Kitobni o'qish: «Ананас на ёлке»

Shrift:

Глава первая

Если помирать – так с телевизором!

Я подошла к Дегтяреву:

– Ты как себя чувствуешь?

Полковник уронил надкушенный зефир.

– Ужасно! Сделай одолжение, никогда не подкрадывайся ко мне на цыпочках, а потом не ори прямо в ухо. Чуть инфаркт не заработал. Разве можно так поступать с тяжелобольным… вернее, с уже умирающим человеком? И не мешай смотреть новости!

Следовало бы спокойно ответить Александру Михайловичу, что легкое першение в горле при температуре тридцать шесть и восемь не является симптомом смертельного недуга.

Позавчера полковник долго и шумно объяснял нам всем, как удобно пользоваться интернет-магазинами. От пламенной речи у докладчика пересохло в горле. Дегтярев вынул из холодильника кувшин с компотом, бросил в него пригоршню льда из морозильника и почти залпом выпил все содержимое. Нина схватилась за голову:

– Александр Михайлович, вы же простудитесь!

– Ох, любят женщины замечания делать! – вмиг разгневался толстяк, разгрызая куски замерзшей воды.

В тот же вечер у любителя холодных напитков заболело горло. Что тут началось! Дегтярев рухнул в кровать со стоном:

– Умираю!

Ночью мы заварили ему чай, принесли малиновое варенье. От всех видов полосканий, за которыми Марина метнулась в аптеку, Александр Михайлович наотрез отказался. Он сердился:

– Отвратительная вещь! Меня тошнит от запаха лекарств. Я прощаюсь с жизнью, нет смысла в ваших действиях!

Но если умирать, то с телевизором. Дегтярев щелкал пультом, смотрел фильмы, разные программы и периодически сообщал домашним, как организовать его похороны.

А сегодня он спустился в столовую и теперь с аппетитом поглощает омлет и опять вещает о преимуществах онлайн-приобретений. На беду, Кузя, который просто живет в сети и лишь изредка заглядывает в наш мир, затеял спор с Дегтяревым, начал объяснять:

– Интернет-магазины – удобная вещь, но, увы, там могут и обмануть. Ты вдохновился фото, на котором запечатлен парень в прекрасном костюме, заказал себе такой же – и получил линялую тряпку.

Я тоже проявила себя не лучшим образом. Мне следовало промолчать или начать хвалить шарлотку, которую испекла Марина. Супруга полковника непременно начала бы излагать рецепт:

– Он очень прост, всем знаком! Три куриных яйца взбить со ста граммами сахарного песка. Добавить неполный стакан пшеничной муки, опять поработать миксером. Нарезать пять-шесть яблок, посыпать их корицей. Вот это все известно каждой хозяйке. А теперь мой секретик: взять семь-восемь штук мягкой оранжевой кураги, порубить ее на небольшие, но не микроскопические части, соединить с хорошей пригоршней мелкого изюма и яблоками. Высыпать фрукты в тесто, как следует перемешать, выложить смесь в форму, смазанную сливочным маслом. Выпекать до тех пор, пока верх не станет нежно-коричневым, а воткнутая для пробы зубочистка не будет сухой.

Нина, конечно же, не упустила бы возможность сообщить свой рецепт шарлотки. Собачкин объявил бы, что ему больше по вкусу пироги с мясом. Так тема онлайн-покупок завяла бы на корню.

А как я поступила?

Я начала рассказывать, как пару лет назад заказала себе очень красивое платье на Новый год, красное с золотой вышивкой. И нужный размер был в наличии, и стоило оно на удивление недорого, и в пункт выдачи обещали доставить на следующий день. Мысленно уже стоя в обновке у елки, я пришла в восторг. Надо ли говорить, что данная покупка была моим первым опытом общения с интернет-магазинами?

На следующий день ничего не приехало, через день тоже не появилось. Тридцатого декабря я приуныла, стало понятно, что встречать праздник придется в другом наряде. Может, я что-то неправильно заполнила? Утешало лишь то, что за заказ я пока не заплатила ни копейки.

Сообщение о прибытии платья появилось одиннадцатого января. Я примчалась в пункт выдачи. Ну и пусть обновка не успела к тридцать первому декабря – зато Старый Новый год встречу королевой!

Надежды поразить всех своей красотой лопнули с треском. Внутри пакета… Ой, не хочу рассказывать, как выглядело его содержимое, просто скажу: оно не имело ничего общего с нарядом на фото, которое опубликовала онлайн-лавка.

