Kitobni o'qish: «Восхитительный Волшебник Вилли В.»

ПРОЛОГ

Старый замок выглядел заброшенным, и местные жители удивились, когда узнали, что там кто-то поселился. А когда узнали, что там поселился волшебник, сразу обрадовались. В их городе давно не было своего волшебника, и они ждали, когда Ассоциация ВЖИК ― Волшебников-Жандармов И Комендантов пришлет им кого-нибудь для помощи и охраны. Так положено: в каждом городе должен быть свой волшебник. Повезет, если Восхитительный, он мог еще защитить город от нападений врагов. Но обычный тоже хорошо.

Могучие волшебники появлялись совсем редко, и только в крупных городах или, наоборот, в глухих лесах. Они также редко снисходили до проблем простых горожан, зато могли брать учеников. Великие же волшебники занимались делами Вселенских масштабов. Создавали новые заклинания, способствовали сохранению мира на земле, разводили вымирающих животных, управляли течением времени и ходом планет.

Волшебник Эдурат тоже когда-то входил в Ассоциацию ВЖИК. Он был хорошим боевым магом и носил статус Восхитительного. Курировал город, много учился, сдавал экзамены, чтобы стать однажды Могучим волшебником. Но исследования привели его к изучению древних трактатов, многие из которых были давно запрещены и по большей части уничтожены. Ему удавалось находить сведения, даже воспоминания о которых были затеряны в веках. Может, случайно, а может, и нет, набрел он на след древней магии – магии темной и запретной. Магии, которая когда-то погубила целые цивилизации и которой не место было в новом мире, светлом и безопасном. Эта магия давала удивительные возможности, но забирала многое. Те волшебники, которые хотели служить добру, сторонились даже упоминаний о ней.

Эдурат сидел в маленькой комнатке своего огромного замка, и разглядывал желтый кристалл, который переливался и сверкал в темноте. От него по темным стенам плясали веселые солнечные зайчики. Эдурат сгорбился над кристаллом и что-то прошептал ему. Затем прислушался, подвинув к кристаллу ухо, как будто надеялся услышать ответ. В его недобрых глазах вспыхнул желтый свет, сухие тонкие губы растянулись в улыбке, обнажив острые зубы с коричневым налетом. Да, вокруг него действительно появились враги. Они хотят помешать Эдурату, хотят лишить его свободы, воли, власти. Особенно мешает он – Вилли Винтерклюй. Значит, он станет тем, кто поможет Эдурату Первому обрести безграничную власть.

– Я приведу девчонку, приведу, приведу, – забормотал он, вглядываясь в кристалл. – Только и ты дай мне то, что обещал.

– Вы что-то хотели, хозяин? – в комнату вошел юноша.

– Ты-то мне и нужен. Собирайся, ты отправляешься в путь. Скоро, совсем скоро, мы будем править всем миром.

Он расхохотался, и с крыш замка взлетело несколько стай ворон. Зря местные надеялись, что он будет им помогать.

ПЕРВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Молли, джинн и сын кузнеца

Жила-была девочка, которую звали Молли Винтерклюй. У неё было такое необычное имя, потому что её папа был волшебником. А Винтерклюй ― самая подходящая фамилия для волшебника, потому что ни у кого во всем мире больше не было такой фамилии. Это был единственный Винтерклюй на всей планете, и ни с кем его перепутать было нельзя.

Самого волшебника звали Вилли. Он был очень известен в Трясогорске, городке, где они жили с Молли. И всегда был нарасхват, потому что даже если в городе всего пять тысяч жителей, то работа для волшебника найдется всегда. Его частенько не бывало дома, и Молли оставалась одна на хозяйстве. Но ей никогда не было страшно, потому что, во-первых, она была храброй девочкой. А, во-вторых, когда твой папа ― волшебник, жизнь кажется довольно спокойной.

