Kitobni o'qish: «Тень прошлого»

Shrift:

Debra Webb

SIN AND BONE

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Серия «Арлекин. Интрига»

Sin and Bone

«Тень прошлого»

* * *

Глава 1

Больница скорой помощи «Эдж»,

Чикаго, 4 июня, понедельник, 17:30

Доктор Девон Пирс сидел в своем кабинете перед монитором, принимая участие в телеконференции. Руководители больниц крупных городов со всей страны сетовали на то, что содержать отделения неотложной помощи становится все труднее. Затем началась предварительная дискуссия, как только она завершилась, объявили основной доклад доктора Пирса.

Оставив карьеру практикующего врача, Девон шесть лет разрабатывал концепцию своего центра. Наконец он открыл его в своем родном Чикаго. Прошлогодний успех стал достаточным доказательством того, что его концепция центров неотложной помощи оказалась верной.

Как всегда в подобных дискуссиях, возник неизбежный и неприятный денежный вопрос. Как можно измерить стоимость спасения человеческой жизни? Так он и ответил тем, кто с нетерпением ждал его комментария. Все имевшие отношение к делу знали, во что обошлась ему преданность делу. Он давно перестал вести счета. Работа требовала всего. Ничто не могло быть важнее.

Девон едва успел произнести заключительные слова, когда открылась дверь в его кабинет. К столу подошла его секретарь Патриша Эзелл и с озабоченным выражением лица молча протянула записку.

«Вас вызывают в оперблок».

– К сожалению, я не смогу ответить на все вопросы. Служебные обязанности, – сообщил он коллегам по конференции, – и прервал соединение. – Что происходит? – спросил он.

Патриша покачала головой:

– Доктор Рейган срочно повез пациентку в первую операционную. Говорит, что ему нужна ваша помощь.

Кровь застыла в жилах у Девона.

– Рейган прекрасно знает, что я не…

– Доктор Пирс, речь идет не об операции. Дело в другом… – Патриша глубоко вздохнула. – Пациентку доставили сюда без сознания. Но при ней нашли водительские права. Судя по ним, ее зовут Кара Пирс…

Боль пронзила Девона, и он замер на месте. Придя в себя, медленно закрыл ноутбук.

– Не у многих из нас настолько уникальные имена, что мы не встречаем однофамильцев.

Скорее всего, в стране несколько женщин, которых зовут Кара Пирс. Чикаго – город большой. Конечно, и здесь есть женщины, которых зовут так же, как его покойную жену.

– Один из работников регистратуры открыл список контактов в ее мобильном телефоне и набрал первый номер, названный «Муж».

Девон, стоя на пороге, снова замер. Секретарше явно не хотелось продолжать, и он все больше злился.

– Ее муж уже едет сюда?

Патриша кашлянула.

– Номер… принадлежит вам. – Она протянула его мобильник: – Вызов приняла я.

На время телеконференции Девон оставил свой телефон Патрише. Он терпеть не мог, когда во время дебатов раздавалось жужжание входящего звонка. Обычно он просто отключал телефон и на том успокаивался, но сегодня он ждал важного звонка по работе. Ради него он бы прервал даже телеконференцию. Поэтому Девон поручил Патрише отвечать на звонки и отвлечь его только в том случае, если поступит звонок, которого он ждет, – или если речь пойдет о жизни и смерти.

Он взял у нее телефон.

– Спасибо, Патриша. Пожалуйста, попросите парамедика, который доставил пациентку, зайти ко мне в кабинет, когда у него будет свободная минутка.

Путь от кабинета в административном крыле до оперблока занимал две минуты. Одной из особенностей «Эджа» было то, что в каждое отделение можно было попасть из любого другого места не больше чем за две-три минуты. Пирс помнил, сколько времени они с архитекторами провели над чертежами круглого в плане здания, просчитывая логистику. Центральная часть была отдана отделению первой помощи; в глубине располагались отделение неотложной помощи, рентгенологическое отделение и оперблок. Каждый квадратный метр больницы должен быть максимально эффективен, так же как и сотрудники центра. Пирс лично отбирал их; все они были лучшими из лучших.