– Прошу не трогать мой телефон! – велел полковник.

– Я никогда и не прикасаюсь к твоей трубке, – удивилась я, перестав вспоминать свой неудачный опыт общения с интернет-торговцами.

– Я жду сообщение о доставке свитера, – продолжал Дегтярев. – Сегодня привезут.

Мне снова захотелось рассказать о том, как я ожидала платье, читала каждый день СМС «Ваш заказ прибудет завтра», но я сумела прикусить язык.

Зато Сеня решил поделиться своей историей:

– А мне вместо плавок, вьетнамок и шорт прислали…

Александр Михайлович схватил трубку.

– Слушаю, весь внимание! Вы не интернет-магазин? А кто тогда? А-а-а! Понятно. На охране? Сейчас. – Полковник быстро сунул телефон Нине. – Закажи пропуск. Даю тебе одну минуту – я жду извещение от онлайн-торговца.

– Алло! – пропела домработница. – Сообщите ваш номер! Как это его у вас нет? У всех есть. При чем тут ОМС? Номер нужен! СНИЛС? О господи! Зачем он охране? – Нина сунула мне мобильный Дегтярева и зашептала: – Какой-то странный дядька! Утверждает, что у него нет номера!

Я начала разговор:

– Добрый день.

– Говори коротко! – зашипел полковник. – Если пропущу СМС, свитер вернется на склад!

– Вы на какой машине? – уточнила я. – Поняла. Нам нужен номер автомобиля. Спасибо. А-а-а! Ясно.

– Сколько можно чесать язык! – вскипел Дегтярев. – Сто раз сказано – я жду звонка!

Марина улыбнулась:

– Саня, из пункта доставки беспокоить не станут. Тебе придет сообщение.

– Знаю, – отмахнулся ее муж.

– Оно останется в телефоне независимо от того, сколько времени владелец трубки с кем-то беседует. Текст не исчезает, если только ты не включил такую функцию.

– Странный человек какой! – изумилась Нина. – Почему он мне цифры не назвал?

– Потому что его попросили сказать его номер, – стараясь не расхохотаться, ответила я. – А у мужчины нет регистрационного знака, он есть лишь у его авто! Так мне сейчас объяснил водитель.

Нина приоткрыла рот, а Кузя решил успокоить полковника:

– Если эсэмэска пришла, не надо на нее реагировать!

– Почему? – покраснел Дегтярев.

– Потому что на другом конце не прочитают твой ответ. И вообще, сообщения автомат рассылает, – пояснил Собачкин. – Так, наверное, мужчина уже приехал и ждет нас.

Дегтярев встал и молча удалился. Мы быстро пошагали за ним, вышли во двор и двинулись к маленькому дому.

– Ну и ну, – протянул Собачкин.

– Что не так? – насторожилась я.

– Глянь на автомобиль, – попросил Сеня. – Как он тебе?

Я посмотрела на машину, которая стояла за забором.

– Ну… длинная, цвет приятный, кофе с молоком.

– Перед тобой «Бентли Континенталь», – вздохнул приятель. – Средняя стоимость примерно тридцать миллионов рублей. Но что-то подсказывает, что данный вариант – по спецзаказу и дороже.

Я растерялась.

– Из чего надо мастерить машину, чтобы она стоила, как дом в Подмосковье?

– Это «Бентли», просто «Бентли», – пропел Кузя и вошел в офис.

Все последовали за ним. Я задержалась в прихожей.

Через некоторое время услышала звонок в дверь и распахнула ее. Навстречу шагнул мужчина. Не говоря ни слова, он сбросил с плеч тонкую куртку, и та упала на пол.

– Подними, почисти, – распорядился гость и отправился внутрь помещения.

Я осталась один на один с чужой одеждой.

– Почему у тебя такой вид? – осведомилась Марина, войдя в прихожую.

– Приехал наш потенциальный клиент, – объяснила я. – Сеня сообщил, что у дядьки машина за тридцать миллионов. Ума не приложу, что должно быть в автомобиле за такую стоимость. Золотой руль? Педали с бриллиантами? Владелец авто бросил на пол куртку, велел мне ее поднять и почистить. Что это такое?

