Kitobni o'qish: «Бабуля-бандюга»

David Walliams

GANGSTA GRANNY

Text © David Walliams 2011

Illustrations © Tony Ross 2011

David Walliams and Tony Ross assert the moral right to be identified as the author and illustrator of this work.

© Виноградова Мария, перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Посвящается Филиму Оньянго —

самому храброму мальчику,

которого я только встречал.

К своему стыду, в детстве я считал свою бабулю ужасно скучной. И страшился тех вечеров, когда меня к ней отправляли. Когда я был маленьким, бабуля всегда была старой. Насколько я себе представлял, она уже родилась старой и морщинистой. Иногда я замечал разбросанные по её дому чёрно-белые фотографии юной леди, удивительно похожей на мою бабушку, но совершенно не мог увязать эти фотографии с бабулей, которую знал я. Казалось немыслимым, что это один и тот же человек.

Моя бабушка была очень похожа на бабулю из этой книжки. В доме у неё витал неизменный запах капусты – вне зависимости от того, готовила она сегодня капусту или нет. Она вечно затыкала в рукав использованный носовой платок. Любимой её игрой был скрабл. А когда она шла через комнату, то непроизвольно попукивала.

Однажды я спросил её про Вторую мировую войну. Мы проходили её по истории в школе. И вдруг эта почтенная старушка оживилась и стала такой, какой я никогда прежде её не видел. Глаза её загорелись. Слова полились сплошным потоком, и она несколько часов кряду рассказывала мне про свои приключения, происходившие сорок лет назад. Как во время Блица¹ на Лондон градом сыпались нацистские бомбы и ей приходилось прятаться от них в метро.

«Услышав сирены, мы бросались вниз по лестнице. Сперва женщины и дети. Нас там собиралось много сотен. Мы спали на холодном полу, укрываясь пальто, и слушали, как над головой гремят взрывы. А утром, поднимаясь наверх, не знали, стоят ли ещё наши дома или уже нет. На моей улице взорвался автобус. Столько невинных душ погибло!»

Нечего и говорить – её рассказы меня совершенно зачаровывали. Бабушка жила в куда более увлекательные времена, чем я мог себе даже вообразить.

Когда это произошло, мне было примерно столько же, сколько Бену, герою этой книжки, – лет одиннадцать или двенадцать. Я тогда и не думал о том, чтобы стать детским писателем. Я мечтал быть Джеймсом Бондом, Шерлоком Холмсом или Тарзаном. Да мне и в голову не пришло, что из этого может получиться история.

Почти тридцать лет спустя я начал писать свою четвёртую книгу. Бабуля умерла десять лет назад, и мне очень хотелось как-то почтить её память. Я захотел поделиться со своими юными читателями очень важной мыслью: то, что человек стар, ещё не значит, что он скучен. Если вам повезло и у вас есть бабушка и дедушка – вам только и надо что попросить их рассказать вам про их жизнь.

Конечно, моя бабушка вовсе не была воровкой международного уровня. Тут уже верх взяло воображение. Мне захотелось, чтобы Бен и его бабуля совершили самое дерзкое ограбление в истории. Йен Флемминг, английский писатель, и его герой Джеймс Бонд уже успели сделать это до меня в романе «Голдфингер». Поэтому королевские регалии казались идеальным выбором. Они бесценны, знамениты и, само собой, просто воплощение британского духа.

Начиная планировать историю, я понятия не имел, что в ней появится Её Величество королева. Честно говоря, в какой-то момент я просто-напросто забуксовал. Всё пытался представить, на кого хуже всего случайно нарваться, когда пытаешься украсть из Тауэра королевские регалии. И ответ, как обычно случается, оказался самым простым: на их законную владелицу.

Мне повезло несколько раз встречаться с настоящей королевой. Однако чуть ли не первое, о чём тебя предупреждают, – ни о чём её не расспрашивать. Как вы догадываетесь, это сильно затрудняет беседу. Поэтому у меня ни разу не выпало возможности спросить: «А знаете ли вы, что стали персонажем моей истории?» Мне очень хотелось бы это узнать. На её месте я был бы крайне заинтригован, а возможно, даже попросил бы гонорар.