Приближаясь к оперблоку, он вспоминал, что говорила его секретарша о пациентке. Сама идея казалась ему нелепой. Произошла ошибка. Какая-то путаница.

Кара… Его жена. Он похоронил ее шесть лет и пять месяцев тому назад.

Девон вошел в центральное помещение, откуда просматривались все три операционных. Коснулся клавиатуры и поднял черный защитный экран, закрывавший верхнюю часть стены. Теперь он видел все, что происходило в операционных, а те, кто там находился, получили возможность увидеть его. Две операционных были пусты. В третьей находилась женщина, которую, судя по документам, звали Карой Пирс.

Волосы пациентки закрывала шапочка, и он не видел, какого они цвета. Лица не было видно из-за кислородной маски. Он включил аудиосвязь с первой операционной.

– Добрый вечер, доктор Пирс! – приветствовал его доктор Рейган, не поднимая головы. Его руки двигались быстро; продуманные, отточенные движения были хорошо знакомы Девону. – Разрыв селезенки. Сотрясение мозга. Кровотечения не обнаружено, – Рейган по-прежнему сосредоточенно смотрел на видеоэкран, манипулируя с лапароскопическими инструментами, – он произвел резекцию поврежденного органа и накладывал швы. – Будут небольшие кровоподтеки, и, конечно, ей не понравятся шрамы, которые останутся после нас, но в остальном скоро она будет как новенькая.

Прошло пять или десять секунд, прежде чем Девон сумел ответить или шевельнуться.

– Посмотрите, нет ли внутричерепного кровоизлияния, – сказал он, затем выключил аудиосвязь, опустил защитный экран и зашагал прочь.

Его жена умерла от внутричерепного кровоизлияния. Спасти ее было некому, его усилий не хватало, и он опомнился слишком поздно. И вот теперь его скрутила старая боль.

Но неизвестная тезка Кары – не его жена.

Девон глубоко вздохнул и вернулся в свой кабинет. Заперев дверь, он подошел к окну, выходящему на тщательно ухоженный больничный парк. Он лично принимал участие в разработке дизайна. Он делал все, чтобы облегчить страдания пациентов и их близких.

Девон долго смотрел в одну точку. Когда ему удалось немного успокоиться, он сел за стол. Вошел в портал пациентов. Открыл историю болезни женщины, которую недавно доставили в операционную. Внимательно прочел все записи, в том числе замечания доставившего ее парамедика. Травмы, которые получила пациентка, оказались тревожно похожими на те, что получила его покойная жена в автокатастрофе.

Пирс, Кара Рис, 37 лет. Адрес – его дом на озере Блафф… Этот дом Девон построил для жены больше десяти лет назад… но последние шесть с лишним лет обитал в нем один.

Ниже поместили скан ее водительского удостоверения.

Девон посмотрел на монитор, и у него сжалось сердце.

Волосы светлые, глаза голубые. Рост – метр семьдесят, вес – пятьдесят килограммов… Дата рождения – 10 ноября… все показатели совпадали с теми, что были на водительском удостоверении Кары. Но самым поразительным оказалось фото. Шелковистые светлые волосы до плеч. В глазах пляшут лукавые огоньки…

На фото была Кара. Его Кара!

Девон вскочил. Снимок был сделан восемь лет назад, когда Кара продлевала права. Как будто то сентябрьское утро было лишь вчера. Он живо помнил, как она вдруг осознала, что ее водительское удостоверение просрочено. Кара увлеченно планировала очередной отпуск и совершенно забыла посмотреть дату на правах… Он еще долго ее поддразнивал.

Разумеется, его покойная жена – не единственная Кара Пирс в стране и даже в городе. Даже физические данные и день рождения могут совпадать. Но фото…

В дверь постучали, и он раздраженно крикнул:

– Войдите!