– Новые деньги, – засмеялась Марина. – Если человек завидует всем, кто ездит на дорогой иномарке, живет в особняке, носит эксклюзивные шмотки, то, став состоятельным, он захочет всем продемонстрировать, что он Крез. Поэтому он приобретает роскошную тачку, часы, строит огромный дом, набивает его всем самым дорогим. Со временем у большинства таких людей пропадает радость от своего богатства. Они успокаиваются, не кичатся более доходами. Но кое-кто навсегда застревает на уровне «глядите все, как я обеспечен». Мужик принял тебя за горничную, поэтому так и поступил. Крез не считает прислугу за человека, потому что она беднее него.

Я молча подняла куртку, отряхнула ее и поместила на вешалку. Подруга быстро обняла меня.

– Посмотрим сегодня сериал?

– Про то, как в обычную семью проникла темная сущность и вселилась в отца? – оживилась я.

– Да, да. Вчера на самом интересном месте завершилась серия! Эта Кракозябра подчинила себе хозяина! Брутального рокера! Отняла у него волосы! И – упс! Продолжения нет! А сегодня я нашла остальные серии! Сядем спокойно, только не в гостиной.

– Лучше у меня в спальне, – предложила я. – Залезем на диван, прихватим чай, конфеты. Жуткий сериал!

– Ага, страшный, – прошептала подруга.

И тут раздался голос полковника:

– Куда подевалась Дарья?

– Иди скорее, – велела Марина, – Саша сегодня в особенно боевом настроении!

Глава вторая

– А вот и Даша, – объявил Собачкин.

Мужчина обернулся, но не смутился при виде женщины, которой велел заняться верхней одеждой.

– Меня зовут Филипп Васильевич Марин. Мог бы обратиться к самым раскрученным дорогим детективам, но приехал к вам. Почему выбрал крохотное агентство? Ответ прост. У подъездов тех, к кому приезжают люди моего круга, всегда дежурят папарацци – поджидают нас, людей из списка «Форбс», и разных звезд. А сюда кто пойдет? Только нищий, никому не нужный и не известный. Зачем журналюгам возле вашего офиса толкаться?

Дегтярев молча смотрел на посетителя, остальные тоже не произносили ни звука.

– Понятно объяснил? – спросил Филипп Васильевич.

– Более чем, – ответила из коридора Марина. – Только нашим детективам без разницы, у кого сколько денег. Если человек неимущий, поможем бесплатно.

– Кто это? – насторожился Филипп. – Почему не присутствует в комнате?

– Наш тайный агент, – живо соврала я. – Всегда работает под прикрытием, способен перевоплощаться в кого угодно.

– Человек повышенной секретности, – прибавил Кузя, – на все руки и голову мастер.

– Что за печаль привела вас к нам? – перевел разговор в нужное русло Сеня, косясь на Дегтярева, который теперь хранил мрачное молчание.

– Я сейчас сообщу вам секретные сведения, – строго предупредил Филипп. – Если они попадут в прессу…

Собачкин опустил голову.

– Вы же сами понимаете, мы никому не нужны. Журналисты об агентстве «Тюх» и не слышали.

– Жена у меня погибла, – начал Филипп, – утонула. Полиция посчитала ее смерть несчастным случаем. А я полагаю, что дело нечисто.

– Так, – кивнул Семен. – Как звали вашу супругу?

– Флора, – ответил гость.

– Фамилия ваша? – на всякий случай осведомился Кузя.

– Вот еще! – скривился мужчина. – Она Спиркина.

– Обращались в полицию? – подхватил Сеня.

– Парень, каким местом ты слушаешь? Секунду назад сказал, что идиоты, которые приехали, были уверены, что баба просто утонула! – начал сердиться посетитель. – Если станете задавать идиотские вопросы, я найду других неудачников и поеду к ним.

– Полагаю, это лучшее решение, – неожиданно заявил наш эксперт.

Я изумилась до крайности. Леня молчун, говорит только по делу. Всегда считала, что скорее камень запляшет, чем Леонид занервничает. А тут вдруг у парня лопнули его железные нервы.

– Не понял, – протянул Марин.

– Мы сейчас занимаемся очень сложным делом, – примкнул к беседе Собачкин. – Нас мало, мы не можем взять параллельно вторую работу. Если хотите обратиться в небольшое агентство, то их много. Найдете в интернете контору.

– Мы бы рады вам помочь, но не располагаем временем, – решила высказаться я.

– Да, – неожиданно согласился Дегтярев, – все верно, мы по горло заняты.

– Работаем по заданию одного из королевских дворов, – добавила из коридора Марина. – Курточка ваша на вешалке висит. Чистая!