Волноваться Молли чаще приходилось не за себя, а за отца. Потому что работал он не только в Трясогорске, но и входил в Ассоциацию ВЖИК ― Волшебников-Жандармов И Комендантов.

Мало кто знает, но Молли была в курсе ― ей папа рассказал ― что Ассоциация занимается не чем иным, как защитой и охраной мира во всем мире, Галактике и Вселенной. Но внутри галактики угроз было немного, поэтому ВЖИК защищали Землю чаще от злых волшебников, её же и населявших. Вилли Винтерклюй, например, был Восхитительным волшебником. Молли знала, что папа много тренируется в магии, чтобы быть готовым в любое время встать на защиту добра и справедливости. И старалась ему помогать, как могла – следила, чтобы в доме всегда был порядок и вкусная свежая еда.

– Папа, вот ты опять наследил, ― воскликнула Молли, когда вернулась с рынка и обнаружила в прихожей следы огромных сапог. Сами сапоги лежали возле двери в спальню, а папы не было видно.

Молли вздохнула и, перехватив поудобней корзинку с покупками, прошла дальше, стараясь не наступать на грязные следы. Увидев фиолетовый плащ, валявшийся на полу возле спальни отца, она закатила глаза, отнесла корзинку на кухню, затем вернулась и повесила одежду волшебника на вешалку. Потом протерла следы на полу, а сапоги аккуратно поставила на коврик за дверью.

К отцу девочка не пошла. Если он оставил вещи в таком беспорядке, когда пришел, а затем закрылся в спальне ― значит, он очень устал. Наверное, опять участвовал в сражении магов. В последнее время злые волшебники оживились: то там то тут они появлялись, и их приходилось усмирять. Ассоциации ВЖИК это удавалось довольно успешно.

На кухне Молли достала из корзинки морковку и нахмурилась, глядя на нее. Но мысли ее витали далеко: в прошлый раз после магической битвы отец проспал три дня. Она устала отбиваться от назойливых жителей городка, которые донимали ее вопросами о том, когда же он вернется. Они постоянно приходили с просьбами заколдовать грядки с редиской, чтобы росла быстрее, или избавить ребятню от вшей.

Жители Трясогорска были милыми людьми и часто помогали ей, когда папы не было дома, но у каждого из них был один и тот же недостаток. Они никак не могли понять, что у волшебника могла родиться совершенно обычная дочь, не обладающая никакими магическими способностями.

И если первой заботой Молли был отец, то второй, и последней ― жить спокойно и без волшебства.

Морщинки на лбу девочки разгладились, когда она вытянула руку с зажатой в ней морковкой и представила, что это волшебная палочка. Правда, у отца никакой палочки не было, это только в сказках бывает. Но Молли представила, что морковка ― это ее палочка. Размахивая ею, девочка фантазировала, как направляет заклинания направо и налево, сражая злых колдунов. Волшебника с кустистыми бровями и длинными белыми волосами она обмотала неразрывными путами, и он растворился в воздухе. Чародея со змеиным лицом без носа лишила способности двигаться, и он застыл, как жуткая статуя из музея восковых фигур.

Затем Молли вздохнула, взяла со стола нож, представила, что морковка превратилась из волшебной палочки обратно в морковку, и принялась ее чистить. Суп еще сварить надо. Папа проснется голодный. А кто, если не она, о нем позаботится? Вилли Винтерклюй, Восхитительный и такой важный, занят спасением мира. У него должен быть кто-то за спиной, кто приготовит суп и постирает волшебный фиолетовый плащ. И хотя Молли выглядела младше своих тринадцати лет, особенно когда заплетала рыжевато-каштановые волосы в две косички, к своим обязанностям она относилась серьезно. Ее задачей было ходить в школу, хорошо учиться и заботиться об отце. Так она решила. Сверстники могут беззаботно проводить свободное время на рыбалке или просто шатаясь по городу, но ведь ни у кого из них нет отца-волшебника. Им это позволительно, а ей ― нет. Вилли иногда спрашивал у дочери, с кем она дружит в школе, но Молли уходила от ответа. Ей не хотелось занимать отца такой ерундой. Да и у нее самое не было желания увиливать от обязанностей, которые занимали свободное время.