Дверь открылась, и в кабинет просунул голову молодой человек.

– Доктор Пирс, вы хотели меня видеть?

Лица Девон не узнал, но по форме: темно-синие брюки, голубой верх – определил, что посетитель относится к элитному подразделению скорой помощи.

– Вы доставили пациентку после автомобильной аварии?

Парень кивнул:

– Да, сэр, на вызов поехали мы с напарником. Авария с участием одной машины на шоссе Кеннеди. Очень странное дело.

Девон жестом указал на два стула перед своим столом; молодой человек сел. Судя по бейджику на нагрудном кармане, его звали Уоррен Эккерт.

– В каком смысле странное, мистер Эккерт?

Дождавшись, когда Девон тоже сядет, Эккерт заговорил:

– Свидетелей происшествия нет. На переднем бампере со стороны водителя большая вмятина, но после подобных аварий не бывает таких травм, как у нашей пациентки.

– Какая у нее машина?

– Новенький «лексус». Черный. Полностью укомплектованный. – Эккерт покачал головой. – Одним словом, тачка у нее крутая.

Кара тоже водила «лексус». Девон подарил ей машину на ее последний день рождения перед смертью.

– Что вы обнаружили в салоне? Были у нее вещи? Может быть, чемодан или сумка?

– Не помню. Извините, – вздохнул Эккерт.

– А полицейские, которые прибыли на место происшествия, не заметили ничего подозрительного?

– Первым приехал полицейский, Джо Телли. Он вызвал сначала нас, а потом подкрепление.

– Когда прибыли вы, женщина была без сознания?

– Да, сэр.

– Она говорила с полицейским до вашего приезда? – Девон все больше тревожился. Как могла участница такого на первый взгляд легкого ДТП получить такие серьезные травмы?

– Когда Телли наклонился к ней, она была без сознания.

– Как бы вы ее описали? – Девон вспомнил снимок на водительских правах. – Вы, конечно, примерно определили ее возраст и так далее.

Его собеседник кивнул:

– Волосы светлые, глаза голубые. Рост средний. Стройная. Я бы дал ей лет тридцать пять.

– Хорошо одета?

Перед тем как везти пациентку в операционную, ее раздели.

Эккерт медленно кивнул:

– На ней было платье. Короткое черное платье. Она как будто ехала на вечеринку или… ну, скажем, на званый ужин. В таком платье не ездят на работу, если только вы не работаете в шикарном ресторане или другом таком заведении.

– Спасибо, мистер Эккерт. – Девон встал. – Спасибо, что уделили мне время.

– Вы ее знаете?

Слухи уже поползли по больнице.

– К сожалению, нет.

Когда парамедик вышел, Девон снова вывел на монитор карту этой Кары Пирс… женщины, которая никак не могла быть его женой.

Предварительные пробы не выявили в крови пациентки никаких наркотических веществ. И все же, если нет внутричерепного кровоизлияния, почему она была без сознания, когда ее доставили в больницу?

Девон взял свой мобильник и набрал номер, по которому ему следовало позвонить несколько недель назад. Когда ему ответили, он без предисловий приступил к делу.

– Виктория, мне все же понадобятся ваши услуги.

Его старый друг Виктория Колби-Кемп сказала, что следователь будет у него дома в восемь вечера.

Девон нажал отбой и положил телефон на стол. Месяц назад кто-то оставил ему зловещее послание. Записка с текстом «Я знаю, что ты сделал» лежала на столе в его кабинете. Он даже обратился в «Агентство Колби», но потом отказался от его услуг, потому что решил ничего не предпринимать.

Доктор Пирс и сам прекрасно помнил, что он сделал, и не собирался с кем-либо это обсуждать. Однако, если автор записки таким образом снова пытается с ним связаться, ему явно что-то нужно.

Воскрешение мертвых – верный способ заявить о себе.