– Мне уйти? – нахмурился Филипп.

– Если устали, можете посидеть в гостиной на втором этаже и выпить кофейку, – проворковала я. – Бесплатно.

Посетитель поднялся и, не говоря ни слова, удалился.

– Что это было? – прошипел Дегтярев, когда послышался громкий стук входной двери о косяк.

– Нас посетил господин Марин, – затараторил Кузя, – бизнесмен, владелец кучи всего. Начну перечислять – устанете слушать. Начинал челночником, ну и пошло-поехало у него, побежало в гору. Был женат. Супруга погибла недавно – пошла одна купаться и утонула. Тело нашли спустя сутки.

– М-да, – пробормотал Леня. – Всегда сочувствую родственникам, которых вызывают на опознание.

Дегтярев схватил телефон.

– Эсэмэска! От магазина! «Ваш заказ номер тридцать четыре два нуля семь доставлен в пункт выдачи по адресу: Московская область, Воронкино, торговый центр «Ваш друг». Отправление хранится пять суток».

Полковник вскочил.

– Подожди, милый, – попросила Марина, – поедем вместе.

– Это еще зачем? – покраснел Александр Михайлович.

– Кто-то должен посмотреть, как сзади вещь сидит.

– Сам разберусь, не младенец! – фыркнул толстяк.

И тут раздался звонок в дверь.

– Открываю! – крикнула Марина и унеслась.

– У нас еще один посетитель! – удивился Александр Михайлович. – С кем-то договаривались?

Вопрос адресовался мне, но я не успела ответить. В офис вошел мужчина в простых джинсах и серой толстовке. Ноги он впихнул в розовые тапки, которые прикидывались единорогами.

– Добрый день, – улыбнулся незнакомец.

– Кто вы? – резко спросил полковник.

– Какие тапочки! – засмеялась я.

– Не привык ходить по дому в уличных ботинках, – начал оправдываться незваный гость. – Женщина, которая открыла дверь, попросила входить без стеснения в чем пришел, но передо мной встал образ мамы, и ноги сразу затормозили. За вход в дом в грязной обуви можно было подзатыльник огрести. Поэтому схватил, что в холле увидал. Правда, малы мне единороги, пришлось задники замять. – Мужчина засмеялся. – Прощу прощения за такое вторжение. Я Филипп Васильевич Марин.

– Номер два, – не желая того, хихикнула я. – Один Филипп Васильевич Марин только что нас покинул.

– Это был Жора, мой шофер, – объяснил новый вариант бизнесмена.

– Вел он себя не как водитель, – заметила я.

– Да, – согласился Сеня. – И одет шикарно. Как правило, на том, кто хозяина водит, не особо дорогой костюм.

– Можно присесть? – осведомился Филипп.

– Конечно, – опомнилась я. – Немного странная история. Сначала появляется Филипп Васильевич, такой…

– Заносчивый, – подсказала из коридора Марина. – Прямо барин-барин из советского кинофильма про ужасы крепостного права! А теперь мы видим другого Филиппа, милого.

– Спасибо на добром слове, – улыбнулся гость. – Тот «барин-барин» – мой дальний родственник по линии мамы. Он хороший водитель, но слегка… как бы повежливее сказать…

– Странный, – подсказала Марина.

Филипп кивнул:

– Не стану спорить. Но тетка попросила взять ее сына на работу. Отказать ей не смог, она же родственница. Велел Жоре зайти к вам, прикинуться клиентом, сообщить, что хочет найти того, кто у него крадет деньги из шкафчика в служебной раздевалке, и незаметно записать разговор. Потом вернуться, дать мне послушать. А я приму решение, могу ли к вам обратиться.

– Определяете профессиональные навыки по голосу? – не удержался от замечания Сеня.

– Покажите паспорт, – попросила я.

– Резонное требование, – кивнул Филипп, вынул телефон, постучал пальцем по экрану.

Через пару секунд запел звонок.

– Открываю! – пропела Марина.

– Кстати, нам водитель про шкафчик не говорил. Он рассказал про смерть вашей супруги, – уточнил Собачкин.

– Жора! – крикнул бизнесмен. – Покажись!

И мы снова увидели не самого приятного представителя человечества.

Александр Михайлович взял у водителя документ.

– Спасибо, Жора, – поблагодарил его Филипп.

– Если понадоблюсь, то я в «Бентли», – объявил родственник и ушел.

Из коридора донеслось хихиканье Марины.