От варки супа девочку отвлек стук дверного молотка.

«Опять эти горожане», ― подумала она со вздохом. Перед дверью топтался бородатый мужичок. Он теребил в руках шляпу и смотрел исподлобья глазами цвета хмурого неба. Молли узнала его: это был городской кузнец.

– Здравствуйте, госпожа, ― пробормотал мужичок. ― Скажите, а господин Винтерклюй уже вернулся?

Девочка замялась. Каждый раз объяснять, что отец занят гораздо более важными делами, чем уничтожение слизняков в грядках с капустой, было утомительно. Но жители Трясогорска будто и не желали этого понимать.

– Нет, ― решительно ответила Молли после паузы. ― Еще не вернулся.

– Но как же, юная госпожа… Я же видел, как из вашей трубы тянулся в небо фиолетовый дым. Так всегда бывает, когда господин Винтерклюй дома. Тем более, ― он покосился на коврик у двери, ― вот его сапоги.

Молли скривилась и переставила сапоги с крылечка в коридор.

– Господин Винтерклюй пока никого не принимает. Он только что вернулся, и ему нужен отдых.

– Госпожа, дело срочное, ― кузнец погрустнел. ― Не могли бы тогда вы помочь нам?

Молли еле удержалась, чтобы не застонать от досады.

– Нет, простите, ― ответила она, ― Я не могу. И господин Винтерклюй сейчас не может. Придите завтра, пожалуйста.

Девочка изо всех сил захлопнула дверь, стараясь не испытывать неловкости и сожаления. Ей жаль, правда жаль, но она не могла помочь этому человеку. Молли вздохнула и побрела заниматься своими привычными делами.

Забот у нее было много.

Она вела домашнее хозяйство, а это означало уборку и приготовление еды, приведение одежды в порядок, в том числе, волшебных плащей и сапог отца. Молли ходила на рынок, варила супы и делала рагу. Иногда пекла пироги и со всем справлялась. Если вышло так, что она дочь великого и Восхитительного волшебника ― значит, она должна заботиться и о нем, и об их доме.

Молли ходила в единственную в городе школу. Как и все дети Трясогорска, впрочем. Но друзей у девочки толком не было. Сложно дружить с кем-то, когда твой отец ― звезда и всеобщий любимец. Но девочке некогда было об этом переживать. Даже если друзья нашлись бы, они бы отнимали много времени.

Она еще ухаживала за огородом. Но за морковью и капустой приходилось ходить на рынок. В огороде же росли бадьян и чистотел, ромашка и зверобой ― лечебные и волшебные травы, которые Вилли Винтерклюй использовал для своих снадобий и амулетов.

Огород располагался во внутреннем дворике, а рядом была теплица-мастерская, где готовились эти волшебные зелья. Молли разрешалось участвовать в приготовлениях. Но чтобы снадобье правильно заработало, требовались еще магические силы.

Этого у Молли не было.

Девочка быстро забыла о грустном посетителе, потому что закружилась в ежедневных заботах. Приготовление еды, уборка, мойка, чистка сапог. Конечно, последнее он мог сделать и сам, но Молли хотелось ему помочь, избавить от обычной человеческой рутины. Ведь он великий волшебник, его ничто не должно отвлекать от по-настоящему важных дел! Когда фиолетовый плащ тоже был приведен в порядок, Вилли Винтерклюй вышел из своей комнаты.

Увидев, что отец так рано проснулся, Молли удивилась. Обычно он спал гораздо дольше после длительных отлучек. Но Вилли как ни в чем ни бывало вошел в кухню, заглянул под крышку кастрюли и бодрым голосом произнес:

– А чем это таким вкусным пахнет?

