Kitobni o'qish: «Тайная дочь от магната. Рождественская история»

Shrift:

Глава 1

Юля

– Мерзавец! Мерзавец! – я задыхаюсь обидой. – Мерзавец! – толкаю мужа руками. Упираюсь в его напряженную грудь, но он стоит как скала. Не шелохнется. Легкие сводит судорога от всхлипов. – Как ты мог?! Как ты мог?! – и тише, почти шепотом, повторяю: – Мерзавец…

Никите это не нравится. Хмурый взгляд в сторону. На меня глаз не поднимет. Продолжает молчать.

– Что же мне…., что же мне теперь делать? – спрашиваю с полной растерянностью. Я и правда не знаю. В груди образовалась огромная зияющая дыра.

В один миг, в один чертов миг рухнуло все! Вся моя жизнь!

– Юль, прекрати эту истерику. Ты же знаешь, я соплей терпеть не могу, – осекает он меня сухо.

Слова как пощечины. От них мое лицо начинают гореть.

Я совсем не ожидала предательства. А еще меньше ожидала подобной реакции. Мне казалось, что он непременно должен броситься мне все объяснять. Прощения просить. И я, конечно, очень сильно обиделась бы. Может быть, даже собрала б чемодан, и в отель уехала. А потом, конечно, простила бы. Обязательно. У нас ведь никого нет, кроме друг друга. Как мы можем расстаться?

Или это… у меня? Только у меня никого нет?

– Да ничего. Жить, как и дальше, – безразлично пожимает плечами.

Почему-то именно сейчас я осознаю, что на самом носу Рождество. Меньше часа осталось. Мне придется справлять праздник одной? От этого становится еще горше.

Закрываю руками лицо. Верить не хочется. Мозг ищет ему оправдания. Лихорадочно, будто это мой последний шанс вернуть жизнь в прежнее, нужное русло.

– Ты просто устал, да? Никит? Оступился? Поговори со мной! Расскажи! Объясни! Чего ты молчишь?!

Он багровеет и хватает меня за плечи. Начинает трясти, с яростью заглядывая в глаза.

– Да очнись же ты наконец! – рявкает ненавистно. – Ты как котенок слепой, ничего не видишь вокруг себя, Юль! Ничего! Я вообще не удивлен, что ты этого не замечала так долго! Я уже два месяца с ней! Слышишь?! Два месяца!

Слова острым ударом ломают меня пополам.

– К-как…?

– Ну вот так! А-а, к чертям! Все равно все к этому шло! – психует муж еще больше. И наконец-то решается на откровение. А мне кажется, что хочет добить. – Она не первая, кто был у меня. Поняла? Да у меня постоянно был кто-то! Все время! Я же не могу! Я же не могу просто домой по вечерам возвращаться! Я же поговорить с тобой ни о чем не могу! Ты либо на работе, либо измотанная, либо о детях поболтать хочешь! Ты не понимаешь?! У меня сил больше нет! Я про все остальное просто молчу! Молчу, Юль! Молчу!

Делаю шаг назад, оступаюсь, оседаю на пуфик в прихожей.

– Но я ведь… ради тебя. Ради нас. И работала столько, чтоб все получилось…, что бы мы смогли оплатить…

А потом вдруг замолкаю. Мне резко перестает хотеться говорить вообще что-то. Выяснять. Искать ему оправдания.

Мой мир действительно рухнул. И пора прекратить пытаться слепить из праха привычную розовую картину.

– В общем, так больше продолжаться не может, – говорит он сердито. Мнется немного. – Мне как? Самому сегодня уйти? Или ты найдешь где переночевать?

Роняю голову на руки. Ощущаю, как плечи трясутся. Но я нет, не плачу. Смеюсь. Хохочу! Беззвучно, безостановочно!

Пять проклятых лет я потратила на этот брак! Пять! Чтобы что? Чтобы все закончилось этим?!