Когда книга была дописана, мы с моим издателем некоторое время бодались по поводу названия. Мне снова и снова говорили, что «книга, в названии которой фигурирует слово «бабуля», продаваться не будет». Но мне не хотелось скрывать тот факт, что это история про бабушку. Тут совершенно нечего стыдиться. На свете немало замечательных бабушек. Я напрягал и напрягал мозги, пока они не выдали мне название, которое угодило в самую точку.

«Бабуля-бандюга».

Идеальное сочетание двух несочетаемых вещей – это урок, который я почерпнул у Стивена Кинга, ещё одного всемирно известного автора, и его великолепной книги «О писательстве».

Как оказалось, «Бабуля-бандюга» стала самой популярной из моих книг. Я и сам толком не знаю почему. Если бы знал – попытался бы написать вторую такую же.

Я рад, что «Бабуля-бандюга» стала мостом между поколениями. На похоронах сэра Роджера Мура² его внучка сказала мне, что он читал ей эту книгу на ночь. До чего же приятно было это услышать! А когда я подписываю книги, множество женщин определённого возраста говорят мне, что они тоже «бабули-бандюги». И это всегда вызывает у меня улыбку.

И если мне посчастливится прожить достаточно долго, чтобы стать дедушкой, надеюсь, мои внуки не будут считать меня скучным. Потому что, конечно же, у каждого найдётся что рассказать. Вам только и надо-то – попросить.

Дэвид Уолльямс

Глава 1
Капустная жижа

– Но бабуля такая ску-у-у-у-у-учная, – протянул Бен. В этот промозглый ноябрьский вечер он, как обычно по пятницам, уныло сидел на заднем сиденье родительской машины. Его опять везли на ночёвку в унылый бабушкин дом. – Старичьё всегда скучное.

– Не смей так говорить о бабушке, – слабым голосом отозвался папа. Толстое папино пузо упиралось в руль маленького семейного автомобильчика.

– Терпеть не могу у неё оставаться, – запротестовал Бен. – Телевизор там не работает, а она хочет только играть в скрабл, а сама воняет капустой.

– По правде говоря, мальчик прав: от неё и в самом деле пахнет капустой, – согласилась мама, второпях подкрашивая губы.

– Вот только не начинай, – пробормотал папа. – И вообще: в самом худшем случае от мамы слегка попахивает варёными овощами.

– А можно мне с вами? – взмолился Бен. – Обожаю эти, как их, бал… танцы, короче.

– Это называется бальные танцы, – поправил папа. – И ты их не любишь. Ты сказал – и я цитирую дословно: «Да я лучше козявки из носа стану есть, чем смотреть эту ерунду».

А вот родители Бена бальные танцы просто обожали. Иногда мальчику казалось, что бальные танцы они любят больше, чем его. По субботам вечером по телевизору шла передача, которую мама с папой никогда не пропускали, называлась она «На балу со звёздами». В ней всякие знаменитости выступали в паре с профессиональными танцорами.

Честно говоря, если бы в доме случился пожар и маме пришлось бы выбирать, что спасать: сверкающий золочёный ботинок для степа, в котором когда-то танцевал Флавио Флавиоли (лоснящийся загорелый танцор родом из Италии, погубитель сердец, появлявшийся в каждом выпуске звёздной программы), или своё единственное дитя – Бен подозревал, что она, скорее всего, метнулась бы за ботинком. А сегодня вечером родители ехали смотреть съемки «На балу со звёздами» вживую, на сцене.

– Не понимаю, Бен, почему бы тебе не отказаться от этой твоей пустой мечты стать сантехником – заметила мама, мазнув себе губной помадой по щеке, когда машина подпрыгнула на особенно толстом лежачем полицейском. У мамы водилась привычка краситься в машине, в результате чего она сплошь и рядом появлялась на людях похожей на клоуна. – Ну а вдруг ты попал бы в «На балу с…»?! – восторженно добавила она.

– Потому что так выкаблучиваться просто глупо, – отрезал Бен.

Мама обиженно пискнула и полезла за бумажной салфеткой.

– Ты расстроил маму, Бен. А теперь будь хорошим мальчиком и помолчи, пожалуйста, – твёрдо произнёс папа, прибавляя звук на автомагнитоле.