Дегтярев вернул паспорт владельцу.

– Объясните, что происходит.

Марин сложил пальцы рук домиком.

– У меня была жена, Флора. Полтора месяца назад она утонула.

– Что-то похожее мы уже слышали от Георгия, – сообщил Собачкин. – Филипп Васильевич, давайте сразу и честно: что вам надо?

Гость стукнул ладонью по колену:

– Хорошо. Постараюсь объяснить подробно, но тогда займу ваше время надолго.

– Ничего, – быстро произнес Сеня, – мы слушаем внимательно.

Глава третья

– Мои родители жили бедно, – начал Филипп. – Отец Василий Петрович был учителем математики. Он хороший педагог, любил детей, никогда не повышал голос на учеников, терпеливо сносил их шалости, изо всех сил старался привить недорослям любовь к цифрам. Неуспевающих он всегда подтягивал после уроков. Другие педагоги не гнушались репетиторством, ходили к двоечникам на дом, зарабатывали неплохие деньги. Отец никогда ни с кого из тех, кто у него в классе сидел, ни копейки не брал. Когда чья-нибудь мамаша приносила конвертик и пыталась всучить его математику со словами: «Ой, так неудобно! Тратите свое время на мою девчонку», – отец всегда отвечал: «Мне в институте объяснили, как учить ребят, но никто из профессуры не сообщил, что следует просить за это гонорар. Государство педагогам начисляет зарплату. Спасибо, но не возьму денег. Лучше купите ребенку фруктов». Отец брал небольшие суммы только за занятия с теми школьниками, которые приходили по объявлению в газете.

Филипп моргнул.

– А мама моя, Авдотья Никитична, работала медсестрой. Оклад у этой категории невелик, большинство работников спокойно принимали от больных рубль, два, а то и три. Но если мама видела протянутую купюру, она быстро прятала руки за спину: «Спасибо, но я просто выполняю свои обязанности». Все вокруг знали, что мама прибежит по первому зову. Думаете, их с папой соседи любили, уважали? Нет, их считали блаженными, смеялись над ними, но охотно пользовались их добротой. Денег нам всегда катастрофически не хватало.

Филипп усмехнулся:

– За пару дней до аванса-получки мама готовила рагу. В его состав входили остатки продуктов, хранившихся в холодильнике. Мама была женщиной тихой, мягкой, никогда не повышала голос. Готовила просто, но нам с папой казалось, что очень вкусно. Супы без мяса, картошка или гречка с жареным луком. Особой нашей любовью пользовались кексы. Мама брала яйца, смешивала их с сахаром и щепоткой соли, добавляла растительное масло, стакан кефира, гасила немного соды уксусом. Резала на мелкие кусочки два яблока, соединяла их с тестом и выпекала. Но такой изыск готовился только по воскресеньям. А в начале девяностых годов даже эти кексы стали нам недоступны. Отец заболел, попал в больницу, и его быстро уволили. Кому нужен учитель, который после инсульта еле-еле двигается? Речь у него не пропала, хорошо хоть это, но стала неразборчивой. Мама начала работать без выходных. Она худела, бледнела на глазах, в профиль стала, как лезвие ножа, если на него сбоку смотреть. Не женщина, а тень. Отцу требовались лекарства, а от цен на них волосы вставали дыбом. Один раз застал маму в слезах. Она быстро вытерла глаза, сказала: «Прочитала книгу, такая печальная история». Но я понял: мама невероятно устала, сил у нее не осталось, а отец ей помочь не способен. Значит, мне надо действовать! Я бросил школу, нанялся грузчиком на оптовый рынок. Познакомился с парнями, которые собирались ехать за техникой в Китай. Взял денег под процент у барыги, порулил с ними. Привез разную аппаратуру, продал. На дворе конец девяностых, мне тринадцать, но я высокий и широкоплечий. С щетиной, как у мужика, выглядел на все двадцать. На базаре был спец по документам, Митя. Он паспорт сделал на мое имя, только год рождения подрихтовал. Мои тринадцать превратились в девятнадцать, и пошло-поехало. Спустя два года я уже владел десятком магазинов на рынке. Деньги получал хорошие, но не тратил их и открыл гостиницу при барахолке. Затем вторую, третью, но уже в других местах. На себя ничего не тратил. Осуществил мечту родителей – купил им добротный дом в деревне. Папа там начал гулять, заговорил совсем хорошо, как будто и не было инсульта, мама с восторгом занялась огородом. Не один год они прожили счастливо, ни в чем не нуждаясь. Маме по хозяйству помогала Флора – сирота, мама красиво назвала девочку иностранным именем. Раньше она торговала в киоске на бензоколонке сигаретами, шоколадными батончиками, газетами. Я там всегда машину заправлял, обратил внимание на продавщицу. Мне Спиркину стало жаль, я хорошо знал, каково в будке сутками сидеть, копейки получать. Девочка симпатичная, тихая – легкая добыча для негодяев, каких на вокзалах полно, ей приходилось от мужиков отбиваться. Предложил ей место домработницы, очень удивился, когда узнал, что мы почти ровесники – выглядела она намного моложе. А через год мы поженились.