– Да ну не реви же ты, хватит, – касается он меня, не видя лица. Грубо отмахиваюсь от таких родных рук.

Не о чем поговорить? Много работаю? Правда?!

Я прошла две неудачные попытки ЭКО. Я пахала как лошадь, чтобы иметь средства все это оплатить. Я хотела, чтобы наша семья была полноценной. Я пачками глотала и колола гормоны несколько месяцев к ряду. А он не смог потерпеть немного без близости?! Не смог ради нашего будущего малыша?!

– К черту, – смахивая слезы, но только от смеха, заключаю я безнадежно. – К черту тебя и всех твоих баб.

Встаю. Дрожащими пальцами застегиваю пуговицы пальто. Мотаю длинный шарф вокруг шеи. Шапку натягиваю.

– И куда ты пойдешь?

– Думаешь некуда? – с вызовом заявляю.

– Ты в зеркало посмотри для начала. Вон – все поплыло.

Театрально утираю щеки от потекшей косметики.

– Лучше?!

До боли знакомые губы поджимаются с недовольством.

– Оставайся здесь лучше. Я сам уеду. Завтра найдешь квартиру себе.

– Уедешь? – улыбаюсь я истерично. – К ней, да? – черт, я что, мазохистка?!

Вздыхает. А в глазах по-прежнему ни капли вины.

Не веря покачав головой, я не могу больше и слова произнести. Бросаю порицающий взгляд на прощание, и скрываюсь за дверью нашей квартиры.

Нашей. Нет. Его. Это его квартира. А я в ней, значит, была просто временным жителем.

Дура, думала, что у нас с ним семья. Крепкая. Нерушимая. Что мы до последнего будем друг за друга бороться. За малыша нашего будем бороться.

А ему, выходит, и не надо ничего этого? Так получается?!

И ведь это все еще не самое страшное. Через два дня у меня должна быть третья подсадка. Последняя. Если эмбрион и на этот раз не приживется – на ближайшее время все будет кончено. Выходит – вся подготовка опять была зря? От процедуры придется отказываться?!

Там, где было мое сердце недавно, заныло. Фантомные боли? Разве пустота умеет болеть?

Я верила. Я надеялась. Я так сильно ждала. А теперь? Что мне делать теперь?

На улице валит снег хлопьями. Красные фонари красят его в розовый цвет.

Останавливаюсь возле автобусной остановки и задираю голову к темному небу.

– Как так-то, а?! Ну как так-то?!

В пальто зябко. Снежинки падают на ресницы и даже за шиворот. Пропускаю один автобус. Второй. Просто не знаю я куда ехать.

Нужно погуглить ближайшие хостелы или отели, но я все продолжаю стоять.

Пятый по счету автобус уезжает без ценного пассажира в виде меня. А сразу за ним паркуется большой внедорожник.

Стекло медленно опускается.

– Девушка, у Вас все хорошо? – учтиво спрашивает вежливый мужской голос. Лица я не вижу. В салоне темно.

Пожимаю плечами.

– Знаете, нет, – усмехаюсь. Веду себя странно. Ну кто будет на улице рассказывать о неприятностях первому встречному?

Мужчина молчит пару секунд. Потом глушит двигатель и покидает авто.

Рассматриваю неравнодушного. Тяжко вздыхаю. Конечно, такого представителя сильных мира сего я могла встретить только с разводами туши на щеках и в застегнутом косо пальто. Иначе и быть не могло.

Мужчина стремительно огибает авто, приближается. Пальто темное, строгое. Такие же брюки, длинный кашемировый шарф служит скорее аксессуаром, чем источником теплоты. Под лакированными ботинками скрипит снег.

Подходит. Голову задираю. Высокий такой.

Улыбается мягко. Как будто по-дружески даже.

– Может, я могу чем-то помочь?

Я обессиленно улыбаюсь в ответ.

