Исследование по рационализации международного экономического порядка

Глава 3
Анализ текущей ситуации и факторов, влияющих на рационализацию международного экономического порядка

Гегемония и неолиберализм господствовали в мире на протяжении десятилетий и привели к увеличению разрыва между богатыми и бедными, частым экономическим и торговым кризисам, ухудшению экологической обстановки, разрушению ценностей, развитию трений в торговле, финансах, науке и технике, а также локальным войнам и беспорядкам, вызывая задержки в рационализации международного экономического порядка, тормозя процесс экономической глобализации в интересах человечества, постоянные угрозы войны и локальных войн. Президент Си Цзиньпин хорошо подытожил это, когда сказал: «С одной стороны, материальные блага накапливаются, научно-технический прогресс продвигается с каждым днем, и человеческая цивилизация достигла самого высокого уровня в истории. С другой стороны, региональные конфликты происходят часто, глобальные проблемы, такие как терроризм и потоки беженцев, растут, бедность, безработица и неравенство доходов увеличиваются, и мир сталкивается с растущей неопределенностью.» ^[19]Дальнейший анализ показывает, что нынешние глобальные проблемы на самом деле вызваны тем, что международный монополистический капитал, движимый эгоизмом, использовал свои финансовые преимущества и преимущества интеллектуальной собственности, чтобы занять большую часть добавленной стоимости в международной цепочке разделения труда, в то время как развивающиеся страны, несмотря на оплату стоимости труда и окружающей среды, получили лишь малую часть, а «американские интересы сначала Новые империалистические практики, такие как «интересы США превыше всего», привели к возникновению тенденции контрглобализации, которая усугубила риск войны. Желание мира, содействие развитию, стремление к сотрудничеству и поиску взаимовыгодной ситуации, несомненно, является универсальным и сильным требованием всех народов мира. В настоящее время мир переживает беспрецедентные и глубокие изменения, выражающиеся не только в том, что международная расстановка сил претерпевает заметные изменения, но и в том, что развитие рационализированного международного экономического порядка сталкивается с серьезными вызовами, которые проявляются не только в усилении гегемонии и силовой политики после драматических изменений в Союзе ССР, но и переплетаются с такими факторами, как территориальные споры, нетрадиционная безопасность и ограниченная роль международных организаций.

I. Текущий статус рационализации международного экономического порядка

(i) Возросли призывы к демократизации и усилились гегемония и политика власти

Начиная с 1990-х годов, наблюдается новое развитие гегемонии и политики власти. Это новое развитие продиктовано империалистической природой развитых западных стран. После окончания холодной войны биполярная модель больше не существовала, развивающиеся страны, как правило, ставили экономическое строительство в качестве своей первой задачи и взяли на себя обязательство продвигать реформу и трансформацию экономической системы. Среди них крупные развивающиеся страны находятся в авангарде мировой тенденции развития и реформ и достигли больших успехов в поиске путей развития, соответствующих их национальным условиям, а призыв к демократизации в международной политической экологии усилился, особенно после мирового финансового кризиса 2008 года. Финансовый кризис ударил по западным державам, таким как США, не так, как по развивающимся державам, которые «сильнее всего пострадали» от финансовых потрясений и бедствий, которые они вызвали. Финансовый кризис нанес тяжелый удар по положению США как сверхдержавы: их статус экономической державы номер один был поставлен под сомнение; их модель экономического и политического развития была поставлена под сомнение; была затронута их способность доминировать в международном экономическом и политическом порядке; был поколеблен их «долларовый стандарт». США и Европейский Союз в той или иной степени погрязли в тяжелом долговом бремени, высоком уровне безработицы, вялом экономическом росте и поляризации богатых и бедных. В то же время вес стран с развивающейся экономикой в мировой экономике увеличивается, а их вклад в глобальный экономический рост растет. Растет признание того, что подъем развивающихся экономик является необратимой долгосрочной тенденцией развития. Возросшая мощь развивающихся стран, представленных странами с формирующейся экономикой, неизбежно расширит в их пользу пространство в мире, требуя более равноправного участия в глобальном управлении и выступая за активное продвижение рационализации международного экономического порядка в международных делах, что неизбежно ускорит изменение старой модели мировой экономики и политики. Можно сказать, что мир вновь переживает радикальные перемены в перераспределении власти и перераспределении полномочий, и это неизбежно приведет к формированию нового мирового политического и экономического ландшафта в будущем. Для США в интересах их гегемонистской стратегии обеспечить, чтобы нынешняя международная система не подвергалась сомнению.