Рассказчик улыбнулся:

– Потом я стал мелькать на телевидении, меня начали приглашать поучаствовать в программах. Один канал решил сделать передачу для молодых предпринимателей «Путь в бизнес», я стал ее ведущим. Проработал полгода и отказался. На съемки уходила масса времени, денег платили копейки, а ради славы я не собирался страдать. Зачем она мне? Но оказалось, что ТВ про бизнес смотрят многие, большей части людей просто любопытно. Случился эффект, которого никак не ждали. О родителях неожиданно вспомнили родственники мамы. Ее троюродная сестра Галина из Архангельска прислала письмо на десяти страницах – хочет перебраться в столицу, надо продать старую квартиру и купить новое жилье. Мама – ко мне: «Фил, помоги». Ладно, устроил Галину вместе с ее сыновьями Петром и Жорой, приобрел им апартаменты в Москве. Выслушал обещание: «Продадим нашу двушку – вернем тебе деньги». Посмеялся про себя. Галина получила четырехкомнатную квартиру на Ленинском проспекте. За жилье в Архангельске в столице лишь комнатушку в коммуналке обретешь. К слову, тетя мне действительно ни копейки не вернула. Затем прорезались двоюродный брат мамы Никита с дочерью Леной. Но девушка представляется как Микаэла, типа она итальянка по отцу. Смех, да и только! Родители мои – добрые до глупости. Вместо того чтобы спросить у родни: «Где же вы были, когда Василия инсульт разбил? Звонили вам, телеграммы посылали, просили помочь, да никто не ответил», – отец и мать умоляли: «Филиппочка, давай им всем поможем!» Я попытался объяснить старшему поколению, что это не родня. В тяжелые времена их рядом нет, а когда у нас деньги появились, тут людишек противных и принесло. Мама выслушала меня, забормотала: «Прости, сыночек». И папа так же отреагировал. Мне стыдно стало, начал деньги родственникам давать. Петр, сын Галины, нормальный парень, работает на нефтяной платформе, хорошо получает. От матери он никак не зависит, но и не помогает ей. Мама постоянно Гале деньги совала – то сестренке надо полететь отдохнуть на Мальдивы, то шубы у нее новой нет. Это помимо ежемесячного немалого содержания, которое тетка и ее муж до сих пор получают, все коммунальные услуги я оплачиваю. Машины у семейки есть, две штуки. Бензин, страховки. И сынок Жора, мой водитель, зарплату хорошую получает.

Филипп цокнул языком.

– Галина обнаглела до предельной степени, начала говорить Флоре: «Ты не нашего круга. У Авдотьи аристократические корни. Ваш брак с Филом – мезальянс! Ему нужна супруга – ровня по воспитанию, образованию, происхождению. Вот у моей подруги есть дочь, она в ларьке не торговала, с пьяными не общалась». Флора мне ничего не сказала, правду рассказала Анастасия, экономка. Пришла ко мне в кабинет с заявлением: «Простите, что мешаю, но Галина гонит хозяйку из дома». И доложила в подробностях, что знает. Я психанул, велел тетке собирать шмотки и проваливать из квартиры, которую ей купил. Та – в истерику: «Куда мне идти? У метро в коробке сидеть?» А я потерял самообладание, заявил: «Ваше местожительство не волнует. Чморили Флору? Получите ответку». Вопли, сопли рекой! Мама тоже заплакала. На крокодильи слезы тетки мне плевать, а рыданья мамы – иное дело. Пришлось дать задний ход, сказал Галине: «Ладно, оставайтесь. Но в наш дом более не заглядывайте и Флоре, хозяйке, не мешайте. Если приспичило с мамой повидаться, зовите ее к себе или в кафе лясы-балясы точите».