– Привет, папа! ― Молли крепко обняла отца. Тот ласково обнял девочку в ответ, но Молли заметила, как быстро он отстранился, сморщившись, будто прикосновения причиняли ему боль.

– Что случилось, папа?

– Ничего особенного, Молли, ― Вилли отвечал весело, но Молли видела, что что-то не так. Желтые волосы отца как будто стали чуть более серебристыми, морщин вокруг глубоко-синих, почти фиолетовых глаз, прибавилось. И это всего за несколько последних дней.

Молли не стала продолжать расспросы. Все равно это бесполезно, отец ничего не расскажет. Но пусть не думает, что она ничего не видит. Она все знает и подмечает. Не зря же она дочь волшебника. Пусть у нее нет магических сил, но кое-чему она все же научилась.

Молли прищурила глаза цвета холодного серебра, показывая, что не верит словам, но молча разлила ароматный суп по тарелкам, и они с отцом сели за обед.

– Кстати, пап, ― вспомнила Молли, ― приходил кузнец, спрашивал тебя, говорил, что дело срочное.

– Как быстро они понимают, что я вернулся, ― усмехнулся Вилли.

– Он видел дым.

– Что ж, если дело у него действительно срочное, то он обязательно вернется.

Молли пожала плечами. Уж в чем она не понимала отца, так в его спокойном отношении к горожанам.

Но спорить с отцом Молли не стала: зачем докучать ему? Вот если бы она могла ему еще больше помогать…

Крепче сжав ложку и глядя на отца, Молли сказала:

– Если бы ты научил меня хоть чему-нибудь… Самому простому. Ну, кроме как поливать травы. Например, делать мази. Я тогда смогла бы тебе помочь. Разгрузила бы от работы. Вряд ли «срочным делом» было что-то опасное или сложное. Наверное, понадобилось средство от вшей. Оно же несложно делается, правда?

– Молли, мы с тобой это обсуждали, ― ответил отец, и лицо у него стало серьезным и грустным. Вилли считал, что у него всего одна настоящее забота: оградить дочь от опасностей волшебного мира. ― Я не буду учить тебя магии. Тебе это не нужно.

Молли вздохнула и уткнулась взглядом в свою тарелку супа. Папа думает, что она безнадежна. Может, тогда стоит доказать ему, что это не так? Вот бы только предоставился случай…

Остаток дня прошел как обычно, в ежедневных делах и заботах. Молли вымыла посуду, сделала домашнее задание для школы, а потом еще помогла отцу в прополке огорода.

На следующее утро Молли с отцом возились в огороде, когда снова пришел печальный кузнец.

– Госпожа,―  кивнул он Молли, когда она открыла дверь, ― Господин Винтерклюй дома?

– Да, он дома, ― ответила Молли, но снова нахмурилась: отец не любил, когда его отвлекали от работы с растениями. Впрочем, жизнь единственного на весь городок волшебника такая ― нельзя ни на чем сосредоточиться, ты всегда везде и всем нужен. ― Проходите, ― отступила она от двери, и мужичок, растерянно оглядываясь по сторонам, вытер о коврик грубые ботинки и прошел через коридорчик в гостиную.

Гостиная служила и приемной комнатой. Молли с отцом редко пользовались ей для своих нужд, предпочитая собираться вдвоем на кухне, у теплой печки и большого окна.

Фиолетовые портьеры закрывали вид из окон гостиной. На стенах висели портреты солидных мужчин и внушительных женщин, ― откровенно говоря, Молли понятия не имела, кто это ― а вокруг низкого кофейного столика темного дерева со львиными ножками стояли кресла, все разные. Доминировало среди них самое большое кресло с высоченной спинкой, обитое темным бархатом. У кресла стояла низенькая банкетка для ног.

– Располагайтесь, ― кивнула Молли. ― Я позову отца.

Кузнец потоптался на месте и присел на краешек самого маленького, обитого полосатым ситцем, кресла.

Молли вышла.