Стоит отметить, что, несмотря на общее замедление экономического роста в развитых странах, таких как США, это не означает, что нынешнее положение США как державы номер один в мире и их доминирующая роль в нынешнем международном экономическом и политическом порядке перевернуты с ног на голову. ВВП и военные расходы США остаются самыми высокими в мире, при этом военные расходы США (по сравнению с предыдущим годом) увеличились на 5,3 %, до 732 млрд долларов в 2019 году, что составляет 38 % от общемирового объема. При расчете в широком военно-промышленном контексте, включая отрасли и компании США, косвенно связанные с военной промышленностью, более 70 % ВВП США – это продукция военных отраслей и компаний. США намного опережают другие страны по количеству стратегического ядерного оружия, возможностям освоения космоса, размещению войск за рубежом и созданию военных баз.

Как крупная капиталистическая держава, стремление к власти или гегемонии никогда не было важной частью ее национальных интересов, особенно после вступления в должность президента Б. Клинтона в 1992 году, когда он четко сформулировал глобальные стратегические цели США: во-первых, США должны осуществлять свою ведущую роль в мире и установить новый международный политический и экономический порядок, в котором доминируют США; во-вторых, обеспечить, чтобы США, вступая в новое столетие, остались самая могущественная страна в мире и самая большая сила в продвижении так называемых либеральных и демократических ценностей и институтов. После финансового кризиса капиталистические страны во главе с США не только не изменили своих гегемонистских целей, но и укрепили их, изменились лишь средства поддержания гегемонии. «США, как капиталистическая страна с глобальной экономической и военной гегемонией, не будет сидеть сложа руки и смотреть, как финансово-экономический кризис подрывает ее международные позиции, и не потерпит снижения гегемонии доллара, который может принести ей так много пользы»^[20]. США перешли от своего прошлого слишком одностороннего акцента на опоре на «жесткую силу» к подходу, сочетающему «жесткую силу», «мягкую силу» и «силу принуждения». «(в последнем докладе Корпорация РЭНД^[21] за 2017 год экономические и финансовые санкции и т. д. названы «принудительной силой») органичным образом укреплять свою гегемонию, ловко используя все имеющиеся в распоряжении США инструменты политики, включая политические, дипломатические, экономические, финансовые, культурные и другие рычаги воздействия в сочетании с военной мощью. США удалось укрепить свою гегемонию благодаря умелому использованию всех имеющихся в их распоряжении инструментов политики, включая политические, дипломатические, экономические, финансовые, культурные и другие рычаги влияния, а также военную мощь. Однако, когда обычные средства не помогают решить проблему, для достижения конечной цели используются различные нетрадиционные средства, отклоняющиеся от правил и духа ООН. Наиболее типичным примером этого является сложное и напряженное сотрудничество, конкуренция, игры и соперничество между крупнейшими странами мира в области энергетики, продовольствия, финансов, интернета и даже территорий и морских пространств, которые пострадали от мирового финансового кризиса 2008 года. Это новое соревнование под руководством империалистов, вероятно, приведет к конфликтам и войнам различной степени интенсивности. Конечно, найти подходящую прокси-войну – лучший вариант для западного мира во главе с США.