Не знаю, что именно коротит в моей голове, и что служит тому причиной. Может быть, шок. А может полная апатия и безразличие теперь ко всему.

Но вместо того, чтобы отвесить учтивому незнакомцу вежливую благодарность, и отправить его восвояси, я закрываю глаза и тихо произношу:

– Подарите мне чудо, а?

Не к нему обращаюсь-то даже! Совсем не к нему! К кому-то гораздо существеннее! Богу? Вселенной? Призраку Рождества? К кому-то, кто в силах снова вдохнуть в меня веру и надежду на светлое будущее.

Но Бог, Вселенная и Рождество отзываются голосом незнакомца: – Ну давайте попробую, раз уж Вам так сильно нужно.

Один глаз приходится приоткрыть.

– А вы, что, волшебник? – прячу ладошки в карманах пальто и улыбаюсь. – Ну если только чуть-чуть, – смеется мужчина.

– Спасибо, – на выдохе.

Мило так с его стороны. Проницательные глаза смотрят на меня с интересом и каплей сочувствия. Жалости не люблю, поэтому стараюсь тут же взять себя в руки:

– На самом деле, все в полном порядке, – заверяю его. – Это все так, односекундная слабость.

Кивает понимающе, но отступать, по всей видимости, не собирается. Кивает на автомобиль:

– Подвезти?

Смотрю пустым взглядом на тачку. Я бы, наверное, согласилась. Если бы знала конечный пункт назначения. Но я нет, не знаю. Лучше дождусь маршрутки до центра, а там забреду в какую-нибудь недорогую гостиницу.

Мужчина тем временем бросает взгляд на часы.

– Без двадцати минут Рождество.

«Без четверти рухнувшая жизнь» – философски проносится в мыслях.

Невольно любуюсь улыбкой. Красивой, душевной. Будто лучики солнца его лицо озаряют.

– Вам идет, – выдыхаю надсадно.

– Что именно?

– Ваша улыбка. Она Вам очень идет. Улыбайтесь, пожалуйста, чаще. На этих словах он уже не сдерживаясь хохочет.

– Вы очень забавная.

Пожимаю плечами. Забавная, да. Не красивая, не манящая, не загадочная. Просто забавная. В этом вся я. Морозова Юля, которая для всех своя в доску. На таких женятся, да. А потом спят с другими. Моложе, красивее, сексуальнее.

– В общем, спасибо, – заключаю я коротко, – но я лучше автобуса подожду, – неловко переступаю с одной ноги на другую.

– И все же, – настаивает мужчина. – Вы первая, кто смог рассмешить меня за последние дни. Теперь я чувствую себя Вам обязанным. Садитесь в машину, пожалуйста. Отвезу куда скажете.

– Да некуда мне! – вдруг наваливается дикое раздражение. Незнакомцу с красивой улыбкой я, конечно же, искренне благодарна за участие и сочувствие. Но сейчас ощущаю, что слезы снова вот-вот подступят и утопят меня. Уж лучше в это время быть в одиночестве.

Он в ответ хмуро сводит брови на переносице.

– Ты что из дома сбежала? – резко теряет тактичность и переходит на «ты», мои брови удивленно ползут вверх, прямо под шапку. – Совершеннолетняя хоть?

Звучит это не грубо. Скорее с волнением. Но мне становится тоскливей вдвойне. Я что, даже на свои двадцать пять не тяну? Меня за школьницу приняли?

– Сбежала, – бурчу, – от мужа, – отворачиваюсь от незнакомца. – А возраст у женщины спрашивать неприлично, но если Вас так уж интересует, то да – мне двадцать пять.

– Не обижайтесь, – примирительно заявляет, снова соблюдая приличия. Еще с секунду стоит, а потом распахивает передо мной дверцу машины. – Садитесь, пожалуйста. Я Вас здесь не оставлю.

– Да не сяду я к Вам! – кипячусь. – Я Вас не знаю!