Глава 2

Арбор-Драйв, озеро Блафф,

20:00

Изабелле Литл не пришлось звонить доктору Пирсу с просьбой впустить ее: створки металлических ворот в его поместье разъехались в стороны, как только подкатила ее машина.

Белла проехала по длинной подъездной аллее и остановилась перед роскошным домом. Она покачала головой – доктор Девон Пирс почему-то действовал ей на нервы. Она еще не встречалась с ним лично, зато внимательно изучила его биографию.

Белла продолжала анализировать несостоявшегося клиента еще до того, как он снова попросил Викторию о помощи. Что сделало его таким, каким он стал? Какое событие в детстве или во взрослой жизни заставило его свести все свои интересы к работе? Какие тайны он хранит? А в том, что у него есть тайны, Белла не сомневалась.

Фотографии, которые она нашла в Интернете, ввели ее в его мир. Белла знала, какую одежду он предпочитает, как выглядит и держится. В последние годы он часто посещал благотворительные мероприятия, организовывал сбор средств в поддержку своей больницы. Многие считали его самым привлекательным холостяком в Чикаго – возможно, так оно и было. Он был очень красив, и его окружала тайна.

Желание разгадать Девона Пирса стало для Беллы навязчивой идеей.

Она прогнала неуместные мысли, глядя на фонтан, возвышающийся посреди двора, и особняк, который мог сойти за резиденцию английской королевской семьи. Двадцать шесть тысяч квадратных метров жилой площади! И в таком дворце он живет один! Хотя, возможно, он просто не может расстаться с домом, в котором был счастлив с женой. Кроме того, отсюда до его больницы час езды. Может быть, роскошь помогает ему отвлечься, отдохнуть? Белла читала, что он проводит в «Эдже» от двенадцати до шестнадцати часов ежедневно.

Женщина выбралась из своего седана, продолжая обозревать место, в котором она оказалась. Из ухоженного парка открывался великолепный вид на озеро Мичиган. К центральной части дома с двух сторон примыкали еще два крыла, причем и к одному и ко второму было пристроено по гаражу, каждый – на три машины. Окна выходили на ухоженные газоны и лужайки. Дом напоминал крепость. Ограда из металла и кирпича достигала четырех метров в высоту и тянулась вдаль, скрываясь за деревьями.

– Мило, – вслух заметила Белла.

Она не могла отрицать, что резиденция доктора Пирса очень красива, пусть и необычна. Повесив сумку на плечо, она захлопнула дверцу машины и в последний раз оглянулась на массивные ворота, которые давно уже закрылись за ней. Сгущались сумерки, и в парке загорелись неяркие фонари. Ей показалось, что освещены все окна особняка, словно приветствуя ее.

– Не хотелось бы мне оплачивать ваши счета за электричество, доктор Пирс! – с иронией произнесла она.

Потом глубоко вздохнула, поднялась на три ступеньки и подошла к парадной двери.

Виктория, ее работодатель, с первого дня угадала странное влечение Беллы к новому клиенту. Белла уверяла Викторию, что сумеет справиться с доктором Пирсом. Но все же сомневалась: он привык руководить… и хранить свои тайны. Такие как Пирс предпочитают, чтобы все делалось так, как хотят они.

Приготовившись к его ледяному сердитому взгляду, который она видела на снимках, она нажала кнопку звонка. Дверь открылась, и она увидела человека, которого так долго изучала в Гугле. В жизни он оказался еще красивее.

Белла выдержала его пристальный взгляд. Он не спеша оглядел ее с головы до ног. Надо сказать, Белла тщательно продумала свой сегодняшний туалет. Темно-синяя юбка чуть выше колен, жакет в тон. Любимая шелковая блузка того же темно-синего цвета. Туфли на каблуках она не носила принципиально. При росте метр семьдесят девять Белла предпочитала носить дорогие туфли на плоской подошве, с прочными ремешками – они не раз послужили ей верой и правдой.