Вилли Винтерклюй, хоть и был Восхитительным волшебником, предпочитал жизнь простую и неяркую. Дома он носил обычную одежду и облачался в фиолетовый плащ с волшебными сапогами только в своих походах.

Но на рынке или на Центральной площади по субботам ― рынок тоже располагался на ней же, но в субботу вечером там устраивали танцы, ― когда торговцы со своими телегами и прилавками разъезжались по домам, он никогда не показывался.

И все это печалило местных вдовушек, которые были бы не против стать Мадам Винтерклюй. Поэтому кузнец раньше видел волшебника только издалека.

– Здравствуйте, господин, ― вскочил с кресла гость, когда Вилли вошел.

Молли в это время стояла за неплотно прикрытой дверью и подслушивала, но ей не было стыдно. Во-первых, она подслушивала не каждый разговор, а во-вторых, как пропустить беседу с клиентом, когда твой отец ― настоящий волшебник, а не обычный нотариус или гробовщик.

– Здравствуйте, господин… ― Вилли помедлил. Несмотря на его простой вид: льняная рубаха, штаны для конной езды, перепачканные землей на коленях, он всегда был очень вежлив и дружелюбен, широко улыбался и так внимательно слушал собеседника, будто тот ― самый главный человек на планете.

– Зовите меня просто Виленд. Виленд Ветропуффер я.

– Виленд. Так что же привело вас ко мне, Виленд? Да вы садитесь, садитесь в кресло, пожалуйста. Может быть, хотите чаю?

Но Виленд Ветропуффер никак не мог усидеть на месте. Он мял свою шляпу в руках и, заикаясь, произнес:

– Дело срочное, господин Винтерклюй. Уже и так затянулось. Больше медлить нельзя.

– Так объясните же, господин Виленд.

Кузнец снова замялся. Он опустил глаза в пол, и громко вздохнул. Молли этого не видела, так как не подглядывала, а только подслушивала. Но затянувшуюся паузу и громкий вздох услышала и закатила глаза. Жители Трясогорска были склонны преувеличивать любую проблему, как ей казалось. В рамках их скучных и обычных жизней нашествие саранчи ― уже конец света.

– Господин Винтерклюй… Как бы это сказать поделикатней. Дело в том, что я выпустил джинна.

– Кого? Джинна? С чего вы это взяли? ― услышала Молли голос отца, но не смогла разобрать, как он отнесся к этой новости.

– Я кузнец. Так, по мелочи, у меня маленькая кузница. Подковы там делаю, гвозди. Предки-то мои мечи ковали, доспехи. Но сейчас это никому не нужно уже. Поэтому мелочи для горожан делаю разные. ― Он помолчал, будто бы задумался. Вилли не торопил его. Виленд откашлялся и продолжил: ― А недавно незнакомец приходил. Ну то есть, совсем не местный, чужеземец. Он хотел подковать лошадь. Это-то я ему в два счета сделал, тем более, мне сыновья помогают. Потом он показал мне лампу. Знаете, такая медная старинная лампа, куда масло нужно заливать. Как будто из сказки. Показал лампу и спросил, могу ли я сделать что-то подобное. Вещица интересная, скажу я вам. Вроде понимаю, что не кузнец такими вещами занимается. Почему он у меня спросил, ума не приложу. Ну, я и отказал ему. А когда он ушел, смотрю, лампа его осталась! Я выбежал из кузницы, а его и след простыл. Младшего своего, Финна, послал догонять. Он весь город обежал ― говорит, нет чужеземца! Так лампа у меня осталась.

– Как давно это было? ― спросил Вилли. Здесь уже по голосу отца Молли поняла, что он заинтересован. Похоже, дело стоящее. Редко что из происшествий Трясогорска вызывало искренний интерес волшебника.

– Совсем недавно, ― ответил Виленд, приходя в полнейшее волнение, от того, как загораются синие глаза Винтерклюя. ― Дней пять назад незнакомец приходил.