В 2011 году, чтобы устранить вызов интересам держав-гегемонов, США, Великобритания и Франция бомбили Ливию, суверенную страну, которая пошла на компромисс с державами-гегемонами, под флагом защиты гражданского населения и «гуманизма». На самом деле, это военное вмешательство привело к гораздо большим жертвам, чем до вмешательства. Помимо огромных человеческих жертв, непосредственно вызванных авиаударами, западное военное вмешательство привело к эскалации конфликта и затяжной гражданской войне, что привело к масштабной гуманитарной катастрофе. В отличие от прямой наземной войны, начатой НАТО и США для искоренения режимов Талибана и Х. Саддама, основной подход к войне в Ливии заключался в полной интеграции западного альянса, широком поиске международной легитимности и поддержки со стороны региональных организаций и стран, полном использовании и укреплении власти политической оппозиции в соответствующих странах и подрыве режимов в этих странах с помощью внутренней и внешней коалиции. Основные методы включают в себя, во-первых, внешнее давление и формирование общественного мнения, делая все возможное для демонизации объекта. Подталкивая международное сообщество к санкциям и осуждению. Формирование альянсов и «международных объединенных фронтов» для противостояния, сдерживания и борьбы с целью. Во-вторых, вмешательство изнутри, мобилизация и максимальное расширение внутренней оппозиции и враждебных сил для проведения маршей, демонстраций, беспорядков и даже насилия с конечной целью свержения действующего правительства, предоставление денег, материалов и разведывательного руководства для этой цели, вплоть до поставок оружия и оборудования, а также военных инструкторов и военной подготовки. В-третьих, ограниченное применение силы, установление «бесполетных зон» или нанесение авиаударов по целям, подлежащим уничтожению во имя «бесполетных зон», и непосредственное участие сил специального назначения на земле в военных операциях. Это отражение глубокой переориентации внешней стратегии Запада в лице США в контексте относительного упадка гегемонии, и, как говорит Обама: «Наш опыт в Ираке научил нас, как дорого и трудно пытаться осуществить смену режима силой, независимо от того, насколько хороши намерения». «Неспособность изменить наш подход рискует углубить цикл разногласий между США и арабским миром.»

Кроме того, Запад пытается повторить «ливийскую модель» в Сирии, превратив ее в еще одну «зону бедствия» после политических потрясений в Ливии. 23 октября 2011 года сенатор-республиканец Джон Маккейн заявил: «Военная кампания в Ливии подходит к концу, и настало время для возможных военных действий по защите жизни мирных жителей в Сирии». ^[22]В 2012 году западные капиталистические страны в лице США ополчились на Сирию и потребовали от международного сообщества принять решительные меры, чтобы остановить репрессии Ассада, на том основании, что в Сирии существует «серьезный гуманитарный кризис». Когда правительство Ассада пошло на уступки, провело досрочные выборы и приняло в Сирию международных наблюдателей, США оказали помощь сирийским оппозиционным группам, напали на правительственные учреждения, убили военных и полицейских и начали гражданскую войну. Как только сирийские танки были направлены на зачистку оппозиции, Госдепартамент обвинил сирийских военных и полицию в убийстве людей и призвал к международному вмешательству в Сирию. В свою очередь, директор национальной разведки США Джеймс Клеппер просто заявил, что «уход Башар аль-Ассад со своего поста – это лишь вопрос времени».

Причина, по которой США так стремятся устранить режим Ассада, подчеркивая так называемый «гуманитарный кризис», «демократию» и «свободу», является лишь предлогом для их гегемонии и политики власти. Его цель – защита стратегических интересов Запада, а тактика – более гибкая и запутанная. Как и в случае с Ливией, западные страны использовали оппозицию в Сирии для интернационализации сирийского вопроса, вынесения его на голосование в Совет Безопасности ООН и содействия проведению международной конференции «друзей Сирии».

Под лозунгами «права человека без границ», «права человека выше суверенитета» и «доктрина ограниченного суверенитета» вводятся санкции или силовые удары по странам, которые не подчиняются гегемонии. Это одно из проявлений новой империалистической политики США. Другим проявлением является сдерживание и обуздание потенциальных соперников и сотрудничество. В частности, Китай, как один из главных представителей развивающихся экономик, в последние годы стремительно наращивал всестороннюю мощь и стал второй по величине экономикой мира и страной номер один в мировой торговле товарами, заставив США на вершине мировой мощи «подавиться». Некоторые эксперты считают, что «если Китай сохранит нынешние темпы экономического развития, он обгонит США в течение следующих 20 лет или меньше». ^[23]По мнению США, Китай является крупнейшим глобальным конкурентом США в ближайшие десятилетия, поэтому для США стало важным сохранить и упрочить свое положение «глобального лидера», используя многочисленные средства для сдерживания или ограничения политического, экономического, культурного и военного влияния Китая.

