порядке живой очереди. А если операция, тогда, конечно, лучше записаться.
– Операция?! О нет! Надеюсь, что нет… – заволновались на том конце провода.
– Да Вы не волнуйтесь. Приходите, посмотрим. Кто у Вас?
– Мальчик.
– Пол не важен. А-а, вы на кастрацию? – догадалась Ксения.
– Да вы что?! Какую кастрацию?!
– Так кто у вас – кошка, собака? И в чём проблема?
– При чём тут кошка? – похоже, клиентка впала в ступор. – Я же по поводу мальчика моего звоню, сыночка.
– И что с ним? – на автопилоте продолжала Ксения. И тут же поняла, что налицо явное недоразумение. Конечно, владельцы собак часто называют своих питомцев «мальчиками» или «девочками». Но вряд ли у дамы мог родиться хвостатый сыночек. – А Вы куда звоните? – уточнила она.
– В клинику. Детскую… А это?..
– Клиника. Ветеринарная, – разъяснила Ксения. – Вы телефон, наверное, перепутали.
– Тьфу ты! – возмутилась женщина. – Морочат людям голову!
Как будто это Ксения позвонила ей с предложением своих услуг.
Ладно, пора подумать по поводу обеда. Но не успела трубка вернуться на исходную позицию, как телефон зазвонил снова.
– Ветеринарная клиника. Слушаю, – ответила Ксения.
Мужской голос деловито осведомился:
– Вы кроликов прививаете?
– Прививаем. Сколько ему?
– Кажется, шесть месяцев.
– Глистов гнали?
– Кажется, да… Когда приехать-то можно?
– До 9-ти вечера.
– Спасибо.
Опустив трубку, Ксения задумчиво посмотрела в окно, вспоминая начало сегодняшнего дня.
– Вот интересно – это целый помёт или один и тот же кролик… – пробормотала она себе под нос.
– Что-что? – поднял голову Семён Валерьевич.
– Да просто сегодня утром уже женщина звонила – по поводу прививки кролика. И тоже шесть месяцев… Вот я и думаю – это один и тот же или всё-таки разные…
– А-а, бывает, – хмыкнул Семён Валерьевич. – Только чего тут думать? Пока что ни одного не видать…
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Алина.
– Ксения Михайловна, там кота принесли. С лапой что-то…
– Уже иду, – отозвалась Ксения и, ещё раз кинув взгляд на телефон, пошла в приемную.
Там её уже ждали. Грузная женщина в серой вязаной кофте и широких брюках сидела на стуле, прижимая к себе огромного чёрного кота. Рядом на полу стояла клетка-переноска.
– Здравствуйте, – сказала Ксения. – Что с котиком? Ах, какой красавец!
Кот, действительно, был хорош – с пушистой лоснящейся шерстью, весь чёрный, и с белыми носочками на лапках. Только сейчас он был явно не в духе, о чем свидетельствовало периодически издаваемое утробное ворчание и нервное подёргивание хвоста. Впрочем, возможно, некоторый дискомфорт ему доставляли слишком плотные объятия хозяйки.
Услышав похвалу в адрес своего любимца, женщина заулыбалась и гордо выпрямила спину, не ослабляя, правда, при этом крепкой хватки.
– Правда, красавец?! Его Григорий зовут, – словоохотливо заговорила хозяйка кота. – А какой характер! Он у нас в доме главный хозяин. И знаете, совершенно не терпит никакого насилия, такой гордец!
– Так что с ним? – повторила Ксения.
Лицо кошачьей хозяйки приняло озабоченное выражение:
– Лапка болит… Вот, задняя… Похоже, с когтем что-то.
– Переверните его, пожалуйста. Давайте посмотрим…
Ксения аккуратно взяла кота за правую заднюю лапу. Здесь всё было ясно с первого взгляда.
– Да, коготь врос в подушечку – удалять надо, – констатировала она.
Будто поняв вердикт доктора, Григорий рявкнул и рванулся из рук хозяйки с некошачьей силой. Та ойкнула и выпустила питомца. После чего кот немедленно спрятался под шкаф с инструментами, продолжая оттуда негодующе ворчать.
– Я же говорила – гордец! И прикоснуться-то к себе без разрешения не даёт, – как бы извиняясь, промолвила женщина.
– Ну, что поделаешь, придётся прикоснуться без разрешения, – сказала Ксения. – Анестезию я ему сделаю, конечно, но Вам придётся его крепко держать.
– Мне?! – в ужасе всплеснула руками хозяйка строптивого кота. – Да что вы! Он же меня исцарапает! Да и не позволит он… такое насилие!
– А меня – не исцарапает? – с сарказмом в голосе спросила Ксения.
– Так Вы же – доктор! Сделайте что-нибудь!
Возразить на такой железный аргумент было нечего, и Ксения миролюбиво предложила:
– Ладно, доставайте его из-под шкафа, а я сейчас простыню принесу. Мы его спеленаем перед процедурой, чтоб не царапался.
– Как это – спеленаем?! – опять ужаснулась хозяйка. – Он же меня никогда не простит!
Она чуть не плакала.
– Так что Вы предлагаете? – уже устало спросила Ксения. – Как я могу удалить коготь, не прикасаясь к коту?
– Ну-у, я не знаю, – неуверенно промямлила хозяйка. – Я-то думала, помажете чем – и пройдёт…
– Не пройдёт! – категорично отрезала Ксения. – Я же Вам сказала – коготь врос. Если не удалить, будет болеть и воспаляться. Придётся вам с Григорием потерпеть.