– Я Вадим, – берет мою руку и принудительно ее пожимает. – Юля, – отвечаю на автомате.

– Ну все, больше у Вас нет отговорок, чтобы не составить мне компанию в Рождество.

Ошалело молчу.

Как искусно он обернул помощь мне в претензию на благородность.

– Ну пожалуйста, – сделал жалобное лицо. – Вы же не бросите меня, правда? Праздник ведь. Хотите, чтобы я в полночь захлебнулся слезами?

Закатила глаза. Но картина, как красивый обаятельный Вадим сидит под елкой один одинешенек и глотает горькие слезы, уже возникла в моей голове, поганой метлой теперь оттуда не выгнать.

– Ладно, – язвительно отозвалась. Смерила спасителя строгим взглядом. Обошла авто со всех сторон. Сфоткала номера и сделала вид, что отправляю кому-то.

Вадим наблюдал за мной с неугасающим интересом и ироничным огоньком в темных глазах.

– Все? Готовы ехать? – спросил с напыщенной серьезностью в голосе. Цокнула языком.

– Давайте уж на «ты», – отмахнулась и запрыгнула в просторный автомобиль. Здесь тепло и очень приятно пахнет.

– А куда мы едем? – спросила непринужденно, когда мужчина завел авто. – Едем ко мне, – пожал он плечами.

– Как к Вам?

– К тебе.

– Ко мне?

– Нет, – засмеялся. – Мы ведь на «ты». Так что к тебе, а не к Вам.

В голове какая-то каша. То ли усталость так навалилась, то ли все эмоции просто закончились.

– Я живу здесь недалеко, – поясняет Вадим. – В этом поселке.

Поселок я знаю. Он недалеко от окраины города, где находится наша с Никитой квартира. Его. Его квартира.

Поселок элитный. Там одни богачи обитают. Тщательнее разглядываю Вадима. Да, он вполне сойдет за такого.

– А почему тебе не с кем встречать Рождество? – решаю разбавить молчание слишком щепетильным вопросом. Но ведь я же призналась.

Мужчина покосился на меня с хитрым прищуром.

– Уже есть с кем, – подмигнул он так весело, что и я не сдержала улыбки.

На душе вдруг стало полегче. Да плевать, что встреча эта станет скорее всего однодневной. Завтра мы разбежимся как в море корабли. Ведь такие, как он, с такими как я, не общаются. Мы из разных кругов, это и дураку будет ясно.

А я и не претендую. Мне бы просто поболтать с кем-нибудь по душам в эту ночь. С незнакомцем ведь это сделать легче всего? Кажется, Вадиму это тоже необходимо.

Так почему бы и нет?

Я расслабилась и откинула голову на сиденье.

А уже спустя десять минут мы въехали во двор большого современного дома. Одноэтажное строение из светлого бруса с огромными панорамными окнами спрятано среди сугробов и заснеженных елок.

– Ты любишь уединение? – поинтересовалась несдержанно.

Дом явно укрыт от чужих глаз, огорожен забором. Но выглядит он, конечно, волшебно. Думаю, если бы у меня была возможность купить дом мечты – он был бы примерно такой.

– Да, любою, – коротко отозвался Вадим.

Помог мне выйти из автомобиля и распахнул входную дверь дома.

Свет внутри загорелся автоматически. Я заметила прямо из холла, что в гостиной тут же включилась приятная тихая музыка. В электронном камине вспыхнул огонь. На кухонной зоне загорелась подсветка. Елочка рядом с диваном тоже начала бликовать теплыми огоньками.

– Умный дом, – пояснил фамильярно мужчина. – Мне нравятся новые технологии.

– О-о, – только и смогла выдать я, потому что дом поразил до самого сердца.

Большое пространство, зонированное мебелью, а не стенами. Гостиная, холл, кухня, рабочая зона с компьютером – одна большая территория.