– И что было дальше? ― Молли не видела, но живо представляла, как ее отец нетерпеливо подергивает ногой. Голос его вибрировал от нетерпения. Похоже, дельце намечалось интересное.

– А вот дальше и случилась беда. Младший мой, Финн, взял как-то лампу поиграть. Я сам не видел, но он клянется, что когда он лампу потер ― как в сказке, чтоб его. Простите, господин Винтерклюй. Лампу, говорит, потер, и оттуда дым повалил! Черный такой дым. Ну Финн испугался, конечно, лампу бросил и убежал. Но мельком, говорит, заметил, что из лампы выскочило что-то.

– Что именно?

– Не знаю. Не видел он, что. Но выскочило нечто, это точно. Знаете, я бы подумал, что мальчишка мой выдумывает. Водится за ним такое. Но ровнехонько с той поры стали странные вещи происходить.

Здесь Виленд понизил голос, и Молли пришлось напрячь слух, чтоб его услышать.

– Сначала у нас лошадь заболела и издохла. Быстро все так случилось, буквально за день сгорела, но видно, что мучилась. А лошадь в нашем городе ― большой помощник, ― он горестно вздохнул. ― Потом с печью проблемы начались. То не разжигается, то гаснет. Меха плохо работают. И ладно, мы-то. Еще можно на случайность списать. Я бы подумал, что просто черная полоса пришла. Так и у соседей беды начались! У Вурстов мясорубки все поломались. День базара, а у них сосисок нет! У Лютых то коровы болеют, то дети. И так интересно, от соседей к соседям все передается, как по цепочке. Я так думаю, что если мер не предпринять, то весь город охватит! Ну так что, вы поможете нам, господин Винтерклюй?

– Помогу. ― Теперь голос Вилли был задумчивым. ― Помогу, чем смогу. Пойдемте, покажете.

– Дак а что показать-то?

– Лампу от вашего джинна.

– А, раз лампу, пойдемте, пойдемте, господин Винтерклюй.

Молли еле успела отскочить от двери, чтобы ее не поймали с поличным. Сначала вышел Ветропуффер, все так же сминая в руках свою шляпу, а за ним широким шагом вышел и Вилли Винтерклюй. Запрыгнул в сапоги, подхватил плащ, застегивая на ходу его верхнюю пуговицу, ведь не может же волшебник появиться на улицах города без своего плаща!

Молли недолго думая припустила следом. Она надеялась, что Вилли не будет возражать.

Кузнец жил довольно далеко от Винтерклюев, на другом конце городка, а если точнее, то на противоположной его стороне.

Трясгорск представлял собой почти правильный круг, где в центре раскинулась базарная площадь, а от нее неправильным окружностями разошлись и переплелись улочки с жилыми домами. Ничто в наружности города даже не намекало на его связь с трясущимися горами.

Из гор поблизости был только поросший кустарником холм, недалеко от городка, поэтому название «Трясогорск» было загадкой даже для старожилов.

На Гору никто не ходил, потому что к ней было тяжело добираться через лесистые заросли, окружавшие городок. Даже ребятишки не горели желанием обследовать окрестности холма.

Гораздо больше их привлекала широкая дорога, идущая из центра города в противоположную от холма сторону, и озеро, направо от тракта. Дорога тоже проходила через лес, но вопреки ожиданиям, этот лес был светлым, полным ягод, грибов и приключений, в отличие от леса на Горе.

Горожане удивленно глядели вслед спешащей компании и останавливались посудачить, что же такое произошло, что господин Вилли Винтерклюй бежит за кузнецом через весь город. Волшебника не видели уже несколько дней, и народ оживился, обрадовался, что теперь есть кому решать их проблемы.

Молли, которая привыкла замечать все и всех вокруг, с раздражением скривила рот, глядя на кумушек и кумовьев, провожающих их взглядами. Видимо, завтра в доме Винтреклюев будет толпа.