С этой целью США ускорили темпы своей внешней стратегической переориентации, сделав «возвращение в Азию» «главным приоритетом» своей внешнеполитической переориентации и неоднократно подчеркивая «тихоокеанский век», который принадлежит США. В начале ноября 2011 года президент Барак Обама в своей речи «Тихоокеанская ось» поклялся перенести акцент Америки на Азию, усилить ее развертывание в Азиатско-Тихоокеанском регионе и утвердить ее доминирование в качестве сверхдержавы. В новом докладе о военной стратегии США под названием «Сохранение глобального лидерства США: оборонные приоритеты на XXI век», опубликованном 5 января 2012 года, даже ясно сказано, что «в долгосрочной перспективе появление Китая в качестве региональной державы будет иметь целый ряд последствий для экономики и безопасности США» и что США должны начать готовиться к пугающей и неизбежной «переломной точке», созданной восточноазиатским паритетом. США должны начать «готовиться» к будущим вызовам, возникающим в результате «переломного момента» в восточноазиатском балансе сил, и должны «восстановить баланс в Азиатско-Тихоокеанском регионе».^[24]

Стратегия США по возвращению в Азию является важной корректировкой во внешней политике американского правительства. На фоне экономического кризиса в США его подход по-прежнему заключается в том, чтобы вернуться в Азию с помощью «умной силы», то есть с помощью имеющихся в распоряжении США инструментов политики, используя всю доступную «мягкую силу». То есть с помощью имеющихся в распоряжении США инструментов политики, используя все доступные «мягкую силу» (духовную силу) и «жесткую силу» (военную силу), включая дипломатические, экономические, военные и другие средства и их комбинации, отстаивать собственные интересы и тем самым поддерживать глобальное доминирование США. Одним из проявлений этого является подстрекательство и поддержка усиления конфронтации с Китаем со стороны стран, с которыми у Китая есть противоречивые интересы. В случае с Южно-Китайским морем. США заняли позицию Филиппин и Вьетнама, поддерживая претензии этих двух стран на свой территориальный суверенитет и отдаляя Китай от других стран. США неоднократно призывали 10 стран АСЕАН «объединиться» и вместе вести переговоры с Китаем по Южно-Китайскому морю. В территориальном споре между Китаем и Японией по поводу островов Дяоюйдао США дали понять, что «Японо-американский договор безопасности» распространяется на острова Дяоюйдао, и проводят совместные с Японией учения «против захвата островов». Кроме того, США активизировали военное сотрудничество или учения с Южной Кореей, Индией, Австралией и Тайванем (КНР), сея раздор между Китаем и Россией, тем самым формируя стратегическое военное окружение Китая с целью ослабления влияния Китая, сдерживания и ограничения силы мирного развития Китая.

2 июня 2019 года Министерство обороны США выпустило последнее издание Доклада о стратегии Индо-Тихоокеанского региона. Индо-Тихоокеанская стратегия подчеркивает необходимость повышения готовности к военной экспансии. Пентагон увеличит свое обязательство по выполнению 80 % глобальной миссии по обеспечению боеготовности к концу 2019 финансового года. В Индо-Тихоокеанской стратегии также указаны союзники и партнеры США в области обороны. В число союзников входят Япония, Южная Корея, Австралия, Филиппины и Таиланд. В качестве партнеров определены Сингапур, Тайвань (КНР), Новая Зеландия и Монголия в Восточной Азии, Индия, Шри-Ланка, Мальдивы и Непал в Южной Азии, а также Вьетнам, Индонезия и Малайзия в Юго-Восточной Азии, причем предлагается расширить сотрудничество с Брунеем, Лаосом и Камбоджей. Кроме того, США присоединятся к своим традиционным союзникам – Великобритании, Франции и Канаде – для защиты свободы и открытости Индо-Тихоокеанского региона, а также азиатско-тихоокеанских интересов этих стран. Во всем докладе описывается военное сотрудничество этих региональных союзников и партнеров, а также обещание помочь им обновить уровень модернизации их обороны. Очевидно, что индо-тихоокеанская стратегия США направлена на мобилизацию и вовлечение как можно большего числа стран Индо-Тихоокеанского региона в систему «Нового Востока», которую они создали для поддержания регионального доминирования и мировой гегемонии США^[25].