Дальше будто парящая лестница, ведущая на верхний этаж. Там, наверное, спальня.

– Мне очень нравится, – выдыхаю я восхищенно, пока Вадим учтиво помогает мне снять пальто.

Немного неловко, что я в повседневном бежевом свитере и простых брюках. Но выбора нет, не сидеть же в пальто? Я в гости не собиралась. Думала посидим… с Никитой дома.

С Никитой…

Как порою судьба бывает непредсказуема. Разве еще утром я могла бы подумать, что буду встречать Рождество рядом с совсем незнакомым мужчиной?

Глава 2

Юля

– Ты очень красивая, Юль, – признался Вадим чуть позднее. Когда мы уютно устроились на мягком диване, расставив на небольшой столик тонны еды и напитков.

Пытаясь чуть-чуть скреативить, я взяла фужер для вина и воткнула туда хвойные веточки. На зубочистки насадила дольки от мандаринов, заменив ими шишечки в необычном букете. Получилось волшебно. Я осталась довольна, а Вадим даже слега восхищен.

От искреннего комплимента немного смутилась. Невольно опустила глаза, но тут же подняла вновь.

Мне просто так нравится наблюдать как в его темных, теплых глазах отражается мерцание елки.

Вздохнула. Как давно Никита говорил мне что-то подобное? Очень давно…

– Нет, даже не так, – Вадим задумчиво встряхнул головой.

– Все-таки не красивая? – засмеялась неловко.

– Естественно-красивая, – выдохнул, продолжая разглядывать. – Я, оказывается, отвык от такого…

О чем это он? Да ясно о чем. Наверное, в его окружении сплошь модели да победительницы конкурсов красоты. Не удивительно. Вадим и сам вообще- то не промах. Высокий. Темноволосый. С правильными чертами лица, прямым выдающимся носом, и утонченным деловым стилем в одежде.

Я на таких мужчин никогда и не смотрела вообще-то… Понимала, что не их уровень…

– Спасибо, – выдавила, заливаясь всеми оттенками красного.

– Твой муж, по всей видимости, идиот. Раз позволил тебе сбежать от него. Прикусила язык.

– Он мне изменил, – вдруг откровенно призналась.

Мужчина немного помедлил. А потом аккуратно взял меня за руку. Дыхание сбилось.

Прерывисто выдохнула.

В груди начало разливаться тепло. Какое-то давно забытое чувство внизу живота затрепыхалось.

Мы еще долго болтали о пустяках. Вадим не упустил шанса накормить меня до отвала (словно я и правда бездомная). Но еда была слишком вкусной, чтобы отказываться, поэтому я согласилась устроить себе праздник желудка.

Смеялись, шутили. Рассказывали друг другу истории жизни. За всеми этими пустяками я упустила из виду информацию о том, чем Вадим занимается, или в какой сфере работает. Я знала о нем слишком многое, и ничего одновременно.

Ближе к трем часам ночи, вдоволь насытившись праздничным настроением и придя к выводу, что это оказалась одна из самых душевных ночей в моей жизни, я с растерянностью обнаружила свою голову у него на плече.

Было уютно. Без доли стеснения или неловкости.

Мы просто наблюдали за огоньками в камине, молчали, о своем каждый. И наслаждались моментом.

– Мне хорошо с тобой, – признался Вадим низким тоном.

Ощутила, как атмосфера меняется. Становится слишком интимной. Как может быть только между двумя…

С губ растерянный вдох. В груди вдруг разгорелся костер.

– И мне с тобой…, – призналась, нервно облизав пересохшие губы. Это чистая правда – мне казалось, что я знаю Вадима уже тысячу лет.

Мы молча глядели друг другу в глаза. Едва дышали. Глубоко. Рвано. Надрывно.

У меня была лишь пара секунд, чтобы принять правильное решение.

Понимала, если Вадим сейчас поцелует меня – вечер закончится тем, о чем я пока и думать смущаюсь, безуспешно втолковывая себе, что мы только что познакомились.

