Kitobni o'qish: «Vae victis (Горе побеждённым)»
– Майна аль Ре, как давно вы знаете подсудимого?
– Чуть больше года, ваша честь.
* * *
– За что пьём? – за мой столик опускается незваный и нежеланный собеседник. Я поднимаю мрачный взгляд, однозначно призывающий заткнуться и уйти. Все местные и так знают, по какому поводу напивается нынче Майна аль Ре, приезжих же вообще никто здесь не любит.
Впрочем, мужчина настолько хорош собой, что я забываю, как именно хотела его отшить. Мне никогда ещё никто настолько не нравился с первого взгляда… впрочем, я и напиваюсь первый раз в жизни.
На вид мужчине около тридцати-тридцати пяти, глаза чёрные, и в дурацком освещении бара отливают багряно-красным, как и волосы. Смуглая кожа, прямой нос, почти квадратный подбородок, дорогая качественная одежда и отчётливо читающееся намерение снять кого-то на одну ночь. Абсолютно не то, что нужно.
– Не прошла отбор, – тем временем любезно подсказывает Ийра. – Не поедет к жениху на Землю. Майна, повторить?
Я перевожу на неё недобрый взгляд. Надо же, это ведь настоящий талант – буквально за десять секунд выболтать всё. И моё имя, и всю мою неудавшуюся жизнь…
– Счёт, – цежу сквозь зубы. Не столько от злости, сколько чтобы не заплакать. Хорошо ещё Ийра не знает, что и жениха у меня теперь нет. Мы разругались в пух и прах. Теперь мне кажется, он даже рад был, что я не прошла.
– Плохо подготовилась? – спрашивает мужчина. Вроде бы и сочувственно, но слышится почему-то “сама виновата”. Это бьёт по больному, и я не выдерживаю, огрызаюсь, хотя надо бы просто уйти.
– Слишком разборчива, не сплю, с кем попало!
Где же этот дурацкий счёт?
– Расскажи, – просит тем временем мужчина.
Я понимаю, что он просто скучает. Проездом в нашем захудалом городишке, на захудалой планете, где всё население меньше, чем в одном городе на Земле, вот и готов выслушать мои горести, которые тут же забудет, ещё до того как пригласит к себе в номер, чтобы переспать… и всё же почему-то рассказываю.
О том, что я готовилась два года. Что я стреляю, бегаю и дерусь врукопашную лучше всех девчонок на этой планете, а Зара хоть и неплоха, но не продержится и трёх минут в схватке со мной. Но всё же на Землю в Академию летит она. Не я. Про жениха молчу – это ещё больнее, и ещё стыднее. Пусть мой собеседник думает, что я лишь наполовину неудачница.
– И с кем же надо было переспать? – заинтересованно спрашивает он.
Ийра бросает на стол мой счёт и не в пример бережнее ставит перед мужчиной чашку с кофе.
Я отвечаю исключительно от неожиданности:
– С Эдвардом, это куратор нашего курса. Именно он подавал рекомендации…
– Он так ужасен? – спрашивает незнакомец, и я понимаю, что он искренне недоумевает – почему я не приторговываю собой ради мечты.
Чашку с кофе двигает ко мне, а счёт тянет к себе. Я цепляюсь за край, но проигрываю.
Мне должно быть всё равно, что думает этот залётный тип, но его слова – как плевок в лицо.
Не прикоснувшись к кофе и оставив счёт ему, беру куртку и иду на улицу. От свежего морозного воздуха кружится голова, а может, виной тому коктейли… и я не знаю, куда мне идти. В комнату в общежитии, которую я делю с Зарой? Да я лучше буду гулять всю ночь и весь следующий день, пока она не свалит на такую вожделенную и недоступную Землю…
– Я обидел тебя? – спрашивает тип, вставая рядом. От его обволакивающего голоса моё тело вибрирует и дрожит. Тьфу ты, напасть! Чтоб я ещё раз напилась… всё равно толку никакого – веселее не стало, а вести себя начинаю странно.
– Отвали, – прошу я. – Без тебя тошно! Я не ищу приключений на одну ночь, если ты ещё не понял.
– Понял, – легко соглашается он. – Если ты и вправду так хороша, подай апелляцию. Там как раз проверка у вас… но если не уверена, что пройдёшь, лучше не делай. Тебе этого не простят.
Я старательно смотрю мимо. Мне таки капитально снесло крышу, и я почему-то думаю о том, что на морозе никто не целуется.
– Пока, – говорю ему. И в самом деле – что я тут с ним стою, надо уходить. – Спасибо за совет.
Застёгиваю куртку, делаю шаг в сторону и – проклятый лёд, в нашем районе всегда так отстойно чистят улицы! Нет, я бы устояла. Равновесие я держу хорошо, хоть и на каблуках, и на льду, и даже хоть бы и пьяная, но он быстрее – мгновенно меня подхватывает. Тянет к себе, не давая опомниться, обжигает дыханием, а затем и прикосновением мои губы.
Я хочу сказать “нет”, но мне не хватает воздуха, а затем внутри скручивается тугая пружина, и я теряю голову. Впервые и, кажется, навсегда.
Плохо помнится, что было дальше. Такси, лифт, номер… я не помню, где именно мы зашли дальше, чем можно, и боюсь, что не хочу вспоминать. Просторная душевая и стеклянная запотевшая стенка, в которую я упираюсь спиной, и в неё же потом руками, шёлковые – кажется, там и в самом деле были шёлковые – простыни, и восхитительно-нереальный мужчина, чьи волосы и глаза так и отсвечивают красным, при каком освещении ни смотри.
Слишком стыдно, чтобы вспоминать. Слишком волшебно, чтобы забыть.
Утром я хочу смыться незаметно. Пока мужчина – я даже имени его не знаю! – в душе. Я боюсь, что день и отсутствие алкоголя сделают его обычным, скучным, некрасивым. Как и меня в его глазах. Лучше никогда больше его не видеть, но сохранить волшебство.
Одевшись, крадусь к выходу. В кармане куртки пиликает телефон, и я зачем-то останавливаюсь посмотреть. Там полно сообщений от Зары. И за последние два часа от Игоря. Смотрю самое свежее – умоляет написать, что всё в порядке, что я ничего с собой не сотворила. Считает меня слабачкой. Возможно, прав, но не во всём. Я и правда натворила дел, но совсем не тех, что он опасается. Или мечтает. Пишу, вдруг правда волнуется, в это время Игорь начинает звонить, случайно нажимаю “ответить”.
– У меня всё хорошо, не могу говорить, пока! – шепчу я, с ужасом понимая, что мой случайный любовник стоит за плечом и прекрасно видит и недописанное сообщение и проекцию бывшего жениха во всей красе. Хорошо ещё, что у меня камера не работает – Игорь не увидит, насколько я и в самом деле “не могу говорить”…
Оборачиваюсь с обречённостью – так хотелось избежать разочарования… а впрочем, так, наверное, лучше, чтобы не мечтать повторить… а то мне ведь уже почти захотелось.