Белла отметила его волевой подбородок, поросший короткой щетиной, и синие глаза, внимательно изучающие ее, в то время как она изучала его. На нем был темно-серый костюм, сшитый на заказ; под пиджаком – светло-серая рубашка, на отложных манжетах – платиновые запонки. Галстук он снял, расстегнув две пуговицы: Белла подозревала, что именно так Девон Пирс понимает непринужденную манеру одеваться при посторонних.

– Мисс Литл… – Он широко распахнул дверь, приглашая ее войти.

До последнего времени личная жизнь доктора Девона Пирса оставалась закрытой для широкой публики. Его резиденцию часто фотографировали снаружи, но снимков интерьеров дома в Интернете не было.

Опустив голову, она посмотрела на мраморный пол, выложенный черно-белыми ромбами. Стены и резные карнизы были покрыты старомодной белой краской; искусственно состаренное покрытие составляло яркий контраст с натертыми до блеска полами. Над головой сверкала хрустальная люстра. Богатый резной стол красного дерева слева и серая скамья с мягкими подушками справа придавали теплоту безупречному сочетанию черного и белого.

– Я сварил кофе, – объявил он.

Белла кивнула:

– Показывайте дорогу, доктор.

Они прошли через просторный холл, который шагах в двадцати от парадной двери разделялся на две половины. С каждой стороны большая лестница вела на второй уровень. Широкая дверь под лестницей справа была приоткрыта и позволяла увидеть кухню – дорогие деревянные шкафчики, широкие гранитные столешницы и окно во всю стену. Двойные двери слева были закрыты. Белла предположила, что за ними находится библиотека или его кабинет.

Из холла они попали в просторную, потрясавшую воображение гостиную. Белла разглядывала белые оштукатуренные стены, сводчатый потолок с грубыми деревянными балками, огромный камин, деревянный блестящий пол. Обивка мебели была выполнена в винно-красных и золотистых тонах. Посреди гостиной красовался явно старинный, классический персидский ковер.

Это было внушительное и в то же время очень уютное жилище. Обстановка совсем не соответствовала холодному, отстраненному характеру хозяина.

Посреди комнаты друг напротив друга стояли два дивана. На коктейльном столике между ними стоял серебряный кофейный сервиз. Присев на край одного из диванов, Белла подняла глаза на Пирса.

– Пожалуйста, располагайтесь. Вам сливок? Сахару?

– Нет, спасибо, я пью черный кофе.

Белла невольно огляделась по сторонам в поисках слуг. Конечно, они где-то прячутся. Она не могла представить, чтобы Девон Пирс, известный хирург, лично готовил кофе.

Бывший хирург, поправила она себя. Хотя его лицензия, больничные привилегии, дипломы и рекомендательные письма оставались в силе, он давно перестал практиковать.

Пирс поставил перед ней чашечку тонкого фарфора и блюдце, налил кофе гостье и себе, затем устроился на диване напротив.

– Виктория говорит, что вы прекрасно умеете разгадывать загадки, – заметил он, сделав глоток.

– Я умею замечать детали, которые пропускают другие, семь лет прослужила в Алабамском бюро расследований. И ни разу меня не постигла неудача в расследовании какого-либо дела.

Он какое-то время размышлял над ее ответом, пытливо глядя на нее в упор.

– Вы окончили Алабамский университет; у вас диплом бакалавра по психологии и магистра – по криминалистике, – продолжил он после паузы. – Два года прослужили консультантом в полицейском управлении Бирмингема. Вас приглашали на работу в ФБР, но вы предпочли работать в бюро расследований штата Алабама, а не в более престижном федеральном…

Он говорил высокомерно – она сразу поняла, что высокомерие является неотъемлемой частью его характера. Этого она терпеть не могла.

– Доктор Пирс, федеральное бюро ничуть не лучше. У него просто больше штат и шире юрисдикция. Работа, которую я выполняла для АБР, необычайно важна. В ФБР мне пришлось бы долго ждать, прежде чем меня сделали бы рядовым следователем. А в Алабамском бюро я сразу приступила к той работе, которую мечтала выполнять, – раскрывала преступления «в поле».