Разумеется, играл диск со «Звёздами». На обложке его крупными буквами было вытеснено «Пятьдесят величайших хитов величайшего телешоу». Бен терпеть не мог этот диск – и не в последнюю очередь потому, что слышал его уже миллион раз. Собственно говоря, столько раз, что это уже превратилось в пытку.

Мама Бена работала в местном маникюрном салоне «Ноготки Гейл». А поскольку клиенток там было не очень много, мама и вторая работающая там дама (которую, что неудивительно, звали Гейл) проводили бо́льшую часть дня, занимаясь ногтями друг друга – полировали, чистили, подравнивали, увлажняли, уплотняли, ламинировали, наносили всё, что можно нанести, наращивали и накрашивали. Они предавались этому занятию дни напролёт (если только в какой-нибудь дневной передаче не показывали Флавио Флавиоли). В результате мама всегда приходила домой с неестественно длинными многоцветными пластиковыми накладными ногтями.

А папа Бена работал охранником в местном супермаркете. Вершиной его двадцатилетней карьеры на этом поприще стало задержание старика, спрятавшего у себя в штанах две баночки маргарина. Хотя теперь папа был уже слишком толст, чтобы гоняться за грабителями, зато мог бы с успехом перекрыть им путь к бегству. Папа познакомился с мамой, ошибочно обвинив её в воровстве пакетика чипсов, а через год они поженились.

Машина свернула в Серый переулок, где притулилось бабулино бунгало – крохотный домик в целом ряду маленьких унылых домишек, в которых жили по большей части пенсионеры.

Машина остановилась. Бен медленно повернул голову к бунгало. Из окна гостиной выжидающе смотрела бабуля. Она ждала. Ждала. Вечно ждала у окна, когда же он приедет.

«Интересно, давно ли она тут сидит? – подумал Бен. – С прошлой недели?»

Бен был её единственным внуком, и, насколько он знал, больше её никто не навещал.

Бабуля помахала ему и слегка улыбнулась. Он хмуро и неохотно улыбнулся в ответ, самую капельку.

– Ну ладно, кто-нибудь из нас тебя заберёт завтра утром около одиннадцати, – сказал папа, не выключая мотор.

– А можно в десять?

– Бен! – прорычал папа. Он отключил «детский замок», и Бен хмуро толкнул дверцу. Само собой, никакой детский замок Бену был не нужен: ему уже исполнилось одиннадцать, и он не стал бы открывать дверь на ходу. Он подозревал, что папа пользуется этим замком только для того, чтобы не дать ему выпрыгнуть из машины по дороге к бабулиному дому.

Дверца у него за спиной щёлкнула, и снова взревел мотор.

Не успел он позвонить в дверь, как бабуля уже открыла её. В лицо Бену ударила волна капустного духа. Словно увесистый шлепок по лицу.

Бабуля была как две капли воды похожа на типичную бабушку из учебника:

– А мамочка и папочка не зайдут? – разочарованно спросила она. Вот этого Бен тоже в ней не выносил: она вечно разговаривает с ним как с младенцем.

Трррр-трррррррр-тррррррррррррррррр.

Бабуля и Бен вместе смотрели, как маленький коричневый автомобильчик рванул прочь, лихо перепрыгивая через лежачих полицейских. Родители любили проводить время с бабулей ничуть не больше, чем Бен. Для них она была просто удобным вариантом, чтобы скинуть его на вечер пятницы.

Сиреневый кардиган

Бордовые шлёпанцы

– Нет, э-э-э… Прости, бабуля, – промямлил Бен.

– Ну ладно, давай тогда заходи, – пробубнила она. – Смотри, я уже разложила доску для скрабла, а к чаю у нас твой любимый… капустный суп!

Лицо у Бена вытянулось ещё больше. Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!

Глава 2
Утиное кряканье

Очень скоро бабушка с внуком сидели в гробовом молчании друг против друга за обеденным столом. Совсем как каждый пятничный вечер.

Когда родители не смотрели по телевизору «Звёзд», они уходили поужинать карри или посмотреть кино. Пятничный вечер был их романтическим вечером, и сколько Бен себя помнил, они всегда закидывали его к бабуле и усвистывали прочь. Если б они сегодня не пошли на «На балу со звёздами вживую!», то отправились бы в «Тадж-Махал» (это ресторан на главной улице, где подают карри, а не древний беломраморный монумент в Индии) и слопали бы там примерно столько чечевичных лепёшек, сколько сами весят.