Короче говоря, после окончания холодной войны, перехода от биполярной модели к многополярной с одним гегемоном и многими державами, реконфигурация мирового порядка вызывает озабоченность во всем мире, а также открывает широкие возможности для рационализации международного экономического порядка. Особенно после финансового кризиса на Западе, с ростом мощи стран с формирующимся рынком, призыв к рационализации международного экономического порядка также усилился, но западные капиталистические страны, в лице США, не последовали этой тенденции. Чтобы сохранить свое гегемонистское лидерство в мире, они вводили санкции или наносили силовые удары по непокорным или проамериканским странам, сдерживали или сдерживают развивающиеся страны, вызывая обострение локальных конфликтов и усиление факторов нестабильности и беспорядков в мире. Все это показывает, что гегемония и политика власти не только не ослабевают, но и усиливаются.

(ii) Политические переговоры были плодотворными, при этом на первый план вышли вопросы территории и суверенитета

В целях рационализации международного экономического порядка, с одной стороны, внутренние дела каждой страны, включая ее политическую систему, идеологию, ценности, улучшение прав человека и выбор пути развития, должны решаться автономно самой страной, а вмешательство других стран и внешних сил должно быть противопоказано; с другой стороны, вопросы в мире, включая политические конфликты, дипломатические разногласия, экономические споры между странами, локальные конфликты, возникающие из-за этнических, религиозных, территориальных и других факторов. С другой стороны, все страны должны на равных консультироваться друг с другом и решать проблемы развития, которые являются общими для всех стран.

Переговоры, как основной метод урегулирования разногласий, закреплены в Уставе ООН в качестве самостоятельного метода мирного урегулирования, и во многих основных современных международных конвенциях и правовых документах они также упоминаются как основной метод разрешения международных споров. Примерами могут служить Гаагская конвенция о мирном разрешении международных споров 1899 и 1907 годов, Пакт Лиги Наций 1919 года, Женевский общий акт о мирном разрешении международных споров 1928 года и Декларация принципов международного права, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1970 году, и другие важные международно-правовые документы.

С окончанием холодной войны отношения между странами претерпели серьезную и глубокую перестройку, и все больше стран осознают огромную травму, нанесенную войной. В результате большинство стран пришли к консенсусу относительно углубления взаимопонимания и тесных связей и устранения подозрений и непонимания посредством политического диалога, многосторонних институтов, повышения прозрачности и создания механизмов коммуникации между странами. В то же время постепенно росли результаты деятельности кооперативных организаций и консенсус, достигнутый в ходе политических переговоров, таких как Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) (1989), Региональный форум АСЕАН (1994), Всемирная торговая организация (ВТО) (1995), G20 (1999), Контртеррористический комитет ООН (2001), Парижское соглашение по климату. (2016), а также Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) (2001), БРИКС (2009) и Механизм сотрудничества «Пояс и путь» (2013), за которые выступал и которые создал Китай.

Однако в силу различных исторических, политических и экономических причин между многими странами мира до сих пор существуют споры по поводу территорий, границ и использования ресурсов. Например, спор между Кореей и Японией из-за острова Токто (Такэсима), спор между Индией и Пакистаном из-за Кашмира, спор между Израилем и Палестиной, спор между Японией и Россией из-за четырех северных островов, спор между Китаем и странами Юго-Восточной Азии из-за Южно-Китайского моря, спор с Японией из-за островов Дяоюйдао и др. Эти споры о суверенитете были разрешены в результате твердой позиции сторон. Эти споры о суверенитете трудно разрешить путем политических переговоров из-за жесткой позиции сторон, стремления нескольких стран посягнуть на территории других стран и провокаций стран-гегемонов, которые приводят к локальной напряженности и обострению конфликтов и значительно затрудняют процесс рационализации международного экономического порядка.