Он отодвинул чашку.

– Мисс Литл, я отдаю должное хорошим резюме, а ваше можно назвать выдающимся. Но я всегда смотрю на человека, который предъявляет блестящие рекомендации. Сердце человека начинается с его корней.

Белла вдруг ощутила, как ее обдало жаром стыда. При одной мысли о том, что этот человек получил над ней такую власть, она разволновалась.

– Доктор Пирс, позвольте заметить: не все рождаются в соответствии с прекрасным планом и с тем, кем и чем они хотят стать. Некоторым, прежде чем они достигли чего хотели, приходилось преодолевать сопротивление среды.

– Ваш отец убил вашу мать, когда вам было всего десять лет. Ваша тринадцатилетняя сестра застрелила его при самозащите, – продолжал Пирс так, словно не слышал ее слов. – Судя по полицейским рапортам, он собирался напасть на вас и сестра вас защищала. – Он посмотрел ей в глаза. – Кроме того, в досье отмечено, что ваши показания не совпадали. Потом вы как будто соглашались со всем, что говорила ваша старшая сестра.

Белла словно услышала эхо выстрела, а за ним крики. Стараясь, чтобы руки не дрожали, она осторожно поставила чашку на блюдце.

– Совершенно верно. – Она выдержала его взгляд не моргнув. – Мой отец был алкоголиком и настоящим подлецом. Маме жилось бы куда лучше, если бы она прострелила ему башку задолго до того, как он решил убить нас всех. Сестра вынуждена была защищать нас после того, как это не удалось матери.

Мать была слабой. Она была такой слабой!

Пирс по-прежнему смотрел на нее в упор. Белла помнила, что ему сорок пять, он старше ее на десять лет, но выглядел не старше сорока. Его густые темно-каштановые волосы были подстрижены оригинально и модно. На висках проступила седина. Синие глаза, красиво очерченные скулы, нос чуть смещен – наверное, после автокатастрофы, в которой его жена получила смертельные травмы. Ему диагностировали перелом носа, трещину в челюсти и ключице, а также глубокую рану головы. Несмотря на плотный график, он сохранял превосходную форму. Белла живо представила, как медсестры и женщины-врачи сплетничают о красавце директоре. К тому же он вдовец…

Но, судя по отзывам, его характер оставлял желать лучшего.

– Вы чудом избежали приемной семьи, – продолжал тем временем Пирс; видимо, он навел о ней подробные справки. – Вас спасла тетка, сестра вашей матери, которая много лет с ней не общалась. Она увезла вас с сестрой в Мобайл. В шестнадцать лет ваша сестра бросила школу и устроилась в местную парикмахерскую. Она рано вышла замуж, и к двадцати годам у нее было трое детей. Если я правильно сосчитал, сейчас она замужем уже в пятый раз. Судя по всему, в школьные годы вам пришлось несладко. Школьный психолог несколько раз замечала у вас синяки. Она считала вас замкнутой и необщительной. К вам домой не раз приезжали сотрудники социальных служб.

Стыд сменился гневом; кровь закипела у нее в жилах.

– Моя тетка отличалась строгими религиозными взглядами и была сторонницей жесткой дисциплины. А что касается необщительности… в этом возрасте многие дети с трудом обзаводятся друзьями.

На самом деле с теткой она уживалась неплохо. Зато ее муженек… Белла была почти уверена в том, что он ловил кайф, избивая их с сестрой. Малейшее нарушение каралось походом в дровяной сарай. После того как сестра ушла из дому, Белле пришлось терпеть избиения еще два года. В конце концов она решила, что с нее хватит; она схватила топор и пригрозила убить его так же, как они с сестрой убили папашу. С тех пор они заключили своего рода соглашение. Теткин муж не прикасался к ней, а она не отрубила ему голову во сне. Больше он ее ни разу не тронул.