Он для меня незнакомец. Но такой притягательный и обольстительный. И мне бы хотелось! Мне бы очень хотелось этого поцелуя! И даже того, что будет следом за ним.

А еще мне безумно хотелось вновь почувствовать желанной себя. И я знала, что Вадим может вдохнуть в мои застывшие губы то самое ощущение.

Проблема заключалась в одном – перед следующей процедурой искусственного оплодотворения, интимная близость строго запрещена.

И если я сейчас соглашусь на то, что транслирует Вадим одним своим взглядом – можно попрощаться с мечами о ребенке в ближайшее будущее.

Но, разве я уже не сделала это?

Разве я не отрицала саму мысль существования ребенка без мужа? Раздрай в душе вылился в щиплющий нос и влагу в глазах.

– Не нужно, – Вадим ласково прикоснулся к моей щеке большим пальцем, смахивая горошину слез. – Не плачь, пожалуйста…

– Не буду, – на тихом выдохе отозвалась.

И мысленно пообещала себе, что в эту ночь не буду думать о завтрашнем дне. Отпущу все, что произошло и просто буду наслаждаться моментом.

Как только мысль пронеслась в моей голове, Вадим склонился чуть ниже. Будто считал мой настрой.

Прикрыла глаза.

Я никогда не целовала никого кроме мужа. Он был первым и единственным мужчиной во всей моей жизни.

Каково это? Ощутить на своих губах вкус другого? Я даже и не задумывалась никогда… Такие мысли просто не появлялись в моей голове!

На губах осело теплое ментоловое дыхание.

По венам разнесся жаркий адреналин.

Сухие горячие губы накрыли мои.

Сначала осторожно и ласково. Но с каждым мигом все напористее и даже грубее. Влажный язык с жадностью исследовал меня настойчивой лаской.

Крепкие руки гуляли по талии, по спине. Пробрались в волосы, а потом спустились чуть ниже, сжимая бедра.

Выдохнула сладкий стон ему в губы.

Ощутила голод всем телом. И поразилась открытию.

С мужем у нас всегда было все в порядке в постели. Ну, по крайней мере, я так считала. Однако никогда ему не удавалось так сильно меня зажигать одним только прикосновением.

Дрожь родилась где-то в затылке и хлесткой волной прошлась по каждому сантиметру на коже.

Мужские губы продолжали ласкать меня, спустились чуть ниже, на шею. Запрокинула голову, открывая себя для его поцелуев.

– Останься сегодня со мной…? – не отрываясь, глухо спросил. – Останься, хорошо…? Я этого очень хочу…

Я молчала, забывая дышать.

– Останься сегодня со мной…, – повторил Вадим снова, запуская руку под свитер. Голую кожу спины опалило прикосновением.

– Д-да…, и я… Я хочу… Я останусь…, – откровенно призналась, понимая, что ни капельки не соврала.

Он отстранился.

Потянул меня за руку, заставляя подняться.

Уложил ладони на талии, крепко сжимая. Будто и правда боялся, что сбегу прямо сейчас.

В глаза заглянул предельно серьезно.

– Возможно, то, что я скажу – обидит тебя…,

А внутри уже что-то обиженно зазвенело.

– Лучше скажи, – выдавила натянутую полуулыбку, – хочу знать правду. Ты женат? Если так…, – обернулась на дверь, примеряясь далеко ли бежать.

– Я одинок, – осек меня тут же. Но расслабленно выдыхать было рано. – Но и отношений я не ищу. Меня все в моей жизни устраивает. И менять что- то я пока не намерен. Ты привлекательная девушка, Юль. Очень. И я правда хочу, чтобы ты осталась сегодня, но…

– Но это не будет значить вообще ничего? – перебила его, и все-таки не смогла скрыть облегчения в смеющемся взгляде.

– Да, – признался Вадим. – Не будет.