Наконец они прошли показавшуюся бесконечной базарную площадь и выбежали на узкую мощеную улочку, которая вела все дальше и дальше мимо домов, к опушке леса. Молли взглянула на домик кузнеца, что стоял поодаль, а затем заглянула в кузницу. Там было пусто. Огонь не горел, меха не раздувались. «Интересно, сколько дней кузнец уже не работает? Наверное, потерял много клиентов из-за этого джинна», ― подумалось наблюдательной Молли.

– Проходите, проходите, ― засуетился Виленд, отодвигая с пути Молли и Вилли какие-то железяки.

Было удивительно, что в этом невысоком и щуплом на вид человеке заключена сила, достаточная для того, чтобы работать кузнецом. Он легко отодвинул массивную конструкцию из металлических трубок и прутов – Молли догадалась, что это какой-то из инструментов кузнеца, – и освободил лавку. Торопливо обмел ее ладонью и жестом пригласил Винтерклюя сесть.

Вилли воспользовался предложением. Молли осталась стоять поодаль. На нее никто не обращал внимания, и она не возражала. Девочка заняла удобное место, чтобы было видно и всю кузницу и то, что происходило на улице. Через открытую дверь Молли поглядывала на дом кузнеца.

– Вот лампа, господин Винтерклюй, ― сказал Виленд, и протянул Вилли вещицу, походившую на металлический кувшин. В такой хорошо наливать сливки или хотя бы машинное масло. Но как она может работать источником света?

Вилли начал осматривать лампу. Он заглядывал внутрь, обнюхивал ее и даже снял пальцем немного нагара, попробовал на вкус. Все это он проделывал молча, и тишину в кузнице нарушал лишь Виленд, в нетерпении топтавшийся около волшебника.

Молли отвлеклась, заметив в единственном окошке кузницы какое-то движение. Мелькнула голова со светлыми вихрами. Появилось едва различимое через мутное стекло лицо. Мальчишка! «Наверное, Финн, сын кузнеца», ― решила она. Молли видела Финна в школе раньше, но они ни разу не разговаривали. Мальчишка заметил, что за ним наблюдают, и скрылся из окошка. Через пару секунд он появился в дверном проеме.

– Господин Винтерклюй, ― сказал Виленд вполголоса, ― Вот Финн, сынишка мой. Он джинна видел.

Вилли отставил лампу и взглянул на Финна. Мальчик немного оробел под пристальным взглядом Восхитительного Волшебника, но, видно, все же взял себя в руки и шагнул вперед. На Вилли смотрели глаза цвета неба ясным летним днем.

– Здравствуйте, господин Винтерклюй, ― поклонился он.

– Ну-ка, ну-ка, подойди поближе, ― на лице Вилли был уже не просто интерес, а настоящий азарт. ― Говоришь, видел джинна? Рассказывай, какой он был.

– Было много дыма, господин Винтерклюй, и джинна я видел, но мельком. Он был небольшой и серый, шмыгнул среди дыма и убежал в дверь. Ну а потом все ломаться начало.

– Небольшой и серый, говоришь, ― Вилли задумался и отвел взгляд в сторону, принялся снова разглядывать лампу.

Молли прищурилась и спросила Финна:

– Может, это была мышь?

Интересно, мальчишка говорит правду? Финн бросил на нее быстрый сердитый взгляд, но промолчал.

Пауза затянулась. Молли видела, что еще немного ― и Виленд не выдержит. Он притопывал на месте все громче, руки то засовывал в карманы, то скрещивал на груди: видимо, его разрывало одновременно любопытство и волнение.

– Ну, что там, господин Винтерклюй? Вы поможете нам?

– М-м-м, ― промычал Вилли, потом поднял голову и увидел, что на него пытливо смотрят три пары глаз. ― Да! ― Он тряхнул головой и будто бы очнулся от транса. Взгляд его посветлел. ― Да, помогу. Только никакой это не джинн.