Странно… Видимо, в их семье на генетическом уровне передалась склонность выбирать не тех мужчин. Мать, тетка, а потом и сестра. Все трое искали хороших парней, но натыкались на придурков.

Но свое прошлое она не собиралась ни с кем обсуждать; откровенно говоря, оно еще смущало ее до определенной степени. Но этому человеку понадобится нечто большее, чем демонстрация унизительной биографии Беллы, чтобы подорвать ее решимость и уверенность в себе.

Пирс с минуту пристально смотрел на нее, потом снова заговорил:

– Моя жена умерла шесть лет и пять месяцев назад. Когда ее сердце перестало биться, я делал ей операцию, пытаясь спасти. Я сделал все, что было в человеческих силах, чтобы остановить кровоизлияние, но не смог. Она умерла на операционном столе в больнице, в которой не было ни современной аппаратуры, ни обученного персонала. Единственный хирург находился в часе езды до больницы; он не успел приехать вовремя из-за сильной метели. Понятия не имею, зачем кому-то понадобилось использовать ее имя, чтобы сейчас преследовать меня, но именно это случилось сегодня.

Виктория вкратце посвятила Беллу в суть дела. Судя по ее второму телефонному разговору с Пирсом, он осматривал сегодняшнюю пациентку после того, как ее перевели в блок интенсивной терапии. У нее были светлые волосы и голубые глаза, как у его покойной жены. Примерно такая же фигура. Разумеется, она не была его женой. Ее лицо было другим, хотя определенное сходство прослеживалось. Размер ноги был другим. Пальцы были не такими длинными, как у миссис Пирс.

Вопрос в том, зачем кому-то понадобилось найти женщину, которая на первый взгляд очень походила на Кару Пирс.

– Вам удалось поговорить с ней. – Белла не спрашивала. Ей обо всем уже рассказала Виктория. Она просто хотела понаблюдать за его реакцией.

– Недолго, – ответил Пирс. – Она уверяла, что не знает, кто я, и не помнит, как ее зовут. Она не могла сказать, где живет и что с ней случилось.

– Возможно, в результате полученных травм, – предположила Белла.

– Возможно, но у меня возникли сомнения. Таким же действием обладают некоторые наркотики. Мы провели ряд анализов на эти вещества.

– Вы заявили в полицию?

Белла уже знала, что в правоохранительные органы Пирс не обращался. Она уже побеседовала со своим знакомым из Чикагского полицейского управления; дела не открывали. Насколько было известно полиции, ДТП произошло по вине этой женщины. Алкоголя в ее крови не обнаружено. Состояние потерпевшей не представляло опасности для жизни, а единственное пострадавшее имущество принадлежало ей.

– Нет. Я не говорил с полицейскими об этом. – Пирс скрестил руки на груди – классический защитный жест. – Мне кажется, что тут… личное дело, поэтому вначале я решил провести собственное расследование.

– Вы понимаете, что с точки зрения закона обязаны сообщить в полицию о состоянии пациентки?

Он снова долго смотрел на нее тяжелым взглядом, а потом произнес:

– Понимаю и сообщу, когда буду готов.

– Доктор Пирс, вы наш клиент, поэтому мы будем играть по вашим правилам, если я не буду вынуждена применить другую тактику. Предупреждаю: если я решу, что это необходимо, сама обращусь в полицию.

– Я приставил к ее палате охрану, – без выражения ответил он. – Она в полной безопасности.

– Главное, чтобы в данном вопросе не было никаких неясностей и недоразумений.

– Никаких неясностей, мисс Литл.

– Вы хотите еще что-нибудь рассказать, прежде чем мы начнем?

– Мне нечего рассказывать. – Пирс покачал головой.

Белла была опытным детективом, она знала: если человек смотрит на тебя в упор и лжет не моргнув глазом, он опасен.

– Доктор Пирс, расскажите о ваших врагах.