Хозяйка кота обречённо повесила голову и трагическим шёпотом произнесла:
– Что теперь делать!.. Давайте вашу простыню.
Пока Ксения ходила за простынёй, женщина, встав на четвереньки, попыталась выманить «хозяина» из-под шкафа.
– Гриша, Гришенька… кис-кис-кис… Иди к мамочке… – умильным голоском пропела она.
Но кот был непреклонен и не сдвинулся с места.
Ксения, которой уже изрядно надоели кошачьи церемонии, обмотала руку толстым махровым полотенцем и достала Григория из-под шкафа.
– Держите!
Хозяйка укоризненно глянула на доктора – ах, какое непочтительное обращение с гордым Григорием! – но ничего не сказала и вновь ухватила кота в свои объятья.
Через минуту кот был ловко запелёнут в простыню – так, что с одной стороны торчала только больная задняя лапа, а с другой – голова. И эта голова извергала уже не ворчание, а непрерывный боевой клич: Григорий встал на тропу войны.
Хозяйка его горестно вздыхала и приговаривала:
– Ну потерпи, Гришенька, не обижайся… Ну, не сердись на меня, пожалуйста… Вот сейчас доктор тебя полечит – и пройдёт лапка…
Ксения быстро вколола анестезию и достала инструменты из стерилизатора.
Вскоре установилось какое-никакое равновесие – каждый занимался своим делом: Григорий, оскорблённый до глубины души нарушением неприкосновенности, выводил рулады, его хозяйка ворковала ему на ушко, опасливо поглядывая в сторону врача и аккуратно придерживая спелёнутого кота, а Ксения быстро удаляла вросший коготь. По правде говоря, ей не очень нравилось, как женщина держит кота – лишь чуть прижимая его к поверхности стола. Это, скорее, напоминало ласковое поглаживание, чем строгую фиксацию. Но конец операции был близок. Вот и последний штрих…
Ксения прижгла ранку йодом и только открыла рот, чтобы объяснить хозяйке, как и чем обрабатывать дома. И тут Григорий совершил мощный выпад, извернулся и вцепился зубами в руку доктора с силою если не тигра, то, по меньшей мере, ягуара.
– Ай-я-яй! – закричала хозяйка, тут же отпуская кота, и отскочила в дальний угол кабинета.
Последующую сцену никак нельзя было назвать «немой».
Ксения зажимала прокушенную руку, из которой струйкой стекала кровь. Отпущенный на волю и пытающийся расквитаться с простынёю кот готовился к следующему нападению.
А его хозяйка приплясывала в отдалении – приближаться к разгневанному «хозяину» она явно не собиралась – и, прижимая руки к груди, патетически восклицала:
– Григорий, как ты мог! Укусить доктора!.. Григорий, не смей!.. -
И потом, уже почти жалобно: – Не надо, Гриша!..
Но Гриша её не слышал – он жаждал мести и крови.
Ксении хотелось высказаться, и крепко высказаться, по поводу и кота, и его хозяйки. Однако она взяла себя в руки и сказала:
– Забирайте животное…
– А как же… – залепетала хозяйка Григория.
– Мне надо остановить кровь и перевязать руку… Возьмите кота в переноску. И пройдите к кассиру – оплатите операцию. А через пять дней – на проверку…
С этими словами Ксения повернулась и вышла из кабинета. Ей больше не хотелось участвовать в разборках между сварливым Григорием и потакающей ему хозяйкой. Пусть, в конце концов, сами договариваются, кто там для кого хозяин. Свою работу она сделала.
Кровь продолжала струиться из прокушенной руки. Ксения зашла в ординаторскую.
Увидев её, Алина ахнула и вскочила со стула:
– Ой, Ксения Михайловна, это тот котище?! Сейчас обработаю… И она побежала за бинтом и йодом.
Вслед за Ксенией в комнату несмело заглянула хозяйка строптивого Григория. Кота она успела затолкать в переноску.
– Здесь платить?
– Здесь, – сурово откликнулся Семён Валерьевич. – Кстати, за покус доктора мы берём 500 рублей. Можете посмотреть прейскурант. И я считаю, что это смехотворно мало!
Женщина испуганно повернулась к Ксении:
– Вы уж простите, доктор!..
– «Простите» Вы тут не отделаетесь! – гнул своё Семён Валерьевич. – Вы посмотрите, какую рану нанес ваш кот! А руки доктора – это, между прочим, орудие производства… Как она дальше сегодня работать будет? Полагаю, вдвое медленнее.
Женщина затравленно молчала и умоляюще смотрела на Ксению. И той стало её немножко жалко: ну, что поделать, разные коты встречаются. Зато хозяйка – не равнодушная, и питомца своего любит, хоть и избаловала его, конечно…
– Ладно, Бог с Вами, – сказала Ксения. – Оплатите за операцию… С покусом я сама виновата – потеряла бдительность…
– Да нет, как это! – горячился Семён Валерьевич. – А если все кусаться станут?!
Тем временем женщина быстро-быстро отсчитала требуемую за операцию сумму и, не взяв квитанции, пулей выскочила из кабинета.
На самом деле, когда эти двое покинули клинику, Ксения вздохнула с некоторым облегчением. Как-то устала она немножко от кошачьих церемоний.