Например, спор между Японией и Россией по поводу Четырех Северных островов долгое время был препятствием для развития российско-японских отношений. Вопрос был сформирован в конце Второй мировой войны, когда Союз ССР впервые взял под свой контроль четыре северных острова в августе 1945 года, когда он направил войска для борьбы с Японией во Второй мировой войне и захватил всю территорию Тысячи островов. После окончания Второй мировой войны, СССР объявил о своем суверенитете над Тысячей островов в соответствии с Ялтинским соглашением, которое предусматривало передачу островов СССР, и в феврале 1946 года они были включены в состав местного административного деления под юрисдикцией Южно-Сахалинской области, тем самым формально завершив свое владение четырьмя северными островами. Примерно в 1955 году Япония впервые подняла вопрос о «возвращении четырех северных островов» в ходе переговоров с СССР о восстановлении дипломатических отношений, положив тем самым начало послевоенному территориальному спору между СССР, Японией и Россией, который продолжается до сих пор.

В XXI веке процесс разрешения территориального спора между Россией и Японией шел по принципу «сначала вверх, а потом вниз». В 2009 году визит президента России Дмитрия Медведева на острова стал кульминацией нынешнего раунда территориальных споров, а в июне 2009 года японский парламент принял поправки к закону «О специальных мерах по содействию урегулированию проблемы северных территорий», которые впервые признали спорные четыре острова «японской территорией» в виде правовых норм. В июне 2009 года Сейм принял поправку к Закону о специальных мерах по решению проблемы северных территорий, которая впервые признала спорные четыре острова «японской территорией» в виде юридического положения, заявив, что «будут предприняты все усилия для скорейшего возвращения оккупированных островов». ^[26]Россия предприняла ряд контрмер против действий Японии, таких как отклонение предложения Японии о предоставлении гуманитарной помощи четырем островам и введение новой программы по увеличению инвестиций и финансовой поддержки региона Южных островов Чичи; проведение торжественных мероприятий в честь победы во Второй мировой войне на четырех островах летом 2010 года; предложение о визите президента России на Южные острова Чичи в сентябре 2010 года. 3 июля 2012 года Медведев вновь приземлился в аэропорту Менделеево вместе с некоторыми членами нового правительства, включая вице-премьера Ольгу Голодец и министра по развитию Дальнего Востока Ишаева, и члены нового кабинета министров посетили острова. Новые члены кабинета министров посетили острова Кунашири и Южно-Курильск, что вновь вызвало напряженность в отношениях между Россией и Японией.

Возьмем в качестве примера спорные острова между Кореей и Японией. Вопрос о Токто между Кореей и Японией постоянно оспаривается с 1950-х годов, но с 1990-х годов, когда Международная конвенция по морскому праву (далее «Конвенция») объявила о введении 200-мильной исключительной экономической зоны (ИЭЗ), конфликт, таившийся между двумя странами, сразу же вышел на поверхность. Согласно положениям статьи 121 Конвенции, касающейся «островов», любая земля естественного происхождения, окруженная водой и способная подниматься на поверхность во время прилива, может иметь право на территориальное море длиной 12 морских миль и может претендовать на право на исключительную экономическую зону и континентальный шельф длиной 200 морских миль, если она способна поддерживать человеческое жилье или независимую экономическую жизнь. Однако, поскольку в Конвенции не указаны размеры островов или их население, страны стали рассматривать океаны как «голубую национальную территорию» и соревновались в объявлении своего суверенитета над островами, используя это как основу для расчетов, чтобы достичь цели законного расширения своих морских территорий, что вызвало глобальное движение «голубых корпусов» с 1990-х годов. Это привело к глобальному «голубому территориальному движению» с 1990-х годов. Хотя согласно Конвенции Токто имеет право на 12 морских миль территориальных вод, возможность заявить право на исключительную экономическую зону или континентальный шельф, естественно, спорна, поскольку он был необитаем в течение многих лет, не говоря уже об отсутствии условий для поддержания независимой экономической жизни. Токто расположен в средней точке двух Корей, и две страны разделяет менее 400 морских миль. Если каждая страна заявит право на ИЭЗ или континентальный шельф, будет трудно избежать проблемы пересекающихся юрисдикционных вод. Таким образом, дилемма становится очевидной.