В бунгало слышались только тиканье старинных часов с каминной полки, постукивание металлических ложек по фарфоровым тарелкам да время от времени тоненькое посвистывание неисправного бабушкиного слухового аппарата. Назначение этого прибора, похоже, состояло не в том, чтобы исправлять бабушкину глухоту, а в том, чтобы раздражать окружающих.

Это одна из основных черт, которые Бен в своей бабуле просто ненавидел. А остальные были вот какие:

1) Бабуля имела обыкновение плевать на использованный бумажный носовой платок, который доставала из рукава кардигана, и вытирать им лицо внучка.

2) Телевизор у неё не работает с 1992 года. И покрылся густым, как шерсть, слоем пыли.

3) Дом у неё битком набит книгами, и она вечно пыталась заставить Бена их читать, хотя он терпеть не мог чтение.

4) Бабуля настаивала на том, чтобы носить тёплое зимнее пальто круглый год напролёт, даже в испепеляющую жару.

5) Она воняет капустой. (Человеку с аллергией на капусту не стоило к ней и на десять миль подходить.)

6) Бабулины представления об увлекательном времяпрепровождении состояли в том, чтобы кормить уток в пруду заплесневелыми хлебными корками.

7) Она постоянно сморкалась, сама того не замечая.

8) А сопли у неё пахли не просто капустой, а гнилой капустой.

9) Бабуля заставляла ложиться спать так рано, что ради этого и вставать-то с утра не стоило.

10) Она вязала своему единственному внучку свитера с котятами и щенятами, которые родители заставляли его носить все праздники напролёт.

– Ну как суп? – спросила она.

Бен последние минут десять вяло мешал бледно-зелёную жижу в треснутой тарелке, надеясь, что она каким-то образом испарится сама собой.

Но она не испарялась.

А теперь ещё и остыла.

Холодные ошмётки капусты плавали в холодной капустной жиже.

– Э-э-э… очень вкусный, спасибо, – ответил Бен.

– Вот и славно.

Тик-так, тик-так.

– Славно, – повторила бабуля.

Звяк. Звяк.

– Славно.

Похоже, бабуле было так же сложно поддерживать разговор с Беном, как и ему с ней.

Звяк-звяк. Фьюить.

– Как школа?

– Скучища, – пробурчал Бен. Взрослые всегда спрашивают у детей, как дела в школе. Тема, которую все дети поголовно терпеть не могут. Про школу говорить даже в самой школе неохота.

– А, – сказала бабуля.

Тик-так. Звяк-звяк. Фьюить. Тик-так.

– Надо проверить духовку, – сказала бабуля после того, как долгая пауза сменилась ещё более долгой паузой. – У меня там твой любимый капустный пирог на закуску. – Она медленно поднялась и двинулась на кухню.

При каждом её шаге слышалось тихое пуканье, точь-в-точь как утиное кряканье. То ли бабуля этого не замечала, то ли невероятно удачно притворялась, что не замечает.

Бен проследил, как она уходит, а потом медленно прокрался в другой конец комнаты. Непростая задача, учитывая, что повсюду громоздились груды книг. Бабуля ОБОЖАЛА книги и пользовалась любой минуткой, чтобы сунуть нос в очередную. Книги стояли на полках, теснились на подоконниках, валялись по всем углам.

Больше всего она любила детективные и уголовные романы. Книги про бандюг, грабителей, мафию и всякое такое. Бен не очень представлял себе, чем бандюги отличаются от бандитов, но, кажется, бандюги были гораздо хуже.

Читать Бен не любил, зато обожал разглядывать обложки бабулиных книг. На них красовались шикарные автомобили, пистолеты и роскошные девицы. Бену прямо не верилось, что его скучная старенькая бабуля любит читать романы такого захватывающего вида.

«И что это её так интересуют бандюги? – думал Бен. – Бандюги не живут в бунгало. Они не играют в скрабл. И капустой бандюги тоже вряд ли воняют».

Читал Бен очень-очень медленно, и учителя постоянно его за это стыдили, поэтому он чувствовал себя совсем глупым. Директор даже оставила его на второй год, надеясь, что он догонит остальных. В результате все его друзья теперь учились классом старше, и в школе ему было так же одиноко, как дома с родителями, которые не интересовались ничем, кроме бальных танцев.