– Когда я только начал планировать «Эдж», за два года до гибели жены… у меня было два компаньона, Джек Хеймен и Ричард Саттер. Оба позже отпали. – Уголок его рта дернулся, как будто он собирался улыбнуться. – Джек практически ничего не знал о том, чем я занимаюсь. Ему просто хотелось вложить часть своего огромного состояния во что-то полезное.

– А Ричард Саттер?

Пирс еле заметно пожал плечами:

– Мы с ним расстались совсем не по-дружески. Он подал на меня несколько исков, но их сочли необоснованными.

– После того как вы с ним разорвали деловые отношения, Саттер понес огромные финансовые потери.

Пирс коротко кивнул:

– Оказалось, что мы совершенно по-разному смотрим на вещи. Кстати, разорвать отношения предложил не я, а он.

Белла улыбнулась:

– Судя по моим данным, вы не оставили ему другого выхода.

Пирс встал.

– Выход есть всегда, мисс Литл. Может быть, ограниченный, и тем не менее выход. Знаете, я, пожалуй, выпью чего-нибудь покрепче кофе. А вы хотите?

– Нет, спасибо.

Пирс открыл шкафчик, в котором оказался бар с зеркальными стенками и стеклянными полками. Он достал бутылку бурбона и налил себе солидную порцию.

Белла прочла много статей о том, каким был Пирс до трагедии, изменившей его жизнь. Она даже отсмотрела несколько телеинтервью. Когда он работал в медицинском центре Университета Раша, он считался настоящим кумиром Чикаго. В интервью он часто улыбался. Он говорил как человек, настроенный помогать другим… и творить добро. Он и два его компаньона разрабатывали новую модель оказания неотложной помощи. Он стремился к благородной цели и выглядел счастливым.

Теперь перед ней сидел совсем другой человек. Он вышел в отставку с поста главного хирурга медицинского центра Университета Раша. В обществе почти не появлялся, за исключением необходимых благотворительных мероприятий по сбору средств. Однако миссию свою он выполнил. Его опытный образец, больница «Эдж», стал новаторским центром неотложной и скорой помощи, созданным в память покойной жены.

Когда он снова сел, Белла спросила:

– Допустим, Саттер хочет погубить вас… или даже хуже. Как вы считаете, способен ли он пойти на такие крайности, чтобы отомстить вам?

– Ричард – очень умный человек, располагающий широкими возможностями. У него, разумеется, найдутся средства для того, чтобы воплотить в жизнь некий хитроумный план. Конечно, я предпочел бы думать, что за всем стоит не он. И все же… случилось то, что случилось.

Белла смотрела, как он смакует виски, и в горле у нее пересохло. Она вынуждена была отвести взгляд.

– Вы были близкими друзьями… в одном из интервью вы даже сказали, что он вам как брат. Как по-вашему, чего он хочет – погубить вашу репутацию? Или он способен на нечто гораздо худшее?

Он снова посмотрел на нее своими проницательными синими глазами.

– Мисс Литл, влиятельные люди редко ограничивают себя в средствах достижения цели.

– Готов ли он преступить закон? Рискнуть тем, что его обвинят в уголовном преступлении и, может быть, посадят в тюрьму?

Пирс прекрасно понимал: найти женщину, похожую на его жену, а потом сделать так, чтобы она получила сходные травмы и попала в больницу «Эдж», – не так-то просто.

– Да, наверное.

– Почему он не наносил вам удар раньше? Из-за недостатка средств? Пять лет – долгий срок для мести.

Саттер и Пирс разорвали деловые отношения пять лет назад. После того Саттер исчез и вновь объявился года полтора назад. Белла навела о нем справки. В последнее время он старался не попадать в центр внимания.

– После окончания нашего сотрудничества он, конечно, понес потери, однако вовсе не разорился, – объяснил Пирс. – По-моему, он воздерживался от мести после неудач в суде. Потом у него нашли рак. Ходят слухи, что он основал частную больницу в стране, не обремененной ограничениями Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Понятия не имею, сколько времени он здесь не появлялся.