Нет. Это меня не расстроило. Я и не рассчитывала на такую порядочность и откровенность с его стороны. Думала, с утра он сделает вид, что возникли дела. Максимум – предложит подвезти куда нужно. А больше мы и не увидимся никогда.

Я с самого начала все понимала. Не школьница ведь.

И не сказать, чтобы искала обратного… Для того чтобы входить в отношения, нужно сначала выйти из прошлых. А в моей жизни сейчас кавардак. Так что лишние обязательства перед кем бы то ни было – совсем ни к чему.

– Все в порядке, – заверила искренне. – Это меня не обидело.

Увидела, как в глазах мужчины загорелся огонь, который он старательно пытался контролировать ранее.

Вадим жадно сглотнул. Оглядел меня с нескрываемым предвкушением. Притянул ближе и осыпал лицо тысячей чувственных волнующих поцелуев.

А я… А я просто отдала себя в его власть этой ночью…

* * *

Продрала глаза кое-как.

В спальне абсолютная темнота. Потянулась за телефоном на тумбе и с удивлением обнаружила, что уже позднее утро.

А еще… – ни одного звонка от Никиты. Даже сообщения не послал. Где ты, Юль? Как ты, Юль? Нашла ли пристанище? Пять лет бок о бок прожил со мной, и сейчас ему настолько плевать?

Откинула голову на подушку. Прислушалась к мирному дыханию мужчины, лежащего рядом.

Потихоньку воспоминания происходящего ночью, начали проникать в мою голову. И я тут же зарделась.

Да, это определенно было волшебно. И в любой другой ситуации я бы сейчас фонтанировала восхищением этим мужчиной. Но я не в другой ситуации. Мне нельзя им восхищаться. Потому что вчера меня бросил муж. Бросил в объятия первого встречного!

Нет! – осекаю подобные мысли. Думать так о себе я не желаю. Можно было бы списать все на обиду, и желание отомстить. Но все было вовсе не так. Первому встречному я бы не отдалась ни за что. А Вадиму… Вадиму отдалась, потому что… затронул он в моей душе что-то. К каким-то тонким, глубоко спрятанным струнам ему удалось прикоснуться.

Удалось провести черту под моей прошлой жизнью и положить начало другой.

С удивлением обнаружила, что на душе действительно легче. И не болит, и не ноет уже с такой остротой. Про клин клином не зря, наверное, говорят?

На минутку огорчилась нашему короткому вчерашнему диалогу.

«Это не будет значить вообще ничего».

Да, где-то в глубине подсознания, мне бы хотелось, чтобы Вадим передумал. Хотелось понравиться ему больше, чем те, предыдущие, ради которых он так и не решился нарушить свое одиночество.

Но я ведь не глупая. Понимаю, что этого не случится. Помечтала и хватит.

Рушить волшебство вчерашнего вечера неловкостью утром – совсем не хотелось.

Поэтому я аккуратно повернулась к мирно спящему хозяину дома. Пару секунд на него посмотрела. А потом выбралась из-под огромного, обалденно пахнущего Вадимом одеяла. Нашла свои шмотки. Наспех оделась.

И просто сбежала.

Да, вышмыгнула за дверь, щурясь от слепящего солнца.

Под ногами хрустели сугробы. Тропинку до выхода занесло.

Я еще раз обернулась на роскошный дом с роскошным внутри него обладателем. Посмотрела с радостью и благодарностью. Эта волшебная ночь останется в моей памяти, как кусочек маленькой сказки.

Я буду вспоминать ее. Иногда.

Совсем редко.

Но буду.

Вызвала такси. Юркнула в тачку. Откинулась на сиденье и назвала водителю адрес подруги, которая как раз уже должна была вернуться с ночной смены в магазине, котором работала.

– Волшебник Вадим, – шепотом произнесла, когда машина скрылась за поворотом, навсегда увозя меня от чудесного дома.