Наконец, чуть не опрокинув по дороге высоченную стопку книг о настоящих преступлениях в реальной жизни, Бен всё-таки добрался до цветочного горшка в самом углу комнаты и молниеносно вылил остаток супа в горшок. Растение в горшке уже и без того выглядело довольно кисло, но если оно ещё не совсем зачахло, так от холодного капустного супа его точно ждала неминуемая гибель.

Вдруг он услышал кряканье идущей обратно в комнату бабули. Бен торопливо метнулся назад к столу и с самым невинным видом уселся перед пустой тарелкой, зажав в руке ложку:

– Спасибо, бабуля, я доел суп. Очень вкусно.

– Вот и славно, – обрадовалась старушка, ковыляя к столу с большой супницей на подносе. – У меня тут ещё много, малыш. – И с улыбкой налила ему вторую порцию.

Бен в ужасе сглотнул.

Глава 3
«Еженедельный сантехник»

– Что-то не могу найти «Еженедельный сантехник», Радж, – сказал Бен.

Дело происходило в следующую пятницу, и он осматривал полки в местной газетной лавчонке. Однако его любимого журнала нигде не было видно. Издание предназначалось для профессиональных сантехников, и Бена совершенно зачаровывали многочисленные страницы с описаниями труб, кранов, бачков, клапанов, раковин и стоков. «Еженедельный сантехник» был единственной печатной продукцией, которую он и в самом деле читал с удовольствием – главным образом потому, что там было полно картинок и схем.

С тех пор как Бен подрос достаточно, чтобы держать что-то в руках, он обожал сантехнику. Пока другие дети играли в ванне с уточками, Бен просил у родителей обрезки труб и строил сложные системы распределения воды. Если дома ломался кран – он его чинил. Если забивался туалет – Бен испытывал не отвращение, а восторг!

Впрочем, родители Бена не одобряли его стремления стать сантехником. Они хотели, чтобы сын стал богатым и знаменитым – а насколько они знали, в мире ещё не существовало богатых и знаменитых сантехников. Насколько Бен плохо читал – настолько же хорошо он умел работать руками. Когда к ним приходил сантехник залатать какую-нибудь течь, Бен бывал совершенно зачарован. Он благоговейно следил за работой мастера – ни дать ни взять молодой врач, наблюдающий за операцией, которую проводит знаменитый хирург.

Но для мамы с папой он всегда был одним сплошным разочарованием. Они отчаянно хотели, чтобы он воплотил в жизнь все те честолюбивые планы, которые не смогли воплотить они сами: стать профессиональным танцором.

Его родители открыли в себе любовь к бальным танцем слишком поздно, поэтому сами стать чемпионами не смогли. Да и, если честно, им, похоже, больше нравилось смотреть соревнования по телевизору, сидя на диване, а не участвовать самим.

Понятно, что Бен старался не афишировать своё увлечение. Чтобы не ранить чувства мамы и папы, он прятал выпуски «Еженедельного сантехника» под кровать и договорился с Раджем, продавцом газет и журналов, что тот каждую неделю будет откладывать для него новый выпуск. Впрочем, сейчас он не мог этот самый новый выпуск отыскать.

Бен поискал за журналами «Керранг!» и «Хит», заглянул даже под стопки журнала «Леди». Но всё безрезультатно. В магазинчике у Раджа царил страшный беспорядок, но люди приходили туда даже за несколько миль, потому что он умел вызвать у них улыбку.

Радж, стоя на средней ступеньке стремянки, развешивал рождественские украшения. Ну то есть как «рождественские» – на самом-то деле это был плакат с надписью «С днём рождения!» – просто Радж вычеркнул «днём рождения» и вместо этого коряво подписал «Рождеством».

Радж осторожно слез со стремянки и присоединился к мальчику в поисках.

– Твой «Еженедельный сантехник»… гм-гм… Дай подумать. А под ирисками ты смотрел?

– Угу.

– А под раскраски он случайно не завалился?

– Не-а.

– И за жвачками ты тоже проверил?

– Угу.