Спор между двумя странами вышел на первый план в новом веке, когда 29 июля 2008 года премьер-министр Хан Сын Су совершил вертолетную экскурсию на Токто и заявил, что Корея намерена защищать свой суверенитет. По данным телеканала YTN, Хан Сын Су стал первым премьер-министром Кореи, посетившим Токто, и, выслушав доклад начальника охраны Токто и губернатора Кёнсанбук-до, административного района, где находится Токто, установил на Токто каменный памятник со словами «Токто – территория Кореи» и заявил, что правительство Южной Кореи примет решительные меры для защиты суверенитета Токто. 10 августа 2012 года, когда до окончания срока его полномочий оставалось всего шесть месяцев, президент Ли Мён Бак совершил незапланированный визит на остров Токто (известный в Японии как Такэсима), находящийся в споре между Японией и Южной Кореей. В последующие дни Ли и правительство Южной Кореи неоднократно демонстрировали жесткую позицию по отношению к Японии, даже потребовали от японского императора извинений за колониальную вину Японии в Корее во время Второй мировой войны. Этот шаг сильно стимулировал национализм в Корее и, конечно же, вызвал сильное недовольство в Японии. Япония отозвала своего посла в Южной Корее Масатоси Муто в знак протеста.

Что касается Китая, то у него существует множество споров с соседними странами по поводу территории и границ. Среди них более заметными являются вопросы островов Спратли и Дяоюйдао. «Вопрос об островах Спратли является широкомасштабным и сложным. Несмотря на принцип Китая «суверенитет принадлежит нам, оставим споры в стороне и будем развиваться вместе», этот вопрос становится все более актуальным в связи с растущим спросом на морские ресурсы и обострением конкуренции. В последние годы такие страны, как Вьетнам, Филиппины и Малайзия, нагнетают обстановку в Южно-Китайском море, даже коллективно выступают против Китая, что приводит к многочисленным конфликтам в Южно-Китайском море, а активное участие держав за пределами региона делает возникновение конфликтов все более вероятным, что указывает на тенденцию эскалации споров в Южно-Китайском море. Основные проявления наблюдаются в четырех областях.

Во-первых, Вьетнам, Филиппины, Малайзия и другие страны продолжают нарушать “Консенсус в Южно-Китайском море”. В 2002 году в целях поддержания мира и стабильности в Южно-Китайском море Китай и страны АСЕАН подписали Декларацию о поведении сторон в Южно-Китайском море, в которой подчеркивается мирное разрешение споров в Южно-Китайском море и обязательство всех сторон воздерживаться от действий, которые могли бы осложнить или расширить споры. С момента подписания Декларации Китай полностью соблюдает Декларацию о поведении сторон в Южно-Китайском море. Однако некоторые другие стороны, подписавшие Декларацию, на словах поддерживая ее или ее основные принципы, в своих фактических действиях серьезно нарушают соответствующие положения Декларации. Например, 17 февраля 2009 года Филиппины приняли «Законопроект о базовой линии территориального моря», который включил китайский остров Хуанъянь в так называемую территориальную юрисдикцию Филиппин. «суверенитет» и «юрисдикция». Что касается разработки ресурсов, то конкуренция за нефтяные и газовые ресурсы на Спратлиз еще более обострилась. В частности, морские нефтегазовые разработки Малайзии и Вьетнама продолжают продвигаться от морского континентального шельфа к глубоководным районам Южно-Китайского моря, в основном за счет самостоятельной разработки, разработки иностранными нефтяными компаниями ООН и внешних тендеров, при этом некоторые из блоков Вьетнама и Малайзии вторглись в традиционные морские границы Южно-Китайского моря. Это показывает, что декларация не послужила цели сдерживания Вьетнама, Филиппин и Малайзии, а вместо этого стала для этих стран «защитным зонтиком» для разграбления Южно-Китайского моря.