– Н-да, загадка. Я же помню, что выписал один специально для тебя, юный Бен. Гм, крайне загадочно… – Радж говорил медленно – так люди часто говорят, когда пытаются соображать на ходу. – Прости, Бен, я знаю, что ты его любишь, но понятия не имею, куда он делся. Зато у меня сегодня спецпредложение на рожки «Корнетто».

– Радж, ноябрь на дворе, холодище же! – сказал Бен. – Кто сейчас захочет мороженое?

– Кто угодно захочет, когда узнает о моём спецпредложении! Ты только послушай: купи двадцать три штуки – и получи одно бесплатно.

– Да зачем мне двадцать четыре «Корнетто»?! – засмеялся Бен.

– Гм… ну, не знаю, может, ты съешь двенадцать штук сразу, а остальные двенадцать сунешь в карман на потом.

– Слишком много, Радж. А чего тебе так неймётся от них избавиться?

– У них завтра кончается срок хранения. – Радж подошёл к морозильнику, опустил стеклянную крышку и вытащил картонную коробку с мороженым. По магазинчику тут же заклубился морозный туман. – Вот, смотри! Употребить до пятнадцатого ноября.

Бен присмотрелся к коробке:

– Тут написано: до пятнадцатого ноября 1996 года!

– Ну, – философски заметил Радж, – тем больше причин объявить спецпредложение. Купите коробку «Корнетто» – и я дам десять коробок совершенно бесплатно!

– Не, Радж, правда, спасибо, – отказался Бен и вгляделся в стекло морозилки, гадая, что ещё там может таиться. Её никогда не размораживали, и Бен не удивился бы, найдись там мамонт из Ледникового периода.

– Постой-ка! – он отодвинул пару покрытых изморозью фруктовых эскимо. – Да вот же он! «Еженедельный сантехник»!

– А да, точно, теперь вспоминаю, – сказал Радж. – Я его туда сунул, чтоб он не испортился до твоего прихода.

– Чтоб не испортился? – переспросил Бен.

– Ну, молодой человек, журнал выходит по вторникам, а сегодня у нас пятница. Так что я сунул его в морозилку, чтоб не испортился до твоего прихода. Мало ли что.

Бен не понимал, как это журнал может испортиться, но всё равно поблагодарил продавца:

– Очень заботливо с твоей стороны, Радж. И дай мне ещё пакетик «Ролос», пожалуйста.

– Могу предложить семьдесят три пакетика по цене семидесяти двух! – воскликнул Радж с улыбкой, которой постарался придать как можно больше заманчивости.

– Нет, Радж, спасибо.

– Тысячу пакетиков по цене девятисот девяноста восьми?

– Нет, спасибо.

– Бен, ты в своём уме?! Роскошное же предложение. Ну ладно, ладно, Бен, ты умеешь торговаться. Миллион и семь пакетиков «Ролос» по цене миллиона и четырёх. Три совершенно бесплатных пакетика!

– Я возьму один пакетик и журнал, Радж, спасибо.

– Как скажете, сэр!

– Прямо дождаться не могу, когда наконец удастся как следует уткнуться в «Еженедельного сантехника». Мне опять весь вечер сидеть у бабули, а она такая скучная.

Со времени прошлого визита Бена прошла неделя, и снова настала жуткая пятница. Родители шли посмотреть какую-то романтичную мелодрамку, как выразилась мама. Романы, поцелуи и все такое. Бэ-э-э.

– Ц-ц-ц, – поцокал языком Радж, покачивая головой, пока отсчитывал Бену сдачу.

Бену стало стыдно. Как большинство местных ребятишек, он привык считать Раджа «одним из нас», а не «одним из них». В Радже всегда было столько жизни и веселья, он ничуть не напоминал родителей, учителей и прочих взрослых, которые считали, что могут тобой командовать лишь потому, что старше тебя.

– То, что твоя бабушка старая, юный Бен, ещё вовсе не значит, что она скучная, – сказал Радж. – Я и сам становлюсь немножечко скучным. Сколько я ни встречал твою бабушку, она всегда казалась мне очень интересной леди.

– Но…

– Не будь к ней слишком строг, Бен, – покачал головой Радж. – Все мы когда-нибудь постареем. Даже ты. Уверен, у твоей бабушки найдётся в запасе секрет-другой. У всех стариков есть свои секреты…